Неудержимые

— Вы припозднились, — промурлыкал Мерфи, развалившись в стоящем на сцене позолоченном и обитом бархатом кресле и степенно попивая что-то из белоснежной фарфоровой чашки с блюдечком. Рядом, мерно помахивая опахалом из страусиных перьев, с совершенно пустым взглядом стояла английская королева. Роберта застыла, неверяще разглядывая Мерфи. Точнее, короля Мерфи в накрахмаленной кружевной сорочке, расшитом сюртуке и шелковых чулках. Чванливого Мерфи в седом, высоко начесанном парике. Уоррен казалось, что ее уже невозможно было чем-то удивить. Но нет. Нет. Этот парень снова выбил почву у нее из-под ног. Док удивленно присвистнул, крадучись спускаясь в партер театра и оглядываясь по сторонам. Никто и не заметил, как он появился. — Мерфи, — процедила Уоррен сквозь сжатые зубы, — если ты не прекратишь при каждом удобном случае создавать армию собственных ручных зверюшек… — Брось, Роберта, — отмахнувшись, перебил ее Мерфи и жестом подозвал Цезаря, что ранее так впечатлил Бэт, отдавая ему чашку и блюдце. Спокойно попить чай уже не удастся: — Чем мне еще можно было заняться в ваше отсутствие? — …я выбью тебе все зубы. Если. Ты. Не прекратишь. Кусаться, — закончила, угрожающе прошипев, Уоррен. — Я не кусался! — с Уоррен каши не сваришь. Мерфи обреченно уронил голову, готовясь объяснять: — Кровь, Роберта, все, что им было нужно — это моя кровь. По капле каждому. Зачем везти меня в Калифорнию, если можно прямо здесь и сейчас заполучить под кожу укол с моей удивительной кровью? Уоррен недоверчиво оглянулась, рассматривая свежеиспеченных полукровок. Каждый из них — не человек, но и не зомби. Боевая единица армии Мерфи. Такой замутненный и отрешенный взгляд она уже видела. У Кассандры, которую Мерфи решил спасти от мучительной смерти, подарив свой укус. Роберта помнила ее собачью преданность создателю и звериную сущность, становившуюся с каждым днем сильнее, вытесняющую остатки человеческого из их Солнышка. Уоррен не могла представить даже в самом страшном кошмаре, как кто-то просто появится в голове. Чужой. Начнет нагло и по-хозяйски переставлять мебель и менять все по своему вкусу. Как в мозге кто-то паразитирует, уничтожает мысли, желания и мечты, слизывая их подчистую мановением руки человека, вообразившего себя Творцом. Не человек. Не зомби. Пустая оболочка, движимая животными инстинктами и волею хозяина. Десять штук поступил правильно. Так же сейчас должна поступить и она с новообратившимися. Подарить милость, закончить недо-жизнь. — Заканчивай строить из себя мессию! Ты не имеешь ни малейшего права распоряжаться судьбами других людей, ты не можешь творить из них чёрт пойми что, Мерфи! — Вы же знаете, что нам пора уходить? — напомнил Док, сейчас было не время для нотаций. Во-первых, Бэт и Эдди, возможно, были еще где-то снаружи. И пусть их прикрывал Десять штук… Док поежился. Нет, Эдди точно могла о себе позаботиться, а вот Бэт… Три таблетки оксиконтина за сегодня. Она была тяжела. Ну, а во-вторых, Док не жаловал все, что связано с напыщенными англикашками, высокомерными, чересчур гордыми королевской семьей и постоянно пьющими чай, и присутствие их королевы… Хотя… Он остановился в своих размышлениях. С чего бы? Только из-за того, что ему не понравились пара ситкомов или не впечатлили пироги с требухой из английского ресторана? Док пожал плечами. Королева-мать смотрела на него пустым остекленевшим взглядом. Нужно было скорее уходить. — …что если я не захочу идти с вами, Уоррен? — вкрадчивый голос Мерфи заставил Дока напрячься, прислушиваясь. Снова да ладом. Мерфи уже в который раз заводит одну и ту же песню. Как будто у него есть выбор. О чем может идти речь, когда на кону стоит спасение всего мира? У них