***
— Ворон принес весть, — объявил за столом лорд Эддард. — В Винтерфелл едет король. С королевой и всей своей свитой. От неожиданной новости Санса вся встрепенулась и выронила ложку из рук. Гулко та брякнула о каменный пол, откатившись далеко под стол. Точно также куда-то вглубь провалилось и девичье сердце, и взволнованная Санса обмерла на месте, изрядно побледнев. Она прекрасно помнила, чем для ее семьи обернулся приезд Роберта Баратеона в той жизни. — Сам король? — переспросил вдохновленный Брандон, и за столом повисло заговорщическое молчание. Оглядев младших братьев, Робб переглянулся с Теоном. На юношей снизошло предчувствие чего-то великого. Их ждала встреча с королем Семи королевств, а подобной чести удостаивается не каждый юнец их возраста. — Да... Растерянно Кейтлин Старк посмотрела на мужа. Оба они знали наверняка о мотивах, вынудивших короля Роберта покинуть столицу. Проделать столь долгий путь и приехать на Север Роберт решился явно не для простого визита. Джон Аррен умер, а значит король собирался избрать нового десницу. Уверенности, как и какого-либо решения относительно назначения, не было, и всем своим видом Кейтлин лишь напоминала о словах, сказанных мужу в богороще — всегда можно отказаться. Будто прочитав мысли жены, Нед лишь вздохнул — отказывать королю, тем более такому, не самая лучшая затея. — Он хочет, чтобы ты стал его десницей? — погодя спросила Санса. Впервые за долгое время сладкое спокойствие новой жизни было потревожено. На горизонте появилось облако, намеревавшееся стать грозовым, и в отличии от воодушевившихся от новости братьев Санса прекрасно знала, какую бурю принесет невинный на первый взгляд визит короля. — Джон Аррен мертв. Не так ли? — Откуда... — на нее устремились несколько пар удивленных глаз, и, не выдержав, Санса резко поднялась из-за стола. — Да. Джон Аррен скончался от лихорадки, — ответил изумленный отец. Уцепившись за резные подлокотники дубового кресла, Санса осела. Она часто задышала, пропустив мимо ушей продолжившийся разговор. За столом возобновилась обычная утренняя трапеза. Робб потеребил голову Брандона. Арья толкнула ногу последнего, и между братом и сестрой разразилась подстольная битва. Отец и мать уже обсуждали приготовления к визиту августейшего короля, а выпавшая из жизни Санса так и сидела на месте, не зная, что ей и предпринять. Она все порывалась встать, уйти, но опять усаживалась на свое место, едва не дрожа, как лист на ветру. В той жизни Санса часто задумывалось о том, как поступила бы, если бы ей позволили предупредить семью о великой опасности. Тогда ей казалось, что нет ничего проще, чем рассказать родителям всю правду и тем самым предотвратить череду ужасных событий. Теперь же Санса невольно представляла весь ужас своего положения. Она не могла просто так сказать всего, о чем знала. Да и о чем именно стоило сказать? О Мизинце? О Белых ходоках? О Дейнерис Таргариен или Русе Болтоне? О смерти короля или о его бастардах? Узнай Нед Старк сейчас о том, что принцы и принцесса короля Роберта на самом деле незаконорожденные дети Джейме Ланнистера, тут же доложит об этом королю, как честный верноподданный своего правителя. Поверит ли Роберт? Поверит, не поверит — Серсея не даст себя в обиду. Тем более своих детей. В этом Санса Старк была уверена, в ужасе представляя ужасную расправу, учиненную грозной львицей-ланнистершей. Нет... Нельзя было действовать необдуманно и самонадеянно. Нужно было взвесить каждое слово. Отчаянно Санса Старк пыталась что-то сообразить. Постыдной связи Серсеи и Джейме не было никаких доказательств. Скажи об этом, и глазом не успеешь моргнуть, как королева обвинит Старков в клевете и уничтожит их здесь, прямо в родном замке. Нет. Стоило о чем-то умолчать. Сансе не нужно было, чтобы отец знал обо всем, что произошло в той жизни. Сейчас лорд Эддард Старк, Хранитель Севера, должен был знать лишь об одной вещи. — Ты не должен соглашаться. Ни в коем случае, — как-то беспомощно проговорила Санса. Видимо, голос ее не прозвучал или