***
У самой земли расплылось кровавое пятно, оставленное упавшим за горизонт солнцем. В сумраке по ристалищу блуждали факельные огни — люди, приводившие игрушечное поле битвы в порядок. Уверенно им покрикивал Кассель, указывая, что и куда поднести, поправить. Мрачный Иллин Пейн притоптывал землю и угрюмо кивал, соглашаясь. Покорная прислуга спешно заканчивала последние приготовления перед очередным днем турнира. В сумраке со стены на них смотрела Санса, покрыв свою голову капюшоном. На поле осталось всего семь знамен. Гарцевал на желтом поле изящный олень Баратеонов. Напыщенно золотился кракен Грейджоев. Грозно топорщился пучок стрел со знамени Хантеров, и если бы не цвет поля их спокойно можно было бы перепутать с перекрещенными золотыми ключами Локков. За ними мерно волновался мандерлиевский тритон, прикрывая собой два герба, не дававших Сансе покоя — гербы Болтонов и Сервинов. Утром объявили о следующих рыцарских парах, и Санса Старк очень досадовала, что в противники Рамси достался лорд Доннел Локк. Она опасалась, что и в этот раз бастард изыщет способ победить, прибегнув к недюжинной смекалке. Будучи его женой в той жизни, Санса прекрасно знала о недостатках бастарда. Знала она и о его достоинствах. Рамси был хорошим тактиком. Он с легкостью победил Станниса. С такой же легкостью он одолел Джона, и все же... Санса Старк прекрасно помнила — вызов один на один, брошенный Джоном Сноу, Рамси отклонил. Побоялся ли бастард тогда сразиться на мечах или же решил уничтожить всю их жалкую армию одним махом, наверняка Санса не знала. Как это ни странно, она не была осведомлена, хорошим ли мечником был Рамси Болтон. Поглядывая на серебристое знамя Сервинов, Санса все же предпочитала считать, что Рамси, будучи не столь искусным во владении мечом сколь во владении ножом, тогда просто струсил. Лорд Меинфард был хорошим воином. Скорее всего с бастардом они увидятся на следующем испытании, и уж тогда черный топор Сервинов одолеет болтоновский нож. Сансе этого хотелось. Так же сильно, как хотелось, чтобы лорд Меинфард после одолел и Джоффри. Ведь тогда Санса смогла бы получить себе в мужья благородного и честного мужчину. Доброго и смелого... Вдалеке показалась черная точка. Стремительно пролетев поле, маленькое пятнышко превратилось в всадника. Почувствовавшая неладное Санса обежала двор по стене, и на въехавшем в замок человеке увидела белую птицу Арренов. Он протягивал подоспевшему мейстеру Лювину письмо. Гонец? Из Долины? В такой час? Санса едва не запуталась в юбке. Уж так она спешила. Угнаться за стариком не составило большого труда, и в покои родителей вслед за мейстером влетела и Санса. — Почему ты еще не спишь? — не обрадовались ее вмешательству ни мать, ни отец. — Я знаю, что пришло письмо от Арренов. Я хочу его видеть. Лорды переглянулись. Мейстер нахмурил припорошенные сединой брови. Вздохнув, Нед все же кивнул, дав разрешение, и мать нетерпеливо протянула письмо дочери. Та едва успела прочитать записку от тети Лизы, как Кейтлин выхватила бумагу и бросила в камин. — Какие новости? — вскочил с кровати лорд Эддард, завидев беспокойство жены. — Она сбежала из столицы... Пишет, что Джона Аррена убили. Ланнистеры... И сам король теперь в опасности. — Она только что овдовела, — подозрительно прищурился Нед. — Она сама не понимает, о чем говорит. — Лизу могли обезглавить, если бы ее письмо попало бы не в те руки. Стоя в стороне, Санса думала о странном совпадении. Как же вовремя пришло это письмо. Именно в тот момент, когда ее отец сомневался, быть или не быть ему десницей короля Роберта. В послании не было ни одного лишнего слова. Вспоминая, когда они в последний раз виделись с Лизой Аррен, Сансе будто наяву слышался свист, с которым сумасшедшая тетушка улетела в Лунную дверь, будучи скинутой Петиром Бейлишем. Вспомнила она и о том, кто в действительности был повинен в смерти Джона Аррена, как и о том, кто однажды стравил двух сестер Талли, решившись после точно также стравить сестер Старк. — Если Ланнистеры и вправду хотят захватить престол, кто защитит короля кроме вас, милорд? — спросил мейстер. — А кто защитит моего отца? — Санса вышля на середину комнаты. Она встала прямо перед Недом, и не ожидавший ее вмешательства Лювин недоуменно бряцнул цепью. — Миледи... — Тетя Лиза состряпала славное письмо, — потрясла головой Санса Старк. — И главное, так вовремя. — Она рисковала своей жизнью и жизнью своего сына, — встала на