***
— Ничего, милорд... Мы отправили несколько отрядов с собаками, но... Ничего. Стоявший в стороне бастард недовольно ширил ноздри да сжимал руки в кулаки. Дыхание сбивалось. Сбивались и мысли. Растерянность, злость и странное разочарование поглотили его рассудок, и Рамси Болтон с трудом различал окружавших его людей. — Грейджоя ищут. Я слышал — последний раз его видели в богороще. Лютоволчица также исчезла... — бастард до скрежета сжал зубы. — Зверь загрыз своего стражника. Второй смертельно ранен... Возможно, они все сбежали вместе. Возможно? Да, разумеется! Вонючка исчез. Даже эта псина, но более всего Рамси не мог пережить побега жены. Бастард просто не мог поверить, что Санса сбежала. Ее больше не было. После великого сражения воодушевленный он вернулся домой, а вместо запертой в спальне леди-жены обнаружил испещренный зазубринами штопор. Сансы будто никогда и не было. Никто ее не видел. Остались лишь платья, украшения, плащи и накидки, пропитанные ее запахом. Милая супруга просто-напросто оставила его. И кто же знал, что она взломает замок?! Сука! — Она наверняка отправилась к своему братцу-бастарду. Больше некуда, — бледный от усталости да от переполнявшего его гнева Рамси подошел к длинному столу, за которым сидел отец. — Дай мне людей, и... — И что? — прорычал Русе, презрительно оглядев сына. — Надеешься выволочь ее из Черного замка силой? А если не дадут, будешь биться против Ночного дозора? Твоя жена слишком упряма и достаточно умна, чтобы понимать о последствиях, Рамси. — Они простые бездари, морозящие яй... — Весь Север восстанет, если ты пойдешь против столь древнего ордена! К тому же, она могла сбежать куда-нибудь еще. Не думай, что она с легкостью вернется, — повысивший голос Русе поднялся из-за стола и грозно навис над столешницей. — Твоя жена — последний Старк, и она должна была быть здесь. Она нужна нам, — грозно выговаривал он, словно никогда и не приказывал присмирить строптивую невестку. А ведь отчасти в побеге Сансы была и его вина, думалось Рамси. Это Русе убил ее братца, по которому было пролито столько слез. — Была нужна... Как и мальчишка Грейджоев. Тебе нужно было лучше следить за ними, но ты с этим не справился. — Я одолел Станниса Баратеона. — И?! Ты чувствуешь себя победителем? — Милорд... В зале появился Мейс, так кстати прервавший неприятный разговор отца и сына. Лорд Болтон метал гром и молнии, и его сын был ему под стать. Побелевший, искривившийся в грозной гримасе, взъерошенный и вымотанный сражением, а тут еще и столь дурные вести, настигшие его врасплох. Санса Болтон бежала от мужа! Да... Новость не из лучших, уже облетевшая весь замок. Красавица сбежала от своего чудища, и, зная об особых талантах бастарда, обитатели Винтерфелла невольно опасались возможных последствий. Оттого стюард Мейс Тонк взглянул на Рамси лишь украдкой, надеясь, что гнев бастарда коснется кого угодно, но не его. — В чем дело? — Ваша жена... — речь шла о Уолде, и взбудораженный Русе перевел дух. Он должен был думать о своей супружнице. Не его проблема, если бастард не уследил за своей. Еще этот Грейджой! — Иди. Надейся, что собаки найдут их раньше волков или ворон. Иначе... — глубоко вздохнув, Русе поднял на Рамси тяжелый взгляд пронзительно светлых глаз. — Я очень разочарован... В тебе. Что с леди Болтон? — С миледи все хорошо. Мейстер Уолкан полагает, что в скором времени она должна будет разрешиться, и... Рамси совершенно не понравился жест, которым его выпроводил отец. Не понравилась и странная счастливая улыбка, озарившая его лицо. Из сурового северянина Русе мгновенно преобразился в любящего родителя, стоило лишь кому-то упомянуть о неродившемся куске мяса. Какие нежности, а ведь единственная заслуга куска была лишь в чистокровности. Неужели, Санса была права, и для своего отца Рамси так и остался бастардом, сыном изнасилованной мельничихи? Смурнее тучи, опустошенный Рамси вышел вон. Разочаровал. Не справился. Он выиграл целую битву, и никто, казалось, этого не заметил. Не привыкать, и все же... Подобная предвзятость начинала надоедать, раздражая и без того обостренные чувства. Чтобы бастард не делал, им постоянно были недовольны, выказывая неудовлетворенность при каждом удобном случае. Отец относился к нему как к исполнительному слуге, изредка удостаивая свое незаконнорожденное дитя скупой похвалой. Чувствуя себя едва ли не пользованной шлюхой, Рамси Болтон вернулся к мыслям о жене. Единственное чего он желал — добраться до нее в самом скором времени. Санса посмела убежать от него! Вонючка тоже пропал, но как ни странно пропажу своего раба бастард переживал куда легче. Не будучи глуп, Рамси прекрасно понимал, что Вонючка и Санса решились бежать вместе. Им кто-то помог. Сами бы они не справились, но кто? Кто-то изнутри или же снаружи? Он должен был выяснить это, а пока выдумывал подходящее наказание для сбежавшей супруги. Как же он был зол. В свете факелов нездоровым блеском переливались его светлые глаза от клокотавшей внутри ярости, и встреть Рамси кого на своем пути, тут же свернул бы ему шею, чтобы хоть как-то расслабиться. До чего же горько ему было. Даже, когда Миранда переспала с тем конюхом, он не чувствовал себя так паршиво. Гнев застилал его рассудок, а ревность поедом жрала изнутри. Упорхнувшая из Винтерфелла Санса будто вырвала из него кусок плоти и забрала с собой. Он страдал, словно его самого подвесили на крест и вспороли брюхо, а ведь он сам был тем изувером, изобретавшим пытки. В нетерпении Рамси ждал известий от следопытов, а пока до боли закусывал губы. Как она посмела?! Сначала она целовалась с тем стариком, а теперь бросила его. Их брак ничего для нее не значил. Все, что было между ними — сплошной обман. Она врала ему. Врала в Дредфорте, в Винтерфелле. В ее ласках, жестах и словах не было ни капли правды, а он так глупо обманулся, поведясь на... Сука. Строптивая сука! Если он только доберется до нее, то убьет своими же руками. Нет. Санса была нужна ему живой. Убить ее сразу было слишком просто. Он еще отплатит ей. Заставит страдать. Отрежет ей соски и нос. Изуродует так, что ни один мужчина на нее более не взглянет. Такой она правда и ему не нужна будет, но... Глубоко вздохнув, бастард остановился у окна перед спальней. Во дворе мерцали огни — чернь сновала всюду, разыскивая Сансу Болтон. Главное было найти ее, а о достойном