***
Ни звезд, ни луны. Сплошная темень сгустилась над рекой и укрыла лагерь, бугрившийся многочисленными шатрами. По земле неслышно ползла молочная дымка тумана, норовившего просочиться под полог, и от этого казалось, что огни в подставках будто парят в воздухе. Двумя рядами были выставлены часовые. Одни у самого лагеря, другие поодаль, чтобы отваживать любопытных. Нервно рядом с ними расхаживали псы, готовые вцепиться в глотку по одному свистку, и с той же преданностью солдаты покорно несли свою службу, не смыкая глаз. Уж больно суровым могло стать наказание за малейшую оплошность. — В пламени дракона сгорел, и все, — переговаривались шепотом меж шатров. — А этот из тебя всю душу вытреплет. Широко расставив руки, Бринден Талли навис над картой. В свете свечей мерцала черная чешуя его костюма, и вторила ей будто восставшая из пепла плещущаяся форель Талли. Вглядываясь в сплетение рек, россыпь холмов и замков Черная рыба старался отрешиться, сосредоточиться, но поблизости вновь и вновь раздавался крик. Отвлекаясь, Бринден чертыхался. Недовольно он оборачивался вглубь шатра и все дивился выдержке Ройса. Спрятавшись под светлым плащом, блестя доспехом-панцирем, покрывавшем брюхо, Джон Ройс пропускал мольбы о смерти мимо ушей и лишь ждал. Все они ждали, и достаточно долго. Бринден недовольно просопел. Сами болотные черти толкнули его согласиться с предложением Рамси Болтона допросить пленника самому. — Замок со всех сторон окружен водой. Можем попытаться зайти со стороны реки. В Риверране остались преданные люди? — спросил Джон Ройс, и лорд Талли пожал плечами. — Скорее всего, — выговорил он и заворчал на бастарда, давшего волю своей садистской натуре. — С какой стороны не глянь... Нам не взять Риверран просто так. — В этой жизни просто лишь нужду справить, — бросил причмокнувшему Джону Ройсу Бринден, и из глубины шатра раздался распевный голос бастарда. — Говорят, старики порой мучаются и с этим. И Ройс, и Черная рыба поморщили носы, как-то странно переглянувшись между собой. Выпрямившийся Бринден так и вовсе сжал руку в кулак и тут же помотал головой. Бастард, в его представлении, обладал блестящим талантом — вызывал уважение и, с таким же успехом, непреодолимое желание съездить по его челюсти кулаком. — Может, милорд, вы соблаговолите подойти к карте? — не вытерпел Бринден Талли. — Зачем? Чтобы увидеть замок, окруженный со всех сторон водой? — Рамси усмехнулся и, вновь уцепившись за палец распятого человека, неспешно стянул с нескольких фаланг небольшой лоскут кожи. Несчастный задрожал и сквозь слезы снова взмолился к нему. — Как его взяли Ланнистеры? — Они подослали Эдмура Талли, и тот приказал сдаться, — услышав сбитую речь, Бринден снова выругался на своего племянника. Пленник взмолился. — Прошу вас... — Я тоже прошу тебя... — наигранно нахмурился Рамси. — Мы ведь договорились. Ты расскажешь все, что знаешь, и я верну тебя к той шлюхе, на которой тебя нашли. Обещаю! Рамси нужен был человек из Риверрана. Кто-нибудь из вражеского лагеря, и бастард заслал разведчиков в ближайшие деревни, трактиры и города, приказав найти и схватить кого-нибудь из бывших солдат Фреев или Ланнистеров. Так оно и случилось. К Рамси Болтону привели нескольких пленников на выбор. Некоторых из них взяли едва ли не пьяными. Кого-то волоком вытащили из местных борделей, доставив Северному королю, и теперь бастард вдоволь забавлялся с несчастной жертвой, растягивая удовольствие, как только мог. — Прошу. — Тщ. Мы не договорили, — бастард звонко пощелкал пленника по щекам. — Сколько солдат в Риверране? — Не знаю. — А кто знает? — лорд Болтон обратился дурачком и снова прильнул к телу пленника. — Кажется, ты мне чего-то не договариваешь, а мы же договорились, говорить только правду? Я не люблю, когда мне врут, — промямлил Рамси и снова ухватился за палец. — Нет... Прошу! Несколько сотен. Несколько сотен гарнизона! Остальных отправили на юг. Я клянусь. Клянусь! — скороговоркой завопил пленник. Нож уперся ему в щеку, и он, задрожав, зажмурился. Слеза стекла по лезвию и, смешавшись с кровью, пала вниз. — Здесь были солдаты Фреев, но Фреев убили и они ушли. Их человек пятьсот. Не больше, а может меньше. Все... Все в Королевских землях и у Драконьего камня. — Что ж.... Хорошо. Я тебе верю, — шепнул ему Рамси, и пленник вздохнул спокойнее. Лицо его приобрело странный безмятежный вид, и оскалившийся бастард снова пустил нож в дело. Бринден Талли не вытерпел. — Сколько бы ты его не пытал, он не скажет тебе, как проникнуть внутрь. А у меня от его криков уши разбухли. Бастард вдруг замер и, помедлив, отошел от креста. Со спинки стула он прихватил кусок материи и обтер об него кровь. Близко он подошел к Черной рыбе. Из-за разницы в росте Бринден навис над ним, но Рамси лишь пожал плечами. — Я и без него знаю, как проникнуть внутрь, — едва ли не возмущенно заявил он, и, услышав его слова Джон Ройс оживился. Бринден нахмурился. — Чтобы проникнуть внутрь достаточно маленькой дырочки. Мужчинам обычно об этом известно. — Нам нужен план и хорошая стратегия. — Внезапность, в нашем случае, — лучшая стратегия. И... — Рамси вонзил нож карту. — Сам замок. А точнее то, что в нем.***
Будто кто-то прорезал дотракийским араком небо, оставив на небосводе изогнутый серебристый след. Заостренный месяц навис над лагерем, раскинувшимся на берегу Закатного моря, и окружил себя рваными облаками. Тихо горели огни у шатров, и им вторили корабли плавно качавшиеся на морских волнах словно павшие звезды. Со стороны загона доносилось фырчание дремавших лошадей, отбивавшееся эхом о скалы, и изредка над лагерем проносился напоминавший гогот смех солдат. Тихая ночь вступила в свои права, скрыв во мгле переживания, страхи, поступки. В королевском шатре было не спокойно. Джон жмурил глаза. Только что он видел смерть Вариса, павшего в пламени дракона, и невольно содрогался. Люди умирали слишком быстро, и ему казалось это неправильным. Не соотносилась жестокая смерть с тяжестью проступка, но чтобы он не говорил, голос его растворялся словно капля в море. Каждый предатель должен быть предан огню, слышал он слова своей королевы и почему-то противился им, отдавая все ж им должную справедливость. Дейнерис Таргариен стояла над картой. Раскинувшееся полотно как никогда напоминало ей Палату расписного стола, и она невольно скучала по Драконьему камню. Надеясь, что сожженным Утесом Кастерли хоть как-то досадит Серсее Ланнистер, она вспоминала о Варисе и чувствовала, как закипает от ярости кровь в жилах. Матерь драконов предупреждала его. Говорила, что если лорд Варис предаст ее, как некогда ее отца, то его новая королева вынесет ему королевский смертный приговор. Она доверилась. Доверилась Пауку, подло сплетшему за ее спиной паутину. Никто не сказал скольким лордам Варис успел разослать письма о том, что бастард Джон Сноу — урожденный сын Рейгара Таргариена. Никто не знал, как к этому отнесутся люди. И не дотракийцы, не Безупречные, а те люди, которыми она собиралась править, захватив Железный трон. В случившемся Дейнерис винила Джона. Она знала — это он сказал своим сестрам, а Санса, как она и предполагала, не преминула раскрыть этот секрет, решив нанести удар исподтишка. Ничего. Джон пусть и предал ее, но Дени не думала упрекать его за это. Он был слишком наивен, слишком честен и добр, не замечая коварства сестры, а, более того, Драконья королева все же любила его. Любящая женщина может простить любое преступление. Своему любимому, но не более. Один предатель был мертв, и вскоре Дейнерис Таргариен собиралась расправиться и с остальными. — Скоро все кончится, — сказала она, оттолкнувшись от столешницы. Джон покачал головой. — Дени... Могут пострадать люди. — Это война. Боишься за них? — с вызовом спросила Дейнерис, но тут же смягчилась. — Я не желаю зла простым людям. — Я боюсь, что ты сделаешь то, о чем потом пожалеешь. Печально Джон посмотрел ей в глаза. Сорвавшись с места, Дени опустилась перед ним на колени и нежно обхватила его темную курчавую голову. — Думаешь, я