прозвучал слишком тихо. Не заметив ее слов, все продолжили заниматься своими делами. — Ты не должен становиться десницей! — прокричала она, заставив всех оглянуться. — Король хочет, чтобы ты занял место Джона Аррена. Не соглашайся! — Это... Это не мне решать, Санса, — спокойно ответил лорд Эддард. У рассудительного Хранителя Севера не было твердого решения относительно возможного назначения, к тому же, Нед в тайне надеялся на простое совпадение. — Возможно король просто решил... — Она права, Нед. Ты знаешь это, — поджала губы леди Кейтлин. В голубых глазах жены дрогнул дневной свет, озарив нежные морщинки, заложенные у губ, и Нед тяжело вздохнул. — Вряд ли король решил проделать столь долгий путь, лишь для того, чтобы повидать старого друга. — Быть десницей короля — большая честь, — торжественно заявил Робб Старк, оглянувшись на сестру, и Санса зажмурилась, будто пронзенная нестерпимой болью. — Он хочет, чтобы ты стал его десницей. Я знаю, — вновь сказала она. — Ты ведь этого не хочешь? Отец? Наше место здесь. В Винтерфелле, а не в Королевской гавани, где мы все чужие. Нед помедлил с ответом. — Даже если так... Я не могу закрыть ворота замка перед носом Роберта, дочка. — Ты все равно не должен соглашаться. — Будто кто-то будет спрашивать, — улыбнулся Теон Грейджой. — Ты не понимаешь! — не унималась Санса. — Если ты станешь десницей... Случится непоправимое! — Да что на тебя нашло? Оглядывая смотревших на нее с недоумением родных, Санса повторяла как заведенная заветное не соглашайся. Она не знала, что ей нужно было сказать, чтобы ей поверили. Сладкая жизнь уж слишком была сладкой, чтобы дать время подумать как следует, и, обладая столь ужасными знаниями, Санса не знала, как ими распорядиться. В мгновение ока она оказалась у ног отца и, упав, обхватила его колени кольцом тонких рук. В отчаянии Санса принялась молить лорда Эддарда, что есть сил. В пекло короля. Они должны остаться в Винтерфелле во что бы то ни стало, и она пыталась выпросить у отца обещание не соглашаться на столь высокую должность. Даже если от этого будет зависеть жизнь самого Роберта Баратеона, он, Нед Старк, должен отказаться. В Вестеросе много бравых мужей. Король может оказать столь великую честь кому-нибудь из них. Ее слов будто никто не слышал, и Санса говорила в напраслину, теряясь в пустоте непонимания. Все старались лишь успокоить истерику маленькой девочки, даже не пытаясь прислушаться к ее словам. В зале появился мейстер Лювин. Причитавшая Септа Мордейн что есть сил взывала к спокойствию, но Санса не унималась. Она горела. Глаза ее блестели от нездоровой безумной влаги. Волосы растрепались, уподобив обычно причесанную леди рыночной предсказательнице, увещевания которой никто никогда не слушает, и новость о приезде короля потерялась во всеобщей суете, порожденной Сансой Старк. Ее с трудом отцепили от ног Неда. Сансу подняли с пола, но она тут же обмякла, упав на руки отцу. Неся дочь на руках, лорд Старк пытался ее успокоить. Мать все старалась пригладить ее рыжую головку, и когда лорд Эддард донес ее до спальни девочек, Санса заговорила о вещах страшных и безумных, пытаясь напугать отца еще более страшными посулами. Говорила Санса о том, что король погибнет в самом скором времени, и когда Роберт умрет, отрубленную голову Эддарда Старка, нанизанную на пику, выставят на стене Красного замка, как голову изменника. Говорила она о том, что Робба и мать убьют предатели, а над телами их подло надругаются. Говорила о том, что Рикона пронзят стрелой на поле боя перед Винтерфеллом, а Брандон и Арья никогда не будут прежними. Говорила Санса, что и над ней будут измываться монстры, пользуясь как своей игрушкой, и все умоляла отца ни за что не слушать короля. — Прошу... — Ей нужны маковые капли. — Лювин... — Пожалуйста... Ты должен меня послушать... — вцепившись в костюм отца, Санса все не отпускала его. — Успокойся. Даже если король попросит меня стать десницей, король Роберт — мой друг. Он не позволит, чтобы кто-то... — Нет! Он не защитит тебя. Никто тебя не защитит! Одинокий волк гибнет... Мы все погибнем... Мы погибнем, если уедем отсюда. Зима близко. Мы должны остаться в Винтерфелле. Зима близко... Зима близко... Зима... Зима близко — сказала Санса Старк снова, прежде чем разум ее застлала усталость, навеянная снадобьем мейстера.***
