1984
Роджер заряжается этой бешеной энергетикой людей, он словно погружается в водоворот эмоций, музыки и полной свободы. Он словно парит над землёй — подобные ощущения не сравнить ни с чем. Все эти люди будто знают каждого из них лично, понимают каждое слово, соединяясь вместе в одну огромную паутину и опутывая всё пространство вокруг, они все на одной волне, и Роджер ловит просто неземной кайф. Он отстукивает по барабанам сумасшедший ритм, не чувствуя усталости, и растворяется в голосе Фредди, испытывая будоражащее кровь блаженство, когда их голоса сливаются в один, — эти моменты Роджер любит больше всего. Они с Фредди будто одно целое, не делящееся пополам. Всё кажется идеальным, все проблемы и неурядицы уходят на второй план, и песня почти подходит к концу, когда Фредди вдруг, болезненно скривившись, падает прямо на пол, а в зале на несколько секунд становится тихо. Роджер тоже будто падает, но с высоты, и разбивается насмерть. Никто не понимает, что произошло, а у него от страха, кажется, останавливается сердце. Он видит, что Фредди больно, и эта боль ощущается словно своя, она пронизывает острыми иголками непослушное тело. Роджер выбирается из-за барабанной установки, путаясь в ногах, но Питер и кто-то из охраны уже подхватывают Фредди с двух сторон и уносят его со сцены. Роджер стремительно следует за ними, пока Бри пытается успокоить фанатов. — Что произошло? Фредди, ты в порядке? — нагоняя их уже за кулисами, взволнованно спрашивает Роджер. Фредди болезненно морщится, и какой-то совсем жалобный стон срывается с его губ, отчего у Тейлора шумит в ушах и дрожат руки. Питер усаживает Фредди на ближайший стул, и Роджер мгновенно оказывается рядом, присаживаясь на корточки и осторожно укладывая свою ладонь поверх руки Фредди, которой тот сжимает своё колено. — Фредди, что с тобой? — хрипит Роджер и пытается поймать взгляд тёмных глаз. — Всё в порядке, кажется, снова колено, — отвечает Фред и хватает Роджера за предплечье, до боли сжимая его своими длинными пальцами. У Фредди сильная хватка, но Роджеру наплевать, он готов забрать всю его боль себе, если это только будет возможным. Роджер помнит, что не так давно, на концерте в Мюнхене, Фредди потянул связку на колене, и ему вообще-то противопоказаны нагрузки, но Фред ведь самый умный и никого не слушает. Роджер немного зол на него, но больше всего испуган и взволнован, что если на этот раз Фредди не отделается одним растяжением? Роджер видел, как Фредди просто упал посреди сцены, и он не может описать словами, как сильно испугался за него в этот момент. — Где, чёрт возьми, врач? — не в силах сдержать своих эмоций прикрикивает Роджер, в этот момент за сцену прибегают Брайан и Дики. Они тоже испугались, вначале даже не сообразив, что Фредди рухнул наземь не ради шоу, а потому что ему действительно больно. — Роджер, ты знаешь, врачи тут не дежурят, — тяжело вздыхает Питер, он тоже взволнован. Этого никто не ожидал, у них в арсенале даже нет банальных болеутоляющих. — Тогда какого хрена мы тут сидим? Нужно ехать в больницу! — резко бросает Роджер, сжимая холодными пальцами горячую ладонь Фредди. — Нет, — твёрдо заявляет Фред, и по его тону уже понятно, что спорить с ним — дело бесперспективное, он уже всё решил, впрочем, когда это останавливало Роджера? — Что? — то ли с удивлением, то ли со злостью переспрашивает он и смотрит на Фредди так, будто готов тащить его в больницу силой, прямо на руках, если потребуется. Фредди тяжело вздыхает, смотрит с теплотой, которой Роджеру так сильно не хватает в последние годы, и ослабляет хватку на его предплечье, проводя раскрытой ладонью вдоль по руке в успокаивающем, ласковом жесте. Роджер тает, словно сахар в горячей воде. С Фредди в последнее время происходит не пойми что: то он родной и близкий, то холодный словно морозный зимний вечер, а потому он научился особенно ценить эти моменты теплоты. Каждый из них словно подарок на Рождество. Роджер не понимает, что происходит с их дружбой, но поговорить не хватает смелости, да и что он вообще-то скажет? Любое слово в его голове обрастает каким-то странным подтекстом, раньше Роджеру было на это наплевать, но теперь всё стало слишком сложным. — Я не могу так поступить со всеми этими людьми и просто уйти, не допев. Это будет нечестно по отношению к ним, — говорит Фред. — Фредди, выступать в таком состоянии нечестно по отношению к себе, — замечает Брайан, и Роджер с ним абсолютно точно согласен, в общем-то, как и все остальные, кроме упрямого как осел Меркьюри. — Послушайте, я не умираю, это всего лишь колено. Роджер перебивает Фредди, не в силах сдерживать своего возмущения: — Это не всего лишь колено, Фредди! — он не готов рисковать здоровьем Фредди, даже если на кону будет стоять весь остальной мир, но Фред смотрит на него как на маленького непутёвого ребёнка и прикладывает к его губам пару пальцев, намекая, что Роджеру стоит заткнуться. У Роджера от этого простого жеста сердце колотится в ритме presto. — Фредди, Роджер прав, это твоё здоровье, как ты собираешься выступать, если даже встать не можешь? — спрашивает Питер. Фредди улыбается той самой улыбкой, которая означает, что он уже давно всё придумал и достучаться до его здравого смысла не выйдет, если он у него, конечно, всё-таки есть, в чём Роджер иногда