***
— И что в ней такого? — спросила Миранда, опершись о косяк арочного окна. По двору как раз проходила не дававшая ей покоя леди Болтон. И что в ней такого, повторила псарница еще раз, уже про себя, привередливо высматривая все, что только можно было высмотреть в фигуре Сансы. Ответа не последовало. Обиженно надув губы, Миранда обернулась. Прикрывшийся одеялом бастард подложил руки под голову. Потупив взгляд, мужчина накрепко призадумался, и, зная его достаточно хорошо, Миранда догадывалась о ком именно. Здесь, сейчас, в этой комнате он находился не с ней, а с той рыжей сукой. Все должно было быть не так. Не так! Уезжавший в Винтерфелл Рамси должен был вернуться с титулом лорда, а помимо этого вернулся еще и с обязательствами жениться на молоденькой леди Старк, дочери самого Хранителя Севера и десницы Короля по совместительству. Тогда Миранда изводила себя ревностью от одних высоких титулов невесты и с пристрастием расспрашивала о том, что из себя представляет Санса Старк. Почивший на лаврах победителя бастард пожимал плечами и говорил о своей невесте очень небрежно. Маленькая девочка, упрямая, но умненькая. Рыженькая — добавлял он, и Миранда успокаивалась. В ее воображении рисовалась совершенно детская плоская фигурка, ничем ни примечательное лицо, длинные руки и почему-то удлиненный нос, превращавший лицо будущей леди Болтон в лошадиное. Что такая уродина могла предложить Рамси Болтону? Титулами мужчину не удовлетворить. Уж она, Миранда, знала бастарда лучше какой-либо другой его любовницы. Так ей, по крайней мере, казалось. Лежа тут, на этой кровати, вместе с ним, она не раз отпускала шутки, низкие и грубые, про узенькое лоно да малюсенькие груди рыженькой девочки, и, видя отсутствие интереса в глазах своего мужчины, Миранда мирилась с участью стать любовницей, а не женой. Потом бастард уехал на осаду Винтерфелла... Ожидая его, Миранда ломала голову над тем, как бы отвадить Рамси от Вайолет, но все вышло куда хуже. Он ничего не сказал ей о том, что собирается жениться на этой выскочке именно сейчас. А более того, выскочка оказалась не той маленькой девочкой о плоской фигуре да о лошадином лице. О нет! Миранда помнила до мелочей, как во двор Дредфорта въехала Санса Болтон. Как ахнули слуги, распевая на всякий лад о том, как она хороша. Помнила Миранда ее напуганные широко раскрытые глаза; как колыхались ее медные локоны от конского шага, и как хищно улыбавшийся Рамси Болтон поспешил помочь ей слезть с лошади, будто желая лишний раз показать всем, кто теперь его женщина. Ночами он пропадал у этой благородной суки. Особо не стараясь, Санса Болтон перетягивала на себя все внимание, оставляя псарнице довольствоваться жалкими крохами. Вайолет переметнулась на ее сторону, а сам Рамси делал вид, что так оно и должно было быть. Несчастной Миранде, душившейся ревностью, приходилось караулить бастарда под пыточной, а то и у господской спальни, только чтобы получить свое. Какой же обманутой она чувствовала себя — преданной ввиду своей любви и преданной ввиду отсутствия оной у бастарда. Он ведь будто бы не замечал ее теперь. — Думаешь, она красива? — ревниво спросила Миранда, наматывая темную прядь на палец. — Я похож на слепого? — раздраженно ответил вопросом на вопрос Рамси и потянулся. Все эти ревнивые допросы наводили на него скуку, а главное отвлекали. Он будто сам себе не принадлежал, будучи вынужден угождать всем и каждому, когда этого совсем не хотел. Он шел в пыточную. Не повисни бы на нем Миранда, он бы тут не оказался, а ведь он придумал страшно интересную забаву для пленника. — Ты говорил, что женишься на мне, — опять и снова. — Это было до того, как я стал лордом и выиграл ее у короля. Ее, она... В разговоре Миранда никогда не называла свою соперницу по имени. Не называл и бастард, словно то было магическим заклинанием, способным заколдовать его самого. Так оно, наверное, и было. Санса ему нравилась. С каждым днем все больше и больше. В отличие от Миранды, она его побаивалась, стараясь угодить, и это вопреки ожиданиям даже ему льстило. В отличии от Миранды, с ней все было на новый лад. В отличие от Миранды, Санса волновала в нем не только мужской интерес, но и мужские амбиции, лишний раз напоминая о том, что он — лорд Болтон, отбивший красавицу леди-жену у самого короля, и наконец... В отличии от Миранды, она его не ревновала... Этому он рад отнюдь не был. — Уверена, она точно не знает, что рот у женщины не только для того чтобы трепать языком... — улыбнувшись, псарница прикусила губу. Девушка быстро оказалась на кровати, стараясь приластиться к бастарду, но тот уже вцепился в валявшуюся на полу одежду. Пленник ждал его, вися на кресте, и, витая мыслями неподалеку от пыточной, Рамси Болтон грубо скинул с себя девичьи руки. — Мне нужно идти. — Вечером опять пойдешь к ней? — Это начинает надоедать, — недовольно проворчал Рамси. — Смотри, как бы она тебе не надоела, — обиделась уязвленная Миранда, и одевавшийся бастард согласно хмыкнул. Отчасти то было правдой. Риск пресытиться Сансой Болтон существовал, от того удовольствие хотелось растянуть. И рыбку съесть, и косточкой не подавиться, а после недавнего происшествия бастард вовсю изводился странной ревностью. Санса решилась подложить под него Вайолет, словно ей было все равно. Санса знала о Миранде и ни разу об этом не заикнулась. Казалось, милую жену куда больше интересовал замок, чем он сам, и от ее равнодушия сидевшая внутри ревнивость разбухала словно поспевающая гроздь — гроздь гнева. Каждый раз Рамси Болтон пытался углядеть в ее глазах какое-то чувство и, боясь