защиту сестры леди Кейтлин. — Ее могли обвинить в предательстве, Санса... — Но не обвинили... — Санса еще ближе подошла к отцу. Вот он. Это был тот самый момент, когда ее могли услышать. Ей нужно было прибегнуть к своему красноречию и выдержке, переиграв игрока на другой стороне, а играла Санса Старк против самого Мизинца. Мизинец... — Один мой знакомый однажды сказал... Когда я пытаюсь понять мотивы людей, я играю в игру. — Это не игрушки, дочка... — Я предполагаю худшее, — продолжила Санса, понимая, что сейчас должна сказать самые важные слова в этой своей новой жизни. — Какой худший мотив побудил человека так говорить или так поступать. Насколько этот мотив объясняет его слова и поступки. Теперь скажи мне... Лиза Аррен уехала в Орлиное гнездо. И без того никому ненужная вдова уехала в свой замок. Тогда, когда король с поездом уехал на Север. Что в этом такого? — Возможно ей угрожала опасность. — Если бы ей и вправду угрожала опасность, она бы не смогла покинуть Королевской гавани. Она бы не смогла написать этого письма, а если бы написала, то просила о помощи. Чем ты ей поможешь сейчас? Если она в Орлином гнезде, тетю Лизу оттуда никто не достанет. Ей ничто не угрожает. Она в своем замке, окруженная своими людьми, — взволнованные родители переглянулись. Кейтлин пыталась вспомнить текст письма. И вправду, там не было и намека на то, что Лиза в чем-то нуждалась. — А теперь скажи мне... Почему она прислала письмо? Гонцом, зная, что оно наверняка попадет в те самые руки. — Уж не вороном она должна была направить такое послание, — возмутился мейстер, и Санса впервые в жизни посмотрела на старика с неподдельной злостью. — Она могла приехать сама? Так было бы надежнее, разве нет? Кто бы заподозрил несчастную вдову, решившую навестить старшую сестру? Но она этого не сделала, — Санса сжала кулаки. — Вместо этого она спряталась в Орлином гнезде, вдалеке от всех, и прислала письмо... В тот самый момент, когда Хранитель Севера должен принять решение относительно своего назначения. Словно по чьей-то просьбе... — Что ты хочешь сказать? — прищурился лорд Старк. — Подумай сам. Она присылает письмо, сообщая о том, что наставник лорда Эддарда Старка был убит. Зачем? Тебя там не было, когда его убили. Тебе ничего об этом не известно, но так ты только больше захочешь выяснить, как именно он был убит. А для этого тебе нужно будет... — Поехать в столицу, — тихо проговорил Нед. — Именно. Не имея никаких доказательств, она обвиняет один из благороднейших домов Вестероса. Она обвиняет Ланнистеров, то есть королеву... Почему? Где доказательства ее вины? — Миледи, о таких вещах опасно писать. Возможно, у вашей сестры, леди Кейтлин, есть доказательства, — ну почему же мейстер не мог просто помолчать, мысленно выругалась про себя Санса. — Где эти доказательства? — вновь спросила она. — Возможно у нее на руках. Сюда она не приехала, побоявшись Ланнистеров, которые нынче в Винтерфелле. — Как странно, что тогда тетя не просит приехать к ней в Орлиное гнездо, чтобы продемонстрировать их. Нет. Она хочет, чтобы ты поехал в столицу и... — Для того, чтобы я нашел эти доказательства сам, — сказал Эддард, наконец-то услышав дочь. Впервые он задумался над ее словами, и Санса едва ли не выдохнула с облегчением. — А теперь подумай... Ты не сможешь просто так поехать в столицу. Для этого тебе нужно будет согласиться на предложение Роберта, дабы не прогневать его. — Она права, Нед... — Кейтлин прижала к груди руку. — А там? В столице?.. Что если нет никаких доказательств убийства Джона Аррена? Ты будешь искать доказательства вины Ланнистеров, но если они не виновны? — Санса смотрела отцу прямо глаза. — Что если кто-то пытается скинуть всю вину на Ланнистеров, а на самом деле они ничего не сделали? Зачем эти поиски? — Чтобы... — Нед нахмурился от захватившей его думы. — Чтобы ты нашел что-то еще... — Что? Санса смолкла. Думая о тех словах, что должна будет сказать отцу, она дала себе строгий обет, ни в коем случае не говорить о настоящем отце принцев и принцессы. Видимо, она была каким-то неправильным Старком, но Сансе было все равно, кто сядет на Железный трон после короля Роберта. Иная ложь во спасение, и сейчас главным было чтобы ни ей, ни ее близким не угрожала опасность, и если для этого нужно было солгать, Санса готова была стать самым лживым Старком за всю историю дома. — У каждого есть свои секреты, — сказала Санса Старк. — Все защищают свои