наказании бастард решился подумать на досуге. Злой, словно голодный пес, Рамси Болтон распахнул дверь в спальню и замер, не поверив своим глазам. Она... Санса... Как ни в чем не бывало она разжигала свечи, расставленные по всей комнате. Их было неимоверно много, и от их жаркого пламени шла легкая дымка, искажавшая девичий силуэт. Увлеченно миледи подносила лучину от одного фитиля к другому. Спокойная и тихая. Отрешенная от жизни и от суеты, будто замок не сходил с ума, разыскивая ее в каждом закоулке. Белело кружево ночной рубашки, приспущенной с плеч. Виляя бедрами, Санса прошлась до другого угла спальни, и завороженный бастард, все еще не веривший своим глазам, притворил за собой дверь. Лишь сейчас миледи обернулась и, оглядев мужа с ног до головы, хмыкнула себе под нос. Нет. Она ему не привиделась. В скважине лязгнул механизм, отрезав их от всего остального замка. Рамси отбросил ключ на пол, и железо неприятно звякнуло о камень. Понимая, какой разговор ее ждет, Санса едва сдерживала беспрестанно душившее ее волнение. То и дело на нее накатывала волна животного страха, и лишь одним богам было известно сколь недюжинные усилия Санса прилагала, дабы вести себя столь непринужденно. Уж больно хорошо Санса Болтон знала своего мужа, чтобы невольно не пожалеть о принятом решении остаться. Да. Она решила остаться, и это решение могло обойтись ей очень дорого, если только... Вспыхнул последний фитилек. Леди Болтон преспокойно развернулась к мужу и, подняв лучину, задула огонь. Испустив дух тоненьким пахучим дымком, лучина послушно погасла, и Санса отложила ее в сторону. Делала она все неимоверно размеренно, учтиво предоставляя возможность начать говорить. Не спешно леди прикрыла ставню; распушила волосы. Устало Санса растерла шею, проведя рукой от плеча до ложбинки меж грудей, и смело посмотрела милорду в глаза. Наблюдавший за ней Рамси плотно сжал пересохшие губы. — Я знал, что у меня талантливая жена, но что она еще умеет взламывать замки... — Я выходила прогуляться, — как ни в чем не бывало ответила Санса. — Хотела посмотреть на бойню со стены. — Хм, — бастард склонил голову. — Тогда ты должна была видеть: твой муж разбил войско грозного Станниса Баратеона. — Да. Я видела. Она наверняка врала, но... Рамси просто почувствовал. Почувствовал по ее движениям, что что-то изменилось. Санса вдруг преобразилась в ту, которой была до приезда отца, и нечто глубоко внутри него тоскливо заскулило, поддавшись навстречу подобному преображению. — Я знала... У меня талантливый муж. У милой женушки благочестиво рдели губы. Она глубоко дышала; стала бледной, как парное молоко, и уловивший витавшее в воздухе настроение бастард снял с себя висевшие на ремне ножны. Улыбнувшись, Рамси медленно двинулся в ее сторону. Если она и вышла прогуляться, ничего страшного. Ловко же она его разыграла с этим побегом. Какая удачная шутка, а ведь он купился. Что ж. Милая жена умела удивлять, и сейчас восхищенный бастард готов был простить ей многое, вернись их отношения в былое русло. Словно подтверждая это, Санса едва улыбалась, и в висках у Рамси забил некогда слышанный им бубен. Да. Лед тронулся. Между ними началась до боли привычная игра, и все было бы очень хорошо, если бы Санса вновь не заговорила. — А еще... Я отпустила Вонючку. Из Винтерфелла. — Хм... Из-за этих криков, вопящих о пощаде, порой можно оглохнуть. Я верно ослышался? — Тогда я повторю... Я отпустила Вонючку. Навсегда, — отчетливо повторила Санса. Снова она почувствовала себя на острие ножа. Так всегда было и будет. С ним, с Рамси. Одно неверное слово могло стоить жизни, но теперь отступать было некуда. Санса долго думала над тем, что и как скажет ему. Не могла же она просить прощения за все содеянное? — Его больше нет. Ты больше не будешь его мучить. Рамси весь побелел да ощерился. Бастард смотрел на нее исподлобья и поводил челюстями, будто готовившаяся зарычать собака. Он был в шаге от нее, но Санса упрямо стояла на одном месте. — Ты вздумала шутить? — Шутить? Можешь называть это, как угодно... Ты же не думал, что после того, что ты сделал, я оставлю все как есть? Я — не дочь псаря и не прачка, я — леди. Я — дочь лорда и жена... Лорда, — прошептав, Санса часто задышала. Оказавшийся перед ней Рамси ухватил ее за край выреза на ночной рубашке и притянул к себе. Она послушно шагнула к нему навстречу. — Я могла убежать вместе с ним... Меня ждали. — И кто же? Твой горячо любимый мизинчиковый лорд? — выпалил в сердцах бастард, и от его слов у Сансы вспыхнули щеки. До чего же ревнивым он оказался! И ведь во всем случившемся, как выяснилось, не было ни его, ни ее вины. Во всем был виноват Петир Бейлиш, несший раздор туда, куда мог. В игре престолов даже самые незначительные фигуры наделены собственной волей и могут отказаться делать придуманные для них ходы, сказал однажды он. Что ж... Она была одной из таких фигур и пошла вопреки его замыслам. Решительно Санса положила руку бастарда себе на плечо и посмотрела ему в глаза, призывая на помощь всю силу женского обольщения. У нее же была власть над ним? Не так ли? Твердой уверенности, увы, не было, и миледи все опасалась жестокости со стороны мужа. Облизнувший клык Рамси спустил ей ночную рубашку, оголив левую грудь, и Санса смущенно опустила голову, умоляя богов сжалиться над ней. — Когда ты ревнуешь, ты становишься глупым, — тихо сказала она, почувствовав на себе его пронзительный взгляд. Она все-таки умела выводить из себя, и прежде всего его. Милой женушке, покрывшейся нынче мурашками, доставляло особое удовольствие издеваться над ним, а разве не нравилось издеваться ему самому? Видимо, милорд и миледи были под стать друг другу. Сейчас ощущая ее подле себя, Рамси был чертовски рад тому, что она не убежала. А ведь он и вправду поверил. Из-за ее розыгрыша все выглядело еще лучше, возбуждая и восхищая. Новость об уходе Вонючки бастарда раздосадовала, но не так сильно. Конечно, Вонючка все еще был ему нужен. Преданный слуга и ценный пленник могли ему еще пригодиться, но в конце концов Рамси мог воспитать себе нового. Мысль о том, что его жена могла убежать, приводила Рамси Болтона в бешенство. Такого предательства он не простил бы, но... Санса не убежала, решив поиграть с ним в непокорную супругу. И что ему было делать с этим непокорством? Опять развлечься доступным способом? Искушавший крюк все еще