обмануться, сам не верил своему чутью, задаваясь одним и тем же вопросом — уж не игрались ли с ним? Порой бастард задумывался о том, чтобы преподать жене урок, но уж больно девушка старалась быть любящей, и ему, вдоволь наслаждавшемуся молодой женой, не хотелось отбивать ей руки так беспричинно. Уж слишком нравилась ему эта жизнь женатого лорда. Понимая, что попался на странный крючок, Рамси старался отцепиться от рыжего наваждения, оттого его похождения к Миранде за последнюю неделю участились. Он будто пытался что-то себе доказать. В конце концов, ничего не случится, если он разок оставит леди Болтон без своего внимания, думалось ему. Мужское самолюбие требовало разыграть большую сцену, ведь не могла же щепетильная Санса оставить подобное без внимания. Миранда его ревновала, ибо любила, а Санса? Должна была... Во всяком случае, с каждым днем ему хотелось того все больше и больше. До чего же он раскис! За дверью послышался шорох, и кто-то неуверенно постучал. Вошла Вайолет. — Вы звали меня? — девушка бросила неуверенный взгляд на Рамси Болтона. Их последний разговор до сих пор саднил по рукам и ногам, а к тому же она узнала о своей беременности. — Да, — Рамси широко улыбнулся, словно ничего и не было. — Мне нужно чтобы вы поиграли с нашим принцем. — Тс, – цокнув языком, Миранда едва не взорвалась. — Как с твоей женой? Может, с ним поиграет она? — Она — моя жена! — А кто я?! — бастард скривился в недовольной ухмылке. Ссору между любовниками прервала Вайолет. — Я это сделаю, милорд, — проговорила девушка, смерив раздувшуюся от злости Миранду насмешливым взглядом. После случившегося Вайолет хотелось выслужиться перед Рамси. Это было необходимо, чтобы восстановить утерянное расположение, а потом... Потом она должна была сообщить ему о своей беременности. Тогда простая служанка станет особенной служанкой. Она родит милорду ребенка. Бастарда, но бастард мог высоко подняться — Рамси был этому доказательством... Воображение рисовало Вайолет различные картины. Одну чудеснее другой.***
Томясь в ожидании, Санса глядела на пролетавших в небе птиц. Подле нее уселась Леди и, уткнувшись мордой в плащ, лютоволчица тоскливо проурчала. Появился Хорст. Радостно улыбаясь, он принялся раскрывать огромные ворота конюшни. Стараясь покрасоваться перед миледи, он наскочил на поперечное бревно ворот и, цепко ухватившись длинными руками, с ребяческим озорством прокатился на створке. — Прошу, Миледи! Только без лютоволка, — склонив ушастую голову, Хорст почесал затылок. — Лошади пугливые, а она иногда как завоет! Мне самому страшно, — Санса послушно согласилась, пригладив лютоволка напоследок, и Леди осталась ждать хозяйку у входа. — Я ее только сегодня вычистил. Я ее часто вычищаю и даю самого лучшего овса! — болтал Хорст без умолку. Дредфорт пронзил крик. Истошный. Отчаянный. От него на псарне взбеленились псы, невпопад залившись лаем. От вороньей вышки разнеслось оголтелое карканье. Леди поднялась с земли и, нервно обернувшись вкруг себя, улеглась обратно. В измученной мольбе Санса узнала Теона. Теон Грейджой кричал раненным зверем. Слова смешались в один душераздирающий крик, рваный от вздохов. Он умолял не делать этого, и от обуявшего ее ужаса леди Болтон прижала руку ко рту. Хорст вовсе вжал голову в плечи и как-то по-детски накрыл ладонью щеку. Вскоре все стихло. — Ты хотел показать мне коня, — напомнила девушка, стараясь утихомирить дрожь, и, закивав головой, Хорст провел ее дальше по конюшне. — Вот она! Серая в яблоках кобыла навострила уши. Увидев посетителей, она подняла голову и прижалась к вытянутой руке Хорста. Морда у нее была белая до самых щек. Темно-коричневые глаза казались практически черными. Длинная светлая грива отливала серебром. По длинной шее спускался яблочный крап, продолжаясь по всему телу до самых стройных ног, украшенных белыми носочками. Замотав головой, лошадь радостно зафырчала, и Хорст, ласково похлопав ее по шее, оглянулся на миледи. — Я сам ее объезжал. Она очень послушная и умная. Ее хотели отдать для нужд гарнизона. Для солдат лошадь — кусок мяса, а она уж больно хороша! — сетовал конюх. Кобыла потянула морду к Сансе, и та смахнула с ее лба непослушную челку. — Вы ей понравились... Вы всем нравитесь, миледи. — Ты очень любезен, Хорст, — печально проговорила Санса, все еще думая о Теоне. — А вы... Вы... Идите сюда, миледи... Пожалуйста, — конюх увлеченно замахал рукой. Он откинул светлую гриву с шеи кобылы. — Снимите перчатку. Прошу... А теперь положите руку. Сюда! Нет. Сюда, — похлопал он по шее, и Санса послушно прижала ладонь. Под толстой кожей девушка уловила мерную пульсацию, порождавшую странное ощущение защищенности. — Чувствуете? — Да. Ах. Каким же счастливым чувствовал себя Хорст. Он будто поделился великим секретом, и, казалось, Санса Болтон разделила с ним эту великую премудрость простого конюха. Да разве могло быть иначе? Она была добра, красива, грациозна, а теперь еще она была так близко. Ну почему столь совершенное существо стало женой ужасного Рамси Болтона? Солдаты порой перешептывались о скромной болтоновской свадьбе в лесу. Как же ему было больно выслушивать все эти грязные сплетни. Говорили, тогда милорд был очень груб, и девушка кричала так, что было слышно во всем лагере. Солдаты привирали, но Хорст верил каждому их слову, сокрушаясь о великой несправедливости жизни. Если бы он оказался на месте Рамси Болтона, он, наверное, умер бы от счастья, но уж точно никогда бы не причинил ей боли. — Лошади куда добрее людей. — Ты прав, — согласилась с ним Санса Болтон, и, не удержавшись, мальчишка уложил свою