тайны. Они наверняка есть и у королевы. Есть они и у тебя. Никто ведь не знает, кто мать Джона? — Санса... — Кейтлин передернуло от упоминания об этом пятне, порочащим ее женскую честь. С укором она посмотрела на мужа. — Какое это имеет отношение к делу? — Такое... Чем страшнее секрет, тем рьянее его оберегают. Если ты узнаешь что-то, что порочит имя королевы... Ты расскажешь об этом Роберту? Ведь так? — Нед повел головой. Наверное так. Санса продолжила. — Кто-то присылает письмо, чтобы создать видимость угрозы королю. Кто-то прекрасно осведомлен о том, что честный лорд Эддард Старк, зная, что королю угрожает опасность, наверняка решится стать его десницей и уедет в столицу. Кто-то знает, что там лорд Старк будет выяснять, кто убил Джона Аррена, и выяснит тот секрет, из-за которого его можно будет обвинить в предательстве против короны, обезглавив этим Север. Кто-то пытается стравить правую руку короля и королеву. Кому-то это очень выгодно. — Кому? — спросил Нед. — Ты что-то знаешь? Санса вновь прикусила язык. Ей нужно было назвать имя человека, повинного в конфликте между Старками и Ланнистерами, но ее одолевали сомнения. Что если и эта правда могла погубить отца. Знай лорд Эддард о Петире Бейлише все, что знала она, Санса, ничего не изменится. Отец попытается одолеть Мизинца в честном противостоянии, а это невозможно. Лучше, чтобы они и вовсе не встречались с лордом Бейлишем. Никогда. По крайней мере, не в этой жизни. — Нет... — Раз так, то тем паче... Королю угрожает опасность, леди Санса, — упрямо сказал Лювин, взывая к благородству своего милорда. — Если королю и вправду угрожает опасность, она будет угрожать и моему отцу. — Она права, Нед, — встала на сторону дочери леди Кейтлин. — Они убили одного десницу короля. Убьют и другого. Кто бы это ни был. — Верные подданные должны быть верны королю, — не унимался Лювин. — Ты можешь отказаться от назначения, — повысила голос Санса, стараясь заглушить ворчания проклятого старика-мейстера. — Сейчас есть хороший повод. Брандон едва не погиб. Король поймет тебя... — Твой брат лежит без сознания, а для тебя это хороший повод? — нервно проведя рукой по подбородку, Нед отошел в сторону. — Да... Я знаю, что Брандон будет жить. — Жить? — переспросила мать. Как же ей хотелось верить словам Сансы. — Он будет калекой. Он больше никогда не сможет ходить, но он будет жив... В отличие от тебя, от мамы, от Робба и Рикона. Я говорила, Брандон изменится, но никто из вас меня не послушал. — Если ваш сын будет жить, вы тем более должны принять назначение, — не унимался Лювин. — Король ехал сюда месяц. Поездом. Он доверяет вам одному. Вы присягнули королю, милорд. Если ему угрожает опасность... — Замолчите! — не выдержала Санса, схватив отца за руку. — Ты прежде всего отец своих детей и муж своей жены. Ты в ответе за каждого из нас. Брандон уже лежит покалеченный. Если ты уедешь в столицу... Тебе отрубят голову и водрузят ее на пику. — Прекрати, Санса... — отмахнулся Нед, слыша эту историю не в первый раз. — Нет! Слушай меня и слушай внимательно. Когда тебя казнят как предателя, Робб созовет знамена и отправится на юг. Там твоему первенцу отрубят голову, водрузят на ее место голову лютоволка и выставят на потеху. Твоей жене перережут горло, обнажат и голое тело сбросят в реку, как тело бродяжки. Рикона убьют враги-предатели... Там, на поле перед Винтерфеллом. Арья станет Безликой. Ты знаешь, кто такие Безликие? Они — убийцы. Хладнокровные убийцы... — Санса... — Нет! Слушай... А знаешь, что будет со мной? — дочь приблизилась к отцу вплотную. — Меня насильно выдадут замуж. И даже не единожды... — у Сансы изменился голос, и на глазах проступили слезы. Она едва задрожала. Сорвавшись на шепот, но оттого не менее уверенно Санса Старк сказала отцу. — Дочь Хранителя Севера отдадут, как кусок мяса, на растерзание. Меня изнасилуют в первую ночь... И будут насиловать каждую ночь, избивая и запугивая. И... — Санса закрыла глаза, сдержав беззвучный плач. — Когда твои дети будут убиты, поруганы, искалечены... В этот момент тебя не будет рядом, потому что ты умрешь верным королю, а не своей семье. По ее щекам побежали слезы. Санса закрыла лицо ладонями, и не выдержавший отец прижал свою старшую дочь к груди. Нед смотрел куда-то вглубь себя, терзаясь выбором между долгом и семьей. Он не знал, как правильно поступить. Уж слишком зловеще звучали предсказания дочери, трясущейся у него на руках от тихих рыданий, и