стану монстром? Как мой отец? — с придыханием прошептала она. Глаза ее заволокла пелена из слез. — Думаешь я хочу сжечь столицу дотла? Думаешь я хочу, чтобы пострадали ни в чем неповинные люди? Каким же чудовищем ты меня считаешь, — Дейнерис едва отстранилась от него и вдруг обозлилась. — Твоя сестра убедила тебя в этом? — Причем здесь она?! — Ты ведь рассказал ей. А она рассказала Варису. А он Тириону и другим лордам. Смотри, что она наделала... — вновь подле Матери драконов предстал этот призрак насмешливой торжествующей Северной королевы, и Дейнерис склонила голову. — Я ведь просила тебя. — Они — моя семья, Дени. — Нет, и никогда не были, — украдкой она стерла слезы, и Джон притянул ее к себе, прижавшись губами ко лбу. — Не были, — упрямо повторила она, терзаясь странной ревностью. Они были последними Таргариенами. Единственными на всем белом свете, но и то последнее, что осталось от ее семьи у нее пытались отобрать — проклятая Северная королева, проклятый Брандон Старк и Сэмвел Тарли, докопавшиеся до столь неугодной правды, разрушившей ее счастье. — Я сказал это однажды и скажу вновь. Я выбрал свою королеву, и от своего слова не отступлюсь. Слова эти оказались очень нужными. Своевременными, а потому бесценными. Искавшая хоть небольшой оплот доверия, Дейнерис прижалась к его груди и зажмурилась. Должен был быть хоть кто-то, на кого она могла положиться, и королева обратила на него свои глаза. Они же были счастливы без этой правды. Он все еще любил ее. Дени чувствовала это, но когда она попыталась его поцеловать, украдкой ответивший ей Джон стыдливо отвернулся. — Останься... — Мы — кровные родственники. — Таргариенам это никогда не мешало. — Не могу... — едва ли не сквозь слезы прошептал Джон, и Дейнерис оттолкнула его от себя. Нет более горькой обиды, чем ту, что испытывает отверженная женщина, и Дейнерис вся содрогнулась от очередной несправедливости. При всех ее достоинствах ее отвергал какой-то бастард. Ей ничего не стоило причинить ему боль, заставить его ползать на коленях, но она лишь тихо проронила слезы и снова взяла себя в руки. — Что ж... Хорошо, — сказала она, растерев перед собой ладони. — Твоя сестра думала, что сможет отвратить от меня лордов. Я ее обыграю... То, что ты — сын Рейгара, не отменяет того, что ты — бастард. — Он женился на Лианне... — При живой Элии Мартел?! — напомнила Дейнерис. Кто знал, как к этому двоеженству отнесутся люди, а потому странный брак с Лианной Старк можно было не брать в счет. — Бастарда никогда не посадят на трон, или же ты хочешь побороться за него? Со мной? — Я не хочу этого, — сказал Джон, нахмурившись, и Дени перевела дух. — Когда я займу Железный трон, я признаю тебя Таргариеном. Моим наследником. Ты возьмешь себе в жены женщину, которая родит тебе детей, и продолжишь наш род. Или этого ты тоже не сможешь? — попыталась она усмехнуться, но из-за слез лицо ее все исказилось. — Прекрати! — Джон вскочил на ноги. Он не заслуживал всех этих упреков. — Ты злишься... — Злюсь. Злюсь... — Я сделаю все, как ты хочешь. Я буду рядом... Но не будь такой! Вновь смягчившись, Дейнерис Таргариен прильнула к оказавшемуся подле нее Джону. Сдавшись на волю чувству, бастард крепко прижимал ее к себе, проклиная правду и обстоятельства, разлучившие их. К сожалению, более он ничего не мог поделать. — Я не стану монстром, — Дейнерис с мольбой посмотрела на него. — Но даже если стану, обещай, что не оставишь меня. — Я дал свое слово, — уверенно и громко сказал Джон Сноу. За королевским шатром проскользнула невысокая тень. Шаг ее был легкий и неслышный. Вместе с ветром тень перелетела на край лагеря и затаилась. Скупой месяц испуганно укрылся облаками, и тень тихо подползла к краю лагеря. Приплясывая, к кустарнику подошел смуглый мужчина, облаченный в шкуры. Дотракиец. За журчащим звуком собственной мочи он не услышал тени, подкравшейся к нему вплотную. Почуяв на себе чей-то взгляд, дотракиец оглянулся и сдавленно застонал. Изящный кинжал вонзился ему в грудь, оборвав жизнь столь внезапно, и он грузно осел на руки подхватившей его тени. С трудом его оттащили подальше от лагеря, и плеск волн, фырчание лошадей, да гогочущий смех скрыли след ночного преступления.***
Лес, объятый пламенем, чадил от густого дыма. Небо побагровело от жара, но в тени чар-древа было на удивление спокойно и ясно. Лютоволчица сидела на самом краю невидимой границы и вглядывалась в всполохи огня, подступавшего к ней все ближе. В огне она слышала вой волков, различая в пронзительном плаче Призрака, Нимерию, Лохматика. Слышала она и пронзительный свист, будто дававший команду верным псам, и все мотала головой из стороны в сторону. Волчица обернулась. За ее спиной от толстого светлого ствола раскинулись мощные ветви чар-древа. В складках коры сложилось лицо, вечно плачущее застывшими багровыми слезами, и словно куполом могучая крона укрыла небольшую поляну. Листва его была не бордовой, а черной. Как запекшаяся кровь, и все шевелилась словно рой неустанных пчел. У вздыбленных корней дерева сидел человек. Весь седой, испещренный морщинами, но все же похожий на Брандона. Казалось, он врос в кору, а то и умер. Слишком безмятежным и бездвижным он выглядел. Раздался шум, и Санса оглянулась. К чар-древу спешили всадники. Хрипевшие вороные лошади заливисто ржали в страхе перед опасностью, следовавшей за ними по пятам. В всполохах огня Санса Болтон различила лица седоков и нахмурилась. Разными тропами к ней спешил Рамси Болтон, вдруг разделившись надвое. Свалив деревья, появился дракон. Он кричал и от оглушающего рыка его сотрясалась сама земля. Быстро черный дракон бросился вслед за бастардами. Одного он придавил к земле лапой. До другого было слишком далеко, и, вскинув головой, дракон дыхнул огнем. Беззвучно бежавший Рамси Болтон рассыпался пеплом. Жаркое пламя пошло дальше и вдруг остановилось — у той самой границы с чар-древом, не причинив никакого вреда ни лютоволчице, ни Брану, ни богороще, укрытой черной кроной, словно куполом. Санса подошла вплотную к защитной каемке. Под лапой дракона она все еще видела бастарда, живого и сипящего от боли. Сжимая его в своей лапе, дракон будто призывал ее к себе, и она медлила в нерешительности. Ветви за ее спиной вдруг ожили. Крона закишила. Черные листья зашебуршали, обратившись воронами, и громкие лоснившиеся как угли птицы вдруг сорвались с места, повинуясь неведомому приказу. Вороны облепили всего дракона. Галдя и каркая они покрыли его плотным слоем, целиком скрыв от глаз. Черная шелестящая гора вдруг прижалась к земле и стихла. Лишь тогда вороны разлетелись... Дракона больше не было, и на его месте остался лишь след пепла да бастард. Санса проснулась в холодном поту. Кто-то стучал в дверь, и, судя по настойчивости, достаточно давно. Подскочив с кровати, она наскоро запахнулась в халат и открыла. Взъерошенный и заспанный к ней ввалился мейстер Уолкан и протянул письмо. Прочитав, Санса схватилась за плащ, наспех оделась и побежала прочь, на мороз. Шла она к заброшенной башне, ставшей темницей не первому пленнику Винтерфелла. Слуги покорно расступились перед ней, отворив замки, и, учтиво постучав, она вошла к Джейме Ланнистеру. Он не спал. Уложив голову на ладони, Джейме сидел на кровати и тяжело дышал. — Сир Джейме. — Вам тоже не спится? — спросил он, но вместо ответа Санса подошла ближе и протянула ему письмо. Джейме взял пергамент. Прочитал несколько раз и едва ли не зарычал, смяв бумагу в комок. — Вы просили сообщить вам, если что-то случится. — Я... Я не должен быть здесь. Не должен! — закричал Джейме и отбросил письмо в сторону. — Выпустите меня. Нет смысла держать меня. Только не вам. Я не виноват в убийстве дракона! Она убьет Серсею. Она убьет моего ребенка. Она сожжет столицу как и Утес Кастерли, — он едва ли не задыхался от своих слов. — Тирион не защитит их. Вы же знаете! — Знаю. Но... Вы... Если вы уйдете на юг, то погибнете. — Лучше я погибну рядом с ней, — Джейме отошел к стене и от отчаяния со всей силы ударил по каменной кладке, стараясь хоть