руку на ее ладонь. Девушка дернулась словно ужаленная, и от упрека, вспыхнувшего в ее глазах, Хорст покраснел. — Простите... Я... Санса промолчала. Видимо, не одному Рамси было неведомо, как стоило обращаться с леди. Девушка снисходительно промолчала, и молчание ее было истолковано конюхом совершенно не так, как следовало. — Мне нужно идти. — Д-да... Проводив миледи, Хорст притворил одну из створок массивных ворот. Виновато ссутулившись, он побрел по конюшне. От тяжелых мыслей он не сразу заметил шедшую за ним гостью. — Ты же Хорст? — спросила Миранда, когда конюх наконец-то обернулся. — Тебе-то что? — А то... Я служу миледи. — Ага. Все знают, кому ты служишь и как именно. — На самом деле... Теперь все не так, — удрученно вздохнув, Миранда обошла конюха со спины и потрогала красивую узду, висевшую на вбитом ржавом крюке. — Это в прошлом. Иногда мне приходится служить милорду, но это... Все ради нее. Знал бы ты, как она несчастна! — дочь псаря едва не пустила слезу и предупредительно прижала ладонь к щеке. — Несчастна? — М, — утвердительно промычала Миранда и вдруг зашептала. — Это из-за милорда. Он заставляет делать ее ужасные вещи. Мне не привыкать, ну а ей... — дочь псаря смолкла. Хорст хоть заинтересовался, но вдруг отвернулся от нее, пробурчав под нос. — Все знают, кто ты... Так я тебе и поверил. — Жаль, — псарница недовольно хмыкнула. — Ведь я могла рассказать кое-что интересное... Я слышала, как миледи намедни говорила, что ты ей очень понравился. — Понравился? — Да. Очень... Она очень была тебе признательна за проявленную доброту. Она сказала, что ты очень хороший, а еще... — Миранда изобразила неподдельную обеспокоенность. — Еще? — Еще... Ей кажется, что она совсем тебе не нравится. — Это неправда! — возмутившись, Хорст не сдержался и как-то нелепо закричал. Лошади с удивлением обернулись на него. — Она... Она — самая красивая женщина во всех Семи королевствах! — И самая несчастная, — Миранда подошла ближе. Проведя рукой по бордюру деревянного загона, она тяжело вздохнула. — Видел бы ты, как она порой плачет. Милорд совсем ее не щадит, а если она делает что-то не так, как ему хочется... — псарница не договорила. — Иногда она спрашивает меня, каково это, когда тебя любят? А я... Я и не знаю, что и ответить. Бедняжка. Может, кто-то мог бы ей помочь? Я бы так хотела, чтобы она почувствовала себя любимой. Милорд очень груб, а ей... — Миранда перевела взгляд на Хорста. Тот приоткрыл рот как дурачок. Он верил каждому ее слову, а большего псарнице было и не нужно. — Вчера она призналась, что ей так хотелось бы... Полюбить какого-нибудь простого юношу. Такого... Как ты, например... — Как я? — Да. Я сразу подумала о тебе. Ты бы... — Миранда снова отвернулась. — Она очень боится, что ты откажешь ей. — Нет. Ни за что... — Хорст в два шага оказался подле дочери псаря, и... Смолк. Он бы все сделал для миледи. Он не совсем понимал, чего от него хотели, но заведомо был готов на все. — Тогда... Приходи завтра. На рассвете... Приди к восточной стене. В чащу. Но! Ты должен слушаться меня во всем. Иначе... — нахмурив брови, Миранда выставила руку вперед. — Милорд очень рассердится на миледи и очень сильно накажет ее. Ты же не хочешь, чтобы он сделал с ней что-нибудь нехорошее? — Нет. Ни в коем случае! — Хорошо. Тогда... До завтра. Выйдя с конюшни, Миранда едва ли не потерла руки от переполнявшего ее довольства. Как просто обмануть того, кто так и жаждет быть обманутым. После приезда леди Сансы, Хорст только и делал, что думал о ней. Теперь же, после этого разговора с дочерью псаря Хорст весь день ходил как околдованный. Думал он по-прежнему лишь о Сансе Болтон да о ее несчастье, и ему очень захотелось ей помочь. Она заслуживала лучшего. На своей грубой руке он все еще ощущал прохладу ее ладони, и тем вечером юноша все никак не мог уснуть. Этот изверг, Рамси Болтон, издевался над ней, а ей всего лишь хотелось почувствовать себя счастливой. На него возложили почетную обязанность благородного рыцаря, и обычный конюх приготовился сразиться с драконом, если до этого дойдет дело. За этими мыслями романтичный Хорст так и не уснул. На рассвете он ушел в чащу, раскинувшуюся у восточной стены, и там... Его и вправду ждали.***
— Леди Старк, Леди Тарт... — склонив голову, Русе спрятал улыбку. Уж больно грозно на него смотрела Бриенна, следовавшая за леди Кейтлин едва ли не по пятам, и он был далеко не единственным мужем у кого яростный вид рыцарши вызывал улыбку. — Признаться, Вы застали меня в дверях. — Вы отбываете в какой уже раз, милорд. — И каждый раз по приказу его величества. — Разумеется, — Кейтлин поджала губы, оглядев творившуюся подле нее суматоху. — Жаль, что безуспешно... Вы знаете почему мой отец прозвал лорда Фрея «Неторопливым»? — Об этом много говорят. Особенно в Риверране, — заложив большие пальцы за пояс, лорд Болтон покачал головой. — Говорят, что ваш отец был замечательным человеком. Мои соболезнования, леди Старк. — Благодарю, — прозвучала сухая благодарность. Провожать лорда Болтона Кейтлин вышла отнюдь не для учтивого церемониала, а потому сразу перешла к интересовавшему ее вопросу. — Лорд Ланнистер слишком долго пребывает в Харренхоле, лорд Болтон, и я задаюсь вопросом, к чему такое промедление. От снисходительной улыбки на лбу Русе залегли морщины. Внимательно он посмотрел на леди Старк и прищурился. В дальнем углу двора Риверрана показалась его лошадь, и лорд Болтон провел рукой, предложив миледи пройтись вместе с ним. — Переправка столь ценного пленника не столь проста, сколь может показаться, миледи. Перешеек занят