Под протяжный гул горнов королевский поезд въехал во двор Винтерфелла. Горделиво топтались кони под солдатами, красуясь стройными ногами, и точно с таким же горделивым довольством королевская свита оглядывала высыпавших со всех углов северян. Ровными рядами обитатели замка выстроились встречать короля. Воодушевленно трепетал люд, выглядывая самого Роберта Баратеона, короля Семи королевств и Защитника государства, и столь же воодушевленно им вторили хлопавшие на ветру белые старковские стяги. Лишь Санса, облаченная в цвета голубой печали, равнодушно посмотрела в небо, не разделив всеобщего ликования. Трясясь в седле, во дворе появился наследный принц Семи королевств, окутанный дорогой парчой. Джоффри Баратеон улыбнулся Сансе, и если в той жизни ее сердце затрепетало от улыбки белокурого прекрасного принца, то сейчас она отвернулась, прижавшись плечом к старшему брату. Проскрипев колесами, следом появился резной сундук — роскошная, золоченая карета, везшая королеву и фрейлин. Шатаясь из стороны в сторону, во двор замка въехал король, вынудив всех склониться в поклоне. Все, как и тогда... Последовали смиренные поклоны, величавые жесты и те же самые слова. Король вновь назвал ее красавицей, и, утянув отца, скрылся в катакомбах замка. Санса с грустью смотрела на вход, и, когда король c отцом вышли из подземелья, она отчаянно вздохнула. Их судьба, кажется, была опять решена. Сладкий сон становился кошмаром, увиденным уже однажды... — Нет... Не в этой жизни, — шепнула в пустоту Санса.***
Мерно потрескивали обугленные чурки в камине, наполняя спальню теплом и уютом. Горели зажженные свечи, покрыв каминную полку восковым бугристым наростом. В комнате стояла умиротворяющая тишина. Лишь изредка доносились звуки со двора да тяжелые от раздумий вздохи. Ловко чередуя пряди, Кейтлин заплетала медные косы дочери. Не шевелившаяся Санса отупело смотрела в книгу перед собой. Ее отселили от Арьи в ту самую комнату, в которой Рамси Болтон запер ее как пленницу и издевался вдоволь. Сжимая в руках твердый кожаный переплет, Санса старалась не смотреть на кровать, вновь и вновь терзаясь неприятными воспоминаниями, и повторяла как защитное заклинание — то было в той жизни и никогда не будет в этой. Украдкой она вновь пробежала взглядом по желтой странице. Сложившиеся в рифмы буквы рассказывали о галантных воинах и разодетых принцессах, одной красивее другой. На нее веяло духом рыцарских турниров, дамской учтивостью, храбростью и честью, но и эта прежде дурманящая сказка не позволяла забыться. Сказочных рыцарей не существовало. Принцы были не такими уж и благородными, а принцессы не всегда оказывались счастливыми, сколь красивыми они не были. Когда-то Санса что есть силы вглядывалась в отражение ручного зеркальца, пытаясь разглядеть в ровной светлой коже лица да в лазурных глазах такую же красавицу, способную понравиться принцу. Сейчас она знала наверняка — она нравилась мужчинам, нравилась Джоффри, нравилась Мизинцу, нравилась... Рамси Болтону. Из-за этого ее мучили? Вряд ли. Уолда Фрей красавицей не была. Не была и завидной ее участь. И все же... — Мама, отец ведь не дал еще согласия? — Нет, — тихо сказала леди Кейтлин. — Я тоже не хочу, чтобы он уезжал, — призналась она. — А... Брак? Он ведь не согласился? Я не хочу быть женой Джоффри... Я не могу стать его женой, — едва не подавившись словами, Санса смолкла. Распаляться снова не имело смысла. — Многим молодым девушкам не нравятся их женихи. Мне казалось, он недурен собой, — попыталась приободрить дочь леди Кейтлин. — Зато глуп... Глупое красивое чудовище. — Да что с тобой, милая! — Ничего, — Санса сокрушенно вздохнула. Тем утром, когда стало известно о приезде короля, она повела себя опрометчиво. Ей