с Эдди, например, не было выбора, когда они волею судеб впряглись в опасное путешествие через весь континент. Как-то само собой пришло осознание необходимости делать то что должно. — Ты прекрасно знаешь, что от одного твоего желания ничего не зависит, Мерфи, — Роберта, было, угрожающе ринулась в сторону Мерфи, но его верные зверюшки встрепенулись, почувствовав напряжение хозяина, подобрались, готовые преградить Уоррен путь, и глухо зашипели. Уоррен отпрянула: — Ты должен, если не ради нас, — Роберта сделала неопределенный жест рукой в воздухе, словно охватывая им находящихся сейчас не здесь Эдди, Десять штук и Бэт, — то ради всего человечества точно. Мерфи открыл рот, собираясь что-то ответить, но в зрительный зал ввалились, запинаясь за вспученный пузырями и порванный в нескольких местах ковролин, запыхавшиеся от бега Бэт и Эдди. Зомбодробилка — бита Эдди — кровенела багрянцем. Что-то происходило. Прямо сейчас. Док понял это сразу, Эдди даже не нужно было открывать рот, чтобы проорать, перекатывая в горле одно-единственное слово: — Зомби! От неожиданности сидящий Мерфи дернулся так, что едва не опрокинулся назад, но справился, и все четыре ножки кресла-трона снова твердо встали на пол. Мертвое рычание неслось им в спину, пока Эдди с Бэт плутали по темным коридорам театра, заставляло кровь холодеть в венах. Их были сотни. Многие и многие сотни невесть откуда взявшихся щенков. Не котят, по классификации Уоррен-Мерфи, нет. Резвых, жаждущих крови и непомерно сильных щенков, желающих вкусить кусочек еще трепыхающейся человеческой плоти. Десять штук успел предупредить их вовремя, когда Эдди с Бэт воевали с навесным замком на черном входе в театр — метким выстрелом снял одного на подходе, но пропустив всех остальных. Четыре патрона. Эдди прекрасно помнила, что отдала парню четыре патрона. И один из них Десять штук уже истратил. — Я же говорил, что нам пора уходить! — откликнулся Док, глядя, словно в замедленной съемке, как прикрытые девчонками дверь распахнулась, и зрительный зал стремительно начал заполняться мертвецами. Мерфи среагировал мгновенно. Подскочив со своего трона, он рявкнул: — Сюда! Два раза повторять не пришлось. Уоррен кошкой запрыгнула на сцену, вытащила из пистолета магазин, пересчитав патроны, и передернула затвор. Слишком мало патронов, а зомби — слишком много. Уоррен отметила это с каким-то отупляющим равнодушием. Пан либо пропал. Они или выбираются отсюда живыми, или на их миссии можно ставить крест. — Надевай балетную пачку, Уоррен: будем танцевать, раз уж залезла на подмосток, — выдохнул на ухо, улыбаясь, подошедший со спины Мерфи, легко касаясь тонкими пальцами плеч Роберты. Та невольно поежилась от холодного прикосновения к торчащей из-под майки обнажённой коже, оно вызвало отвращение и какой-то животный страх над почти безграничной властью Мерфи над человеческим разумом. Этому придурку все казалось смешным! Уоррен нервно отмахнулась, боковым зрением наблюдая, как Док помогает залезть на сцену девчонкам, поочередно подтягивая их за руки наверх. В зале бесновались, шипя и клацая зубами, зомби. А Мерфи стоял позади и своим дыханием поднимал волоски на шее Уоррен, и это ей совершенно не нравилось. Бэт, неуклюже поднявшись на ноги после того как Док практически втащил ее на сцену, опасливо озиралась по сторонам. Слишком много актёров разыгрывало кривую мизансцену под одобряющие рыки толпы зрителей. Что здесь делали странные похитители Мерфи? Толстый Цезарь, английская королева, кто-то поразительно похожий на восточного террориста? И ещё множество действующих комичных лиц, отсутствующе глядящих в черноту зала… Адреналин бешено гнал кровь по венам, нестерпимая до недавнего времени боль