***
Буквально следующим утром Олимпиада узнала, что Филипп отдал еще один приказ — отправить в Миезу вместе с сыном еще нескольких лучших учеников, отобрать которых до полудня должен был Лисимах. Разумеется, это было хитрой игрой Леонида, который не своими руками заставил царя внести изменения в свое решение, причем сделал это всего за ночь, не сказав ничего даже ей! Лисимах, несказанно гордый оказанной ему честью, часа два ходил и наблюдал за уроками мальчишек, усиленно делая вид, что выбирает. На самом же деле, выбор его был очевиден даже их родителям, и вещи стали собирать еще до объявления официального решения. В итоге, вместе с Александром должны были уехать, Клит, Кратер, Кассандр, Филота и Гефестион. Юный царевич едва мог скрывать свою радость от того, что ему не придется расставаться с другом, он очень старался не подавать виду, но, стоило ему остаться наедине с Гефестионом, как он, не зная, как еще это выразить, изо всех сил обнял и притиснул к себе Гефестиона, едва не подпрыгивая на месте. — Я же говорил тебе…я говорил… — тихим, срывающимся от волнения голосом зашептал Александр. — Я знал, что мы не расстанемся, этого просто не могло случиться! Гефестион ничего не отвечал — лишь крепко обнимал Александра в ответ, зажмурившись и кивая на каждое его слово. Да и что он мог ему ответить? Они оба переживали, находясь в неизвестности последние пару дней, но теперь, когда все вдруг разрешилось так неожиданно просто, было трудно в это поверить. В отличие от Александра, Гефестион до этого дня не был так уверен в том, что они останутся вместе и мысленно уже думал о том, как будет прощаться с другом на несколько долгих лет. — Мне стоило больше верить тебе… — прошептал, наконец, он, закрывая на пару секунд глаза.***
Миеза встретила небольшой караван ярким солнцем и жарким ветерком, приносящим соленый запах морской воды с побережья. Повозки неспешно двигались по узким извилистым дорожкам вдоль стройных деревьев, вплоть до развилки, ведущей к холму. Там, у подножия, располагалась одна из множества царских резиденций, построенная совсем недавно, за пару лет до рождения Александра. Мальчики выглядывали из повозок, рассматривали окружающие пейзажи и уже ждали, когда, наконец, доберутся до дворца. Однако, вопреки всеобщим ожиданиям, караван свернул в противоположную сторону, направившись вверх по холму. — Мы едем не туда! — тут же не преминул заметить Кассандр, но был тут же осажден сопровождавшим их Лисимахом. — Не говори того, чего не знаешь наверняка, юноша. Вас вывезли из одного дворца не для того, чтобы перевезти в другой. Это приказ царя Филиппа, вы все будете жить не в резиденции, а в специально построенном нимфейоне вместе с вашим будущим учителем и его помощниками. Кассандра строгий голос Лисимаха ни капли не смутил, мальчик лишь нахмурился, пожал плечами и снова взглянул на удаляющуюся крышу роскошного дворца. — Что такое нимфейон? — снова спросил мальчик, вспомнив странное слово. — Это переводится как «святилище нимф», Кассандр…ты мог бы уже знать это, если бы учился усерднее. — Почему это место называется именно так? — Спросишь у Аристотеля, когда доберемся! — отмахнулся мужчина, качая головой. В другой повозке, ехавшей впереди, сидели Александр, Гефестион и спящий почти всю дорогу Феофраст — назначенный помощник Аристотеля. — Я так и знал, что мы не будем жить во дворце, — тихо сказал царевич, заметив, как они свернули с той дороги, что вела в царское имение. — Откуда ты знал? — Матушка сказала, когда мы уезжали. Сказала, что отец наверняка не захочет, чтобы мы жили там, потому что должны научиться жить в более суровых условиях. — Это хорошо или плохо? — по лицу Александра Гефестион пытался понять, что на уме у царевича. — Думаю, что хорошо… — неопределенно отозвался мальчик. — Если отец хочет этого для всех нас, значит, в этом нет ничего плохого. Я надеюсь на это… Ответа не последовало, и на некоторое время в повозке снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь редким храпом Феофраста. Александр пытался представить себе своего нового учителя, новые комнаты, где они будут жить, новые науки, которые им предстоит постичь; неосознанно он постоянно говорил только «мы» вместо «я», даже мысленно, потому что все новое, что ждало его впереди, он будет делить с Гефестионом. Вспомнились последние слова Леонида, которые он сказал, провожая царевича в дорогу на крыльце дворца; «Тебе уготована великая судьба, мальчик. Не потому, что ты сын царя и наследник, не потому, что рожден в богатстве и благодати, а лишь потому, что ты Александр, что значит «защита», «сила» и «величие». Никогда не забывай, кто такой Александр! И всегда гляди на мир не одной, а двумя парами глаз, думай не одним разумом, а двумя, и разделяй все невзгоды на два сердца». С последними словами он на пару секунд перевел взгляд на Гефестиона и погладил царевича по голове. Александр снова и снова мысленно повторял эти слова, силясь понять заложенный смысл, думая, о каком же втором сердце, глазах и разуме говорил учитель. Наверное, стоило спросить его об этом, но тогда он не успел, а теперь придется думать над этим