висел на стене, однако Рамси отверг столь заманчивую идею. Он не хотел. Сейчас Рамси Болтон желал вернуть все так, как было в Дредфорте, и... Видимо, того же хотела и она, раз уж осмелилась остаться после содеянного. Неуверенно они заглядывали друг другу в глаза, боясь обмануться в который раз. — И почему же ты осталась? — Я... Твоя жена... — О-хо. В катакомбах, милая, ты об этом немного запамятовала, кажется. — А ты всегда помнил о том, что ты — мой муж? В Дредфорте? — язвительно напомнила Санса, вздернув бровью, и, не удержавшись, бастард усмехнулся. От ее ревнивой холодности ему стало по-особенному тепло. — И ведь я не подозревал, что ты так сильно любишь своего мужа. — Во всем Вестеросе нет человека, который так бы тебя ненавидел, Рамси... Бастард расплылся в улыбке. С первого дня она дерзила ему с особым упоением. Спесивая гордячка. Он бы с легкостью выбил из нее всю эту спесь, заставив хныкать и вертеться веретеном от боли. Она ведь знала об этом, но, все равно, дерзила и упивалась своей дерзостью. Это бесило, но и забавляло, подливая масла в огонь. Именно это заставляло его брать жену с каждым разом словно неприступную крепость, и Санса прекрасно знала, что ему нравилось. Зашипела свеча рядом. Свет блеснул в медных прядях, и бастард провел пальцем по высокой груди, увенчанной аккуратно очерченной ареолой. Все же она была красива. Так же красива, как и горда, и Рамси, уложивший руку на девичью щеку, притянул ее к себе. — Взаимно. Санса громко ахнула, пугливо уцепившись за складки на его костюме. Ожидая расплаты, она зажмурилась, но в щеку ее ткнулись носом, требуя поцелуя, и неуверенно миледи ответила бастарду. Рамси Болтон крепко сжал ее в своих объятиях, и, невольно содрогнувшись от волны, прошедшей от низа живота, Санса спешно обвила руками его шею. В одночасье мир куда-то рухнул, утянув за собой сплетенные тела, и будто обожженные они принялись избавляться от одежды. Грубо ее толкнули на кровать. Молочное тело послушно выгнулось на светлом мехе покрывала, и одна тень наплыла на другую. До боли ей зажали тонкие запястья, погребши под собой. На пояснице скрестились девичьи лодыжки. Впившись ногтями в мягкое бедро, бастард дернулся ей навстречу и тут же улыбнулся от вскрика жены, прижавшейся к нему всем телом. Высвободившись, миледи вцепилась ему в темные кудри, мстительно оттянув их назад, и от этого ее садисткого жеста, лорд Болтон едва ли не рассмеялся. Все. Все было как прежде. Как и в Дредфорте. И от осознания свершившегося примирения Рамси с упоением впивался в девичьи губы, безрассудно позабыв обо всем. К черту вечно недовольного отца. К черту Робба Старка, Уолду Фрей, Вонючку. Все к черту. Она, Санса Болтон, — его жена, и она не могла по-другому сказать ему об этом. Спесивая сука. Стерва, сводившая его с ума, но так даже было лучше. Теперь они были вместе. Милорд и миледи. Муж и жена... Одна сатана.***
Брыкавшийся мальчишка дотянулся ногой до паха одного из солдат, и тот согнулся в три погибели. Оша попыталась выхватить кинжал, но ее ударили наотмашь. Их вели по какой-то улице, стараясь заломить руки, и все велели замолчать. Врассыпную от них разбегались прохожие, с любопытством оглядывая столь незатейливую сцену. Окруженный вооруженными людьми лютоволк скалил зубы и невольно пятился назад. Вдесятером его загнали и закрыли в каком-то сарае, и зверь зарычав до хрипоты, забился о полотно ворот. — Лохматик! Отпустите... Рикон вырвался из удерживавших его рук. — А ну! А то я ей глотку прирежу, — закричал солдат, приставивший к шее Оши нож, и Рикон Старк послушно замер. Их завели в соседний дом и провели по крутой каменной лестнице. Грубо их впихнули в какую-то комнату, и мальчишка вновь попытался взбунтоваться. — Вы хотели их видеть, милорд. — Отпустите! Я все сделаю. Отпустите ее... — с новой силой закричал Рикон, не обращая того, что за ним внимательно наблюдают. — Отпустите их, — кто-то отдал приказ, заставив всех оглянуться в сторону темного угла. Там окруженный полумраком сидел мужчина. — Простите, лорд Старк... Вы достойны более радушного приема, — мягко проговорил сидящий в кресле незнакомец, и Рикон нахмурился. Откуда он узнал его имя? — Мне очень жаль, что мои люди доставили вам столько неудобств. Говоривший склонил голову, и солдаты отпустили мальчика и Ошу. Одичалая грозно огляделась. Они прибыли в Белую гавань, решившись добираться до Долины по морю. Оша была против, но последовала воле маленького лорда. В конце концов, в горах их могли настичь какие-то разбойники. Они могли попросту потеряться, ведь одичалая никогда прежде не уходила так далеко от Стены. Дорога по морю могла статься куда более безопасной. Увы, была и другая проблема. Несколько раз Оша уговаривала мальчика оставить лютоволка в лесу, но Рикон никак не соглашался. — Зверь большой и заметный. В лесу он не пропадет, а нас погубит. — Лохматик пойдет со мной, — наотрез возражал ей Рикон с непоколебимым старковским упрямством. Лютоволк их и сгубил. Их словно ждали. Не смотря на всю осторожность, их настигли, схватили и привели на постоялый двор. Теперь перед ними восседал невысокий, щуплый мужчина. Видимо, он был зажиточным купцом, а то и целым лордом, если верить тому почтительному тону, который выказывали ему солдаты. От его черного плаща, отороченного мехом, невольно веяло дороговизной. Под подбородком блестела брошь в виде сидящей на ветви птицы, и в остриженных усах пряталась еле уловимая слащавая улыбка, мгновенно не понравившаяся одичалой. Лорд-купец сидел за столом, уставленным различными блюдами и с интересом оглядывал мальчика. Друг? Враг?.. Говорила же она оставить лютоволка! — Оставьте нас, — приказал незнакомец своим людям. — Полагаю, лорд Старк, вы и ваша спутница голодны? — указав рукой на угощения, он любезно пригласил их за стол. Они и вправду не ели со вчерашнего дня, оттого отказываться от гостеприимного приглашения не стали. Да и выбора у них не было — солдаты хоть и вышли, но остались стоять неподалеку. Не скрывая своего недоверия, Оша и Рикон уселись на свободные стулья. — Лохматик... Ваши солдаты его поймали. — Не волнуйтесь. Вашего лютоволка никто не тронет. А с вашего позволения, накормят, — успокоил мальчика незнакомец. — Признаться... Это не первый лютоволк, которого я вижу, — лорд-купец словно перетер что-то между пальцами и печально улыбнулся. — Я видел