стихла, отступила куда-то на задворки сознания, изредка неприятно мелкими коготками царапая череп. Они долго не протянут, Бэт перекатила нож в свободную от гипса руку, хватаясь за рукоять поудобнее. Какой-то резвый и проворный зомби зацепился пальцами с обломанными до мяса ногтями за край сцены, подтянулся на руках и водрузил своё обрюзгшее мертвое тело на помостки. Уоррен, не давая тому опомниться, опустила тяжёлый ботинок на голову мертвецу, и та взорвалась гнилым арбузом, разбрызгивая во все стороны ошметки мозгов и чёрную кровь. Уоррен брезгливо потрясла ботинком, стряхивая с него склизкие куски. На сцену уже рвались новые зомби, последовав и научившись у своего более сообразительного сородича. Мгновение, ещё одно. Их становилось все больше. Не справиться. Нужно было уходить. Уоррен начала отступать. — Защищать! — зычно рыкнул Мерфи своим полукровкам, уходя и оттаскивая из заварушки разгоряченную боем Эдди. Послушные марионетки, ощетинившись, бросились в толпу бесновато рвать зомби, спасая хозяина. — Что происходит? — Бэт неверяще смотрела на бьющихся не на жизнь, а на смерть актёров труппы. Что они делают? Зачем они бросились в атаку по одному только приказу Мерфи? Она ошалело оглянулась. Похоже, только она одна удивилась странному поведению незнакомцев. — Как-нибудь потом расскажу, Бэтти, — отозвался Док. — Идём! У неё с собой только один нож… Нужно ли ей два раза предлагать отступать? Изломанные темные коридоры театральных задворков, рвущееся в спину шипение кровожадных монстров. Бэт не помнила, как она, вытаскиваемая Доком, очутилась на улице. Немилосердный дневной свет после сумрака театра на несколько мгновений лишил зрения. Бэт дезориентировано вертела головой, прикрывая рукой невидящие глаза. Выстрел. Совсем близко. Она подпрыгнула, взвившись от неожиданности. Полная пожилая женщина-зомби тяжело ухнулась в футе от неё, даже после смерти протягивая к Бэт посеревшие руки. Бэт вскинулась, оглядывая крыши, где мог спрятаться снайпер — без толку, все равно Десяти штук она не найдёт. Кивнула куда-то в пространство, может, увидит в прицел её благодарный кивок, и припустила вслед за размахивающей мачете Уоррен. До пикапа было всего пара кварталов. Бежать. Все, что оставалось делать, — это бежать, обгоняя кровожадную свору монстров. Не сдаваться. Ведь смерть теперь означала лишь «плюс один к зомби». Но то чтобы Бэт волновалась за себя, просто она привыкла заботиться о других. Лишний зомби — лишние хлопоты. Она припустила быстрее, догоняя Уоррен и Эдди. Впереди за их спинами уже маячил знакомый темный силуэт пикапа. Пара сотен ярдов, и они будут спасены, выберутся из кишащего мертвецами города. Где-то за спиной орали, о чем-то переговариваясь между собой, Док и Мерфи. Бэт притормозила, замедляя шаг. Где Десять штук? Это промедление ей дорогого стоило. Поскальзываясь на сизых внутренностях того, что ещё недавно было вполне себе живым сородичем, к ней резво ковыляли ожившие мертвецы. Клацая чёрными зубами, тянули руки, хватая скрюченными пальцами воздух. Зубы ходячего мертвеца цокнули у самого уха, Бэт, повинуясь самому здравому защитному инстинкту, выставила вперёд руку, защищая шею… Гнилые челюсти сомкнулись на сером гипсе, зомби принялся жадно мусолить, пачкая пенистой слюной, грязные бинты. Бэт дернулась, зомби мёртвой хваткой впился в ставший её спасением гипс. Она собрала в себе все силы, толкнув мертвеца и пригвождая его к боку брошенной машины. Всего секунда, она удобно перехватила левой рукой нож — и острое лезвие с чавкающим звуком вошло в череп зомби. Движущая его неведомая сила угасла, он разжал челюсти, выпуская несостоявшуюся жертву. Бэт отпрянула, позволяя телу завалиться набок. — Мертвячка, не