очень сомневается. — Отыграю за фортепиано — мне не придётся вставать, — фыркает Фред. — Одну песню, — отрывая руку от своего лица, бросает Роджер. — Пять, — продолжает упрямиться Фредди. Роджер начинает злиться, и почему с Фредди всегда так сложно, почему он всегда всё делает по-своему?! Это и раздражает, и восхищает в нём одновременно сильно. Фредди — самый невыносимый человек на планете, иногда Роджеру реально хочется его придушить, но в то же время Фред необыкновенный, он словно яркая звезда в ночном небе — такой же неукротимый и волшебный, Роджер не понимает, как можно совмещать в себе столько противоречивых качеств. — Две, — не отступает Роджер. — Остановите их кто-нибудь, иначе это продолжится до утра, — стонет Джон и устало трёт виски. — Три песни, Фредди, и едем в больницу, без вариантов, — заявляет Питер, и тот наконец-то кивает головой. Роджеру категорически не нравится эта идея, Фредди может сколько угодно строить из себя всемогущего и сильного, но он-то чувствует, что тому больно, они словно делят эту боль пополам, и он ненавидит себя за то, что не в состоянии как-нибудь помочь. — Роджер, всё будет хорошо, — улыбается Фредди и невесомо проводит рукой по лохматым светлым волосам, как любил это делать раньше. Роджер хочет остановить время: Фредди теперь так редко бывает таким близким и тёплым по отношению к нему. Он хочет разбить все стены, что Фред выстраивает между ними, он так хочет вернуть своего милого и доброго Фредди обратно, но его всё больше затягивает в болото дурная компания и чёртов Пол Прентар. Когда-нибудь Роджер точно убьёт этого ублюдка. — Я буду рядом, — не понятно зачем говорит он. Ведь ясно и так, что он будет на сцене, но Фредди улыбается ещё ярче и на несколько секунд переплетает их пальцы, чтобы после с помощью охраны подняться на ноги и пойти на сцену, где люди срываются в такие овации, что кажется, сейчас рухнет потолок. Зал просто ревет, восхищаясь мужеством Фредди, и Роджер понимает их как никто другой: Фредди никогда не жалеет себя, многим стоило бы у него поучиться. Роджер горд, что знает его, Фредди никогда не перестанет его вдохновлять. После трёх песен они всё же едут в больницу, Роджер всю дорогу не отпускает чужой руки, а после топчется в коридоре из стороны в сторону, не в силах унять своего беспокойства. — Роджер, умоляю тебя, сядь и успокойся, ты и впрямь излишне драматизируешь, — устало вздыхает Брайан: Тейлор поднял на уши всю больницу. Бри насильно впихнул в него пару таблеток успокоительного, но должного эффекта они не произвели. — Просто в отличие от вас мне не плевать на Фредди, — резко бросает в ответ Роджер, он весь на нервах и лучше бы его сейчас не трогать. Ясно, что слова сказаны сгоряча, но Брайану не нравится, что его обвиняют в безразличии. — Мы все тут беспокоимся за Фредди, но это не значит, что нужно вести себя так, будто он при смерти, — фыркает Бри, в ответ получая полный гнева взгляд. — Закрой рот и никогда больше так не говори! Брайан только поднимает руки в жесте капитуляции, если он не хочет, чтобы Роджер начал громить больницу, лучше сейчас его не провоцировать. В конце концов, они с Фредди и правда немного безумны, когда дело касается кого-то из них. Фредди выводит из кабинета медбрат только минут двадцать спустя, тот не наступает на ногу, но вид у него вполне здоровый, и кажется, ему больше не больно. Роджер, словно сумасшедший, подлетает к нему первым, бесцеремонно отпихивая в сторону медбрата и закидывая руку Фреда себе на плечи. Брайан переглядывается с Джоном, и оба закатывают глаза, у Брайана стойкое ощущение, что он вернулся в семидесятые. Фредди улыбается: Роджер всё такой же бестактный и невоспитанный, и ему на самом деле это чертовски нравится. — Всего лишь растяжение, — фыркает он. — Что на счёт концертов? — спрашивает Питер у доктора. — Фиксирующая повязка и минимум нагрузок на ногу — и можете выступать. Роджер готов отменить все концерты, но отчего-то он уверен, что никто ему этого не позволит, в первую очередь, конечно, Фредди. В гостиницу они возвращаются в более-менее нормальном настроении. Роджер вызывается проводить Фредди до номера, тот отказывается от других помощников, и наверх они поднимаются только вдвоём. Роджер открывает номер, помогает Фредди лечь на постель и даже заботливо снимает с него обувь, неловко замирая около большой гостиничной кровати. — Ну, я, наверное, пойду. На самом деле Роджеру совсем не хочется уходить. Он надеется, что Фредди поймёт всё сам — раньше им не нужны были слова. Они ведь лучшие друзья, ребята всегда смеялись, что они связаны телепатически. Но Фредди больше не приглашает его к себе на ужин, не зовёт вместе прогуляться или сходить в кино, и Роджер понимает, что слишком часто отказывал, но сейчас он чувствует острую необходимость быть ближе, словно Фредди — его лекарство от меланхолии. — Останься, закажем еды, посмотрим фильм, — Фредди старается выглядеть беззаботным и безразличным, но Роджер видит, как он не уверен в себе, словно ждёт отказа, будто знает, что он снова скажет «нет». Роджер чувствует, как на его лице расползается широкая и до безобразия счастливая улыбка. — Фильм выбираю я, — усмехается он и запрыгивает на кровать, возвращая себе такое нужное ощущение уюта и тепла. Фредди смотрит на него своими тёмными глазами без грусти и тоски, что плещутся там уже много лет, и Роджер вдруг ощущает себя дома, словно он там, где всегда должен быть, и не важно, что до Англии несколько часов лету, наверное, люди правы, дом — это совсем не место…***