железнорожденными. Везти же Джейме Ланнистера по морю также не безопасно, как и по суше... Всякое может случиться. — Особенно, если кто-то за это заплатит. — Простите... — В условиях войны в случайности верится с трудом, милорд, — Кейтлин соединила перед собой руки. — Если Джейме Ланнистер не будет переправлен в Дредфорт, как планировалось, последствия отразятся на каждом северянине, а это будет на руку нашим врагам... Вам доверили не только жизнь Цареубийцы, милорд. В ваших руках союз Карстарков и Старков, который может прекратиться, если вы... — леди Старк оглядела Русе. — Окажетесь неблагонадежным поручителем. — Иными словами предателем? — лорд Болтон ухмыльнулся. — Вы обвиняете меня в предательстве, леди Старк? Из-за излишней «неторопливости»? — Я лишь хочу защитить свою семью. — Ваше беспокойство мне понятно, леди Старк. Но вам следовало бы защищать его величество куда больше, и, прежде всего, от него самого. Непоправимые и откровенно вредные решения наносят куда больший урон чем враги, — Русе отвернулся в сторону. Кейтлин проследила за его взглядом и увидела появившегося Робба Старка, шедшего бок о бок с Талиссой. Об их свадьбе слухи не пускал только ленивый. Кейтлин Старк нахмурилась. — Если король не держит своих обещаний, то как можно требовать того же с его подчиненных? — к лорду Болтону подвели коня. Животное нетерпеливо забило копытом. — Чем дальше мы продвигаемся на юг, тем меньше целей у этой войны, и тем больше вопросов... По большей части безответных. — Звучит будто оправдание, милорд. Русе прищурил голубые до прозрачности глаза. Почему-то подозрительной Кейтлин Старк была прежде всего к нему. Ни к Джону Амберу, ни к Риккарду Карстарку, ни к Галбарту Гловеру, а к нему, словно он чем-то заслужил подобные упреки. Если уж кого и стоило упрекать, то точно не его. — Я отправляюсь в Харренхол, чтобы окончательно решить вопрос о переправке Цареубийцы. В моей службе вы можете не сомневаться. Я отправлю вам ворона, дабы успокоить вашу подозрительность. — Вы очень учтивы, лорд Болтон, но я буду с нетерпением ждать другого письма... Моя дочь сообщит мне, если Джейме Ланнистер так и не доберется до Дредфорта. Если этого не случится, я сочту это за побег, подстроенный врагами. И тогда мою подозрительность ничто не успокоит, милорд... — Миледи... Русе склонил голову в поклоне. Терпения ему было не занимать, но порой все семейство Старков он ощущал в самой печенке. Королю Севера стоило послушаться совета сестры, когда она предлагала склониться перед Ланнистерами, подумал он, и, взобравшись в седло, Русе Болтон вскоре покинул Риверран. — Для надежности вы бы могли отправить меня, миледи, — посмотрела вслед лорду Болтону Бриенна. Кейтлин не ответила. Теперь она старалась окружить сына надежными людьми, надеясь на то, что так ей удастся миновать горькой участи, предсказанной дочерью.***
Раскрылась дверь. В комнату проскользнула фигурка. На стол водрузилась плетенная корзина с бельем, и, облегченно вздохнув, Миранда огляделась. В последний раз она была здесь, когда милорд попросил их поиграть с его женой. Как же дочь псаря ненавидела Сансу! Санса Болтон отобрала у нее все, а ведь это все ей было даже и не нужно. Рамси повелся на медь волос да красивое личико, променяв на это искреннюю любовь несчастной псарницы. А ведь Санса не могла дать ему того, что могла дать она, полагала Миранда, забывая о простой истине — мужчинам нравится брать то, что не дается с легкостью, а в данном случае она проигрывала миледи по всем фронтам. Скрипнули петли. Миранда бегло заглянула в шкаф. Девушка прошлась по сундукам, и в руки ей попали чулки тончайшей вывязанной ажуром шерсти. О таких она могла только и мечтать. Таких ни у кого ни в замке да и на несколько лиг от замка не было, а, к большему раздражению, Миранда увидела украшения, броши и богато расшитые пояса. С особым остервенением девушка вытянула дорогие чулки из сундука и, хлопнув крышкой, подошла к корзине, запрятав находку вглубь бельевой кучи. Снова дочь псаря кинулась к шкафу. В этот раз она вцепилась в светлый плащ, в котором миледи приехала в Дредфорт. С той поры она его ни разу не надела, а ведь тот был богато оторочен лисьим мехом. Вернувшись к корзине, Миранда наскоро принялась прятать плащ в грязных простынях. — И что ты тут делаешь? — хмыкнула под нос появившаяся из-за двери Вайолет. — Пришла вычистить горшок? . — Ты все никак не можешь пережить, что я служу господам... — Я видела, как ты им служишь, — псарница покривила губы. — Что? Пыталась подлечь под него, а он тебя всю и исполосовал? — Это не то, что ты думаешь... — Конечно... Знаешь, что я думаю? Вы пытались окрутить его, а он все равно вернулся ко мне. Он любит меня, а, когда он окончательно поймет это... — Миранда подхватила корзину со стола. Здесь она закончила. — Он разберется с вами. Он будет отрезать от вас кусочек за кусочком, особенно от тебя. Ты ему больше не интересна... Совсем. А потом ему наскучит и она... — Он бывает с ней куда чаще, чем с тобой. Даже сейчас. — И? Это всего лишь временное увлечение, — уверенно заявила девушка. — Он уже от нее устал. Вскоре она совсем ему надоест, и он будет развлекаться с ней иным способом. — Это не так. — Хм... Горшок в той стороне, — Миранда кивнула головой, и, подхватив корзину вышла вон. Оставшись одна, Вайолет вдруг оперлась на стену рукой. У нее закружилась голова. К горлу подступил ком, и она резво подскочила к ближайшему сосуду, извергнув содержимое желудка. С каждым днем беременность ощущалась все острее. Вспомнив о словах Миранды, Вайолет нахмурилась. Рамси и вправду стал чаще бывать у псарницы. Все из-за того случая... Видимо, ей снова нужно было поговорить с миледи.***