так совладать с подобной несправедливостью. — Вам не понять... — Вы спасли моего брата, — прошептала Санса, не зная, что и поделать. — Я не могу спасти вашей сестры. Никто не может... — Отпустите меня... Прошу, — Джейме вдруг оказался около нее и сильно сжал плечи. В глазах его горело одно единственное желание быть рядом с любимой женщиной, и он с мольбой вглядывался в лицо Сансы Болтон, душась отчаянием и слезами. — Я должен быть рядом с ней. Может, в ваших глазах она чудовище, но... Не договорив, Джейме Ланнистер опустил руки. Он не знал, что делать. Быть может ему стоило броситься на солдат прямо сейчас и выбежать на свободу? Глупо. А впрочем, он, ведь, — глупейший из Ланнистеров. — Вам дадут все, что нужно, — тихо сказала Санса Болтон, и он не сразу поверил ее словам. Санса обернулась к страже, и те лишь покорно склонились перед ней. — Вы свободны. — Спасибо, — он хотел сказать что-то еще, но лишь скривился от своего несчастья и бросился прочь. — Сир Джейме... Услышав ее голос, Джейме Ланнистер обернулся на самом пороге. Оба они понимали. Чтобы не случилось, виделись они в последний раз. Почему-то Санса содрогнулась от слез и кивнула. Кивнул и Джейме, сказав обо всем без слов, и странная признательность еще долго не покидала заброшенной башни. Его быстро снарядили в дорогу, дав коня, еды и оружие. Даже предложили золота, но он отказался. Стоявший во дворе Джейме оправлял подпругу, когда позади него возник Рикон Старк. — Вы погибнете. — Все умирают. — Ваш меч... — Я сказал. Он твой, — бросил Джейме через плечо и, помедлив, повернулся к мальчишке. Видимо, Рикон пришел с ним проститься, и Джейме Ланнистер, смешавшись от подобной привязанности, подошел к нему. — Запомни мои слова, Рикон из дома Старков... Защищай все, что тебе дорого. Все, что ты любишь. Лишь это имеет смысл. Окутанный плащом, Джейме Ланнистер подтянулся в стремени и сел на коня. Стража открыла ему ворота, и, в последний раз взглянув на Рикона Старка, он пришпорил лошадь. Тьма скрыла его, и Рикон опустил голову, до конца вслушиваясь в гулкий топот конских копыт, и впервые волк сожалел о льве.***
В темноте вспыхнул маленький огонек. Словно светлячок он потерянно замерцал далеко в поле и вдруг вспыхнул с большей уверенностью. Дремавший стражник очнулся; прищурился в подозрительности и толкнул своего товарища, стоявшего с ним на посту. Издалека послышалось игривое конское фырчание и, дребезжа, скрипнули плохо смазанные колеса. Вскоре у рва, отделявшего Риверран от берега появилась телега, крытая холщой. Натянув поводья, с нее спрыгнул человек. Он ухватился за масляную лампу и, выйдя вперед, как-то почтенно склонился перед стенами. — Кто там? — окликнул его один из стражников. — Я привез муку и вино, — откинув край холщи, торговец со знанием дела похлопал по пузатому бочонку и тут же ревниво прикрыл его тканью. — Посреди ночи? Где тебя черти раньше носили? — чертыхнулся на торговца стражник. С опаской тот огляделся во тьму. — Мы уже неделю ждем, пока нам пришлют объедки из столицы. — Пришлось ехать в объезд до другой переправы. Повсюду армия Драконьей королевы. Вонючие дотракийцы... Или мне стоило набить их животы, лентяи? — Иди ты в задницу! — крикнул ему кто-то со стены. — И ведь пойду... Того глядишь там больше заплатят, а вы так и сидите на воде и рыбе. — Ну уж нет. Я и так скоро стану срать гребанной форелью. Открой ему, Рик. — Черт тебя побрал, — прошептал Рик и недовольно пошел по стене. Сбежав по лестнице, не сразу он дошел до механизма и толкнул заспанных солдат. — Открыть ворота! Со скрипом через ров опустился мост. Взобравшись на козлы, торговец хлестнул лошадь по крупу. Дребезжа, телега его въехала в Риверран и остановилась во дворе. — Показывай, что привез, — подошел к нему солдат, ухватившись за материю, но торговец грозно щелкнул его по ладони. Стражник чертыхнулся. — Знаю я вас... Деньги вперед! За стюардом замка Рик отправил кого-то из часовых и снова повернулся к телеге. Торговец внимательно рассматривал стены и солдат на них. Многие из них даже не проснулись. Другие, на мгновение отвлекшись на приезжего, снова поддались полудреме, и теперь либо вглядывались во тьму, раскинувшуюся за замком, либо снова пытались уснуть. — Тяжелая работка. — Скучная до смерт-с-с... — стражник не договорил. Под подбородок Рика до самой рукояти вошел клинок. По знаку телега вся зашевелилась, и из нее высыпал десяток солдат. Пущенная стрела вонзилась в стражника, стоявшего у рычага подъемного моста. Метко лучники обстреляли и часовых на стенах, не дав им опомниться. Стараясь не шуметь, вторгнувшиеся солдаты рассыпались по двору. Двое опустили мост. Третий подкараулил вернувшихся стюарда и стражника и, убив последнего, крепко зажал рот простого слуги. Услышав девиз Талли, стюард кивнул. — Идите за мной. Торговец появился в воротах. Подобрав подол плаща, он несколько раз закрыл им фонарь, отдав сигнал, и темнота зашевелилась, подступившись к Риверрану. Прокравшиеся солдаты шли за стюардом. Рукой он указал им на дверь, скрывавшую покои капитана гарнизона, и те тихо пробрались внутрь, даровав командиру смерть во сне. Со стороны реки подплыло несколько лодок, и к ним выбежали радостные слуги. — Быстрее... Быстрее... Лорд Бринден! — Какого черта! — проснувшись из-за шума, из казарм попытался выйти один из солдат, но не смог. Дверь чем-то завалило. Дергая за ручку, солдат перебудил половину казарм и к ужасу почуял странный запах. Из-под дверной щели просочилась пахучая жидкость, разлившись за порогом небольшой лужицей, и по ней внезапно вспыхнуло пламя. Земля задрожала, пробудив другую половину замка, но было слишком поздно. Во двор ворвалась конница. С реки тоже подошли солдаты. Атакованный ночью Ланнистеровский гарнизон попытался защититься, но не смог. Застигнутые врасплох солдаты умирали один за одним. Под рукой то не оказывалось оружия, то доспехов. Щиты лежали в другом месте, да и двери вдруг оказывались запертыми. Прослужившие долгие годы лордам Талли слуги обратились против Ланнистеров, присоединившись к солдатам Севера и Долины, и вскоре от трех сотен гарнизона осталось меньше половины, сдавшейся на волю победителю. Из темницы выпустили измученного Эдмура Талли. Гарцуя на вороном коне, во двор въехал Рамси Болтон, и, выбрасывая длинные ноги, подле него просеменила лютоволчица. Следом появился Джон Ройс. Встречать их вышел сам Черная рыба, несший в руках запылившейся стяг Талли, и вскоре знамя Ланнистеров сорвалось со стен Риверрана. Всплеснув, алое полотнище пало в воду, и потопленный золотистый лев уплыл вниз по течению реки. Замок ликовал. К казармам подтащили воду и быстро совладали с огнем. Предстояло решить судьбу пленных, отпраздновать победу да и просто отдохнуть на теплой постели, а не на походной койке, но лорды быстро собрали в просторном зале замка. — Лорд Болтон... Бастарду протянули письмо и, не скрывая довольства, он разломал розовую болтоновскую печать. Рамси Болтон не знал, откуда Сансе стало известно о перемещениях войска Дейнерис Таргариен. Он лишь догадывался, пеняя на полумертвого Брандона Старка, ведающего о прошлом и настоящем, и потому решился довериться своей рыжей ведьме. — Драконья королева отправит дотракийцев по Золотой дороге, — сообщил Рамси, свернув письмо. Подойдя к карте, он вгляделся в южные границы Речных земель. — Скажите мейстеру, чтобы слали воронов, — громко прокричал Черная рыба. — Талли созывают знамена. — Да, милорд. — Как соберетесь, выдвигайтесь к столице с меньшей частью, — сказал ему Рамси Болтон. — Вы тоже, лорд Ройс. Остальные пусть выдвигаются следом. — Насколько я понял, Драконья королева хотела, чтобы мы осадили столицу? — Хм, — бастард поджал губу. — Мне казалось, она хотела, чтобы мы осадили Серсею Ланнистер, — Рамси передвинул деревянные фигурки Арренов, Талли и Болтонов, и лорд Ройс усмехнулся. — Если дракон словит пару пик от скорпионов мы и вправду осадим столицу, кто бы не победил. А пока, лишь сделаем вид. Пусть Безупречные и дотракийцы льют свою кровь. Джон Ройс с ним