Всей шумной компанией ребята вваливаются в квартиру к Фредди и Роджеру, чтобы уже по традиции поужинать вместе и выпить пива, которым так удачно запасся Джон ещё утром. Джону на самом деле очень интересно, куда эти двое пропали почти на два дня и чем закончилась вся эта история с идиотским свиданием Роджера, но Брайан убедил его, что лучше оставить их в покое и дать разобраться в своих отношениях самостоятельно. О волшебном пенделе, который получил от него Роджер, Бри не говорит. В конце концов, эти двое кажутся до неприличия счастливыми, и, возможно, в скором времени они дождутся информации из первых уст. — Никому не кажется несправедливым, что допуск к следующему блоку вождения получили только Роджер и Дики? Хотя вождение кое-кого больше похоже на смертельный номер, — возмущённо фыркает Брайан, помогая Фредди разложить на столе тарелки с пиццей. Им с Фредди продлили практику ещё на неделю, когда как Дики и Роджер свободно могут идти дальше. Если честно, Брайан был почти уверен, что Роджер точно не получит допуска к следующему блоку, после того как строил из себя Шумахера. Тем не менее Роджер не боится машины и этой чёртовой воздушной трассы, что, видимо, и сыграло в его пользу. — Ты бы видел своё перепуганное лицо, Бри. Вцепиться в руль и передвигаться со скоростью старухи — все, на что ты способен? — усмехается Роджер, запихивая в рот почти целый кусок пиццы и вытирая грязные пальцы о футболку. — А ты вообще в курсе, что женщина за рулём автомобиля — к беде? Ты едва не довел нашего инструктора до сердечного приступа и не угробил нас всех, — парирует Брайан. — Может быть, не спорю. Правда вот не знаю, что говорят о половой швабре в этих случаях. Роджер заливисто смеётся и нагло прячется за Фредди, когда Брайан бросает в него диванной подушкой. — Чтобы получить права, Бри, ты должен для начала перестать так бояться этой несчастной машины, — поясняет Джон. — Я привык передвигаться по дороге, а не по воздуху, — фыркает тот в ответ. Джон устало возводит глаза к потолку, ему приходится выслушивать возмущения по этому поводу уже далеко не в первый раз. Он и сам предпочёл бы ездить, ощущая под колёсами опору, но что делать, если в этом мире другие правила. — Немного практики — и всё будет хорошо, я позанимаюсь с тобой, как только получу права, — обещает Джон и похлопывает Брайана по спине. — Я тоже могу, — с набитым ртом бурчит Роджер. — Боже, прожуй сначала, — смеётся Фредди и большим пальцем стирает с его щеки остатки соуса. Роджер едва ли не ластится к чужой ладони, подставляя лицо, чтобы Фредди было удобнее, но вовремя вспоминает, что они тут не одни, и отворачивается, тараща глаза. — Нет уж, спасибо, избавь меня от этого, — театрально взмахнув руками, отвечает Бри, чтобы не ставить ребят в неловкое положение и как-то сгладить момент. Он знает их всю жизнь, чтобы реально не понимать, что в действительности происходит. — А я вот не расстроился, может быть, они поймут, в конце концов, что вождение — это не моё, и наконец-то отстанут, — говорит Фред. — Сомневаюсь, — фыркает Джон, и, в общем-то, Фредди с ним полностью согласен, корпорация не слезет с них, пока все условия контракта не будут соблюдены. Они сметают со стола всю пиццу и выпивают по две бутылки пива, перекидываясь шутками и обсуждая всякую ерунду. Фредди полностью погружается в тёплую семейную атмосферу, всё это похоже на волшебную сказку, вообще весь день такой невероятный и будто сплетен из грёз Фредди об идеальной жизни, что страшно даже поверить в реальность происходящего. Роджер смеётся над глупой шуткой Дики и скользит своей рукой по дивану, невесомо пробегаясь пальцами по тыльной стороне ладони Фреда, — прикосновение совсем мимолётное, словно тёплый летний ветерок, но сердце Фредди заходится в щемящей нежности, и он просто до безумия желает сцеловать улыбку с любимых губ. И мысль о том, что он сможет сделать это, как только они останутся наедине, пробирает его до мурашек, ведь всё взаправду — Роджер теперь его. Фредди настолько погружается в свои мысли и переживания, что не сразу замечает видеозвонок от старого знакомого. Звонок довольно неожиданный, учитывая, что не общались они уже довольно долго. Да и вообще, разве тот быстрый перекур за сценой можно назвать реальным общением? Тем не менее Фредди рад и уверен, что ребята тоже обрадуются, когда увидят звонящего. — Давайте сюда, думаю, вы захотите повидаться, — прерывая бурную беседу, говорит Фредди и приглашает всех на диван, прежде чем вывести видеозвонок на голоэкран. Лица ребят немедленно хочется запечатлеть на камеру, когда голограмма Леннона появляется в воздухе и приветливо машет рукой. Да, безусловно, все они знали, что The Beatles тоже тут, но, в отличие от Фредди, им пока что не выпадала возможность пообщаться. — Дружная компания никогда не расстаётся? — усмехается Джон, чем приводит онемевшую троицу в чувства. — Не могу поверить, это что — ты? — широко улыбаясь, кричит Брайан, ему всё ещё странно слышать в этом мире знакомые имена, не говоря уже о том, чтобы видеть давно погибших людей