— Если ты подумаешь о голых девках, что ты почувствуешь? — крепко задумавшись, Рамси отвернулся. — Прости... За деревянной решеткой мелькнула тень, и, блаженно причмокивая, бастард наскоро облизал пальцы. — А вот и моя красавица-жена. Заходи... Ты так хотела увидеть пыточную! Я ведь должен исполнять пожелания своей жены? — поднявшись из-за стола, бастард обтер руки об дублет. Со столешницы он прихватил нож и, дожевав кусок свиной колбаски, указал на резной сундук, стоявший на краю стола. — Я решил отправить родственникам принца подарок — любимую игрушку самого Теона Грейджоя. Кхм... — бастард с трудом сдержал подкативший к горлу смех. — Вот они обрадуются! Открой сундук. Санса снова ощутила накативший на нее паралич — что и говорить, но Рамси Болтон умел запугивать. Неуверенно она подняла взгляд на Теона. Распятый тот смиренно глотал слезы, и, содрогаясь от немых рыданий, оглядел шкатулку. Бастард кашлянул, напомнив о себе. Рамси требовательно потряс ножом, требуя исполнения просьбы, и, собравшись с духом, Санса Болтон подошла к сундучку. Медленно она подняла крышку, и, погодя, посмотрела внутрь. Не удержавшись, девушка снова подняла глаза на всхлипывавшего Грейджоя. — О-о-о... — снова строил из себя юродивого Рамси Болтон. В этот раз он обращался к Теону. — Ты думал, что я положу твой отрезанный член в сундук и позволю своей жене любоваться им? — опустив нож, Рамси поморщился. — Это отвратительно! У Сансы кровь отлила от лица. Она вся побледнела. В шкатулке перед ней лежала серебряная брошь, выполненная в форме болтоновского герба. Жестом Рамси приказал принять подарок и довольно улыбнулся. В мгновение бастард вспомнил о пленнике и, сорвавшись с места, подошел к Теону. Тот весь задрожал. — Мда... Ты теперь не похож на лорда, — Рамси провел пальцами по ключице Грейджоя, и тот захныкал, словно прикосновения Рамси Болтона прожгли его кожу. Наблюдавшая за мужем Санса пожалела, что оказалась здесь. Рамси сам позвал ее, а она не имела права ему отказывать. — Мы сыграем в игру! Ты больше не Грейджой. Ты больше не лорд. Ты... Кхм... Даже больше не мужчина, — подавив смешок, Рамси обернулся к девушке. — Мы придумаем тебе новое имя. Его придумаешь ты! Санса... Ты... Придумай ему имя, но придумай хорошее. А пока... Я сдеру с него лишнее. — Нет! Не-е-ет... Как же Теон кричал. Он дергался на кресте изо всех сил, стараясь выскочить из-под ножа. Санса впервые видела бастарда за работой. Ее он никогда не резал. Ее он никогда не подвешивал на крест, и сейчас она едва сдерживалась, чтобы не убежать как можно дальше. От вида крови ее затошнило. Голова закружилась. Ей стало неимоверно душно. Теон без умолку умолял о пощаде, и она зажмурила глаза. Больше перед ней не было самодовольного, чванливого железнорожденного. Перед ней из прошлой жизни воплотился призрак несчастного Вонючки, и ей стало неимоверно жаль его. Теон был глуп, но за свою глупость он поплатился. Достаточно... — Прошу... Прошу! Не надо... Отрежь. Отрежь. — Ты оглох? Я же сказал, что срежу, а не отрежу, — позлорадствовал Рамси. От истошного крика Санса покачнулась, вынужденно облокотившись на стол. — Убей меня. Убе-е-ей меня... — рыдал Теон. — Вонючка... — прошептала девушка. — Вонючка! Вонючка! — Санса и сама не обратила внимание на то, что кричит в полный голос. Бастард остановился. Теон закачал головой, снова умоляя о пощаде, и Рамси щелкнул его по щеке. — Из-за тебя я все прослушал. Ты что-то сказала, милая? — Вонючка... — повторила девушка, и оскалившийся Рамси Болтон медленно посмаковал выбранное имя. — О... Ты слышал? Вонючка... Ты теперь — Вонючка. Ну! — бастард встал прямо перед крестом и словно прилежный ученик сложил руки за спиной. — Как тебя зовут? — Я — Теон Грейджой! — со всего маху Рамси ударил Теона. Санса вздрогнула. До чего же неприятно захрустели кости и хрящи. На глаза ее проступили слезы, и, не сдержавшись, она жалостливо всхлипнула. — Как тебя зовут?! — повторил Рамси, снова ударив Теона. Потяжелевшая голова его неестественно откинулась назад. Рассудок едва не покинул его измученное тело. Опустив голову, Теон горько заплакал, а Рамси снова повторил свой вопрос. — Как тебя зовут? — Я... Я — В-вонючка... Теон Грейджой закрыл глаза. В одночасье лорд Грейджой умер и переродился в Вонючку, и в этой его новой жизни, проклятым именем нарекла его она. Санса вся дрожала. Подошедший Рамси вознамерился поцеловать ее, и она склонила голову, проронив хрустальную слезу. Бастард ухмыльнулся, вложив в ее руку серебряную брошь. — Ты очень помогла мне, — милорд потрепал ее по щеке. — Можешь идти. Довольный Рамси Болтон сел за стол и с азартом принялся доедать начатую колбаску. С трудом Санса заставила посмотреть себя на Теона. Тот будто наяву слышал ее слова «ты еще пожалеешь»... Ах как он жалел. Как он жалел о всем, что сделал, и, склонив голову, Вонючка окончательно покорился своей судьбе. Выйдя из пыточной, Санса Болтон сама едва могла сдержать слез. Девушке будто специально напомнили о настоящей сущности Рамси Болтона, и она очень корила себя за свое мягкосердие. Теон сам был повинен в своих грехах, и он получил за них то, что прилагалось. Нечего было жалеть его, и все же... Ей было его искренне жаль.***