после падения Брандона он впервые подумал о страшной правде, которая по какой-то причине была известна Сансе. Что же творилось в этой маленькой рыжей головке? Ей должно было думать о женихах и куклах, но не о жутких смертях, не о государственных делах, не о безопасности их семьи. Об этом должен был подумать он, лорд Эддард Старк. Семья. Долг. Честь — это был девиз дома его жены, а не его. Нед должен был защитить своих детей и супругу, но... Зима близко. Если король был в опасности, в опасности были и они все. — Король в опасности, милорд. Вы должны... — Мой муж отдал полжизни, сражаясь за Роберта. Он ничего ему не должен. — Твоя семья в опасности, — прошептала Санса, просительно заглядывая в глаза отцу, и тот, облизав высушенные от волнения губы, наконец-то решился. Положив руки на плечи дочери, Нед поправил выбившуюся прядь из медной косы. — Когда я удостоверюсь, что королю не угрожает опасность, я сниму с себя звание десницы и вернусь. Я обещаю. Я клянусь богами. Старыми и новыми... — дав обещание, Нед обнял дочь, и в домотканом сукне зеленого льна ночной сорочки утонули горькие девичьи слезы. Если бы они жили в мире, где любовь побеждает честь и долг, отец остался бы дома, плюнув на предложение короля. Прав был Мизинец. Они не жили в таком мире. Ни в той жизни и даже ни в этой.***
Над полем раздалось взволнованное ржание лошади. В нетерпеливой суете пребывали зрители на трибунах, и в таком же нетерпении ожидали своего часа и рыцари. Старковские солдаты вынесли шесть щитов и, поклонившись королю, выставили их по границе ристалища, согласно парам, выпавшим на жеребьевке. Подле зеленого тритона золотился колючий пучок хантеровских стрел. Черному знамени иксообразного распятия вторили иксообразно скрестившиеся ключи Локков, а о бок золотого кракена серебрился щит Сервинов. Согласно правилам сегодняшнего турнира лордам вновь предстояло сразиться верхом. Число участников увеличили до десяти с каждой стороны, превратив состязание в самую настоящую бойню, и, предвидя возможные увечья, Лювин уже готовил снадобья и бинты. Правила были просты. У каждого рыцаря было по знаменосцу, долженствовавшему охранять свое знамя, и девять всадников для того, чтобы оберегать знамя и сражаться с противником. Солдатам и знаменосцу позволялось свободно передвигаться по полю. Главное — не отдать знамени врагу, ведь лорд, терявший знамя, проигрывал. Вновь соревнующимся предстояло состязание стратегов, и Санса, к великой досаде, уже предчувствовала, кто выйдет победителем в противостоянии Болтонов и Локков. Худшие всегда побеждают. Ничего иного и не оставалось, как уповать на победу Меинфарда Сервина, оттого леди Старк вдохновленно выглядывала его среди толкавшихся у ристалища людей. Ненароком она переглянулась с Джоффри. В этот раз принц кивнул ей, но во взгляде его Сансе примерещился недобрый огонек. Видимо, от всех этих ожиданий, да от решения отца, из-за которого она практически не спала в последнее время, ей и мерещилось всякое! Барабанщики наконец-то отбили дробь, призвав трибуны к порядку. Протяжно прогудел горн, и на поле вновь появилось трое судей. Покорно они склонились перед королем, и, подняв руки, пригласили лордов к приветствию. Один за одним на поле появились знакомые уже Сансе мужи. Вновь плюхался в седле Уилл Мандерли. Лихо прогарцевал на коне Хантер — единственный сын Долины, дошедший до второго соревнования турнира. Сразу за ним появился вороной конь бастарда. Осадив лошадь, Рамси выискал знакомую медную голову, и, найдя, расплылся в широком оскале. Придерживая повод одной рукой, выехал и Теон Грейджой. В этот раз он наконец-то мог показать себя в бою, и от излишнего воодушевления его конь справил нужду прямо на ристалище. Барабанщики все еще отбивали дробь, ожидая появления лорда Сервина. Мявшая длинный рукав Санса пыталась углядеть лорда Меинфарда среди всадников, готовящихся к предстоящему сражению, и все сетовала. Возможно, ей стоило дать лорду Сервину ленточку или цветок в знак своего предпочтения, но она об этом запамятовала. Недоуменно стихли литавры. Судьи недовольно переглянулись. Лорд Меинфард все никак не появлялся, и его ожидание навевало странную тревогу. Мейстер Лювин, оглядывавшийся по сторонам, призвал лорда Сервина по имени, но никто не отозвался. — Небось нежится в объятиях какой-нибудь шлюхи, — протянув кубок, заметил король, и виночерпий наполнил деревянную емкость до краев. Санса досадливо поджала