согласился, довольно качнув головой. Что могло быть лучше, чем позволить Ланнистерам и чужакам рубить друг друга и наблюдать за этим со стороны. Без дракона Дейнерис Таргариен падет, потрепав войско Серсеи, как следует, и кто бы не победил, армии Севера, Долины и Речных земель смогут захватить Красный замок. Возможность того, что дракон все же выживет, также существовала, но ведь... Они не сделали ничего плохого? Пришли к столице, участвовали в битве. Под личиной союзников они смогут атаковать дракона и убить. И эти могучие твари были смертны. Никаких Безупречных лорд Ройс не боялся, а вот дракона... Рамси снова посмотрел на письмо от жены и на лютоволка. — Что делать с доспехами Ланнистеров, милорд? — поинтересовался стюард у лорда Бриндена. — Топите их к черту... — Нет, — перебил Бриндена Рамси. — Найди мне несколько сотен хороших толковых людей, Освальд. Они отправятся вверх по Красному зубцу и выйдут на Золотую дорогу к дотракийцам. — Через Глубокую нору? Лиддены — вассалы Ланнистеров. — Что ж... — ухмыльнулся Рамси. — Тогда небольшое Ланнистеровское войско, пускай и переодетое, их точно не смутит. Бринден прищурился. Бросить часть переодетых людей на перехват дотракийцам бастард собирался не для подмоги. Для засады. Наверняка. Невольно Черная рыба покачал головой, вспоминая о своей присяге, данной Дейнерис Таргариен еще в Миэрине. Тогда, перед собой он увидел нежную, добрую королеву, а теперь... Теперь честный Талли слышал голос совести, напоминавший ему о долге, но эти упреки мгновенно заглушала бурлившая в венах кровь. Драконья королева взяла Кэт в плен, тем самым своими руками дав повод к его клятвоотступничеству. — Ты и Санса затеяли рискованную игру, мальчик, — вздохнул он, вспомнив, как некогда наставлял Робба Старка, другого северного короля. В этом самом зале. — Риск — благородное дело. — Милорд, — вмешался Освальд. — Как мы узнаем, где встретиться с дотракийцами? Они могут быть где угодно... Рамси Болтон оглянулся на спокойную Леди, будто ожидавшую его команды, как и все его солдаты. Мужчины редко верят в подобное, но его жена точно была ведьма, как и ее брат. Уж слишком уверенно она повторяла перед отъездом, что о драконе можно не беспокоится, и лорд Болтон подозревал почему. Вскинув головой, бастард цокнул языков. — Лютоволчица покажет путь, — повторил он фразу из письма, не до конца понимая, что это значит. И все же лорд Болтон решился довериться жене и ее странному, всевидящему братцу-калеке. Стоило ослабить дотракийцев перед решающим сражением, как некогда он ослабил Станниса Баратеона.***
Тириона Ланнистера словно клонило к земле. Он порядком устал. От службы, от жизни. День за днем он видел смерти людей и, будто окаменев, поддался странной апатичности. Вы ничего не можете, слышал он жестокие слова, всплывавшие в его рассудке с образом Сансы Болтон, и равнодушно глядел на королеву. Слов его будто никто не слышал, а пуще этого — былое уважение и доверие сменились небывалым презрением. Миссандея пыталась что-то сказать, чтобы успокоить королеву, побледневшую от дурных вестей, но тщетно. Хмурый Серый Червь убрал половину деревянных фишек, обозначавших остатки дотракийцев, угодивших в западню. — Этого не случилось бы, если бы северяне прошли через Дарри! — Случилось бы, — тихо проговорил Тирион. — Вести остатки дотракийского войска через земли Ланнистеров было не самым лучшим решением, ваше величество, — вставил карлик, и Дейнерис едва ли не зашипела на него. — И никто из вас меня от него не отговорил! Поведя бровью, Тирион склонил голову. Он говорил об этом. И даже не раз, но голос его не был услышан. Нынче он попал в опалу, и не было участи хуже, чем служить королю ни во что тебя не ставившему. Никогда прежде Тирион Ланнистер не тяготился своей службой и, уж тем более, обвинениями в отсутствии здравого смысла. Даже ненавидевший его Тайвин Ланнистер и то признавал недюжинный ум полумужа, но нынче... Самоуверенность слепила королеву, позволяя слышать лишь собственный голос, а злость — не лучший советчик. — Лорд Болтон сообщил, что они не могли переправиться не иначе как через Близнецы, — попытался вступиться Давос Сиворт, но и ему досталось отчасти. — И вы ему верите? Верите мужу Северной королевы? Прикажите ему немедленно явиться к столице! — Верное решение. Северяне и лорды Речных земель будут там через несколько дней, — пожал плечами Тирион. — На подходе к столице они и встретятся... С дотракийцами. Теми, что остались. — Что ж... Скоро все кончится! — спокойнее проговорила Дейнерис Таргариен и вышла на палубу корабля. По небу мелким бисером просыпались звезды, выстроившись странными линиями. Тихо плескалось моря. Дрогон был где-то рядом. Она это чувствовала, и его присутствие успокаивало. Горько она ухмыльнулась. Люди порочны. Они могут оказаться предателями, глупцами, но драконы нет. Подошедший Джон тихо положил руку ей на плечо, и она по привычке сжала его ладонь. Из темноты за ними следил Тирион Ланнистер, терзавшийся неприятными думами. Скоро все кончится, повторялись в его памяти слова королевы, и он как никто другой жаждал этого конца. Брошь десницы как никогда давила ему грудь, и он все чаще ловил себя на мысли. Без нее было бы проще. Броши? Королевы? Вздор.***
Солнце достигло зенита, рассеявшись лучами по Черноводному заливу да обагрив терракотовые крыши столицы. Черными заостренными точками, словно наконечниками от стрел, замер Железный флот Эурона Грейджоя. На пожелтевших стенах выстроились солдаты. Золотые мечи приготовились к встрече с врагом, и Красный замок, казалось, весь встрепенулся, вытянувшись ровными башнями к небу. Лишь безмятежные, шелестевшие у берега волны пребывали вдали от этой напряженной суеты. Город кишил. Улицы бурлили. В толпе то и дело раздавались крики. Смешавшись в один нескончаемый поток, люди спешили кто куда. Каждый своей дорогой. Услышав об обещанном помиловании, кто-то бежал вон из города. Не доверяя королеве-чужеземке, другие стремились поближе к Красному замку, надеясь на защиту Серсеи Ланнистер, и в этой суматохе появился всадник. Голову его покрывал плащ. Лицо все посерело от дорожной пыли. Его мучила жажда, как и его коня, хрипевшего от усталости, но, едва дав ему передохнуть, Джейме пришпорил лошадь и направил к замку. Врассыпную от него бросились люди, стараясь не попасться под копыта взмыленному животному, и Джейме то и дело кричал, требуя уступить дорогу. У ворот его задержали. Стража... Он выкинул свою позолоченную ладонь, и стражники расступилась, узнав брата королевы лишь по ней. Продудел горн, а вслед за ним петли мощных ворот, скрывших столицу внутри крепостных стен. На волнистой гряде холмов появилась армия. Северяне, лорды Речных земель, конница Долины и последние дотракийцы, уцелевшие в переходе по Золотой дороге. С интересом они наблюдали за людьми, старавшимися отбежать от замка подальше, а еще за Золотыми мечами, выстроившимися ровными рядами перед стеной. Море тоже было неспокойно. — Вот и гости, — ощерившись, проговорил Эурон Греджой. Вдалеке он увидел приближавшийся флот и, разглядев золотого кракена, улыбнулся. — Дядя ждет тебя, Яра. — Смотрите! — закричали с другого корабля. Зенитное солнце слепило. Моряки слышали странный шум, не понимая откуда он доносится, и все старались разглядеть на небе хоть что-нибудь. Не получалось. Звуки внезапно стихли. Эурон сорвался с места, подбежав к скорпиону. Подобрав крылья, с неба бросился дракон, и пламя его разбило несколько судов, прежде, чем кто-либо успел направить на него баллисту. Дрогон исчез в лучах. Эурон жмурился. Солнце ослепляло, не позволяя разглядеть летающую ящерицу, но он чувствовал — дракон поблизости. Хлопок. Снова крики. Над морем заклубился черный дым, застлав некоторым стрелкам обзор, и в дыму этом пронеслась черная тень. Треск дерева эхом разнесся над волнами. Вновь дракон взмыл вверх, и Эурон приготовился. Он слышал. Слышал, как бьются мощные крылья, рассекая воздух и дым. Ухватившись за рычаг, он понадеялся на удачу, и удача не обманула его. К