— Миледи, прошу... — защипом приподняв юбку, Вайолет спешила за Сансой. Та вовсю отнекивалась. Ей было не до странных просьб. Мать написала о свадьбе Робба. Он предал обещание Фреев, тем самым вырыв себе могилу! Корона нисколько не придает ума, подумала про себя девушка. — Сделайте это для меня, — напомнила о себе Вайолет. — Если он хочет пойти к ней, пусть... — Прошу вас... Я же помогла вам! — Я должна теперь быть с ним тогда, когда тебе этого захочется? — искренне возмутилась леди Болтон. Они остановились, и Вайолет наконец-то отдышалась. Иногда она утомлялась даже от простого шага. — Вам стоит только пальцем пошевелить. Прошу... Когда вы попросили лечь с ним, я это сделала... — Вайолет осеклась. О том, что Рамси сделал с ней, она миледи так и не рассказала, радуясь тому, что Санса так и ни о чем и не спросила. — Вы обещали сделать все, что я пожелаю. — Я не имела в виду... — миледи смолкла. Вайолет ей о чем-то не договаривала, и, похвалив себя за излишнюю проницательности, Санса повела бровью. — Если ты скажешь об истинных причинах, я, быть может, подумаю об этом... — Это все из-за Миранды, — мгновенно призналась Вайолет, словно только и ждала нужного вопроса. — Она говорит ужасные вещи. Она очень обижает меня. И вас тоже... — Мне нет дела до того, что говорит эта девушка. — А вот и зря, миледи. Вам бы не понравилось... Вы того не замечаете, а милорд стал чаще бывать с ней. Из-за этого она говорит, что Рамси устал от вас. — Устал?! — Так она сказала... Вайолет опустила глаза. Сама того не ожидая, она произнесла верное слово, щелкнувшее по женскому самолюбию словно бич. На миледи словно вылили ушат холодной воды, усмирив пыл утвердившейся в последнее время самоуверенности, и Санса соединила перед собой ладони, посмотрев куда-то сквозь Вайолет. Устал, досадливо повторила леди Болтон про себя. Милорд стал чаще бывать с дочерью псаря, ведь он устал от нее, Сансы Болтон. Абсурд! Подобного попросту не могло быть, или же... Как же... Миледи прилагала недюжинные усилия, дабы совладать со своей ненавистью. Она стала с Рамси ласковой; она стала той самой леди, которой, возможно, должна была быть в той жизни, а он устал? Того обидней, если подобная измождённость объяснялась псарницей. Уж не слишком Санса была самонадеянна, положившись на свою красоту и ум? Чего они стоили? Серсея Ланнистер тоже была красива и умна, а Роберт не капли не любил ее. А что, если бастард и вправду испытывал что-то к той Миранде, а она... А она попросту была самой настоящей дурочкой! Внутри заклокотали обида и возмущение, украсив девичьи щеки едва заметной краснотой. Впервые Санса чувствовала странный досадливый гнет, пульсировавший изнутри. Она была красива. Она была умна, и сама мысль, что бастард, не смотря на все ее достоинства, предпочел ей какую-то простолюдинку, уязвляла. Странно... Девушке казалось, что ей все равно, с кем Рамси проводит время, но это, видимо, было не совсем так. Решившая притвориться любящей женой, Санса сама погрязла в расставленной для мужа ловушке, и лишь теперь осознала свое нежелание быть одной из многих. Хуже, быть не любимой, даже если речь шла о Рамси Болтоне. Это было не безопасно, но еще горше было испытываемое унижение. Променять ее ради дочери псаря? Заподозрив пробудившуюся ревность, Санса едва не фыркнула. Это была не ревность. Она лишь беспокоилась о себе — решила про себя миледи, отвергнув прочь сомнения, восставшие против ее решительного заключения. Она не могла ревновать Рамси. Не хотела, но ей нужно было как-то покончить со всеми его любовницами. — Вели, чтобы нагрели воды. — Что-то еще? — миледи надула губы. — Да. Позже... Запахнув плащ, полная решимости Санса Болтон задрала голову кверху. Миледи пошла вперед, и Вайолет не сдержала улыбки. Многое видится на расстоянии, и наблюдавшая за супругами Вайолет была готова поклясться, что видит куда больше милорда и миледи. — Ревнует, значит любит...***
Ввечеру бастард блуждал по замку. Присвистывая под нос, Рамси Болтон наткнулся на Вайолет и улыбнулся. Именно ее он и искал. На руке девушка тащила увесистую корзинку, и им не сразу удалось разойтись. — Скажи миледи, чтобы не ждала, — довольно проговорил бастард, шествуя далее по коридору, но от последовавшего ответа остановился — Она и не ждет, милорд. — Не ждет? — Да. Миледи велела принести вина и свечей побольше. Она принимает ванну, а после хотела немного отдохнуть. Она... Она устала, — опустив глаза, Вайолет слово в слово повторила за миледи и прикусила язык, чтобы ненароком не улыбнуться. — Устала? — Так она сказала. Подошедший Рамси приподнял ткань, укрывавшую корзинку. Там и вправду лежали свечи, кувшин вина, заткнутый пробкой, а еще пара позаимствованных из дредфортской библиотеки книг, к которым, наверное, даже отец не притрагивался. Все выглядело более чем целомудренно, и все же Рамси довольно подозрительно взглянул на Вайолет. Устала... Хм. Мужское самолюбие требовало придерживаться выбранного плана, но любопытство уговорило поступить иначе. Миранда никуда не денется, если он решится кое-что проверить, и бастард выхватил увесистую корзинку из рук Вайолет.***