губы. В глазах ее блеснул ревностный огонек, сменившийся неподдельной обеспокоенностью. Судьи спросились короля, и тот повелел начинать без последнего участника. — Проспится к полудню. Знаю я этих рыцарей. Начинайте... Под звук горна на поле выехали знаменосцы Мандерли и Хантеров. Склонив головы друг перед другом, они разъехались по краям ристалища. Вновь продудел рог, отпев воинствующую кварту, и битва началась. Вдарив по стремени, девять всадников Белой гавани выстроились клином, закрыв собой дородного знаменосца. Отважно мальчишка Мандерли направил вперед свой деревянный меч, и облаченные в зеленые одежды воины кинулись на подоспевших солдат Хантеров. Судорожно затрепетали гербы от налетевшего ветра. Залоснились вспотевшими крупами кони, нервно вздергивавшие головами. Над перемешавшимися всадниками то и дело проносились деревянные мечи и палицы, гулко звеня древесиной. Несколько человек выбило из седла, и, уворачиваясь от обезумевших животных, они наскоро отползли в сторону. На своем плече покорный солдат вынес из боя лорда Мандерли, стонавшего от боли. Казалось, итог был предрешен. Почувствовав силу, Хантер прикрикнул на своих людей, но оставшись без горе-командира, солдаты лорда Белой Гавани почувствовали себя лишь увереннее, скрывшись в поднявшейся пыли. Воинствующие крики. Непрерывное перестукивание. Ржание коней... Вдруг все замерло, и из плотного кольца показался всадник-северянин. В своей руке он сжимал знамя Хантеров, и над полем прогудел рог. Лорду Мандерли, сломавшему левую руку, вновь присудили победу. Горн. Барабаны. Овации трибун... На ристалище сошлись Болтоны и Локки, и Санса в этот раз не сводила глаз с бастарда. Как только начался бой, Доннел Локк крикнул что-то неразборчивое, и пятеро из его солдат встали плотным кольцом подле знаменосца, приготовившись защищать лиловое знамя во что бы то ни стало. Трое вместе с ним выехало вперед, и лишь сейчас Рамси Болтон спокойно поднял руку. Гарцуя, вперед выехал его знаменосец. За ним неподалеку свои позиции заняли двое всадников. От Рамси рысцой отъехало еще две пары солдат, намекнув на возможное окружение Локка по бокам, и тот недоуменно оглянулся, пытаясь понять план противника. Кажется, этим трюком пытались выманить и его, и воинов, оберегавших знамя. Доннел Локк нервно перевернул деревянный меч в руке. Он уже видел, какими трюками владеет Рамси Болтон, поэтому приказал шестерым солдатам по-прежнему охранять герб дома. Видимо, новоявленный лорд Дредфорта решил заставить своего знаменосца скакать по полю, а не стоять в стороне, а раз так... Охота началась... Направив деревянный меч на противника, Локк повел своих людей на черное как ворон знамя. Знаменосец Болтонов не двинулся с места. Красуясь, он лишь воткнул знамя в землю, и Доннел Локк, казалось, заскакал еще быстрее, не заметив надвигающейся опасности. Стоявшие позади знаменосца солдаты Рамси резко сорвались с мест. Также резво пришпорили коней стоявшие по бокам пары, но уж слишком близко было черное распятие, чтобы лорд Локк обратил внимание на западню. Сойдясь клином перед знаменем, двое солдат Рамси подставились под прямой удар, вцепившись мертвой хваткой в своих лошадей. Налетев друг на друга, кони опрокинули некоторых из своих наездников. Тех, кому удалось удержаться, выбили из седел подоспевшие люди Болтонов с флангов. Одержав численное преимущество, Рамси сменил знаменосца, встав подле своего знамени и вновь поднял руку. Черные солдаты наскоро окружили плотным движущимся кольцом оставшуюся шестерку лорда Доннела. Лошади нервно ржали, пытаясь встать на дыбы. Кольцо то сужалось, то раздвигалось, и оставшиеся без командира, солдаты лорда Локка попытались прорвать окружение, поплатившись за свою попытку двумя солдатами. Рамси махнул рукой и один его всадник пошел на таран. Четверо солдатов Локка отвлеклись на него, и черное болтоновское кольцо сжалось, выпустив деревянные орудия внутрь. Сиротливо разбежались потерявшие седоков лошади. Сплюнул на землю раздосадованный лорд Локк, а знамя со скрещенными ключами пало на вспаханную землю. Санса часто задышала. Промычал горн, возвещая о победе лорда-бастарда. Ничего... Оставался лорд Меинфард, и, нервно сжав руку, Санса Старк приготовилась к его бою. На поле показался Теон. Своего золотого кракена он решил провезти по полю сам. Гордо он доехал до середины ристалища и остановился. Отбившие нервную дробь барабанщики подняли войлоковые палочки кверху. Лорда