следовало быть куда спокойней, однако ее никто никогда не слушал, даже если Санса хотела сделать как лучше. Если в той жизни ее не слушал король Севера Джон Сноу, то в этой совершенно также не слушал Хранитель Севера Нед Старк. Она ведь рассказала о том, что с ними станется, но отец сделался глух к ее словам, сочтя слова дочери простыми россказнями — игрой воображения. Напрасно она пыталась подойти к нему и вновь заговорить. Тот лишь успокаивал дочь, говоря о том, что нет повода для беспокойств, и все же Санса не теряла надежды убедить своего родителя, стараясь подобрать нужные доводы. Один убедительней другого. Как же ей хотелось миновать юдоли стенаний и слез, вот только как? Наверное, лорд Старк мог послушать свою жену, вот только... Нужно было убедить мать в надвигающейся опасности, а та относилась к ней точно также — как к ребенку, ничего не понимающему в жизни взрослых. — Если бы ты знала, что может произойти... — вновь заговорила Санса Старк, убрав книгу в сторону. Читать от всех этих мыслей у нее, все равно, не получалось. — Если отец уедет, то погибнет. Мы все погибнем. Из-за Джоффри. Из-за Петира Бейлиша. Пожалуйста, уговори отца... — взмолилась Санса, обернувшись на мать. — Мама, тебе единственной это под силу. Я очень хочу, чтобы мы все остались в Винтерфелле, живыми и невредимыми. Я хочу этого больше жизни. — Да что ты говоришь, Санса! Обеспокоенно леди Кейтлин положила руку на щеку дочери, удивившись, что та назвала имя, о котором никогда не слышала. Петир Бейлиш... В последнее время Санса была сама не своя, но тот запал, с которым она повторяла о грозящей опасности, да желание самой Кейтлин не отдавать королю своего мужа, заставляли мать прислушиваться к словам дочери, сколь безумными они не казались бы. — Я знаю, что произойдет... Я видела сон. Ужасный сон, мама. Отец не должен становиться десницей короля, а я не должна становиться женой Джоффри. Я знаю ужасную правду. Просто поверь мне. — Это всего лишь кошмар. — Кошмары могут сбыться. По лицу Кейтлин вновь пробежала тень сомнения. — Ты просишь отказать королю дважды, а король Роберт не из тех, кто стерпит отказ, — справедливо заметила Кейтлин Старк, отложив расческу в сторону. Она и сама не знала, как можно отказать королю, не прогневав его. — Король Роберт скоро умрет. Если мы не откажемся, мы все погибнем. Мы не должны уезжать из дома... Уж лучше прогневать короля, чем погибнуть. — Санса... Я не хочу, чтобы вы уезжали, но подданные его величества не всегда могут отказать королю. Уж тем более так просто. — Неужели нет другого способа? — не соглашалась Санса, прекрасно понимая необходимость дипломатичности. Пускай она и выглядела маленькой девочкой, внутри нее был разум взрослой леди Винтерфелла. — А если... Если я не захочу уезжать из дома? — Каждая женщина рано или поздно уезжает из своего дома. Санса вздохнула. Казалось, что и мать отказывала ей в помощи, но это было не так. Сама Кейтлин не хотела отъезда мужа, да и страшные предсказания о смерти детей и Неда ею были услышаны. Санса чувствовала это. Видимо, стоило подождать пока посеянные семена сомнения взойдут. Вот только времени было ничтожно мало. Санса снова задумалась. Отказать королю дважды. Ей бы пригодился мудрый совет о том, как избежать всех невзгод, уготованных судьбою. Но... От кого?***
*** Джон ввел коня под свод конюшни. Уставшее животное передернуло ушами. Мягкое перестукивание копыт прервалось глухим фырканьем. Джон снял седло. Взмокшая попона шумно плюхнулась на балку перил. Лошадью занялся конюх, и на прощание Джон лишь похлопал своего коня по блестевшей от пота шее. Нынче Джон Сноу чувствовал себя особенно чужим. Такое случалось и прежде, а теперь, когда в Винтерфелле было полно чванливого люда, прибывшего из столицы дабы пестрить благородными знаменами, бастард Сноу и вовсе потерялся. Не привыкать, хотя порой ему казалось, что он наделен особым даром невидимости. У входа на псарню он увидел голубое пятно. Кутавшаяся в светлый с меховой оторочкой плащ Санса стояла в шаге от решетки