— Ты решила пожечь свечей? Какое расточительство!— вошедшая Санса увидела стоявшего посреди комнаты бастарда. В руках он сжимал тонкую лучину. Резко выдохнув, Рамси погасил горевший на ее конце огонь и исподлобья посмотрел на жену. — Ты зажег их все? Очень мило с твоей стороны. Санса прошла к окну, нарочно коснувшись бастарда плечом. Покачивая бедрами, девушка вернулась к столу и выхватила из корзинки кувшинчик с вином. По комнате разлился терпкий аромат. Наполнив кубок, Санса отпила вина. Напиток обжег ей горло, и, почувствовав приятное тепло, Санса Болтон снова посмотрела на мужа, после пыточной, правда, не так смело как прежде. — Думала, ты сегодня занят... Неотложными делами, — девушка снова отпила вина. Вот это он и хотел выяснить. Видимо, милая жена прознала про его желание загулять нынче на стороне да обозлилась, изобретательно назвав ревность «усталостью». Санса хорошо держалась. Ей, казалось, по-прежнему было все равно, где и с кем ночует ее лорд, но в этот раз излишней наигранности ей от него скрыть не удалось. Рамси широко улыбнулся, даже восхитившись своей супружницей. Такая игра была куда забавней ревнивых претензий псарницы. — Ревнуешь? Девушка ничего не ответила. Допив вино, Санса не спеша расстегнула халат и, сбросив его на стул, взяла потертый том в руки. Сквозь ткань ночной рубашки просвечивалось молочное тело, увенчанное розовыми ареолами, и бастард, наблюдая за ней, в последнюю очередь думал о Миранде. Санса Болтон тяжело вздохнула. — Да ты просто пышешь от ревности, милая, — небрежно взглянув на мужа, Санса досадливо раздула ноздри. Он снова строил из себя наивного сумасшедшего. Склонив голову, Рамси Болтон подошел к девушке и уложил ей руку на щеку. — Но я не сержусь. Как говорят, ревнуешь — значит любишь... Не думал, что ты так сильно успела привязаться ко мне, — наигранно нахмурился бастард, и Санса, едва сдержав вспыхнувшее возмущение, отстранилась от него. — Ты чересчур самоуверен. Можешь делать, что хочешь. Я с легкостью найду тебе замену, если пожелаю, и ты об этом даже не узнаешь. Серсея Ланнистер быстро нашла, кем заменить короля. — О-о-о... Думаешь меня напугать? Знаешь, что станется потом... И с ним... И с тобой, милая жена? — Санса вплотную подошла к мужу. — Я знаю, что от связи вне брака родятся бастарды. Тебе должно быть об этом известно лучше меня. Рамси побелел. Улыбка спала с его лица. У Сансы был особый талант называть его бастардом, не произнося запрещенного слова. — Ты явно решилась меня позлить... — А ты явно решился заставить меня ревновать? — око за око. Супруги долго смотрели друг другу в глаза. На мгновение Сансе показалось, что она с легкостью могла бы свести ссору на нет, поцеловав супруга, но уязвленная гордость да ударившее в голову вино заставили ее поступить иначе. — Спокойной ночи, лорд Болтон, — тихо сказала она и, осушив до дна кубок, прошла к кровати. Улегшись поудобней, Санса раскрыла книгу. Стараясь сделать вид, что увлечена чтением, она прислушивалась к происходящему в комнате. До конца она не знала, чего хочет. Чтобы Рамси ушел или остался. Его уход ознаменовал бы ее поражение. Умница-красавица не смогла очаровать какого-то бастарда, проиграв дочери псаря, и Санса вновь задалась странным для себя вопросом — уж не ревновала ли она? Рамси Болтон прошел к кровати. Вокруг девичьей лодыжки сомкнулась ладонь, и бастард резко притянул девушку за ногу. Выпавшая из рук книжка гулко стукнулась об пол. Санса вскрикнула от испуга и едва не свалилась с края кровати, в последний момент цепко ухватившись за покрывало. От проделанного пути ночнушка ее задралась, бесстыдно оголив бедра. Рамси задрал ее ногу еще выше и без стеснения оглядел нагое тело жены. Понимая в какой унизительной позе находится, Санса попыталась высвободиться. Подтянувшись, она попыталась уцепиться за руку мужа. Тот резко склонился над ней, не дав сомкнуть ног, и, увернувшись от пары ударов, задрал ночную рубашку до самого подбородка, оголив девушке грудь. Зная, что проиграет, Санса Болтон пыталась оттолкнуть его от себя, и, сжав ее запястья, оскалившийся бастард завел ей руки за голову. — Ты же не думаешь, что я просто уйду после всего сказанного? — прошептал бастард, удерживая взбеленившуюся девицу. Сопротивляться было бессмысленно, и, предприняв пару попыток высвободиться, Санса в мгновение обмякла. — Не мне говорить тебе, что делать. Видимо, вино ударило ей в голову. Она бы не рискнула дерзить Рамси Болтону настолько, но бастард нисколько не рассердился, укусив девушку за грудь. Странно, но внизу живота тоскливо заныло, и, почувствовав руку мужа на бедре, девушка подалась вперед. Милые бранятся, только тешатся. Сколь нетерпеливыми стали супруги. Вино изничтожило последние остатки былой скованности, и, глядя ей в глаза, слившись с ней телом и рассудком, Рамси Болтон увидел воочию сколь бессмысленны были его подозрения. Она не играла с ним. Она попросту знала, на что он способен, оттого и старалась вжиться в роль в прилежной жены, рискуя при этом заиграться. Даже если Санса что-то и натворила, сейчас Рамси Болтон был готов послать все в пекло, окончательно запутавшись в рыжих волосах.***
Молочный диск достиг зенита. В свете луны блеснул кинжал. Раненный солдат посмотрел на рану в груди, и, повалившись наземь, быстро скончался. Шорох перерос в неуверенный шум, а затем Дредфорт огласил пронзительный крик. — На нас напали! — Тревога! В темноте запылали факелы. Гарнизон вскочил на ноги, и Дульд бросился на помощь своим людям. — Железнорожденные! Железнорожде... Аргх... — Не выходи из спальни, — прорычал бастард, едва натянув штаны и наскоро выбежал вон. На улице снова кто-то закричал. Запахиваясь в халат, Санса выглянула из окна. По двору сновали тени да огненные шары — факельные огни. Стенали раненные. Захлебывались остервенелым рычанием псы. С псарни донесся скрежет метала. — Я — Вонючка! Я — Вонючка... Непрошеные тени возвращались назад во тьму. На стену высыпали лучники, и по команде бастарда незваных гостей проводили дождем из стрел. — Ушли, черти, — кто-то шепнул себе под нос, и нападение закончилось столь быстро сколь и началось. — Что здесь произошло? — озираясь по сторонам, на стене появилась Санса Болтон. Солдаты расступились, выстроившись живым коридором. — Железнорожденные, миледи. Они пытались выкрасть... — Вонючку, — договорил