Меинфарда по-прежнему нигде не было. Как не было и его людей. — Лорд Меинфард Сервин... — вновь прокричал мейстер Лювин. За ним повторился Родрик Кассель. Лорд Сервин нигде не объявился. Санса обеспокоенно завертела головой, и, увидев хищный блеск в глазах Рамси Болтона, заподозрила того в исчезновении столь полюбившегося ей рыцаря. — Лорд Сервин! На поле выехал одинокий всадник. На нем был уже знакомый серебристый шеврон, и Санса, было, вздохнула с облегчением. Тот протянул мейстеру письмо, и вздохнувший старик подошел к трибунам. — К сожалению, лорд Сервин выбывает из соревнований. — Выбывает? Почему? — зашептала успокоившаяся было Санса Старк. — Из-за неотложных дел лорд Меинфард вынужден покинуть Винтерфелл. Он просит прощения у его величества, у Хранителя Севера и у леди Сансы Старк. Роберт сказал что-то невнятное. Прищурившийся Эддард Старк согласился, и Санса побелела... Лорд Сервин уехал. Уехал! Уехал просто так. Ничего не сказав, ничего не сделав... Даже не сразившись во втором испытании. Санса все пыталась осознать случившееся, а мейстер вновь заговорил. — Что прикажете, ваше величество? У Грейджоя нет противника. — Пусть выберет себе соперника из тех, кто есть... — Но лорд Мандерли ранен. — Пускай за мальчишку сразится кто-нибудь из его людей. — Королева запретила... — Я — король Семи королевств, — грозно напомнил король Роберт, раскрасневшись от хмеля, и упрямо упер руку в колено. — Для меня запреты королевы не запреты. На поле скоро вынесли мешок красного бархата. Опустив в него оставшиеся шевроны Мандерли и Рамси Болтона, Лювин протянул его Теону. — Болтоновский бастард, — ухмыльнулся Теон Грейджой, показав трибунам вытянутый шеврон с распятием. Рамси ощетинился, едва заметно побелев, а Санса, горюя по своей утрате, казалось, и вовсе выпала из жизни. — Начинайте... — взмахнул рукой король. — Ваше величество... — переглянувшись с сиром Пейном и Касселем, вновь заговорил Лювин. — Да что еще?! — Полагаю, после сражения люди и лошади лорда Рамси устали. По отношению к нему будет несправедливо проводить меле снова, — судьи согласно закивали, и поразмысливший король вынужденно согласился. — Хм-м-м... Устройте поединок один на один. Ты... — ткнул он пухлым пальцем в Грейджоя. — Выбери оружие. Вновь удача улыбалась Теону Грейджою. Ему удалось миновать первого состязания, воспользовавшись милостью королевы. Сейчас же король милостиво предоставлял выбор оружия, и, оглядев бастарда, ухмыльнувшийся Теон громко прокричал. — Принесите лук и стрелы. Железнорожденные самые лучшие стрелки! Все еще переживавшая из-за отбытия лорда Сервина Санса плотно закрыла глаза. Из всего оружия, что мог выбрать Теон, он выбрал лук и стрелы! Соревноваться с Рамси в стрельбе, все равно, что пытаться перепить короля, подумалось ей. — Теон ведь неплохо стреляет, — спросил вертевшийся на лавке Рикон. — Он проиграл, не сделав ни единого выстрела, — ответила за старшего брата Санса, лишь сейчас осознав: в случае победы Рамси, из всех претендентов на ее руку останутся Рамси, Джоффри и покалеченный Уилл Мандерли. Что же стало с лордом Сервином?! — Дайте лорду Болтону одну лишнюю стрелу. Пускай у него будет еще один выстрел, — милостиво распорядился король, и судьи покорно склонились перед Робертом. На поле вынесли соломенные мишени. За деревянными треногами прошли Кассель и Иллин Пейн, отсчитав нужное количество шагов от трибун. Рамси Болтону и Теону Грейджою вынесли два совершенно одинаковых лука, одолженных из старковского арсенала, и два колчана с сиротливо колыхавшимися в них стрелами, выкрашенными в разные цвета. Из небольшого мешка, висевшего на поясе, мейстер Лювин достал серебряного оленя для жеребьевки. Вернувшиеся судья о чем-то спросили бастарда и Теона, а после Санса лишь и увидела, как блеснула монетка, решив очередность стрелков. — Три белых стрелы для Теона Грейджоя и четыре черных стрелы для Рамси Болтона. Первым стреляет Грейджой. — Смотри, не промахнись, бастард. А то тебе и лишняя стрела не поможет, — донеслось до Сансы, и та с опаской посмотрела на Рамси Болтона. Прищурившись, бастард широко улыбнулся, а ей было хорошо известно, что значит эта хищная лживая улыбка. Замелькал войлок над светлой мембраной барабанов. Дробь стихла. Стрелки встали на позицию под унылую песнь горна. Теон скривился в стойке и, прицелившись, дернул тетиву. — Первый выстрел, — прокричал Лювин, продолжая отсчитывать. Уперев лук в землю, Рамси