лютоволков ваших сестер. Обеих. И лютоволка вашего... Почившего брата. Примите мои соболезнования, лорд Старк. Услышав о своих сестрах и брате, Рикон пригляделся к говорившему. Неужели он и вправду знал Робба, Сансу, Арью? — Позвольте попросить прощения у вас, милорд, и у вас... — Оша, — подсказал Рикон. — Она — одичалая. Она присматривает за мной. Незнакомец прищурился. — За доставленное неудобство. И все же... Позвольте сказать. Вам небезопасно оставаться у дороги, лорд Старк. Болтоны захватили Север. Намедни я виделся с вашей сестрой. Бедняжка... Ее держат как пленницу. — Сансу? — Да, — незнакомец покачал головой. — Она так напоминает свою мать. Я решил устроить ей побег. Думал привезти ее в Долину, а теперь встретил вас... Вы могли бы встретиться в Орлином гнезде. Ваша тетушка была бы счастлива увидеть своих племянников. — Почему я должен вам верить? — Рикон Старк все никак не мог избавится от подозрительности. — Я даже не знаю, кто вы... — Это легко исправить, — незнакомец улыбнулся. — Меня зовут Петир Бейлиш. Не уверен, что вы слышали обо мне, но... Я вырос с вашей матерью. Мы были как брат с сестрой. Милая Кэт... — Петир печально покачал головой, утонув в воспоминаниях. — Я служил вашему отцу в Королевской Гавани, а теперь женился на вашей тетушке. Теперь вы — мой племянник, лорд Старк. В некотором роде... Моя обязанность сохранить вас. Семейные узы обязывают... Петир Бейлиш говорил размеренно и, казалось даже, искренне. Птичка пела сладенькую песню, и хмурившийся Рикон не сразу, но решился ему поверить. Упоминание о Сансе, да о матери с отцом сыграли свою роль. Теперь Петир Бейлиш был мужем тети Лизы, а семейные узы многое значили для Старков и для Талли. Они и так собирались в Долину, а теперь им хотели помочь. Этот Петир говорил, что и Санса должна будет оказаться в Орлином гнезде. Там они были бы в безопасности. Как же Рикон соскучился по сестре. — Так... Вы сможете отвезти нас в Долину? — Я сам туда и направляюсь и я сочту за честь, если вы составите мне компанию. Мои люди — ваши люди, лорд Старк. Только... — Только? — сердито повторил Рикон. — Нам придется оставить лютоволка здесь. — Нет! — Лорд Старк... — облокотившись на стол, Петир понизил голос. — Поверьте моему опыту: лютоволк привлечет лишнее внимание. Люди Ланнистеров и Болтонов повсюду. Я велю оставить... Лохматика под присмотром. Если вы доверяете вашей спутнице больше, чем мне, вы можете оставить ее... — Я пойду с маленьким лордом, — Оша решительно посмотрела на Петира исподлобья. Только смерть заставила бы ее оставить Рикона Старка. Доверять незнакомцу одичалая не спешила. — Хорошо... Вам нечего опасаться. Вы в надежных руках, — спешно заверил их лорд Бейлиш. — Когда на Севере станет спокойнее, вы вернетесь с сестрой в Винтерфелл и... Ваш лютоволк встретит вас там. Прошу... Просто поверьте мне. Порой нужно чем-то жертвовать. Вы же оставили сестру в Винтерфелле, когда было нужно? — Я не оставлял ее! Это... — пристыженный Рикон смолк на полуслове. Он понимал, тогда у них не было другого выбора, но видя сны о сестре, невольно мучился совестью за тот побег. Лорд Бейлиш был прав. В конце концов, он еще увидит своего лютоволка. — С Лохматиком ничего не случится? — Ни в коем случае. Даю слово. — Хорошо, — согласился мальчик, и лорд Бейлиш заботливо налил ему воды из испещренного узорами кувшина. — Как скоро я увижусь с сестрой? — В самом скором времени, лорд Старк. В самом скором времени...***
Замок замер в ожидании. Леди Уолда должна была родить со дня на день. Слуги ждали новостей о Теоне Грейджое, а главное, о леди Сансе. Русе стращал мейстера, переживая о столь желанном ребенке, и о бастарде невольно позабыли. Более трех суток Рамси Болтона, победившего войско могучего Станниса, никто не видел. Он будто сгинул вслед за женой, да своим рабом. Кто-то попытался пустить шутку, что милорд денно и нощно оплакивает ценную потерю в своей спальне, точа «острие ножа», да вот только из спальни слышались отнюдь не рыдальческие всхлипы, сетования и роптания. Чаще оттуда доносились стоны, сменявшиеся женским смехом да шепотом тихих бесед. Столь блудная праздность раздражала. Услышав о том, что сын и носа из спальни не кажет, Русе немедля отправил за ним. Лорд Болтон не мог отойти от жены, а судьбы Грейджоя и невестки были до сих пор неизвестны. Ключи от Винтерфелла и Железных островов были утеряны. Лорды Севера по-прежнему не торопились признавать Болтонов новыми Хранителями Севера, а Рамси и в ус не дул, развлекаясь с какой-то девкой. Отправленный за бастардом Освальд Дульд принес милорду новость и обрадовавшую, и обозлившую Русе одновременно. — Лорд Болтон не может прийти сейчас, — передал Освальд. — Он так сказал? — Так сказала леди Санса. Да. Отворившая дверь спальни Санса Болтон, задравшая нос выше обычного, сказала Освальду именно это. Растрепанная и в меру утомленная. Скрывавшая наготу в бархатном халате Санса выглядела более чем довольной. За ее спиной Освальд увидел Рамси, развалившегося на кровати. Бастард спал непробудным сном. Видимо, все прошло более чем удачно, и Освальд снова восхитился способностью Сансы укрощать своего мужа. Может, даже было лучше, что она не сбежала. Еле слышно миледи поинтересовалась о лютоволке и... о Теоне. Освальд ее успокоил. Ему потребовались сутки, но загрызшая своих надсмотрщиков волчица, сама вышла к нему из богорощи. Теон же... Ушел, как Санса и хотела. На том их тихая беседа и закончилась. Освальд скрылся за закрытой дверью. Вслед за ним пришла служанка, которой повелели принести вина и еды, и по замку пронеслась весть — бастардов нож покоится в медных ножнах, как и должно быть. Они напрочь позабыли об одежде, о времени и об окружавшей их действительности. Тела их сходились на перине, будто армии на поле битвы. Бездыханными, покрывшиеся испариной оба падали на простыни. Засыпая кое-как, милорд и миледи набирались сил, а после возобновляли сражение, изредка отвлекаясь из-за голода и жажды. О едва не свершенном побеге было забыто. О той неприятной истории с мизинчиковым лордом вроде как тоже, и завороженный женой еще в Дредфорте бастард пал под ее чарами окончательно. Теперь она была частью его. Он был частью ее, и довольный блеск в глазах мужа выдавал простую истину — дредфортское чудовище сдалось очарованию красавицы, а красавица... Красавица отвечала ему