и внимательно смотрела в темноту. Рядом сидела ее лютоволчица, и, не глядя, сестра то и дело поглаживала Леди за ухом. Казалось, Сансе было страшно. Часто бывавший во дворе Джон также часто видел этот немой ужас своей сводной сестры, вглядывавшейся за чугунную решетку. Она как-то изменилась. С ней словно что-то произошло. Будто ее наделили особым даром. Санса будто познала смысл жизни, став в одночасье печальной и апатичной. В день, когда с сестрой случилась горячка, он слышал каждое слово ее ужасного предсказания. Она сказала обо всех — об отце, леди Кейтлин, братьях и сестре, но только не о самом Джоне. Как и леди Кейтлин, молодая леди Старк обычно старалась не замечать его, видя лишь незримое клеймо бастарда. Не привыкать. Джон всегда списывал подобное отношение к себе на горделивую щепетильность Сансы, но в последнее время он обратил внимание и на другую ее перемену. Сестра стала чаще смотреть на него и не так как прежде. Она будто просила его о чем-то, о чем другие и не слушали. Она не избегала его общества и даже стала обходительней с ним. Порой Санса специально громко окликала его, желая доброго утра или доброго дня. Что-то произошло. Дочь Кейтлин никогда бы не опустилась до подобного, но нынче Санса Старк, северный цветок Винтерфелла, потерялся в терновнике праздного равнодушия, и именно поэтому Джон стал чувствовать нечто общее с ней. — Санса, — окликнул он ее в нескольких шагах. Потревоженная сестра обернулась. Сделавший шаг Джон побоялся увидеть в ее глазах привычное презрение. Он приготовился виновато склонить голову и уйти, однако Санса прогонять его не стала, всем видом пригласив к беседе. Нынче у нее было уж слишком много проблем, и она невольно тянулась к кому-нибудь, кто поймет ее. Прибытие короля и всей его свиты дало уйму поводов для разговоров. Люди говорили без умолку, обсуждая платья и прически королевы, блудливого остроумного Беса и не менее блудливого короля, осушавшего погреба Винтерфелла. Слухи о возможном назначении Неда Старка десницей все более походили на правду, и прежде шептавшиеся люди говорили об этом все громче и громче. Слуги замка отчасти сочувствовали леди Кейтлин, нарекая Робба достойным приемником лорда Старка, а после тут же забывали об этом назначении. Рассуждения о чести, оказанной Недду, о каких-то закулисных играх при дворе навевали на них скуку, посему и стар, и млад охотнее поговаривали о другом возможном событии — свадьбе молодого принца и леди Сансы Старк. Белокурый наследник престола, озарявший своды замка искренней обворожительной улыбкой, и не менее прекрасная леди Санса, утонченная, благородная, кроткая — они занимали умы многих... Казалось, эти двое воплотились из любимых сказаний и песен, и винтерфелльский люд с особым трепетом наблюдал за сказкой, вершившейся наяву. Решение о свадьбе еще не было принято, и свита королевы относилась к возможной помолвке прохладнее. Как и ко всему, что было связанно со Старками. Фрейлины Серсеи Ланнистер лишь признавали, что леди Санса красива, мила, немного грустна, отчего ее глаза наполнены особым нежным сиянием, но не более, и их замечания мгновенно терялись в рассуждениях о счастливом событии. Баратеонам и Старкам суждено породниться. Санса Старк станет невестой прекрасного принца — повторяли любители сказок, и, слыша это, сама Санса едва ли не плакала от бессилия перед судьбой, грозившей повториться в точности, как уже однажды было. А ведь когда-то она так хотела стать невестой Джоффри, королевой златогривого льва и рожать ему таких же златогривых львят. Дурочка! — Ты часто бываешь на псарне, — напомнил о себе Джон. — Д-да... Джон Сноу ожидал других слов, но их не последовало. Выглядело так, будто Санса все же хотела избавиться от общества бастарда, и, подумав об этом, она устыдилась сама себе. Это в той жизни она вела себя с незаконорожденным братом гадко и неправильно. В этой жизни она намеревалась исправить многие свои ошибки, тем более, ей было немного совестно за их последний разговор... В той жизни. — Я... Это из-за