живыми. Джон такой молодой, с этой своей фирменной улыбочкой и дерзким прищуром глаз, что хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться — это не сон. — Мне нравится, что все при виде меня теряют дар речи, — смеётся Леннон. — Впрочем, хорошо, что вы все вместе, не придётся обзванивать каждого отдельно, — он копошится на месте, сдувает со лба длинную чёлку и на несколько секунд отворачивается в сторону. — Сколько можно копаться, принцесса? Хочешь, чтобы мы все состарились в ожидании? — кричит он, и в ответ ему слышится до боли знакомый всем голос: — Никто больше не стареет, придурок! Фредди расплывается в довольной улыбке: он уже прекрасно знает, кого увидит в следующий момент. И его ожидания оправдываются. Пол совсем как мальчишка, и это до того странно, ведь Фредди видел его уже в довольно солидном возрасте. Он счастливо улыбается, и Фред невольно замечает, насколько они с Лиззи похожи. Огромные глаза с длинными, пушистыми ресницами и по-девичьи тонкие черты лица — покрась МакКартни в белый, и они с Роджером могли бы сойти за сестёр. Фредди не может сдержать смешка, когда представляет, как эти двое пудрят носики в уборной. Тем не менее Фредди знает, что характер у этих милашек далеко не женский: стоит только им открыть рот, как весь этот ангельский образ развеется, будто и не было. Пол любит махать кулаками не меньше Тейлора, впрочем, он ведь вырос в Ливерпуле, а Роджер — это просто Роджер. — Мне одному кажется, что я сплю? — бормочет Дики. Джон и Пол заливисто смеются, а Фредди хлопает друга по плечу. — Рад вас видеть, всех, — здоровается Пол, заползая на кровать с ногами. — Вы могли бы объявиться и пораньше, — с наигранной обидой бросает Роджер. Он был бы не прочь повидаться с Ленноном, может быть, получится раздобыть ещё немного сигарет? Фредди нагло выкурил всю пачку, за что, правда, получил от Вайноны. — Ну, вам нужно было освоиться, я сам едва разрыв сердца не получил, когда увидел тут Элвиса, — отвечает Джон. — Ага, и вместо этого получил запрет на приближение, — утирая с уголков глаз слёзы от смеха, говорит Пол. Леннон строит самое возмущённое выражение лица и пихает смеющегося МакКартни в плечо, отчего тот валится на спину, продолжая хохотать. — Скажу честно, у него не всё в порядке с головой, — усмехается Джон. — Конечно, я ведь с тобой живу, — подначивает его Пол. Роджер наблюдает за всем этим с неподдельным интересом и склоняется к уху Фреда: — Ты знаешь, а ведь та зеленоволосая девица из передачи в чем-то была права. Они и правда как сладкая парочка, — Роджер заговорщицки улыбается, а у Фредди по спине бежит табун мурашек от его хрипловатого голоса и горячего дыхания, опаляющего ушную раковину. Он не знает всего, что в действительности связывает МакКартни и Леннона, может лишь догадываться, но близость Роджера перетягивает всё его внимание на себя. — Как давно вы уже здесь? — отвлекая ребят, спрашивает Брайан. — Пять лет. Все пункты договора с корпорацией соблюдены и выполнены уже несколько месяцев назад, так что мы наконец-то свободны, — с неким пренебрежением говорит Джон. Фредди знает об отношении Леннона к корпорации, и он его, конечно, прекрасно понимает: Джон, судя по всему, все эти годы ощущал себя едва ли не в рабстве. Пол, видимо, замечая перемены в настроении Джона, слегка приобнимает его и почти сразу говорит: — На Марсе забастовка со вчерашнего дня, их полиция не может справиться с разгневанной толпой, и угадайте, на кого направлен их гнев? Пол выразительно вскидывает брови вверх и улыбается самыми уголками губ. — Они бы разнесли корпорацию в щепки, дай им волю. Брайан задумчиво хмурится и переглядывается с Дики. Они ничего не слышали об этой забастовке. — Чем она им так не угодила? — спрашивает Бри. Фредди может сказать, чем она не угодила лично ему, впрочем, как и Джону, его подозрения в отношении этого места только усиливаются, но он очень сомневается, что на Марсе есть те, кто так же, как и они, пострадал от действий корпорации. — Там живёт весьма консервативное общество, они считают, что мёртвые должны оставаться мёртвыми. А ещё они вне себя от того, что рождаемость населения весьма ограничена, и вроде как люди из прошлого занимают места тех, кто мог бы родиться в настоящем, — поясняет Пол. Роджер недовольно хмурится и кусает губы, он не считает, что они заняли чьё-то место, в конце концов, после всего, что им пришлось пережить, они заслужили быть тут. — Так значит, они винят нас? — в привычной для себя манере выпаливает он. — Нет, мы, по их мнению, жертвы, они обвиняют корпорацию в том, что та вмешивается в естественный ход вещей, — отвечает Пол. Роджер хочет спросить что-то ещё, но не успевает, так как Джон сворачивает эту тему молниеносно. — На самом деле мы позвонили не для того, чтобы говорить о корпорации, но я рад, что освободился из их лап, — говорит он и переводит взгляд, полный нежности, на Пола. — Мы освободились. Пол расплывается в тёплой улыбке, и Фредди видит, как их пальцы переплетаются. Эти двое совершенно точно берутся за руки, и этот жест такой естественный, словно они каждый день только и делают, что держатся друг за друга, обмениваясь горящими взглядами… — У нас новости, — решительно заявляет Пол. Фредди ошарашенно качает головой и, в общем-то, уже догадывается о характере новостей, но