взаимностью. Вполовину. Порой недостаточно, заставляя его сжимать ее так, словно тот пытался залезть под кожу, но все же... Что-то между ними изменилось. Это было очевидным и ему, и ей. Без расплаты впрочем не обошлось. Утром третьего дня Санса Болтон стояла у окна и едва ли не фырчала от обиды. Наблюдавший за ней Рамси довольно облизывался. Милую жену пришлось лишить девственности второй раз, но не мог же он оставить всю эту историю безнаказанной?! Он пообещал, что будет себя сдерживать, но, когда миледи послушно дала связать себя, бастард, поддавшись искушению, не удержался. Поначалу он и вправду старался, а там... Кажется, он переусердствовал, но разве можно было сдерживаться?! Ее уязвленная надутость веселила. Все же Санса была замечательной женой. Поднявшийся с перины Рамси Болтон подошел к окну и, заметив привычную родинку на лопатке жены, едва коснулся ее бедер. Он был более чем удовлетворен, а она все еще дула губы и даже постаралась отстранится от него. — Ты сказал, что не будешь груб, — зашипев, Санса не сразу позволила себя развернуть. От злости у нее сузились глаза, и она протянула ему связанные руки. Скалясь, Рамси высвободил ее. — Что ж... Я... Обманул, — миледи замахнулась, и бастард вовремя поймал ее ладонь, так и не дав свершиться задуманной пощечине. — Поверь, если бы ты сбежала, было бы куда хуже. — Мне или тебе? В полуприкрытые ставни пали лучи занимавшегося утра, и молочная кожа девушки засияла благородной белизной. На шее мелькнули следы от больно пылких поцелуев. На бедрах виднелась легкая тень от пережитой давеча порки. Санса растерла след от укуса, оставленный на груди, и невольно сжала ноги вместе. Боль почти утихла. Даже не боль, а какое-то уж больно неприятное ощущение. Она все еще с отвращением вспоминала о содеянном бастардом. Похотливое чудовище. А чего она впрочем ожидала? Она ведь сама разрешила, поверив его заверениям. Впрочем, так просто она могла бы не отделаться — Санса понимала это. Рамси был способен на большее, а все обошлось достаточно спокойно. — Хм... Ты думала, о том, чтобы с тобой случилось, если бы ты все-таки убежала, милая? — намекнул он о возможной расправе, и Санса, понимая, что все эти угрозы — часть занимательной игры, к несчастью вспомнила о письме, которое бастард отправил Джону в той жизни. — Отдал бы меня на потеху своему войску? — Хм... Чтобы тебя отымели до смерти? Как знать... Может провел бы тебя перед всем войском нагой, хлестая по заднице. Тогда б ты стала кроткой, как овечка. — Рамси скалился исподлобья, а вот девушке было не так весело. От мысли, что этот Рамси по сути не так уж сильно отличался от того, Санса ощущала некую горечь, отравлявшую ей жизнь. Бастард выдержал паузу. — А там... Пусть пользуют какую-нибудь шлюху из Зимнего городка. Такая корова нужна самому. Ты — моя жена, и твое место — в моей кровати. — Уж не думала, что ты предпочитаешь коров, лорд Болтон, — съязвила она, откинув голову. — А ты? Думал о том, чтобы случилось с тобой, если бы я все-таки сбежала? — Твой муж перерыл бы все семь королевств, но я бы тебя вернул, Санса. — Ты слишком самоуверен. Эх. Знал бы Рамси, что вернулась бы Санса Болтон не одна, а с армией. Да и не для того, чтобы соединиться с мужем, а чтобы вернуть Винтерфелл и навеки избавить себя от бастарда, отдав его на волю голодных псов. Так было в той жизни, о чем Рамси знать было не обязательно. Сбеги она и в этой жизни, скормила бы она его собакам? Того Рамси она ненавидела, презирала всем сердцем, оттого наказание придумала простое, но в меру жестокое. Под стать Болтону... Как бы она поступила теперь? Этого Рамси Болтона она не ненавидела. Сжигающей нутро ненависти Санса больше не чувствовала. Не чувствовала и какой-либо злобы, не смотря на все то, что Рамси успел совершить. Теперь она отдавалась тому же самому Рамси Болтону добровольно, получая от этого свою долю удовольствия. Кто бы мог подумать, что жизнь с чудовищем может быть другой. Теперь во взъерошенном безумном муже виделось особое очарование, а главное, он был теперь другим. С ней. То, каким он был с остальными ее почти не волновало, оттого об освежеванных Сервинах она почти не вспоминала. Конечно, демон по-прежнему оставался демоном, и тот случай, когда он выпорол ее был тому подтверждением, но... Санса была не глупа. Уловка Петира могла сработать, но не сработала, и леди Болтон зареклась. Больше она не позволит никому вбить между ней и бастардом этот клин недоверия. Она — его жена, он — ее муж, и теперь эта простая истина подтверждалась в каждом взгляде. Прокричал петух, напомнив о жизни вне стен уютной спальни. Этим утром опьянение, в котором оба пребывали несколько дней стало спадать, оглушив похмельем, и они оба выглянули из окна, посмотрев куда-то вдаль. — Как ты оказался в катакомбах? — подумала Санса о своем побеге да о причинах, заставивших ее остаться. — Мне принесли записку о том, что меня ждут. — Ты же понимаешь, что это неспроста? — Разумеется. Миледи возмутилась. — И ты выпорол меня, зная об этом? — Я выпорол тебя за тот поцелуй со стариком. Видела бы ты себя... Аж вся разомлела. От усов щекотно не было? — Не было, — уверенно ответила Санса, заслужив пронзительный взгляд. Слова Рамси все подтвердили. — Петир все продумал. Он знал, как ты себя поведешь. Рассчитывал, что я сбегу, и я едва не сделала это... — Теперь это в прошлом. — В прошлом, — повторила Санса за бастардом, и он прижал ее к стене. Украдкой ответив на поцелуй, девушка отвернулась. — Пора выходить из спальни, милорд. — Еще нет... — Уже да! Лучше мы выйдем прежде, чем придут за нами... — бастард тяжело вздохнул, предчувствуя слова жены. — Люди твоего отца явятся за нами, когда родится его сын. — Я — его сын. Я — его первенец. — Для него нет... Ты разве еще не понял этого? — Старая песня, — бастард досадливо фыркнул. Милая женушка вновь вернулась к былым назойливым разговорам, хотя он и понимал — истины в ее словах было много. — Он не стал бы жениться еще раз... — Говорят, за тушу моей дорогой мачехи, ему дали столько же золота, сколько весит эта свинья. То, что жирный поросенок забеременел — случайность. — Ты намного умнее, чтобы поверить в это, Рамси. Только подумай, что будет, когда у твоего отца родится еще один мальчик. — У меня появится братик, — Рамси пожал плечами. — Нам нечего опасаться. Я, в любом случае, — его старший сын. — Не заставляй