воспоминаний. — Из-за чугунной решетки вновь примерещилось связанное чудовище, и Санса быстро отвернулась. — Я слышала, ты отправишься на Стену? — Д-да, — Джон слегка прищурился от недоумения. Осведомленность сестры о его намерениях его слегка удивила. Раньше они не очень интересовались делами друг друга. — Я решил стать братом Ночного Дозора. — Говорят, они держат тяжелый обет. — У бастардов не такой большой выбор. — Бастард может очень высоко подняться... — попыталась приободрить Джона Санса, но к ужасу поняла, что говорит словами Рамси Болтона. Пора прекратить ходить на псарню! — Ты не хотел остаться здесь? Дома? — Это дом Старков. А я... — Ты — Старк, – сказала Санса, и изумленный Джон смолк. Что с ней творилось? Будто невиданные черти подменили одну сестру на другую. — Может... Я бы и остался, но... — Все до слова «но» лошадиное... дерьмо, — она едва улыбнулась, хотя последнее слово, о которых леди даже не положено было знать, и далось ей с определенной потугой. По обыкновению горделивая Санса Старк будто специально пыталась показать, что не чурается брата-бастарда, как было прежде. Это обескураживало. — Разве отец не так говорит? — Не думал, что так он говорит и со своими дочерьми, — Джон даже улыбнулся. — Нет... Не говорит. — Ты... Станешь королевой, — теперь пришел его черед говорить о будущем, но Санса снова вскинулась, отвернувшись к решетке псарни. По лицу ее пробежала тень боли, и она едва ли не с рыдальческим предыханием проговорила: — Если бы ты знал, как сильно я не хочу ей становиться. Джон был не глуп. Он слышал, что Санса говорила о будущем отца и о своем. Она говорила, что над ней будут издеваться. Быть может речь шла как раз о Джоффри? В отличие от многих обитателей Винтерфелла Джон чувствовал второе дно за белоснежной улыбкой венценосного юнца. Возможно потому, что Джон был бастардом, и с ним особо не церемонились, но ему казалось, что страхи Сансы не так уж и беспочвенны. — Отец не выдаст тебя против твоей воли. — Я — женщина, — едва не фыркнула Санса. — Со мной всегда будут делать что-нибудь против моей воли. — Король хочет породнить два дома... — Ему следовало хотеть этого до того, как Лианну Старк похитили и изнасиловали. Сколько злости было в ее словах. Не к нему. К кому-то другому. К тому, кого сестра выглядывала за решеткой. Джон не совсем понимал, что происходит. Санса вдруг резко развернулась к нему, и, заглядывая в самые глаза, зашептала: — Я не могу стать женой Джоффри Баратеона. Он — чудовище. Если бы ты только знал... — Если... Если отец будет в столице, он не даст тебя в обиду, — все, что нашелся сказать Джон Сноу. — А если что-то случится с отцом? — Я... Я не знаю... Санса отчаянно вздохнула. — Ничего ты не знаешь, Джон Сноу, — тихо бросила она. Безрадостная Санса понурила голову и пошла прочь, скрывшись в белесой дымке, накрывшей двор. Неслышно за ней засеменила волчица. Леди Санса Старк, дочь Хранителя Севера, искренне страдала. Санса более не радовалась жизни, подаренной неизвестными богами. То и дело она пряталась от принца, ненароком искавшего с ней встреч, и думала о том, что сказать отцу. Санса с грустью смотрела на своих родителей и братьев, понимая, что не может позволить повториться прошлому. Но что она могла сделать, если ее никто не слушал? Она не могла потерять всех своих родных вновь. Она — единственная, кто знала, какая судьба их ждет. На ее плечах лежала обязанность предотвратить ужасные смерти, но, к сожалению, Санса не понимала, как остановить весь этот ужас. Как же медленно она училась. Уж Мизинец знал бы наверняка, как распорядиться такими знаниями, но его здесь, слава богам, не было. Конечно, в любой момент Санса могла пойти и рассказать обо всем лорду и леди Старк, но это было просто глупо. Правду погубишь и сам пропадешь... Ее, Сансу, скорее всего, сочтут за сумасшедшую, как это уже было однажды, а если и поверят, столкновения между Старками и Ланнистерами все равно не избежать. Лорд-отец наверняка попытается рассказать обо всем королю, и тогда улыбка Серсеи