спи! — это тот, кого она так отчаянно пыталась найти пару мгновений назад. Десять штук. Живой. А вот насчёт невредимости Бэт бы поспорила. Ладонь, сжимавшая винтовку алела от крови. Девушка нервно сглотнула. Укус? Десять штук, словно уловив её мысли, отрицательно помотал головой: — Уходим! В заревевший пикап они вваливались практически на ходу. — Нужно обработать, — кивнула Бэт на перетянутую какой-то грязной тряпкой руку Десяти штук, сидящего рядом на заднем сидении пикапа и беспокойно оглядывающегося в кузов, где переводили дух Эдди и Док. Они только что проехали информационный щит Бирмингема, оставляя очередной негостеприимный город позади. Винтовка Десяти штук, перепачканная кровью хозяина, валялась на резиновом коврике где-то в ногах. — Ерунда, — отмахнулся он, — просто царапина, зацепился за торчащее железо на крыше. — Я видела, как люди умирали и от гораздо меньших царапин. С заражением крови шутки плохи, — парировала Бэт. Он что, серьёзно не понимает, насколько это может быть опасно? Бэт нахмурила брови, а потом чуть в голос не рассмеялась: уж точно не опаснее сквозной дыры в голове. Десять штук молча кивнул. Она похлопала по плечу сидящего впереди Мерфи и попросила аптечку. Тот, отпустив пару колкостей, после непродолжительной возни извлек из бардачка ярко-оранжевый пластиковый кейс с красным крестом на боку. — Ты хоть умеешь с ней обращаться? — спросил Мерфи, неловко передавая его через плечо в руки Бэт. — Я многому научилась у своего отца. Он был ветеринаром. — яркая вспышка воспоминания электрическим импульсом пробежала по мозгу. Бэт вскинулась, широко распахивая глаза. Её память возвращалась, это стало странным и очень болезненным открытием… В голове неверным строем проносились обрывки образов, чьих-то фраз, лиц, мест. Больно, очень больно. — Ветеринаром? — злорадствуя, хохотнул Мерфи. — Слышишь, Десять штук? Ты в надежных руках. — Когда пришли зомби, он лечил людей, — огрызнулась Бэт, — и довольно успешно, к твоему сведению. — Не слушай его — он придурок, — касаясь локтя подавшейся вперед, чтобы проучить Мерфи, Бэт, отозвался Десять штук. Если бы не он, она готова была подпортить засранцу физиономию. Бэт нервно поджала губы. В конце концов, с Мерфи было сегодня достаточно того, что сейчас он, как идиот, ехал в белых чулках и расшитом пайетками и бисером камзоле. Одно расстраивало: накрахмаленный парик где-то в пылу боя с мертвецами он потерял. Десять штук поморщился, сжав от боли зубы, когда Бэт стащила прикипевшую к ране тряпку и обильно залила её перекисью водорода. Спекшаяся тёмная кровь запенилась, шипя и пузырясь. Это было больнее и неприятнее, чем он предполагал. Бэт, не отдавая себе отчёта в том, что делает, склонила голову над ладонью Десяти штук и начала легонько дуть на пенящуюся рану. Совсем как мама когда-то давно — на её в очередной раз разбитые коленки. И ведь от этого становилось легче. Бэт понятия не имела, что это за магия такая, но она работала. Десять штук сверлил обалдевшим взглядом её затылок, и Бэт это ощущала, вмиг почувствовав себя идиоткой. Бэт вспыхнула подобно чиркнутой по огниву спичке. После она долго недоумевала собственной недалекости перед совершением подобного поступка. Но сейчас пришлось отстраниться, стараясь не встречаться с парнем взглядом. — Ладно, не морщись, — бросив взгляд в зеркало заднего вида на сосредоточенно покачивающего, как младенца, руку парня, отозвалась Уоррен. Мужчины! Она усмехнулась: с таким умением переносить боль как они ещё не вымерли от обычной простуды? — До свадьбы заживет. — Ни за что никогда не женюсь!.. — встрепенулся парень, в неподдельном ужасе широко распахивая глаза. — Не зарекайся, парень! — Мерфи сполз на сидении