Молчаливой несся Дрогон. Эурон ждал. Ждал, делая вид, что не видит, и вдруг снова ударил по рычагу. Сработал спусковой механизм. Увернулся... Взрыв. Треск... Эурона отбросило в сторону. По его кораблю попал снаряд, проделав брешь по правому борту. В этой схватке с драконом он упустил из виду флот Яры, и теперь с ее подоспевших кораблей вылетали снаряды, разя флотилию Эурона не хуже дракона. Ощерившись, он снова оглядел небо. Расправивший крылья Дрогон пролетел до замка, потопив несколько кораблей, и, окатив огнем стены замка обрушил Речные ворота. Больше Эурон его не видел. Над полем стало неимоверно тихо. Покрывшиеся людьми холмы пришли в движение, и поднявший руку Гарри Стрекленд отдал команду своим людям. Золотые мечи ринулись на осадивших столицу солдат. Рамси сжал руку в кулак, и к небу поднялись сотни луков, в ожидании сигнала. Взявшийся из ниоткуда Дрогон залетел с фланга, обдав огнем не ожидавших его атаки людей. Некоторые превратились в пепел сразу. Другие, объятые пламенем, кричали, корчась в предсмертной агонии, и на растерянных озиравшихся по сторонам солдат Золотых мечей обрушился град из стрел. В битву бросились загоготавшие дотракийцы. Рамси кивнул Бриндену Талли, и неспешно к столице выдвинулись первые ряды армии Севера, Речных земель и Долины. С остальными остался Джон Ройс. Дрогон взмыл ввысь. Вылетев из дыма, Дейнерис направила его к солнцу, миновав несколько пущенных в нее копий, и снова атаковала замок, обрушив высокие ворота. Скорпионы... Едва ли не зарычав, Дени развернула дракона к ним. Стоявшие на боевых башнях солдаты запаниковали. Кто-то из них умудрился выстрелить, но пика прошлась вдоль хвоста дракона, и Дрогон снова изрыгнул пламя. Огонь разрушил несколько баллист, и вдруг... Едва не сбив ее, на Дейнерис налетела стая ворон, обдавших королеву недовольным карканьем. Вцепившись в шипы, она попыталась уйти от них вниз, но Дрогон не послушался. Он замер. Замер на одном месте, словно околдованный. Хлопая своими могучими крыльями, он завис над полем битвы и не слушал команды своей наездницы, как бы она его не звала. Птицы разлетелись. Испарились. Напрасно Дейнерис звала Дрогона. Пришпоривала словно коня, понимая, чего может стоит столь странное промедление. Дракон словно ничего не видел перед собой. Он лишь мотал головой, стараясь от чего-то отмахнуться. От кого-то, захватившего его сознание... Далеко, за сотни лиг в богороще Винтерфелла Брандон Старк что есть сил сжимал руку сестры. Закатившиеся глаза его побелели от дымки. Обеспокоенно Санса смотрела ему в лицо. Брандон затрясся. Под носом его проступила кровь, и, судорожно вздохнув, леди Болтон утерла эту алую каплю. Рык... Уж больно сильным был Дрогон. Разум его более отказывался подчиняться незваному гостю. Боль. Широко раскрыв рот в беззвучном крике, Брандон Старк ухватился за грудь и в мгновение очнулся. — Нет! — прокричала Дейнерис. Дрогон падал в низ. В последний момент ему удалось встать на крыло, и он, смягчив удар, рухнул на одну из порушенных им башен. Вороном он уселся на замковой стене; полыхнул огнем, снеся несколько развернувшихся на него баллист. Крича от боли, Дрогон взмахнул крыльями, попытавшись подняться, но не получилось. Снова он закричал, упав на стену. В кожаное крыло его попала еще одна пика, прошедшая насквозь перепонки. Из груди его торчало древко. Оно мешало ему. Угодив в кость, копье терзало, и спешившейся Дейнерис не сразу удалось вытащить его. Кровь хлынула из раны. Дрогон закричал, огласив рыком весь город. Подставив крыло, он дал Дейнерис усесться себе на спину и ринулся по стене. Пламя его стало только ярче. Сметя скорпионы, дракон снова уселся на стену передохнуть. Бегущих на него солдат Дрогон отбил хвостом и крыльями. Обдал огнем и, что есть мочи закричал. Повинуясь его крику, в открывшуюся в стене брешь хлынули дотракийцы. Живо они расправились с остатками Золотых мечей. Сползшая на землю королева бросилась к ране своего последнего дракона. Руку ее оросила кровь, и она обеспокоенно посмотрела на Дрогона. Он все мотал головой, вскидывая колючими шипами, и оглядывался по сторонам. Вдруг, расставив крылья пошире, он тяжело вздохнул, выпрямился и приготовился биться дальше. От его неуемной силы Дейнерис будто наполнилась огнем. От ступеней рябило в глазах. Спешащий Джейме прищурился и выглянул в окно. Дракона он лишь слышал и наделся, что тот находится вдали от Красного замка. Ему нужно было спасти лишь одного человека. Ни больше. Ни меньше... Взору сира Джейме представилось морское сражение, и издалека он увидел, как из дыма выплыл корабль, протаранивший носом другое судно. Отдышавшись, он поспешил дальше. — Яра... — с помоста соскочил Эурон. Левая щека его вымазалась сажей. Шея побагровела от крови. В глазах его блестело само безумие, и, крепко сжав в руке топор, он ударом убил перегородившего ему дорогу железнорожденного. — Твой дядя очень скучал по тебе! Ну же... — широко расставив руки, он словно бросил ей вызов. — Ты и я... Король и королева. Яра Грейджой бросилась в бой. Повсюду вспыхивали снаряды, но нынче она видела одного Эурона. В дыму тонули люди, корабли. Железнорожденные бились с железнорожденными, перепрыгивая словно белки с корабля на корабль, и именно там, в пылу сражения, они снова встретились. Эурон срубил кому-то голову. Подоспевшая Яра замахнулась на него, но тот грубо пихнул ее ногой в живот. Сложившись пополам, Яра Грейджой засипела и в последнее мгновение увернулась от удара. Просвистевшее около лица лезвие топора воткнулось в палубу. Совсем близко. Удар. Эурон зарычал. Дорогая племянница сбила его с ног, уселась сверху, придавив древком топора, но он снова откинул ее назад. Скрип отвлек их друг от друга. Сшибленная снарядом мачта повалилась вдоль корабля, и Эурон, и Яра вынуждено отскочили в сторону. — Ты дерешься как баба! Хотя... У тебя в отличии от Теона яйца точно есть, — щерясь, Эурон поманил ее к себе, но внезапно сам сорвался с места. Перепрыгнув мачту, он оказался рядом. Взмах. Взмах. Палуба под ногами затрещала. Корму объял огонь, и корабль задрожал от очередного удара. В этот момент Эурон Грейджой открылся, и Яра ударила. Острие топора вошло ему под дых. Он слегка попятился, осел у нее на руках и вдруг рассмеялся, с интересом оглядев торчавшее в его груди орудие. Легким движением он коснулся своей раны. Изо рта Эурона хлынула кровь, обрызгав ей лицо, и Яра всадила свой топор еще глубже. — Король м-мертв... — прохрипел умирающий Эурон, приложив окровавленную ладонь к лицу своей племянницы. — Да здравствует королева! Испустив дух, Эурон Грейджой повалился перед ней на колени. Вглядевшаяся в дым, Яра увидела, как Безупречные сошли на берег. Громко она закричала, приказывая всем своим людям сложить оружие. На носу подбитого корабля Яра Грейджой появилась с отрубленной головой дяди, взывая ко всем и каждому, и увидевшие ее железнорожденные прекратили бойню. Добравшиеся по реке Безупречные ринулись в город, оттеснив солдат Ланнистеров к Красному замку. Джейме спешил. Обежав портик, он бросился к покоям королевы. В замке сновал люд. Слуги бросились прятаться по углам, но не она. Серсея стояла у окна, вглядываясь в серую дымку, застлавшую город, и тяжело дышала. Видела она, как по улицам к замку стекаются сотни солдат, теснивших и Золотые мечи, и Ланнистеровское войско. Не поддаваясь страху, она пыталась выглядеть дракона и едва ли не задыхалась от душивших ее слез. Она не могла проиграть, но словно в насмешку издалека вспыхнуло пламя. Драконье, и следом за ним — крик. — Они ведь попали в него. Попали! — не понимала королева. — Видимо, дракон оказался сильнее, ваше величество. Одного удара оказалось недостаточным, — ответил ей мейстер Квиберн. — Нам лучше уйти. — Серсея... Услышав знакомый голос, обомлевшая Серсея Ланнистер обернулась. На пороге появился запыхавшийся Джейме. Оглядев Гору, Квиберна и стражу, он бросился к ней и схватил за руку. — Уйдем отсюда. — И отдать ей все?! Ей? — закричала Серсея. — Самозванке? — Успокойся. Успокойся, — он сжал ее лицо