говорить о том, о чем ты и так знаешь, — бастард гневно поджал губы, а Санса, пусть и напомнив о вещи запретной, лишь ласково провела рукой по его ключице. — Он ценит тебя куда меньше, чем твоего братика. Она словно читала его мысли. Все же его жена была ведьмой, но бастард повел губами да вскинул бровями, сбрасывая с себя неприятные мысли о горькой правде. — Я — Рамси Болтон, сын лорда Дредфорта и Винтерфелла. — Да. Ты — Болтон. Как и твой отец. Как и твой брат... Как и твой будущий сын. Кто из них унаследует Дредфорт и Винтерфелл, когда придет время? — бастард настороженно посмотрел на жену. — Ты ведь не... От удивления он выпучил глаза, заподозрив беременность, но, к его радости, Санса отрицательно качнула головой. Она говорила не об этом. Совершенно не об этом. — Сейчас твой отец отчаянно пытается склонить лордов Севера. Он знает — северяне не склонятся перед предателем, а вот перед тем, кто одолел Станниса... Перед тем, кто спас Сансу Старк, пленил Теона Грейджоя... Перед... — Ты слишком много говоришь, милая... — приставив палец к ее губам, бастард не дал договорить, хотя перечисление всех его заслуг и грело душу. Все доводы своей супруги он слышал не впервые. — Когда я говорила своему отцу не становиться десницей короля, он тоже меня не слушал. Когда я говорила Роббу не идти на юг, он тоже меня не послушал. Тебе решать, слушать меня или нет. — Я же не глупый упрямый Старк, Санса. Я — Болтон. Как и ты. Дальше спорить не имело смысла. Глупый упрямый Старк. Слова мужа ей не понравились. Пока перед собой Санса видела не менее неразумного упрямого Болтона. Она отчаянно старалась рассорить отца и сына, вбив между ними клин, но Рамси оказался привязан к Русе куда больше, чем она думала. Возможно ли было, что самый жестокий человек во всем Вестеросе проявлял такую сыновью любовь? Обнаженной ей дали выскользнуть из объятий. Рамси раскрыл ставню шире и жадно вдохнул морозного воздуха, обжегшего скулы. Санса ходила из одного угла в другой, подбирая нужный наряд, и бастард молча наблюдал за ней. Покопавшись в сундуке, девушка надела черное с переливом платье, расшитое разросшимися ветвями терновника. Разошедшаяся от талии юбка приятно зашуршала, и лишь когда леди Болтон принялась управляться с волосами, милорд последовал ее примеру, облачившись в кожаный костюм.***
— Ах... Леди Болтон... Стоявший у окна Русе перечитывал письмо. Украдкой он оглядел вышедшую на свет невестку. Прятавшийся в тени Освальд едва заметно склонил голову перед бастардом и Сансой. — Мы было с ног сбились. Вы вроде решились сбежать. Санса улыбнулась. Почему-то теперь она чувствовала себя защищенной и уверенной, оттого решилась дерзить Русе напропалую. Лорд Болтон грозил ей расправой, а что-то подсказывало миледи, что бастард не даст ее в обиду. Должна же она была найти способ рассорить их. — Это мой дом, милорд. Дом моей семьи. Мне нет смысла убегать. Русе поджал губы. — Я рад, что ты нашел свою жену Рамси и наконец-то... Вышел из спальни. Увы, Грейджоя найти так и не удалось. Из-за того, что ты сделал с ним, он сбежал. Мы потеряли ценного заложника. — Лорд Грейджой давно потерял свою ценность, — равнодушно сказала Санса, вспомнив, что спасти Теона пытались лишь однажды. — Он тоже вернется к семье... Насколько мне известно. — Из-за того, что ты содрал кожу с Сервинов, мы нажили себе проблем, — старался не замечать невестки Русе, но у него не получалось. Как же ему хотелось сбить ту глумливую улыбку, не покидавшую лица Сансы Болтон. — А я думала, это из-за предательства Робба Старка. — Лорд Болтон... — распахнув дверь, в зал ввалился мейстер Уолкан, не дав Русе высказаться. — Миледи родила. Мальчик! — сообщил мейстер радостную новость. В зале вдруг стало тихо. Русе отошел от окна и небрежно отбросил письмо на стол. Гордо он оглядел присутствовавших, потерявших в мгновение дар речи. Больше не улыбавшаяся Санса в ужасе посмотрела на бастарда. Тот втянул голову в плечи и сжал руку в кулак. Освальд ссутулился, еще больше слившись с полумраком просторного зала. Неловкая пауза затягивалась. Уперший руки в боки Русе вопросительно посмотрел на сына и, расплывшись в улыбке, Рамси подошел к отцу. — Мои поздравления, отец, — проговорил он, покорно расставив руки. Санса с досады отвернулась. Поздравления? И все? Что ей теперь делать?! Едва она умудрялась справиться с одной проблемой, появлялась другая. Если бы она только знала, как Русе умер в той жизни! Обнявший отца Рамси Болтон внезапно дернулся. Дернулся и ахнувший Русе. Он застонал, закряхтел, хватаясь за предплечья сына, и не верившая своим глазам Санса вытянулась по струнке, раскрыв от удивления рот. В правом боку лорда Болтона кровоточила рана. Русе недоверчиво посмотрел на испачканную кровью ладонь. Кряхтя, старший Болтон отступил назад, споткнулся и беспомощно пал на пол. Голова его перекатилась, и в мгновение Русе Болтон испустил дух. Так быстро... Шумно выдохнув, Освальд отвернулся. Он присягнул Рамси Болтону, оттого он ловко заглушил голос совести. Напуганный мейстер Уолкан смотрел на разливавшуюся по полу кровь. Санса также была обескураженна случившимся, но быстро вернула себе былое хладнокровие. Не время паниковать. — Предатель Робба Старка мертв, — прошептала она, посмотрев на побелевшего Уолкана. — Предатель Робба Старка мертв, — повторила она и повернулась к мужу. Рамси... Недвижно бастард смотрел на труп отца, вытаращив глаза. Светло-голубые радужки побелели. К низу от век залегли темные круги. Он, казалось, и сам не верил в содеянное и лишь беспомощно оглядывал труп отца. Помотав головой, бастард растерянно вытер окровавленный клинок о рукав дублета и, облизнув губы, сказал мейстеру: — Приведите леди Болтон. — Но... Милорд, она... Только роди... — Приведите леди Болтон! — повторил Рамси громче, и Санса неуверенно кивнула. Ей было страшно от всей этой зловещей тишины. Видя перед собой еще теплый труп Русе, она не верила, что все закончилось так просто. Она и не думала, что Рамси убьет своего родича. Склонивший голову Уолкан исчез в коридорах. — Рамси? — неуверенно спросила Санса и, соединив перед собой руки, шагнула к мужу. — Иди в спальню и жди меня там. — Я... — Я сказал, иди в спальню! — рявкнул бастард, и перечить мужу Санса благоразумно не стала. Леди Болтон едва ли не вбежала в комнату. Спешно закрыла за собой дверь и прижала руку к