Пол не успевает ничего сказать, так как Фредди отвлекает параллельный звонок, который он быстро подключает его к общему видеочату, когда видит, кто звонит. — Фредди, ты должен меня отсюда забрать! — первым делом кричит Боуи, видимо, даже не замечая, что помимо Фреда тут есть ещё несколько человек. — Может быть, я тебя заберу, Зигги? — подаёт голос Джон. Дэвид забавно щурится, как будто пытается разглядеть человека по ту сторону голоэкрана, а потом таращит свои огромные глаза так, что, кажется, они сейчас выпадут. — Твою мать, Леннон?! Вот ей-богу, уебал бы тебя сейчас! Ты вообще собирался со мной связаться? — громче положенного вопит он, и Роджер недовольно морщится от голоса рок-легенды. — Ждал, пока ты позвонишь, но тебе, судя по всему, нужен только Фредди, — усмехается Джон. — Да, знаешь ли, по Фредди я скучал больше, — фыркает Боуи. Фредди замечает, как Роджер нервно сжимает кулаки. Теперь ревность Роджера ощущается иначе, когда Фредди знает, какой на самом деле характер она в себе несёт. Это до того волнительно и, чёрт возьми, горячо, что хочется сорвать с него всю одежду и наконец-то добраться до его тощей задницы, чтобы тот уже наверняка понял, что Фредди не нужен никто другой. Но приходится терпеть, всё, что Фредди может, — это мягко прикоснуться к сжатой в кулак ладони и подарить Роджеру полный нежности взгляд. Тем временем перепалку двух давних товарищей прерывает Пол, кидая на Леннона возмущённый взгляд: — Эй, может быть, прекратите свои игрища с подтекстом? Боуи громко смеётся и залпом осушает стакан, судя по всему, чего-то алкогольного. — Ты всегда был ревнивой сучкой, Поли, но, чёрт возьми, какой же ты миленький. — Ты ведь знаешь, что бывает, когда я начинаю ревновать? — прищурившись, бросает Джон, получая в ответ от Дэвида средний палец. — Боже, что вообще происходит? — с ноткой вселенской усталости спрашивает Дики. Боуи, Леннон, МакКартни — ещё немного, и у него взорвётся мозг. — Дики начинает нервничать, все в укрытие, — смеётся Роджер, за что получает подзатыльник от недовольного басиста. Фредди шутливо грозит тому пальцем и пихает Дики ногой. — Ладно, вы не даёте нам сказать, приглушите на минуточку звук, — просит Джон, после чего всеобщий гул наконец-то стихает. Джон весь подбирается, выравнивает спину и немного нервно поправляет ворот футболки, словно готовится толкнуть одну из своих заумных речей, он готовится не меньше минуты, пока МакКартни не возводит глаза к потолку, прерывая всю эту долгую подготовку. — О господи! Мы заключаем брак! — воодушевлённо выкрикивает он и демонстрирует всем кольцо на своём безымянном пальце. — Мака, блять, я вообще-то речь заготовил, — фыркает Леннон, но Пол только смеётся и быстро чмокает его в губы, обхватив за шею и наваливаясь. Джон падает под его весом, и ребята пропадают из вида. На несколько секунд наступает тишина, прерываемая лишь копошением этих двоих за кадром, остальные пытаются отойти от шока и переварить услышанное, пока Дики не говорит: — Мне нужно выпить, — заявляет он, потому что, ей-богу, слишком много всего за один день. Сначала Роджер и Фредди, готовые сожрать друг друга глазами, а теперь ещё и эти двое… — Боже, какое чудо, я так удивлён, — саркастично бросает Боуи. — Ой, прошу тебя, иди на хуй! — усмехается Леннон, поднимаясь с пола на кровать, вид у него потрепанный и лохматый, впрочем, Мака выглядит не лучше. — Я на самом деле тоже не слишком удивлён, — поддерживает Дэвида Фред. Роджер улыбается и согласно кивает, новость его не удивляет, он слышал об этом в той галимой передаче, да и взгляды у этих двоих весьма красноречивые. На миг Роджер задается вопросом, насколько очевидны они с Фредди? — Тогда почему я этого совсем не ожидал? — фыркает Бри. — Иногда ты бываешь очень невнимательной, Мэгги, — отвечает Фред. — Я надеюсь, вы пригласите на свадьбу? — спрашивает Боуи. — Может быть, мы с Фредди могли бы быть шаферами. — Ну, уж нет, — недовольно вставляет Роджер, — мы с Фредди, без тебя. Боуи недовольно фыркает и назло Роджеру посылает Фреду воздушный поцелуй, тот в ответ только закатывает глаза. Боуи провоцирует, а Роджер ведётся как маленький — неужели он до сих пор сомневается в том, что Фредди не нужен никто другой? — Мы как раз за этим и позвонили, вы все приглашены, я отправил вам на почту пригласительные только что, так что ничего не планируйте на двадцать седьмое, — говорит Пол. — Так это ведь уже через две недели? — в ужасе понимает Фред. Он не успеет подготовиться за такое короткое время. — Не пугайся так, Фредди, всё будет скромно, без лишнего пафоса, — успокаивает его Джон. — Он всегда так говорит, а потом наши пьяные морды красуются на всех разворотах газет, — фыркает Боуи. — А ты веди себя прилично — и всё будет хорошо, — отвечает Леннон. У Фредди мысли в голове начинают крутиться с лихорадочной скоростью, метаясь от выбора одежды и подарка до самого факта того, что Пол и Джон заключают брак. Фредди счастлив за них, это действительно трогательно и романтично. Он никогда не признавался в этом себе, но он тоже мечтал о свадьбе, хоть и знал, что с Роджером этого у него не будет никогда. Не только по причине того, что в их мире это было невозможно, но в большей степени потому, что он знал: с Роджером у него нет никаких шансов. Теперь же этот мир открывает