ниже, устраиваясь поудобнее. — В своё время я говорил то же самое, а потом встретил одну невероятную рыжую бестию… — Ты был женат? — с плохо скрываемым любопытством перебила его Уоррен. — Представь себе, Роберта. До всего этого зомби-конца света, — Мерфи театрально обвел вокруг руками, — я был подающим надежды страховым агентом. Перспективным парнем, активно воплощавшим в жизнь американскую мечту. — И как же такой перспективный страховой агент очутился среди зеков-добровольцев, отправленных на испытание зомби-вакцины? — Уоррен откровенно веселилась над напыщенным спутником. Мерфи лишь отмахнулся: — Попался на мошенничестве с банковскими чеками. — Боже, какая банальщина!.. — Уоррен не смогла больше сдерживать злорадный смех. Сегодня Мерфи не вызывал у неё никаких нормальных эмоций, кроме глумления: — И никаких фото распятых мальчиков в трусиках? Дерзких разбойных нападений? Гениальных схем ухода от налогов? — За кого ты меня принимаешь, Роберта? — Исключительно за кусающегося парня, тайно желающего поработить выжившие остатки мира… — Уоррен, сколько раз повторять тебе, что я не кусался? — заведенный с пол-оборота Мерфи аж подскочил на сидении, поворачиваясь корпусом тела к лейтенанту, в попытке что-то пояснить и оправдаться. Именно такой реакции Роберта и ждала: — Это всего лишь моя кровь была… Бэт отключилась от пространных объяснений Мерфи. Неловко управляясь загипсованной правой рукой, она забинтовала ладонь Десяти штук, туго повязав поверх бинта узел с крошечным бантиком. — Спасибо, — отозвался парень, смотря на неё исподлобья ярко-голубыми глазами — так, что Бэт хотелось отодвинуться подальше от парня и поближе к дверце машины. Это не злость, не ненависть. Бэт не могла дифференцировать ту эмоцию, сквозящую во взглядах и жестах Десяти штук: — Мешает? Парень кивнул на сковывающий руку Бэт гипс. Пришлось согласиться — тяжёлая лангета уже давненько отравляла ей жизнь. Десять штук достал из-за пояса массивный складной нож, щелкнул им, обнажая лезвие. Бэт замерла, затаив дыхание, когда парень с треском начал разрезать почерневшие бинты, аккуратно, стараясь не поранить девушку. Рука под гипсом оказалась бледной в серых подтеках грязи — Бэт завороженно смотрела, как еще неуверенно шевелятся освобожденные наконец пальцы, угадывала под тонкой кожей следы недавнего перелома. — Лучше? — Десять штук отвлёк её от созерцания собственной руки, Бэт утвердительно покачала головой, ненужный теперь гипс лежал на её коленях. Пустой остов какого-то огромного мертвого насекомого. Прочный хитиновый покров, спасший сегодня Бэт жизнь. Вот только куда его теперь? Парень улыбнулся, забирая у неё гипс, открыл окно, нажав кнопку стеклоподъемника, и выбросил его прочь на пыльную обочину Двадцатого шоссе. — Теперь точно лучше, — отозвалась Бэт, глядя, как напоминание о госпитале Грейди и деспотичной Доун, исчезает из вида. Гипс — предпоследнее напоминание, последнее же останется с ней на всю оставшуюся жизнь. Она прикоснулась подушечками пальцев в тонкой, как искусно выделанный пергамент, коже шрама на лбу. Второй скрывался в ежике медленно отрастающих волос. Заставила себя перестать думать об этом — иначе боль точно вернётся — и прикрыла глаза, откидываясь на подголовник. — К вечеру будем в Миссисипи, — закончив словесную перепалку с Мерфи, сказала скорее для себя, чем для своих спутников, Уоррен, внимательно глядя на стелящееся впереди чёрное полотно дороги. Бэт внутренне сжалась в тугой комок, все дальше и дальше от места, которое когда-то было ей домом, увозила её чужая миссия. Она моргнула, повертела головой, оглядывая своих спутников. Серьезную Уоррен, смешного Дока, отчего-то всегда грустную Эдди, Мерфи, Десять штук. Чужая ли?