наблюдал, как вонзались в солому белые стрелы противника. Звеня тетивой, сын Бейлона Грейджоя разворачивался к трибунам, напрашиваясь после каждого выстрела на похвалу, и с каждым разом хлопки становились все жиже и жиже... Скука! Рамси провел хороший бой, выиграв очередное состязание, и, оглянувшись на трибуну, встретился с Сансой. Бедняжка. Лорд Сервин отлучился по делам, забыв о турнире да и о ней, а ведь она с таким обожанием смотрела на этого напыщенного индюка. Нынче на миледи лица не было, а он мало того, что выиграл очередной бой, так собирался выиграть еще один. Какое же воодушевление сошло на Рамси Болтона при взгляде на несчастную леди Старк. Отчасти все же бастард досадовал, что не одолеет чванливого лордика Сервина на глазах у Сансы. Досадовал он и на то, что с лорда Меинфарда Сервина нельзя содрать кожу. Его шкурку он бы с радостью преподнес невесте в качестве свадебного подарка. Уж такое подношение девчонка не забыла бы никогда. На него посмотрел Русе, и бастард виновато склонил голову. — Очередь лорда Болтона. Рамси вынул первую стрелу. Ты выставил себя полным идиотом. Ты должен следить за леди Старк. Такими трюками ты не сыщешь ни расположение короля, ни расположение девушки. Расположение девушки... Даже если он облобызает ее с ног до головы, став самым любящим мужем во всех Семи королевствах, она никогда не посмотрит на него и вполовину так, как смотрела на индюка Меинфарда Сервина. Санса Старк всегда будет воротить нос, чувствуя, как от него смердит неблагородным происхождением. Ее расположения он не сыщет, а вот расположение короля, признавшего его лордом — да. Ему нужно было выиграть. Во что бы то ни стало! Тогда у них будет мно-о-ого времени, чтобы найти как получше расположиться к друг другу. — Первый выстрел, — прокричал Лювин. — Второй... Третий... Последний... Выдохнув, бастард выпустил последнюю стрелу. На конец поля устремились носильщики, и вскоре к трибунам поднесли мишень Рамси Болтона. — Неплохо, милорд, — скупо поджав губы, сказал мейстер Лювин, увидев вошедшую в самый центр черную стрелу. Одну. Единственную. — Девчонка Старков стреляет лучше... — высмеял Рамси Теон, и смотревшая на них Санса, не могла понять, что происходит. Рамси не мог промазать. На этом самом поле он застрелил бегущего к Джону Рикона. Уж тем более бастард мог попасть в неживую мишень. Странно, но как и остальные, Санса Старк видела одну единственную стрелу, поразившую мишень в самый центр. К трибунам несли мишень Теона Грейджоя. Издалека виднелось белесое древко стрел Теона, но чем ближе подносили мишень, тем явственнее виднелось и другое. — Что?! — выпучил глаза Грейджой. — Что за... Из принесенной мишени торчало шесть стрел. Три белые, раскиданные по изрисованному кругу, и три черные, вонзившиеся в самое сердце соломенной туши. По трибунам пополз недоуменный рокот. Кто-то привстал с места, не веря глазам. Кто-то засмеялся, понимая, каким трюком решил почествовать трибуны Рамси Болтон на этот раз. — Хм. Ты прав... Девчонка Старков стреляет лучше, — повторил Рамси, для того чтобы позлить соперника, и задетый его издевкой Теон пошел на него с кулаками. — Ах ты, вонючий бастард! — дорогу ему перекрыл Кассель, воззвав к благоразумию. Но куда уж там! Лорд Болтон глядел на Грейджоя исподлобья, провоцируя его на драку, и на ристалище началась потасовка. — А ну... — поднялся король, и все разом стихли. Роберт посмотрел на поднесенные мишени. Надувшись еще больше, он спустился ниже на одну ступень, и, увидев итог состязания, загорелся красными свеколками щек. — Кхе-кхе-кхе-кхе... Кхе-кхе... — долго смеялся король. Вновь он смотрел на мишень, и стихший казалось было смех его начинался с новой силой. — Мальчишка... Кхе-кхе... Кхе-кхе-кхе... Кха... А ты знаешь, как досадить противнику. Твой отец воспитал хорошего бастарда. Не зря я подписал ту грамоту. Что ж... И лорды некогда были безродными щенками! — сквозь зубы проговорил Роберт. — Будь среди моих охотников такие лучники, в королевских лесах не осталось ни одного оленя, — похвалил бастарда король во всеуслышание, и тот скорее от неожиданности чем от воспитанности покорно склонил голову. — Ваше величество, — заговорил прищурившийся на один глаз Лювин. — Лорд Болтон поразил обе мишени в самый це... — Он поразил мою мишень, а не свою! — закричал Теон. — Это не по правилам. Бастард... — Лорд, а не бастард, — поправил его король, но Грейджой уж больно распалился от