за Освальда Рамси. Он весь блестел от пота. Тело и лицо его покрывали косые кровяные следы, и миледи с тревогой посмотрела на мужа. Рамси подошел к ней. — Я кажется велел остаться тебе в спальне. — Ты ранен? — коснулась она крови на его груди. То была кровь врагов, и Санса посмотрела мужу в глаза. Худшие всегда возвращались, подумала она, и в этот раз почему-то улыбнулась. — Здесь небезопасно, миледи, — встрял Освальд Дульд. Уперев лук в землю, Рамси по-хищному ощерился. Вмешательству постороннего милорд не обрадовался, и капитан потупил голову. — Простите, милорд. — Слышала? — отдав лук солдату, бастард посмотрел на жену, но она, казалось, нисколько не испугалась. — Мой муж — Рамси Болтон. Ты и вправду считаешь, что меня может напугать пара железнорожденных? Нужные слова были произнесены в нужное время, в нужном месте. Оскалившись, возбужденный от ласк да от драки Рамси подхватил жену, приподняв ее над землей, и Санса ахнула, стараясь не запачкать белых рукавов в крови. Дредфортские солдаты одобрительно закричали, и там, осыпанные странными одобрительными криками, супруги слились в поцелуе. Со двора на них смотрела Миранда, оставшаяся нынче с носом. Как же ей было больно. Нестерпимо больно. — Смотри, не лопни. Это ведь... Всего лишь временное увлечение, — посмеялась над ней Вайолет, и дочь псаря зло толкнула ее в сторону. Она этого так не оставит. Она ее уничтожит! Уничтожит! Она еще поплатится. За все. За все! Санса Болтон утонет в слезах, и душившаяся от ревности Миранда решилась вырыть рыжей суке такую яму, которую только сможет.***
Дневной свет забился в высоких остроугольных окнах, отбросив косые лучи на пол. Растворившись в тени высокого потолка, свет выбрал единственную доступную цель и ударил по глазам. Рамси Болтон недовольно вздохнул, откинувшись на спинку кресла. — Вонючка! — прикрикнул бастард, и перед ним появился сгорбленный человек, затрясшийся от одного упоминания своего нового имени. — Закрой ставню. Скрипя петлями, массивная створка поддалась не сразу. Бастард одобрительно усмехнулся. Перед ним лежало большое блюдо с разобранным гусем, и ковыряясь приборами в прожаренном до бурой корочки мясе, Рамси поглощал аппетитные куски с особой охотой. Какой же голод его пробрал. Забавная вышла ночка. Милая женушка еще спала. Утомилась, бедняжка. Все же не так уж ей было все равно, с кем он «шляется», а значит... Бастард повторил про себя то, что сказал ей в спальне — ревнует, значит, любит. — Забавная женщина, — еле слышно пробубнил Рамси Болтон. На свету мелькнула светлая голова, и заметивший Вайолет Рамси провел языком по зубам. — А! Вайолет... Ты снова решила поговорить? — не преминул поиздеваться бастард, и девушка склонила голову. Зажившие порезы все еще напоминали о себе. — Да, милорд. Позволите? — в руках ее блеснул серебряный кувшинчик с водой, и бастард кивнул головой в сторону кубка. Рамси жадно отпил. Оказывается семейная жизнь вызывает недюжинную жажду. — Я хотела сказать, милорд... — замялась девушка, но, вздохнув полной грудью, выговорилась. — Я... Я жду ребенка. Я ни с кем кроме вас не была... И... Рамси едва не подавился. Он понадеялся, что ослышался, но Вайолет как назло начала говорить о своей беременности, жужжа над ухом словно назойливая муха. Мейстер обещал ей крепкого малыша. Она родит ему бастарда. Но ведь бастард мог высоко подняться... — Вы рады, милорд? — вовсю заискивала перед ним Вайолет. Поглощенный мыслями лорд Болтон смотрел куда-то перед собой. Под глазами его потемнели круги. Он насупился. Утерев губы салфеткой, Рамси медленно обратил взор к девушке. — Вы рады? — повторила она, и бастард в момент просиял от улыбки. — Разумеется. О! Я так рад... Ты меня просто... Осчастли-и-и-вила. Оставшись стоять рядом, Вайолет улыбнулась. Ожидая продолжения разговора, девушка пригладила живот, оправила платье и игриво покачала пшеничными локонами, но погребенный под столь счастливой новостью Рамси Болтон не проронил более ни слова.***
Хорст ждал под дубом, вглядываясь в туман, расползшийся по чаще. Волнуясь, он пригладил волосы, и кто-то стукнул его по плечу. Это была дочь псаря. — Сюда, — шепотом сказала девушка, поманив конюха за собой. Миранда завела его подальше в чащу, усадив под дерево, окруженное словно крепостью зарослями орешника. — Держи. — Зачем? — Хорст недоверчиво посмотрел на длинный лоскут ткани. — Завяжи глаза. Миледи... Миледи немного неловко... Слова псарницы Хорст воспринял за чистую монету, ведь это была просьба самой миледи. Завязав глаза, он облокотился на дерево, и на приказ ждать готов был прождать сотню лет, не зная о том, что все же должно было произойти. — Миледи доверяет тебе, но только попробуй открыть глаза... — нет. Он бы никогда не обманул доверия Сансы Болтон. Даже не подумал бы. Зашелестел кустарник. Конюх дернул головой и часто задышал. Подле себя он ощутил легкое движение. Кто-то опустился рядом с ним на колени, и он был уверен, что то была она. Девушка притянула к себе его руку, и грубой ладонью Хорст ощутил мягкий мех плаща. Она пригладила его по щеке, а потом прильнула губами, одарив конюха нежным поцелуем. Неужели это было правдой? Хорст готов был умереть от счастья за один поцелуй Сансы Болтон. Она была женой другого мужчины — на мгновение устыдился конюх, поддавшись целомудренному упреку, но из-за повторившегося поцелуя отверг любые протесты. Санса Болтон была несчастна. Он чувствовал это, и робкий наивный Хорст, приобняв девичью фигуру, уверил, что именно он сделает ее самой счастливой. Он сделает это ради нее... Ради нее. Он все сделает...