самостоятельно, потому что интуиция подсказывала, как важны эти слова. Вообще все, что дал ему Леонид, было важным…и особенно друг, которого у Александра никогда раньше не было, и ближе которого вряд ли когда-нибудь будет. Гефестион задумчиво глядел то на медленно сменяющиеся пейзажи вокруг, то украдкой наблюдал за притихшим Александром. Его мысли тоже невольно возвращались в Пеле, вот только вспоминал он другие слова. Те, что украдкой сказала ему сама царица: «Учись усердно, мальчик, если хочешь остаться рядом со своим другом. Только, пожалуйста, не у своего отца и не у царя… Запомни мои слова и следуй им ради Александра». Почему она попросила его об этом? Вообще, почему она обратилась именно к нему, если раньше даже не замечала, как и других мальчиков? Что царица думает об их дружбе с Александром? Взгляд невольно вернулся от зеленеющих холмов к затихшему царевичу… интересно, что он рассказывал царице о нем? Александр почувствовал на себе чужой взгляд, что-то внутри заставило его повернуть голову и наткнуться на заинтересованно поблескивающие глаза Гефестиона. — Что? Гефестион смутился, улыбнулся и на пару секунд отвел глаза. — Ничего…просто думал о дворце. — Я тоже… — глянув на спящего Феофраста, Александр наклонился вперед и заговорил тише, заговорщически улыбаясь. — Учитель сказал мне, что Лисимах уедет обратно сегодня же, и за нами никто не будет следить! Я хочу осмотреть здесь все, и… — Сначала надо познакомиться с Аристотелем, — одернул друга Гефестион, уже представляя, как скоро Александру надоест подчинение правилам, и он втянет его в какое-нибудь приключение. — Конечно-конечно…но потом мы… — Александр, мы даже не знаем здесь ничего! А если об этом доложат твоему отцу? Царевич цокнул языком и закатил глаза, но взгляд его стал еще хитрее. Он пересел ближе к Гефестиону и улыбнулся: — Ему никто не доложит, если мы будем осторожны. Учти, без тебя я не пойду! Спорить с царевичем в такой момент было бесполезно, к тому же, Гефестиону, как и любому ребенку, было не чуждо любопытство и жажда приключений, которые лишь усиливались при поддержке Александра. Стоило ли вообще беспокоиться о чем-то, если любая затея, даже самая безумная, казалась пустяковой шалостью, если рядом был царевич? — Хорошо-хорошо, я с тобой, — тщетно пытаясь скрыть улыбку, согласился Гефестион. — Только идем после того, как уедет Лисимах! Александр просиял. — Я знал, что ты не откажешься! Как раз в этот момент повозка дернулась на какой-то кочке и остановилась. Потревоженный внезапной тряской, проснулся Феофраст и, растерянно посмотрев на подопечных мальчишек вылез из повозки. Сзади к нему подошел Лисимах, ведя за собой остальных мальчиков. — Надеюсь, Аристотель уже здесь. — устало вздохнул последний, потягиваясь и разминая затекшие мышцы. — Я бы хотел как можно быстрее вернуться в Пеллу и не задерживаться здесь попусту. — Куда тебе торопиться? Царь вернулся, едва ли он так уж нуждается в тебе, многоуважаемый Лисимах! — Феофраст шутливо толкнул напарника в плечо и покачал головой. — Идемте, дети, уверен, Аристотель уже ждет нас. Александр и Гефестион переглянулись, выпрыгнули из повозки и поспешили догнать учителя, попутно осматривая окружающую местность. Мальчишки шли нестройной толпой, переговариваясь и то и дело указывая куда-то руками, а Лисимах, устало вздыхая, шел сзади, подгоняя учеников и уже думая о возвращении в столицу. Вскоре они зашли в отделанный мрамором нимфейон, состоящий, кажется, из одних только колонн и коридоров, у входа стояли два небольших фонтана, и на этом роскошь в убранстве этого места заканчивалась. Посередине располагался большой открытый двор со скамейками, а дальше виднелся выход на самую вершину холма. Александр с интересом рассматривал новое место и невольно сравнивал с роскошным дворцом в Пелле, не чувствуя, однако, ни малейшей толики сожаления. Единственным, на чьем лице явно читалось разочарование, был Кассандр. Вот уж кто явно желал бы отправиться с Лисимахом обратно домой! — Рад приветствовать вас, Феофраст! — откуда-то из коридора, широко расставив руки, вышел улыбающийся седовласый мужчина, дружелюбно обнял Феофраста, кивнул Лисимах и обвел внимательным взглядом притихших мальчиков. — Забавное решение принял наш царь, но спорить с ним не буду, мне все-таки оказана честь… — Аристотель чуть наклонился и, прищурившись, посмотрел на Александра. — Не трудно догадаться, кто из них царевич, боги наградили его красотой матери и взглядом отца…рад, наконец, познакомиться с тобой, юный Александр! Мальчик улыбнулся, неосознанно переглянулся с Гефестионом и легко поклонился в ответ на приветствие. — Я тоже, учитель. — Прекрасно! Ну что ж, Феофраст, покажи мальчикам их комнаты, я соберу их уже завтра утром, а мы пока… — Сожалею, что не могу воспользоваться вашим гостеприимством, — торопливо прервал его Лисимах, — но я бы хотел как можно быстрее вернуться в столицу, так что…пожалуй, я уеду, на закате, и… — Уверен? Эти дороги — не самое безопасное место ночью. — Я о себе позабочусь, благодарю. С этими словами Лисимах еще раз поклонился и вышел из нимфейона, чтобы отдать приказы перед возвращением.