обратится в львиный оскал, а этого Санса не хотела. Она просто желала, чтобы Старки остались далеко в стороне от Железного трона, от престольных игр и... Ланнистеров, но сделать это было не просто. От отчаяния ей казалось, что Джон мог бы помочь. Он бы поверил. Он был единственным, кто мог ее понять и скорее всего понимал сейчас, но... Он — бастард. Она — женщина. Их жизни всегда будут зависеть от кого-то более сильного и титулованного, и, даже если она и убедит его в своей правоте, Джон ничего не сможет поделать. Не сейчас. Он поможет ей, когда она сбежит от Рамси Болтона, а она даже не хотела думать о том, что этот брак с бастардом и его ужасы опять повторятся. Сейчас Санса старалась быть более приветливой с Джоном. Теперь у нее даже не было времени на какое-то глупое никому не нужное презрение, а ко всему прочему она помнила, что сделал Джон, когда она сбежала от своего ненавистного мужа. Почему-то в тот вечер, когда она поссорилась с ним из-за Драконьей королевы ей об этом не помнилось. Насколько же неблагодарной она себе сейчас казалась. Санса сжала руку в кулаке. Сейчас она была одна. Один в поле не воин, но другого выхода у нее не было. Ей нужно было отговорить отца от должности десницы, отговориться от брака с Джоффри. Мать была права. Ей нужно было дважды сказать королю «нет», да так, чтобы не впасть в немилость и не подставить родных. Все чаще ей приходила мысль спросить совета у кого-нибудь мудрого и осведомленного, но у кого? Санса перешла в другой двор замка. Из-за людей короля тут было необычайно многолюдно и суетно. От пришлых веяло столичным лоском и надменностью, что некогда волновали ее рассудок. Прибывшие украдкой поглядывали на нее, видя возможно будущую королеву, и шептались, почти что не скрываясь. Санса не вслушивалась, испуганно озираясь по сторонам — сейчас ей меньше всего хотелось встретиться с Джоффри. — Миледи... — из-за угла вылетел Тирион Ланнистер, которого Санса чуть не сшибла, заметив в последний момент. — Прошу прощения, милорд, — пролепетала она извинения, но озабоченный Бес спешил куда-то прочь, ответив нечто заурядное на ее объяснения. Глядя ему вслед, Санса о чем-то задумалась, и следовавшая за ней Леди тихо прижалась к своей хозяйке. Стало легче. С Леди она чувствовала себя храбрее, и, грустно улыбнувшись, Санса положила ладонь на ее широкую голову. Подул ветер, принеся с собой неизведанную тревогу. Белесая дымка заполонила собой и этот двор, и сквозь молочный туман Санса почувствовала на себе прожигающий взгляд, заставивший ее осмотреться по сторонам. Мимо нее прошло несколько королевских солдат. Со стены спрыгнул Брандон, и появившийся мейстер Лювин напомнил тому об обещании не лазить по крышам. Зевнув, на псарне взвизгнула собака. Какой-то конюх повел под уздцы лошадь, отчаянно рвавшую повод. Грациозный конь подбирал ноги, тут же выбрасывая комья грязи из под копыт. Он все грозился вырваться, поднимаясь в клубах дымки, но Санса вмиг потеряла интерес к незамысловатой жизни двора, заметив того, кто стоял позади. Сперва ей показалось. Из-за дыма, летавшего по двору. Окутав человека, плотный туман заклубился, и в его витке появился знакомый невысокий силуэт. Он смотрел на нее. Неприкрыто, жадно, горящими от любопытства хищными глазами. Потрепанный и лохматый. Его ноздри довольно ширились, и он с любопытством оглядывал ее с головы до пят, заметив в ее глазах встречный интерес, перемешавшийся с ужасом. Санса не могла пошевелиться от накатившей паники и так не отвернулась, искренне не понимая, что он делал здесь, в Винтерфелле, сейчас. Его не должно было быть тут. Нет! Не должно... Невольно Санса Старк прикрыла глаза, стараясь мысленно изгнать привидевшегося демона, но белый дым предательски рассеялся, подставив ее взору человека из плоти и крови. Воплотившееся из кошмаров чудище усмехнулось в ответ, будто вновь издеваясь... Видимо, это была какая-то шутка богов, но пожирая ее взглядом, в нескольких шагах от Сансы Старк стоял он, единственный сын Русе Болтона, бастард Рамси Сноу.