губам. Она не знала, как именно умер Русе в той жизни, а теперь все увидела своими глазами. Его убил сам бастард. Бастард, который, как ей казалось единственное кого и любил — своего отца. Она ведь сама этого и добивалась, но... С улицы раздался пронзительный крик. Зарычали собаки, и Санса опасливо посмотрела в сторону окна. Кажется, и судьба Уолды Фрей была решена. Что-то должно было случится с родившимся ребенком, а, может, и уже случилось. Неужели и своего брата Рамси скормил собакам? Санса Болтон так и осталась стоять на месте, а, едва услышав шаги в коридоре, попыталась собраться с духом. Она стала белее простыни, и такой же бледный в спальню вошел Рамси Болтон. Причмокнув, он снял с плеча плащ. Брякнул о стол убранный в ножны кинжал, и бастард устало плюхнулся в резное кресло. — Я слышала собак... — Я давно их не кормил. Какая безответственность! — Санса часто задышала, прекрасно понимая, кто пошел верным псам на корм. — А ребенок? — Какой ребенок? — обратившись дурачком, спросил Рамси, растянувшись в улыбке. — Никакого ребенка нет... Считай, что не было. Предатели Робба Старка мертвы. Разве ты не рада? — устало проговорил бастард, передразнив жену. — И что теперь будет? — Теперь я — единственный лорд Болтон, Хранитель Севера. Ты — моя леди-жена. Все так, как и должно быть, — вздохнув, Рамси упер локти в колени. — Ты чем-то недовольна? Бастард поднял потяжелевшую голову. Каким же уставшим он показался Сансе. Взгляд его стал блеклым. Таким его миледи никогда прежде не видела. Ужасный монстр чуть ли не постарел в одночасье, погребенный под невидимой ношей тяжкого греха. Раскаивался он? Жалел? Видимо, и чудовища могли страдать, и Санса Болтон сама не поверила впервые испытанной к Рамси жалости. Не понимая почему, она подошла к нему вплотную. Молчавший бастард смотрел на нее исподлобья. Чуб темных кудрей растрепался, и на взъерошенных волосах повисли капли — растаявшие снежинки. В глубине холодно-голубых глаз мерцала неподдельная злоба, и Санса уселась перед мужем на колени. Холодная рука ее легла ему на щеку, и он почувствовал от этого ее жеста странное облегчение. И бешеной собаке приятна ласка, а он... Он теперь был один на всем белом свете. Не было Миранды, не было Вонючки, да и все его любовницы канули в небытие. Теперь не было отца. Не было никого, кто бы был связан с ним по крови, и все, что у него осталось — Санса, сидевшая перед ним на коленях. — Лорд Болтон умер. Да здравствует лорд Болтон, — прошептала миледи и неуверенно прильнула к его губам. От бастарда пахло кровью, и, отвечая на его поцелуй, Санса впитывала проклятый запах, становясь соучастницей жестокой расправы. Ее это нисколько не волновало. Страх сменился восхищением да довольством. Предатели Робба Старка и вправду были мертвы. Убиты Рамси Болтоном. Винтерфелл был возвращен без боя. Предатель был наказан, и, вспоминая об отрезанной голове отца и Робба Старка, томясь в руках мужа, Санса готова была благодарно отдать бастарду не только тело, но и сердце. — Завтра... Скажу, чтобы тебе пошили другой костюм. Этот испачкан кровью. — Боишься? — Я — твоя жена, лорд Болтон. Думаешь, меня пугает кровь? — Хм... — Прикажу перенести вещи в другие покои. — Выбери те, в которых кровать побольше, — оскалился Рамси, и увидев его привычное расположение духа, Санса окончательно успокоилась, одарив его довольной улыбкой.***
Чувствуя воодушевление своей наездницы, пестрая от яблок кобыла переступала с ноги на ногу. На горизонте появились люди, и Санса крепче сжала повод в руке. Оглядывая ее, бастард недовольно поводил губами. Он почти что забыл об убийстве отца. О мачехе и скормленном собакам братце и вовсе не вспоминал, но почему-то жизнь никак не могла оставить супругов одних, в очередной раз послав им кого-то лишнего. В этот раз — бастарда Старков. Это — необходимость, старалась успокоить его Санса, напоминая о своих сбывавшихся одно за одним предсказаниях. Зима близко — повторяла она, и наступавшие холода лишь подтверждали грядущую угрозу. Видимо, женушка была права, и все эти сказки о белых ходоках не были приукрашенными россказнями. Рамси Болтона было сложно напугать, и все же... Санса предсказывала гибель всего живого, а ему как никогда хотелось жить. От приближавшихся всадников отделилась фигура. Кто-то пришпорил коня. За неизвестным последовала белая точка, и Санса знала почти наверняка — это Призрак. Девушка спешилась и вышла вперед. Леди последовала за ней, идя нога в ногу. Подъехавший Джон соскочил с коня, и, помедлив, с секунду бросился к своей сводной сестре. Санса исчезла в объятиях брата-бастарда, и Рамси донельзя нахмурил брови, породив глубокую складку над носом. Стоя вдалеке они о чем-то разговаривали, смеялись. С трудом Санса могла назвать Джона своим любимым братом, но после той жизни она научилась ценить его куда больше, оттого и радовалась как ребенок. Там, на раскинувшемся между холмами поле, их и представили, словно Рамси никогда не видел бастарда Старков прежде. По возвращении в замок Санса едва не последовала за братом в крипту, но, памятуя былое, не решилась. Ей не хотелось злить мужа, и она, слабо улыбаясь, вернулась к ожидавшему ее Рамси. — Урок ты усвоила, — пробурчал он, довольно скалясь, и Санса прищурилась от неприятного напоминания. — Не заставляй меня жалеть о том, что я не сбежала. — Как бы я о чем ни пожалел, милая жена. — Рамси Болтон пожалеет о чем-то... О ком-то, — улыбнулась леди Болтон, пригладив мех бастардова плаща. — После этого верно солнце должно зайти на востоке. Рамси Болтон смолчал, нисколько не разозлившись. Дерзости жены — словно бальзам на душу. — Джону нужно выделить покои, — деловито распоряжалась Санса. Теперь замок был в ее руках. Весь Север был в ее руках, и Санса Болтон очень хвалила себя за проявленную смелость — остаться с мужем было верным решением. Прежде леди Дредфорта обратилась леди Винтерфелла, и теперь за ней как и ранее следовали мейстер Уолкан, Мейс Тонк да Освальд Дульд. — Приготовьте ему комнату Робба Старка. А вещи Робба перенесите в мои бывшие покои. Распорядитесь, Мейс. — Да, миледи. — Нам нужно созвать знамена. Чем быстрее, тем лучше, — Санса перешла по стене в другой двор и принялась подниматься по лестнице. Ей хотелось оглядеть восстановленные стены и распорядится о других работах для их укрепления, если нужно. Сколько же дел ей нужно