в своих ладонях. — Она не оставит нас в живых. Подумай о ребенке. Подумай о нас. Нам нужно уходить. Мы вернемся и возьмем все, что наше. Обещаю. Ты и я. — Сир Джейме прав, ваше величество, — вмешался Квиберн. — Полагаю, нам удастся задержать их у входа. Клиган... — Гора прогремел доспехами, отозвавшись на имя. — Уходите. Тяжело ступавший Григор Клиган пошел следом за мейстером. Ворота Красного замка штурмовали дотракийцы. Северяне отбивались от солдат. Некоторые из них... Рамси нарочно послал своих людей на разные улицы. Целее будут, решил он про себя. От Речных ворот города подоспели Безупречные, Джон Сноу, Давос Сиворт, и ворота раскрылись. Не из-за дракона. Сами. Солдаты ринулись внутрь, и подъехавший на лошади бастард вдруг заметил небольшой зеленый ручеек, струившийся по щелям каменной кладки. — Назад! Назад... — крикнул Рамси Болтон, повернув своего коня, и люди послушались его, как это было при битве за Винтерфелл. Стоявший у истоков зеленого ручейка, мейстер Квиберн махнул рукой. Живого огня коснулось пламя, и от взрыва, как и от волны, прошедшейся следом, многих оглушило. Ближайшая башня осыпалась, и вход завалило. В поднявшейся пыли восстал Сандор Клиган и, прищурившись, увидел того, кого хотел увидеть, а главное, убить. Откинутый волной Джон кашлял. С сожалением он посмотрел на лежавшие подле него трупы. На плечо его вдруг опустилась рука и сквозь пыль он увидел дотракийца, склонившегося над ним. Голову его украшала седая прядь. Он не проронил и слова. Лишь грозно нахмурился, протянув свою ладонь, и ухвативший его за руку Джон Сноу поднялся. Дотракиец пошел дальше, скрывшись в дыму. Выжившие бросились в замок, и в задымленном небе Джон увидел темные крылья Дрогона, летевшего грузно и неровно. Пламя его порушило замковые стены, проложив дорогу армии. От огня дракона одна из башен замка рассыпалась как игрушечная, и Дрогон гордо уселся на нее словно в гнездо. Дейнерис огляделась. Ее армия штурмовала замок. Простые люди, слуги, вельможи спешили вон. Крики обуяли толпу, но, тяжело дыша, Драконья королева свысока оглядывала Красный замок. Движение... В прямоугольном атриуме портика она заметила движение. Двое пересекли разукрашенный пол, и она словно полетела на зов. Вцепившись в шипы, Дейнерис снова направила Дрогона, и он послушал ее. Слетев тенью с насеста, дракон пролетел над замком и снова выдохнул огнем. Стены и крыша осыпались, оставив Тронный зал и часть покоев под открытым небом. Развернувшись, Дрогон грузно опустился на руины. Около трона, держась рука за руку стояли они. Джейме закрыл собой сестру. Видя их страх, Дейнерис лишь гордо победоносно вскинула головой. К своей Драконьей королеве спешили ее люди, обступая Тронный зал со всех сторон, и, зарычав, дракон грозно расправил крылья. Едва улыбнувшись, Дейнерис Таргариен отдала приказ. — Схватить их! Джейме выхватил меч. Отчаянно он бросился на обступивших их солдат, и до последнего отважный лев сражался, забрав с собой десятерых, прежде чем его повалили наземь. Схватили и Серсею Ланнистер, потащив ее за собой, и вскоре на багровой стене Красного замка появилось черное знамя Таргариенов, знаменующее победу Драконьей королевы. Звенели колокола, эхом раздаваясь по столице. Новость о плененной Серсее разлетелась по всему городу и полетела дальше, оглашая королевства о великой победе Законной королевы. К замку сгоняли простой люд, и солдаты, клявшиеся в верности королеве Ланнистерше предавали свои клятвы, давая присягу Дейнерис Таргариен. Других убивали. Коленопреклоненный город покорно сдавался на милость победителям, и по улицам стройными рядами шли Безупречные. Взлетевший на башню Дрогон грозно кричал, убеждая самых стойких в своей непобедимости. Проигравшие посыпали голову пеплом, склоняясь перед новой правительницей, и покорно молчали. Затаив дыхание, Дейнерис Таргариен подошла к Железному трону. Плавным движением она стряхнула с него пыль и тихо села. Мягкая улыбка озарила ее лицо, и тень мощных крыльев дракона укрыла ее словно величественная мантия. — Да здравствует королева. — Да здравствует королева! — разносилось по всему городу.***
Перед ним раскрыли дверь. Плотно сжав веки, Тирион вошел в темницу и встретился с Джейме. Когда-то в этом подземелье сидел он сам. Теперь же они поменялись ролями, но Тирион был бы рад оказаться на его месте, лишь бы дать брату спастись. — Ты должен быть в Винтерфелле, — будто упрекнул он Джейме. — Нет, — тот поднялся на ноги. — Я должен быть здесь. Рядом с ней. Что будет? — Тебя... — Меня не интересует, что будет со мной! — прерванный Тирион лишь повел губами и, потупив голову, тихо вздохнул. — Королева Дейнерис милостиво решилась сослать брата Тириона Ланнистера, своего десницы, на Стену, — договорил Полумуж. — Что будет с Серсеей? Тирион Ланнистер зажмурился. Этого вопроса он боялся больше всего, и как назло, именно ему нужно было сообщить о воле своей королевы. — Ее сожгут... — Она беременна! — из груди Джейме вырвался не крик. Это был стон. Хриплый, полный страдания и горя. — Это мой ребенок. Твоя кровь! — Дейнерис это не остановит. Она потеряла двух драконов. Едва не потеряла третьего. — Они драконы, а не дети! — Для нее они были как дети. — И ты защищаешь ее? — Я пытался защитить вас обоих, — Тирион Ланнистер вдруг очнулся и от терзавших его чувств сжал черный камзол на груди. В глазах его встали слезы, и он замотал головой. — И тебя, и Серсею. Я не раз уговаривал ее сдаться, но кто-нибудь послушал меня? Хуже того, ты приехал сюда... — сжав руки в кулаки, карлик вдруг заплакал и не сразу успокоился. — Мне стоило неимоверных усилий разжалобить королеву хотя бы в отношении тебя. Но Серсею я не спасу... — Мне плевать, что будет со мной. Пускай убьет меня, вместо нее. Пускай сошлет Серсею на Север. Леди Болтон позаботится о ней. — Сейчас леди Болтон лучше позаботиться о самой себе. Джейме опустился на пол и весь задрожал. До боли он закусил кулак и, закрыв ладонями лицо, замолчал. Серсея... Разве заслужила она подобной участи? Как лошадь ее отдали пьянице Роберту, поднимавшему на нее руку, и он прилюдно унижал ее, не обращая внимания ни на ум, ни на красоту. Серсея похоронила убитого отца, своих трех детей. Над ней посмеялись, остригши золотые локоны и проведя нагой по городу, но даже это ее не сломало. Не испугали ее ни драконы, ни могучая армия восточных варваров. Всегда и везде Серсея боролась до конца. Истая львица дома Ланнистеров. Выдохнув, Джейме отставил руки и обреченно опустил голову. Глаза его покраснели и, хватая ртом воздух, он весь поник. — Каждый из вас считал ее монстром. Даже ты! — Удел каждого из Ланнистеров быть монстром. Ты покалечил ребенка. Я — карлик, убивший своего отца, а Серсея... — Тирион утер глаза тыльной стороной руки. — Серсея сама считает себя такой. Разве нет? — И это по крайней мере честно! Это куда честнее, чем притворяться доброй королевой, а потом... — Джейме помотал головой, и голос его сошел на еле слышный шепот. — Утес Кастерли станет не последним. Она сожжет все. От Винтерфелла до Хайгардена. От Западных земель до Штормовых, а ты будешь стоять рядом и называть это королевской милостью. — Она не такая. — Я знал ее отца! — рявкнул Джейме. — Я убил его, потому что видел, как в огне умирали невинные. Потому что день изо дня слышал один и тот же приказ — сжечь их. — Война всегда означает жертвы. Серсее стоило сдаться... — А ты бы сдался? После всего, что она вынесла? Тирион смолк. Он и сам готов был разрыдаться по горькой участи своей сестры. Они были семьей. Ланнистерами, но десница Драконьей королевы к несчастью своему понимал — Серсея должна была умереть. Иначе с Дейнерис Таргариен быть не могло. Он сам в этом убедился. Долго Тирион уговаривал свою королеву. Стоял на коленях, стараясь разжалобить беременностью сестры. Десница плакал, умоляя сжалиться, и был готов пойти на большие унижения, лишь бы выпросить помилование. Дейнерис не сжалилась. Только не над Серсеей. Джейме даровали прощение, и то из-за слезной истории о его доброте к несчастному карлику. Жизнь на Стене и жизнью назвать сложно, и все же это жизнь. — Скажи своей королеве, я хочу видеть свою, — сказал ему Джейме. — Я должен видеть Серсею. Это мое право. — Джейме... Тирион подался вперед, упав Джейме Ланнистеру на грудь. Обнявшись, львы проливали горькие слезы по своей жестокой участи и в голос скорбели по своей сестре. Никто из них не хотел такого конца. И никто из них не мог изменить ее судьбы. От горя и безнадежности тихо меркло золото львов, вымазанное в черной копоти драконьего пламени. И в ответ стенал ветер, овевавший руины Утеса Кастерли.***