столько перспектив, здесь всё по-другому, и если бы Роджер только захотел, они смогли бы открыто держать друг друга за руки прямо на улице, а Фредди мог бы на весь мир объявить о том, что его сердце занято, и занято не кем-то там, а Роджером, мать его, Тейлором! Мысли об этом заставляют то самое занятое сердце биться в груди с бешеной скоростью. Хотел бы он свадьбы с Роджером? Да, определённо да! Но Фредди отчего-то уверен, что Роджер никогда не согласится на это. Впрочем, он и так получил слишком много, чтобы требовать что-то ещё. — Нам, к сожалению, нужно бежать, так что увидимся через две недели, — говорит Джон, после чего они с Полом прощаются и отключаются от видеочата. Боуи с голограммы задумчиво хмыкает на всю гостиную, и лицо его становится серьезным. — Я чего звонил… Там прямой эфир был пару часов назад, но вы были недоступны. Не знаю, чем вы там занимались, но включите «Exposing live». Фредди, мне кажется, это касается тебя непосредственно. А теперь мне пора делать ноги, Никола скоро приедет! Боуи отключается, скинув ссылку на прошедший эфир, и в гостиной наступает тишина, которая лучше всяких слов говорит, как на самом деле шокированы ребята внезапным наплывом информации. В их размеренные будни внезапно врывается столько всего нового, что переварить это довольно сложно. Фредди автоматически нажимает на ссылку, плавающую у него под носом, и голоэкран загорается снова. Он никогда не слышал об этой передаче, и ребята, скорее всего, тоже, ни у кого из них нет особого времени смотреть всякие второсортные каналы, тем не менее Боуи, очевидно, что-то там заинтересовало, потому что вид у него был довольно серьёзный. Канал загружается в мгновение ока, и по сути ничего особенного там нет. Обычная студия и милая ведущая с акульей улыбкой. Но то, что она говорит далее, заставляет всех сидящих в гостиной замереть от удивления: — Итак, с вами снова я, Аманда Топ, и сегодня у нас очередная сенсация и очередное разоблачение! Уверяю вас, сегодня никто не устоит на ногах! Встречайте, наш герой сегодняшнего дня — Джим Хаттон! Аманда отступает в сторону, и камера берет крупным планом лицо сидящего в кресле мужчины. У Фредди тяжело бухает сердце в груди, и он не может поверить собственным глазам. Джим, молодой и цветущий, смотрит на него с экрана, словно это не он умирал от СПИДа вместе с Фредди, словно это не он уверял, что хочет быть с Фредди до самого конца, несмотря ни на что. Это вовсе не тот мужчина, который уважал и принимал его таким, какой он есть. У Фреда тоненько пищит в ушах от внезапного понимания, что Джима Хаттона, которого, как он думал, знал, не существует в природе, и все, что было между ними, всё, что было так важно для Фредди, на самом деле ложь. Вся прошлая жизнь Фредди до самого ее жалкого заката — один сплошной фарс, а всё потому, что Джим Хаттон один из них.1990
Роджер вовсе не тщеславный, он никогда не ловил звёздную болезнь, разве что совсем немного в семидесятых, когда слава свалилась им на голову так резко, что, наверное, никто бы не устоял. Никто из них не знал полумер, они хотели всего и сразу. Роджер считал, что они имели права требовать больше, ведь других таких нет, но что самое главное — у них есть самая яркая звезда, Роджер знает: Фредди горит ярче других, и никто не сможет даже вполовину сиять как он. Поэтому Роджер любит получать награды — это признание, дань их творчеству, и осознание: всё делается не зря. Роджер правда обожает награды, вот только теперь ему уже всё равно. — Нужно ему позвонить, — разрывая тягучую тишину, говорит Джон. Люди постепенно начинают расходиться, даже журналисты теряют к ним всякий интерес: Фредди Меркьюри не приехал, а значит, они не получат фотографий, которые можно напечатать на развороте и долго обсуждать, чем болен вокалист и как скоро он умрёт. Роджер ненавидит прессу, эти люди вызывают в нём физическое отторжение, и если бы он мог, уже давно застрелил бы каждого. Они ничего не знают о Фредди, лишь без конца поливают его грязью. — Не стоит, мы зайдём к нему завтра, — тяжело вздыхает Брайан, а глаза его полны жалости и тоски. Роджер чувствует, как в воздухе зависают невысказанные слова: он не придет, потому что болен, потому что с трудом держится на ногах, потому что никто не в силах ему помочь. Роджер не знает, кого жалеют ребята — его или себя, но каждая фраза о Фредди теперь будто продумана заранее, словно они боятся сказать что-то не то, словно Роджеру может быть ещё хуже, чем уже есть. — Нужно идти, — напоминает Бри. Им и правда пора: вручение премии, а после вечеринка в их честь, вот только праздновать двадцатилетие группы без Фредди Роджер совсем не хочет, какая они, к чёрту, группа, если Фредди рядом нет. Роджер не знает, что думают Дики и Бри на этот счёт, но он уверен, если не станет Фредди — Queen умрёт. — Идите, я подожду, — хрипло отзывается он и вглядывается вдаль, словно может отыскать там Фредди. Дики неловко опускает взгляд в пол, а Брайан, наоборот, рассматривает ночное звёздное небо — конечно же, они никуда не уйдут. Брайан почти уверен, что Фредди не сможет приехать, но если Роджер хочет ждать, они будут ждать вместе с ним, столько, сколько потребуется. Роджер звонил Фредди утром, но трубку снял Джим, он сказал, что Фредди плохо себя чувствует, но уже пару секунд