было переделать. — О том, что Джон пустил одичалых за Стену пока не сообщайте. Напишите письма всем северным лордам, а также... Также... Сделайте... Сде... Добравшаяся до конца лестницы Санса как-то нехорошо покачнулась. Она ухватилась за перила, но не удержалась. — Миледи... Миледи! Подскочивший Освальд вовремя поймал ее. Обмякшая и едва не позеленевшая Санса потеряла сознание и не приходила в себя. Обеспокоенный Уолкан повелел нести ее в покои, и лишь там миледи вернулся привычный румянец. Перед глазами все плыло. Знакомые голоса жужжали словно шмели над полевыми цветами. Расплывчатое светлое пятно приобрело очертание окна. Кто-то разжег камин, и, почувствовав странную легкость во всем теле, Санса наконец-то раскрыла глаза. Сидевший рядом мейстер обеспокоенно приглаживал ее руку. — Что случилось? — миледи села на кровати, тревожно оглядев склонившуюся над ней троицу. Санса снова повторила свой вопрос. — Что такое? — Вы... Вы ждете ребенка, миледи, — ласково улыбнулся ей мейстер. — Ч-что? Уолкан повторился, довольно лепеча пожелания о крепком малыше. Освальд присоединился к поздравлениям, смущенно склонив голову. Присоединился к ним и Мейс, а Санса все переводила взгляд с одного лица на другое, не понимая смысла услышанных слов. Она... Ждет ребенка? — Этого не может быть... — сорвалось с ее губ, и мейстер снисходительно улыбнулся. — Может, миледи. — Прикажете сообщить милорду? — попытался выслужиться стоявший поодаль Мейс Тонк, и Санса внезапно закричала на него. — Нет!.. Нет... — шепотом повторила она, пригладив лицо. У миледи снова закружилась голова, и, откинувшись на изголовье кровати, Санса прикрыла глаза. На ресницах выступили слезы. Как же... Как же... — Ничего ему не говорите. Пока нет. Пожалуйста... Как же жалобно прозвучала ее просьба. Пребывая в небывалом смятении, Санса более ничего не сказала, а заветная троица оставила миледи одну. В образовавшемся одиночестве Санса Болтон все пыталась осознать услышанные слова, прозвучавшие словно гром среди ясного неба. Вы ждете ребенка — ей словно вынесли приговор. Она ждала ребенка от Рамси Болтона, от этого монстра. Ей не хотелось. Чем больше Санса думала, тем больше понимала, насколько ей не хотелось этого ребенка. Почему? Почему сейчас? Дрожащей рукой она ощупала живот. Все было как обычно, но она вдруг показалась себе потолстевшей. Этого просто не могло быть! В одно мгновение всесильная леди Винтерфелла ощутила себя маленькой девочкой, желавшей обрести защитника, и ей тоскливо подумалось о матери. Именно сейчас, Санса жаждала увидеть леди Кейтлин подле себя. Ей было страшно. Теперь внутри нее росло бастардово семя, и от этой мысли Сансе становилось не по себе. А чего она ожидала? Они были мужем и женой. У лорда и леди должны быть дети, но в той жизни она не забеременела, а в этой... Поднявшись с кровати, Санса подошла к камину. Она не могла прийти в себя. Ребенок Рамси Болтона. Забеременевшую Вайолет Рамси скормил собакам, а что будет сейчас? Если он прознает, ничего хорошего точно не выйдет. Может, ей стоило просто избавиться от ребенка? Наверняка у мейстера есть какое-нибудь снадобье вроде лунного чая, чтобы избавить ее от этого бремени. Неужели она сумеет убить свое дитя? Ребенок. Ни в чем неповинный, а она вдруг возжелала ему смерти. Она просто не свыклась с неожиданной новостью. Это ее дитя. Ее и Рамси... Как же все не вовремя! — На тебе лица нет, — раздался вкрадчивый голос мужа. Она даже не услышала, как он вернулся. — Твой братец молится в богороще. У вас это явно семейное. — Отец любил молиться. — Мой отец говорил, что богов не существует, — бастард оглядел покои. Какую же здоровенную комнату выбрала Санса. Болтонам под стать, и, одобрив выбор жены, Рамси довольно хмыкнул. — Признаться, те кто оказывались на кресте теряли всякую веру. Не важно, в старых богов, в новых. Все как один... Знала бы ты, милая. Под кожей все люди одинаковые. И твой старик, и твой братец, и лорд Сервин... Подошедший Рамси Болтон сжал ее плечи и обнял со спины. Вглядывавшейся в огонь Сансе даже подумалось, что бастард мог обрадоваться новости о ребенке. Почему нет? Это же и его дитя? — Рамси, — сказала Санса. Тон, которым она назвала его по имени, бастарда насторожил. — Что? От волнения девушка растерла ладони и обратилась к нему. — Я... Я приказала созвать знамена, — миледи поправилась в последний момент, так и не решившись сказать правды. — Мы д-должны обсудить с ними то, что будет. — Тс. Что будет... Твой братец пустил одичалых за Стену. На месте многих я бы не обрадовался этому. — Твой отец убил моего брата, а ты содрал кожу с Сервинов. Поверь этому также обрадуются немногие. — Я действовал по приказу отца, — цокнул Рамси, не скрывая своей лжи, и из-за его насмешливого тона Санса пришла в себя. — А я думала, ты сводил счеты. Меинард Сервин мог одолеть тебя и стать моим мужем. — Моя милая жена... То, когда я сдеру с него кожу, было вопросом времени. Да и с таким членом он бы тебя точно не устроил. Уж поверь... Пропустив уколку мимо ушей, Санса задумалась о лорде Меинарде. Кажется, тогда она даже влюбилась, а потом в одночасье разочаровалась. Ее продали, польстившись на блеск золотых монет. Красноречивые взгляды да восторженные слова оказались фальшивкой. И в половину Рамси не был столь галантен. Бастард не был нежен. Он мог сказать необычайную пошлость, как сейчас, но почему-то Санса все чаще задумывалась: Рамси ее бы не продал. Он мог ее замучить до смерти, изнасиловать добрую сотню раз, но такие люди, как он, ни за что не расстаются со своим. Кто знает, может, его отношение к ней было продиктовано не только чувством собственичества? — Нам нужно будет, чтобы из Дредфорта перевезли оружие и зерно. — Пусть Дульд этим займется. А то он ходит словно неприкаянный. — Да... Прячась за обязанностями леди, в тот вечер Санса так ему ничего и не сказала. Ребенок. Она ждала ребенка! С этой мыслью ей еще предстояло сжиться, а она все невольно поглаживала живот. Могла ли она вообразить, что понесет от этого чудовища? Она так и не разобралась в своих чувствах к бастарду, а тот ловко пустил свои корни внутрь нее. В той жизни нечаянной беременности не случилось, а в этой... Что-то пошло не так или же. Все так? Будь, что будет, решила Санса, отмахнувшись от тяжелых мыслей. Пока ей нужно было подумать о других вещах, а Рамси... Она скажет после.