собственного поражения. — Бастард нарушил правила, — возмущенно кричал Теон Грейджой, не обратив внимания на то, кто именно его поправил. — Замолчи... — рявкнул Роберт Баратеон, да так, что из соседнего леса вылетела испуганная стая птиц. — Я, правитель Семи королевств, король Андалов и первых людей, лорд Семи королевств и защитник государства, Роберт Баратеон, признал этого бастарда лордом Дредфорта. Ты хочешь поспорить с волей короля, щенок? М-м-м... — то ли прорычал, то ли промычал король, стыдя выскочку юнца, и Грейджой прикусил язык. — Теон Грейджой, сын железнорожденной шлюхи... За свое восстание твой отец поплатился жизнями сыновей, отдав младшего на воспитание Неду Старку. Не зли меня, иначе твой отец лишится своего последнего отпрыска! — гневно потряс бородой Роберт и вновь посмотрел на взъерошенного Рамси Болтона. Королевский гнев сменился на королевскую милость. — Выдайте лорду Болтону королевский лук и стрелы. Победа его по праву. Победа... Его... По праву... На последовавшем пиру, утонув в аромате пропеченных пирогов и хмеля, бастард наблюдал за своей будущей невестой; за тем, как медленно приходит к ней осознание всего случившегося. Грустившая по лорду Меинфарду гордячка по-прежнему воротила от него нос, меча громы и молнии. Чем больше упиралась лошадка, тем слаще было ее объезжать. Лошадка упряма, да везет прямо. Цок-цок... Отец что-то говорил ему, но Рамси Болтон слушал вполуха, а то не слушал вовсе. Русе вновь пытался учить своего сына уму разуму, как вдруг тот встал с места и стремительно ушел. Рамси вышел в центр зала и что-то сказал прошедшей мимо него Сансе Старк, задумавшей было оставить праздное пиршество. Обернувшись, она высказалась в ответ, и возможные жених и невеста едва ли не заискрили от странного напряжения. Русе прищурился. Все же Рамси был Рамси, и всегда все делал по-своему. — Кажется, леди Старк не очень рада твоему выигрышу, — ввернул лорд Болтон вернувшемуся сыну, светившемуся довольной ухмылкой. — Ты же сам сказал, что я должен сыскать расположение леди. — Расположение, а не ненависть... — Хм. От ненависти до любви — один шаг, – Рамси широко улыбнулся отцу и довольно отщипнул от свежевыпеченной лепешки.***
— Эти северяне слишком много о себе думают, — недовольно фыркнул Джоффри. — Почему я должен участвовать в турнире из-за какой-то северной девчонки? Серсея мягко улыбнулась. От ненависти до любви... Как быстро менялось настроение ее сына. Не сразу принявший отказ, пытавшийся взять свое мягкостью, теперь Джоффри видел ту правду, о которой говорила ему мать. Ему отказали, а принцы не приемлют отказов. Мужчины не терпят поражений. Особенно, в делах с женщинами. Теперь терзавшийся нанесенной обидой Джоффри Баратеон злился на Сансу Старк, посмевшую нанести ему столь вопиющее оскорбление. — Ты не будешь участвовать. За тебя будет биться Сандор Клиган. — Я не хочу. Я не хочу даже чтобы он бился... Я скажу отцу и завтра же мы уедем отсюда. Нед Старк дал согласие стать десницей. Нам больше нет смысла торчать среди этих одичалых. — Слишком поздно, чтобы отказываться, — с нежностью посмотрела на своего первенца Серсея. — Северяне сочтут тебя трусом. — Какое мне дело до Северян! — Когда-нибудь ты станешь королем. Север слишком дик и могуч. Он не будет верным слабому королю. — А если... — Джоффри скривил губы. — Если я больше не хочу на ней жениться? — Ты должен выиграть этот турнир. Ты должен одолеть всех этих одичалых северян, и когда облаченный славой ты станешь победителем, тогда ты сам решишь... Хочешь ты жениться на Сансе Старк или на любой другой девушке. Принц должен знать, когда нужно взять свое, когда нужно отказаться. Захочешь жениться на этой благородной девственнице — после турнира она будет твоя. Захочешь размалеванных шлюх и это тебе будет под силу. И не важно, будет она твоей женой или нет. Все будет так, как ты захочешь, мой милый мальчик. Ты – принц Семи королевств. Львица-мать ласково потрепала своего львенка по щеке, которому предстояло еще многому научиться. Услышавший королеву принц задумался. Королева-мать была права. Принц должен был знать, когда нужно взять свое, а когда нужно отказаться. Возмутительно, что ему отказывала какая-то негодная девчонка. Он — принц Семи королевств. Когда-нибудь он займет место своего отца, а значит... Все будет так, как он захочет. — Вы правы, матушка, — в мягкой улыбке показал клыки золотистый львенок. Принцу нельзя отказывать просто так...