Поверх алого платья, перелившегося бисером словно рубинами, легла черная кожа, покрыв ее правый бок. На плече появился серебряный наплечник в форме драконьего крыла, и от него по рукаву рассыпались тонкие цепочки, заблестевшие на свету. Слуги оправляли белоснежные волосы, готовя королеву к церемонии. Не к коронации. К казни. — Ваше величество, — побеспокоил ее Тирион Ланнистер. Он весь посерел, осунулся. — Джейме Ланнистер изъявил свое последнее желание. Он хотел бы повидаться с сестрой. — Он уже это сделал, — бросила ему Дейнерис, подставив пальцы для колец. — Не без помощи Сансы Болтон, ослушавшейся моего приказа. — Вы взяли столицу. Вы заняли Железный трон. Народ склонился перед вами. Вы — королева Семи королевств, — горячно заговорил карлик, умоляя каждым произнесенным словом сжалиться. Взмахом руки, Дейнерис повелела всем слугам выйти. Тирион остался с ней один на один и снова взмолился. — Прошу... Покажите всем, что можете быть милостивой к врагам. — Помиловав одну из королев? — Дени вскинула бровь. — Кого же мой десница хочет защитить больше? Серсею Ланнистер или Сансу Болтон? — Мы могли бы обсудить проступок леди Сансы позже... — С вами, постоянно защищавшим ее, или с Джоном Сноу, считающим себя ее братом? — Дейнерис помотала головой, и вслед за этим движением на плече затряслись цепочки. — Если бы я слушала всех вас, я бы до сих пор сидела в Винтерфелле, смотря, как две другие королевы откровенно смеются надо мной. — Сейчас речь не о об этом... — ему было не до Сансы. Его волновали лишь собственные брат и сестра. — Лорды Вестероса порицают вас и будут еще порицать, припоминая дурную славу вашего отца. — Мне нет до этого дела. Это колесо. И я его сломаю, — процедила она. Тирион шагнул к королеве. Дейнерис подняла руку, приказав оставаться на месте, и впавший в немилость он покорно остался стоять там, где было велено. — Это колесо... Семь королевств жили благодаря ему веками. Короли и королевы убивали друг друга и предавали, — Тирион старался подобрать слова, но они попросту не шли. — Вы уже сожгли лордов Тарли, показав свою силу. Вы сожгли Утес Кастерли, показав, что может статься с любым замком Семи королевств... Покажите свое милосердие. Они увидят, что вы не Королева пепла, а законная правительница. Прикажите Серсее встать перед вами на колени и помилуйте ее... Вы избрали меня своим десницей... — И поверьте, я успела не раз пожалеть об этом, милорд, — Дейнерис оправила кожаную накидку. — Более я не потерплю оплошностей или предательства. У вас есть ваша королева, и защита любой другой будет наказана. Я позволю вам проститься. — Да, ваше величество.***
В темницу Серсеи Ланнистер Тирион вошел осторожно, словно в логово могучего зверя. Подогнувшая под себя ноги Серсея прятала лицо в коленях и, услышав чужого, подняла глаза. — Как ты смеешь... — шикнула она на представшего перед ней Тириона и, собрав в горсть лежавшую на полу солому, запустила в него. — Твоя сучья королева не выдумала ничего лучше чем прислать тебя сюда? Ты собой доволен? — Серсея... — Не произноси моего имени! — со злостью она ударила кулаком по полу и вдруг зашипела сквозь слезы. — Ты убил мою мать. Ты убил моего отца. Ты предал семью, встав на сторону врага, и спалил дотла наш дом. Ты уничтожил все, что наш отец создавал непосильным трудом. Ему следовало убить тебя еще в колыбели, — процедила сквозь зубы Серсея. — Я заслужил твою ненависть. Поливай меня грязью сколько хочешь, ненавидь меня, но сейчас... — Тирион подошел к сестре и аккуратно протянул к ней руку. Он пребывал в еще большем отчаянии, чем она. — Когда королева даст тебе последнее слово... Склонись перед ней. Ради Джейме. Ради своего ребенка. Я попытаюсь вступиться... Ты билась до конца. Ты... Я знаю, сколько тебе пришлось вынести. Я все еще твой брат, и я хочу... — Не смей... — Серсея ударила его по руке и вжалась в стену, стараясь отстраниться как можно дальше. На всем белом свете не было никого другого, кого бы она ненавидела столь сильно. — Все, что ты делала, ты делала для защиты своей семьи. Мои слова для тебя ничего не значат, но прошу... — Тирион зажмурился от заколовших в глазах слез. — Просто подумай о своей семье. О тех, кого ты любишь. Склонись перед ней, признай своей королевой... — Пора, — в дверях темницы появился Серый Червь. Задрав голову, Серсея Ланнистер поднялась с пола. Оправив платье, она пригладила короткие золотистые волосы и глубоко вздохнула. Прекрасное лицо ее спряталось за кривой улыбкой, и, соединив руки перед собой, она позволила вывести себя на место казни. Двор замка заполнился людьми. Толпа безмолствовала, с опаской оглядывая щерившегося дракона, и Серсею подтолкнули. Грозно она огрызнулась, уподобившись львице, которой всегда была, и гордо пошла вперед. У заготовленного места Серсея разглядела знакомые лица. Был здесь Джон Сноу, Бриенна Тарт, Кейтлин Старк и даже Рамси Болтон, у ног которого уселась Леди. С опаской бастард оглядывался по сторонам и невольно жал кулаки, поглядывая на лютоволка. Санса прислала ему письмо накануне и слезно заклинала идти к дракону, а не бежать от него. Все же Рамси невольно чувствовал холодок, пробегавший по спине, а ведь он никогда не был трусом. Яра Грейджой, стоявшая неподалеку от Миссандеи, буравила бастарда грозным взглядом, жалея о том, что не его ведут на плаху. Среди лордов не было Бриндена Талли и лорда Ройса. Они остались стоять позади, затерявшись в толпе. На всякий случай. Заметив Джейме, Серсея остановилась. Его тоже привели сюда, чтобы он видел смерть своей королевы. Ее этим было не сломать. Отринув свои чувства и страх, Серсея Ланнистер уверенно пошла вперед. Джейме ринулся было к ней, да жестокие Безупречные удержали его на месте поодаль. Пройдя по живому коридору, Серсея Ланнистер оказалась в кругу. Одна. Напротив Дейнерис Таргариен и ее проклятого живучего дракона, в груди которого все еще зияла едва затянувшаяся рана. — Мы, Дейнерис Бурерожденная, Неопалимая, Королева андалов, ройнаров и Первых людей, Кхалиси великого травяного моря, Разбивающая оковы, Матерь драконов, Законная королева Семи королевств и Миэрина, Законная наследница Железного трона приговариваем Серсею Ланнистер к смерти, — во всеуслышание объявила Дейнерис. — Вы можете сказать свое последнее слово, и мы обещаем, что оно будет услышано. Вставший подле Миссандеи Тирион с мольбой посмотрел на сестру. Он умолял. Умолял, чтобы она склонилась, воззвав к королевской милости, но Серсея лишь ухмыльнулась. — В пекло Законную королеву, — громко сказала она, и стоявшие подле нее конвоиры отошли назад. — Нет... Пустите, Пустите... — Джейме отчаянно бился. Внезапно он вырвался и со всех ног бросился к сестре. — Что... Джейме, нет. Нет... Вернись! — не сдержался Тирион. Увидев, что Безупречные не торопятся возвращать его назад, он почувствовал неладное и со всех ног бросился к королеве. — Вы обещали сослать его на Стену! — Видимо, сир Джейме решил иначе. Разве он не хотел видеть свою сестру? — зло выговорила Дейнерис, словно ей доставляло удовольствие мучить его. Содрогнувшийся Тирион шагнул к Джейме и Серсее. Королева окликнула его, но десница не послушался, еле слышно выругавшись себе под нос. По приказу вокруг него также появились солдаты и оттащили назад. Увы, он не обладал должным ростом, чтобы сопротивляться их силе, и все же он до последнего пытался вырваться. Он кричал Джейме. Кричал сестре. Кричал Дейнерис, но его никто не слышал. Дрогон