спустя Фредди вырвал телефон и заверил, что всё хорошо. Роджер знает, что Фредди ему врёт, он единственный, кому не говорят правды, но Роджер не слепой. Тем не менее он продолжает ждать, он простоит тут всю ночь, потому что награды, вечеринки и всё остальное просто не имеет значения, лучше Роджер встретит эту дату у Фреда под дверью, чем позволит себе веселиться без него. Они уже теряют всякую надежду, когда из-за угла вдруг выворачивает шикарный кремовый роллс-ройс, и Роджер чувствует, как в груди распускается тугой узел и сердце замирает в предвкушении. Он знает, кто это, он не может не знать. Фредди очень ценит красоту, он любит дорогие вещи и дорогие машины, он всегда стремится, чтобы всё выглядело безупречно, болезнь не смогла его сломить, и Фредди раз за разом доказывает, что сильнее любых ударов судьбы. Фред выходит из машины и словно светится. На нём идеально выглаженный шикарный костюм под цвет машины, а на губах играет лёгкая, беззаботная улыбка, никто не знает, чего ему стоит этот выход, но Роджера переполняет щемящая нежность и восторг: Фредди держится как английская королева, гордо шествуя мимо редких журналистов, которые были более терпеливы и дождались своей сенсации. Фредди тяжело идти, но он улыбается, Фредди тяжело дышать, но он приехал, он не пожелал оставаться дома, потому что знает, как важно им быть в этот день всем вместе. Таких людей как Фредди больше нет. — Чего такие кислые лица, дорогуши? — говорит он, как только подходит ближе. Брайан улыбается, а в уголках его глаз блестят невыплаканные слёзы, когда он обнимает Фредди, будучи не в силах сдержать эмоции. — Обычно ты более красноречив по поводу моих опозданий, — смеётся Фредди, отплевываясь от курчавых волос. Роджер видит, что Фредди немного потряхивает, хотя на улице далеко не так холодно. — Рад, что ты приехал, — улыбается Дики, и тоже приобнимает его за плечи. Фредди улыбается и поправляет Джону воротник, у него такие худые руки, всё с теми же длинными пальцами, которые Роджеру вдруг хочется согреть своим дыханием. Только сейчас он замечает, что стоит молча как последний идиот, пока Фредди не сводит с него пристального взгляда своих бездонных чёрных глаз. Роджер резко подаётся вперёд и крепко прижимает хрупкое, тонкое тело к себе, утыкаясь лицом в чужую шею, чтобы не дать журналистам нащёлкать его плачущую физиономию. — Я знал, что ты приедешь, — тихо шепчет Роджер, чувствуя, как пальцы Фредди отчаянно вцепляются в его рубашку. — Я ведь тебе обещал, — отвечает Фред, и голос его полон тепла, он согревает Роджера, словно пуховое одеяло. Они как будто прирастают друг к другу, не в силах разорвать эти объятия. Роджер не хочет выпускать Фредди из своих рук, он готов стоять так вечность, только бы время остановилось. Роджер готов на всё, лишь бы вселенная не отбирала у него Фредди, он этого не переживёт. Брайану страшно: Роджер как раненое животное, жмётся к Фреду, будто тот — его единственное спасение. Бри не в силах спасти Фредди, но самое страшное, что он не знает, как спасти Роджера, как заставить его смириться, ведь в каждом взгляде, в каждом движении Брайан видит надежду, она словно мерцающий огонёк вдали горит в его глазах, Роджер не верит, что Фредди не спасти. Он просто ждет, когда тот поправится и болезнь уйдёт, и самое ужасное — он действительно в это верит. — Нужно идти, — говорит Фред и немного отстраняется, чтобы заглянуть в голубые глаза. Ему больно видеть там грусть и тоску, он заставил себя встать с кровати, влезть в этот костюм и час потратить на макияж, только бы Роджер не грустил. Фредди почти уверен: если бы не Роджер, он бы ни за что не протянул так долго. Тейлор кивает и расправляет плечи, он берёт себя в руки и улыбается, потому что Фредди приехал и он не имеет права хандрить в такой замечательный день. Им вручают награду за выдающийся вклад в Британскую музыку, речь Фредди непривычно коротка, но самое главное — он здесь, он показал всем этим людям, что не валяется при смерти в своей постели, и Роджер гордится им. Фредди сильный, смелый и словно вообще неземной. Они как в старые добрые времена все вместе отправляются на вечеринку в Граучо- клуб. Фредди кажется, что к нему возвращаются силы, ведь Роджер смеется, утыкаясь носом в его плечо, и шутливо цапается с Брайаном, не отходя от Фредди даже на пару шагов. — Выпьем за наш юбилей, девчонки, — усмехается Дики, как только они занимают свой столик в уютной полутьме. Фредди с сожалением посматривает на бутылку шампанского и с тяжёлым вздохом берёт в руки стакан сока — увы, алкоголь плохо сочетается с лекарствами. Роджер тоже отставляет свой стакан, Брайан и Дики переглядываются между собой и делают то же самое. — Не нужно этой глупой солидарности, — просит Фредди, он вовсе не хочет лишать своих друзей веселья, он здесь не для того, чтобы испортить им вечер. — Никто и не говорит о солидарности, мне лично ещё жену встречать, Вероника мне голову оторвет, если снова напьюсь, — фыркает Дики. Брайан согласно кивает. У Роджера, в общем-то, нет оправданий, да ему и не нужно, все, что он делает, — ради Фредди, и тому придётся с этим смириться. Фредди смешливо закатывает глаза, с наигранным неодобрением цокает языком, но принимает этот жест, осознавая, насколько, в сущности, он счастливый человек — не каждому достаются такие друзья. Впрочем, им весело и без алкоголя, позже к ним присоединяется Вероника, и Дики уводит её на танцпол, Брайана для важного разговора утаскивает Майами, а Фредди и Роджер наконец-то остаются одни. — Спасибо тебе, — неожиданно произносит Роджер и смотрит на Фредди так трепетно и нежно, что у того сердце рвётся на части от безысходности глупых чувств. — За что ты благодаришь, Роджер? — смущённо опуская ресницы, спрашивает Фредди. — За то, что ты здесь. — У меня не было причин проигнорировать наш юбилей, — улыбается Фред, понимая, как двусмысленно это прозвучало. — Двадцать лет брака, я, наверное, чертовски тебе надоел. Роджер чувствует, как к лицу приливает краска, в последнее время Фредди ощущается до странного остро, что стоит только взглянуть ему в глаза, как сердце пускается в пляс. — Лучшие двадцать лет в моей жизни, — улыбается он. Роджер не врёт, у них были взлёты и падения, были ссоры и расставания, море боли и океаны пролитых слёз, но он не променял бы это ни на что. Роджер просит у Вселенной ещё хотя бы год рядом с Фредди, но каждый раз, получая этот год, умоляет ещё и ещё, потому что знает, ему не хватит и тысячи лет. За эти годы Фредди отвоевал в его сердце большую половину, оставив Роджеру лишь малую часть, которую ему приходилось делить между Брайаном, Дики и семьей. Он слишком зависим от Фредди, он просто не может его отпустить. — Потанцуем? — усмехается Роджер, когда начинает играть Let It Be, он не знает, кто поставил эту песню, но подозревает, что Брайан, это ведь, чёрт возьми, их вечеринка. — Ты серьёзно? — смеётся Фредди, удивлённо уставившись на его протянутую ладонь. — Почему нет? Я помню, как ты отплясывал с Дики в семьдесят пятом, — фыркает Роджер. Фредди пытается унять своё израненное сердце, но оно радостно бьётся в груди и рвётся к Роджеру в руки, будто чувствует, что в этот раз его примут и отогреют такой долгожданной теплотой и лаской. Фредди улыбается и с грацией кошки поднимается на ноги, крепко сжимая ладонь Роджера в своей руке. Он больше не чувствует себя больным, слабым и немощным, ведь Роджер смотрит на него так, словно для него не существует ничего кроме него, словно у Фредди есть шанс… но возвращаться в реальность всегда трагично, особенно если на деле ты всего лишь неизлечимо больной, умирающий идиот. У Фредди кружится голова и резко темнеет в глазах, он успевает почувствовать, как Роджер подхватывает его, прежде чем он валится на пол. Когда Фред приходит в сознание, то ощущает себя в дороге — его куда-то везут, а голоса Дики и Брайана доносятся словно через толщу воды, он хмурится и открывает глаза, и первое, что видит, — это полные слёз голубые глаза Роджера. — Фред, — хрипло и до боли обречённо произносит он. Фредди полулежит у него на коленях. Дики сразу же поворачивается к ним с переднего сидения. — Слава Богу, ты как? — спрашивает он. — Жив, — улыбается Фредди, пытаясь хоть немного разрядить обстановку, но никому, судя по всему, совсем не весело. — Простите, я не хотел испортить этот вечер. Фредди ненавидит себя, лучше бы он сидел дома, все, что он делает, — это заставляет близких и дорогих себе людей страдать. — Замолчи, прошу тебя, это я во всём виноват, — бросает Роджер и зажмуривает глаза, по его щекам снова скатываются слёзы. — Почему? Боже, Роджер, что ты вообще несёшь? — стараясь придать голосу силу, произносит Фредди. — Я вытащил тебя танцевать, я полный придурок, прости меня, — продолжает убиваться барабанщик, пока Бри не срывается. — Хватит жалеть себя, это невыносимо, — резко бросает он, до побелевших костяшек сжимая руль. — Ты нормально, Фред? Сейчас уже будешь дома, Джим вызвал твоего врача. — Со мной всё хорошо, просто переутомился, — заверяет всех Фредди, возвращая своё внимание Роджеру. — Лиззи, дорогая, я не умер, со мной всё хорошо, посмотри на меня, пожалуйста. Роджер сдаётся, он открывает глаза и тонет словно в сингулярности в этих бесконечно чёрных омутах. — Мне страшно, Фредди, я так боюсь за тебя, — он говорит это тихо, только для Фредди, но Брайан слышит всё, и ему больно, потому что Роджер уязвим и слаб, он не справится, просто не сможет. Бри видел, как тот побледнел, стоило Фредди упасть без сознания, в его глазах вдруг отразился настоящий ужас, и на несколько секунд Брайану реально показалось, что он видит перед собой покойника, и это был вовсе не Фредди. — Не бойся, дорогой, я не оставлю тебя, — обещает Фред. Фредди плохо, он слабеет с каждым днём, но Роджер держит его на этом свете похлеще любых лекарств. Фредди больно есть, больно ходить, больно дышать, но ради Роджера он готов терпеть ещё столько, сколько сможет, однажды он решил для себя, что примет от Роджера столько боли, сколько тот сможет ему причинить, и именно это сделало его таким сильным. Роджер утыкается носом в макушку Фредди и тихо, беззвучно плачет, не стесняясь своих слёз, а Фредди с удовольствием путает свои пальцы в длинных светлых волосах и обещает себе, что будет бороться. Ночью Роджер сидит в своём пустом, холодном доме, он не включает свет и в порыве гнева разбивает телек. Роджер не верит в Бога, но всё равно говорит с ним каждый день, начиная с восемьдесят шестого. — Пожалуйста, забери у меня всё что хочешь, только сделай так, чтобы он жил! Но в ответ всегда только тишина.