вдруг изогнулся. Посмотревшая на его пасть Серсея содрогнулась, и Джейме прижал ее к себе. — Не смотри. Есть только мы... Только мы... — повторял он, прижимая к груди сестру. — Дракарис! Жар драконьего пламени пронесся над площадью, обдав горячим воздухом свидетелей жестокой казни. Не было ни криков, ни мольбы о помощи. Сомкнувшиеся тела выгорели дотла, пав на землю, и от удара рассыпались, обратившись в пепел. Тириона выпустили. Подбежав к останкам, он упал на колени и еще долго плакал по брату и сестре, исчезнувшим в один миг. — Лорд Болтон... — Дейнерис Таргариен внезапно обратилась к нему. Дотракийцы подтолкнули его вперед, и он, переглянувшись с Кейтлин Старк, вышел на площадь. — Вы должны преклонить колено своей законной королеве. — Я бы с радостью, — но ее здесь нет, хотел проговорить Рамси, но благоразумно промолчал, взглянув на обгоревшие останки Серсеи и Джейме Ланнистеров. — Колено, — похлопал он по ноге. — К великому сожалению, я его повред... Аргх... Стоявший рядом дотракиец воткнул свой арак в его икру, и, потеряв опору, бастард осел. Королева улыбнулась. К Рамси поспешила Кейтлин. Грозливо зарычала Леди, едва не бросившись на обидчика, но против лютоволка восстали и дотракийцы, и Безупречные. Видевшие все издалека Бринден Талли и Джон Ройс покрыли головы капюшонами, и, как было условлено, пошли вон из города. Скаля зубы, лютоволчица прикрыла собой бастарда. Вышедший Джон растолкал окруживших Рамси Болтона солдат. Его они не тронули, и Джон Сноу с удивлением и с одновременным укором посмотрел на свою королеву. Над площадью вдруг вскружило воронье, поднявшееся со стен и башен. — Леди Кейтлин... Я желаю, чтобы вы написали своим дочерям и сыновьям. Они должны явиться в столицу, и мы решим их участь, — улыбнулась Дейнерис. — До приезда Сансы Болтон ее муж будет ожидать ее в темнице. Уведите. Попытавшегося вырваться бастарда подняли с земли. С размаху его ударили по лицу. На него посыпались и другие удары, и, когда он ослаб, его под руки потащили вон. Обеспокоенно Леди проводила его взглядом и осталась подле леди Старк. — Ваше величество... — Кейтлин вся содрогнулась, не понимая столь странной жестокости. Решить участь ее детей? Зачем? Что они сделали? Что сделал Рамси? — Дени... — бросился было к Драконьей королеве Джон, но Дейнерис Таргариен властно подняла руку. Она собиралась огласить еще одно свое решение, касавшееся Джона. Оглядев столпившихся на площади людей, Дейнерис приготовилась говорить, но вдруг нахмурилась. Около нее сел ворон. Еще один подобрался к Дрогону, и дракон клацнул челюстями, попытавшись отогнать наглую птицу. Движение... Краем глаза она увидела странное шевеление и обернулась. Неподалеку на руинах осыпавшейся башни появился дотракиец. Единственный, кто не смотрел на нее с благоговейным трепетом. Джон прищурился, издалека заметив в черных, скрученных в косу волосах белую проседь, и невольно почувствовал неладное... В руках дотракийца вдруг возник лук. Движения его были уверенными и быстрыми. Стрела прокрутилась меж его смуглых пальцев, и он быстро натянул тетиву. Каркавшие вороны взмыли ввысь, закружив кругом. Отвлекшиеся на них люди, леди и лорды, солдаты и простолюдины не сразу увидели, что произошло. Джон услышал сдавленный стон и весь содрогнулся. Обернувшись, он закричал в голос. В груди Дейнерис Таргариен появилось оперение стрелы. По дорого-расшитой ткани стало расползаться кровавое пятно, и королева покачнулась. Все указывали на башню. Оттуда полуседой дотракиец гордо оглядел толпу и вдруг исчез. — Предатели! — закричал Серый Червь. Безупречные разом обратили пики против дотракийцев, и те опасливо подняли свои араки кверху. Брошенное копье пронзило высокого смуглого кочевника и, едва тело его коснулось земли, все смешалось. Безупречные пошли против предателей. Дотракийцы стали защищаться. Толпа в панике ринулась вон со двора. Миссандея бросились к королеве, но Дрогон вдруг махнул хвостом и отбросил ее в сторону. Сидевший на земле Тирион ничего не замечал. В кругу пепла он оплакивал погибших брата и сестру. Сквозь сжатые пальцы его просыпался пепел, и увидев преклонившую колено, раненную Дейнерис Таргариен, он плотно сжал зубы, почувствовав как скрежещет на них пепел. Рука его вцепилась в серебристую ладонь, давившую на грудь, и знак Десницы звонко стукнулся о землю. Леди ухватила Кейтлин за рукав и потащила за собой. Потерянная, напуганная леди Старк последовала за ней. Джон пытался пробраться сквозь толпу. Он звал Дени по имени, но ему никак не давали пройти к ней. Дейнерис тяжело дышала. К ней пытались подбежать люди, слуги, но Дрогона словно обуял дурман, и он никому не давал подступиться. Голову его облепило воронье. Черные птицы клевали его рану, и рычавший дракон отчаянно пытался скинуть птиц с себя, как и нечто, вновь завладевшее его разумом. Взмахнув хвостом, он дыхнул огнем. Джона от удара снесло, и лишь из-за удара хвоста ему случайно повезло увернуться. Кейтлин в ужасе обернулась, поняв, почему волчица увела ее с того места. В пламени утонула Миссандея и, выгорев, осыпалась на землю. Серый Червь закричал. Убив нескольких солдат, он бросился к объятому пламенем телу. Тому, что осталось. Ярость заволокла разум Безупречного, и до боли закусив губу, Серый Червь посмотрел на Дрогона. Вороны закрыли дракону глаза. Пытались выклевать. Дрогон кричал, но сквозь белесую дымку вдруг услышал голос своей матери. Побледневшая, опершаяся о землю, Дейнерис прижимала ладонь к ране, стараясь сдержать кровь. В мольбе она тянула к своему последнему сыну руку, и взмахнувшему крылами Дрогону удалось сбить и дурман, и воронье мощными потоками воздуха. В ключицу его вошла пика. Дейнерис закричала сквозь слезы. Это был Серый Червь. Дракон отбросил его крылом и оглянулся. Человек шел на человека. Предатели — слышалось со всех сторон, и видевший кровь своей матери, Дрогон накрыл ее собой. На него снова бежали люди. Вороны окружили его, будто изгоняя прочь, и он, раненный, одурманенный чужим рассудком, отступил. Последний дракон взмыл ввысь, взяв с собой самое дорогое, что у него было. Джон закричал ему вслед, но тщетно. Едва окрепший от былых ран, с торчавшей под ключицей пикой Дрогон расправил свои крылья и скрылся за полуразрушенными стенами, унеся Дейнерис Таргариен подальше от предательств и жестоких людей. — Нет... Сжав меч в руке, Джон зарубил бросившегося на него человека. На камне все еще была кровь Дени, и вспомнив, с чего все началось, бастард Сноу бросился на поиски того самого полуседого дотракийца. Выбежав из разрушенный башни, виновник бежал по парку, к морю. Заметивший его Джон не отставал. Бросившись наперерез, бастард сбил дотракийца с ног, повалил на землю и со всей злобой ударил по лицу. Схватив меч, он замахнулся, направив острие вниз, и вдруг замер. С лица дотракийца слетела легкая дымка, словно кто-то снял невесомую пленку, и под ней, к своему великому ужасу, Джон увидел Арью Старк. Она дрожала. Из разбитой губы ее сочилась кровь. С мольбой она посмотрела на брата и в глазах Джона заметила лишь смятение да недоумение. К нему бежали люди. Растерянный Джон отстранился, убрав меч в сторону, и быстро провернувшаяся под ним Арья бросилась прочь... Он все понял. Вороны, Арья, Санса и даже Риверран. Все это стало единым целым, и глядевший во след сестре Джон Сноу душился слезами, оперевшись на меч валирийской стали. Там его и схватили. Безупречные одержали верх, разбив последних варваров, пришедших с восточных земель, и Джона Сноу увели прочь. Долго еще над Красным замком кружило неустанно галдящее воронье. Видели вороны сражавшихся людей. Видели простой люд, затаившийся по углам в страхе перед смутой. Видели черные птицы бежавшую Арью, скрученного Рамси, брошенного в темницу, схваченную Кейтлин и следовавшую за ней Леди. Птицы видели Джона. Отступившего за стены Бриндена Талли и Джона Ройса. Снова и снова над Красным замком проносилось их хриплое гортанное карканье, и в крике том слышалось странное ликование. Королева мертва. Да здравствует королева.