***
Не то, чтобы я ожидал от гильдии высшей степени недоумения. Возможно, я просто надрессировал их на каменные лица в непонятных ситуациях. Или довёл до ручки окончательно. Почти никто не реагировал на мои потуги. Ну, старались, точнее, не реагировать — глаза отводили и шептались по углам, кто-то поперхнулся утренней выпивкой. Но всё не тот ажиотаж, что раньше. М-м, поднять ли мне ставки ещё выше? Ромео делал розочку ушами, пока я продолжал вышагивать следом за ним в этом идиотском платье в пол с очень уж выразительным декольте и с безбожно открытой спиной. Ну, что было у Миры не жалко, то и стрельнул. Рикка ожидаемо уссывалась со смеху. Розари, этот плут, буквально пародировал мем с проливающимся мимо рта пивом. Только по тому, что это не бренди, стало очевидно, что он шутит надо мной и этой прискорбной ситуацией. Остальной народ стойко смотрел, не моргая. Тот же Джейми чуть ли не вдыхал отлетающие от меня фотоны. Должно быть, моё резко повзрослевшее тело, на которое народ и без того реагировал слишком бурно, и делало мои весенние игрища по заёбу окружающих столь сочными. — Прекрати! — Упрямо поджимал губами мальчик, которому я сказки на ночь читал, когда тот был совсем малыш. — Я всё равно собираюсь выступить! Бедный Макао и его отцовская гордость. Такой талантливый у него сынуля, и даже не похвастаешь им без прискорбной доли испанского стыда. — Не понимаю, о чём ты. — Сказал и достал пышный веер, который тут же развернул с резким щелканием и приложил к левой щеке ведущей рукой. Малец ещё не накинулся на меня с кулаками, но был отчаянно к тому близок. — Сними клятое платье! — Требовал он, показательно не смотря на мою загибающуюся от недостатка воздуха дочь, отчего-то не переживающую за эфемерную честь собственного отца. Я, припомнив некоторые женские уловки по соблазнению, встал в провокационную позу, от которой мальчик предо мной потерял дыхание вслед за своей подругой. — И не подумаю. Ты же светишь ножками на сцене, вот и я пощеголяю, чем природа наградила. — Отвечал я двусмысленными шпильками уже последние минуты три. Только теперь, когда я сверкнул голыми ножками по особому, Макао чего-то подорвался, что он еще внуков хочет и вообще, чему я тут его сыночку учу. …нынче же мне, назло моему старому учителю огня, прям жаждется повернуть ребенка в другую сторону, а я даже не люблю перетирание тушками и тех, кто этим непотребным действом занимается супротив моего носа! Ромео, очухавшись от чудаковатого, наверное, зрелища мускулистого мужика в платье, упорно продолжал настаивать на своем желании выступать на празднике в честь очередной фиорской херни и совершенно не хотел слышать о том, чтобы сделать это не в своём амплуа. Корень моих претензий, однако, в том, что в последнее время на сцене у него постоянно происходил какой-то звиздец, а количество фанатов превысило все возможные отметки. Не говоря о том, что репутация у гильдии на фоне последних событий и без того максимально странная. В случае палева этого малолетнего идиота недовольной тысячной толпы нам в душу не хватало. — Выступай на здоровье! Только в другом виде! Мне бы и плевать было, хоть голый отплясывай, но твоя популярность за гранью моего понимания даже за пределами Фиора! Что будет, если ты опять засветишься? Да у тебя голос сломается скоро! Взрослый пацан, писька уже волосатая, включи голову! Мне-то все равно, выкинет в мир Ромео свою внутреннюю девочку али нет, но другим, прискорбно разочарованным, — другое дело. Даже боевик мало что может сделать против толпы взбешенных гражданских и не очень, кроме как удрать, ежели не хочет гигантского долга за ущерб. …и даже ветряного придурка из первых арок могли бы задавить мясом, если бы он не был осторожен. — И это ты говорил, что всё может быть рекламой, если ты достаточно смел и отчаян. Вот, рекламирую гильдию! А без альтер-эго как я работать потом буду?! Весомый бы аргумент. Но у меня есть покруче: — Каком кверху! — С опущенным вниз полураскрытым веером я выдавил пренебрежительную ухмылку этими яркими губами, в тон вызывающему платью. — Как будто проблема реально в этом, а не в твоём синдроме самозванца! Мальчишка подавился воздухом. Задавил, что называется, молодняк авторитетом. Наши переругивания упорно общественностью игнорировались, за исключением всяких любителей драмы, на умирающее состояние которых «нормальные» волшебники здесь не обращали внимание. Грей споткнулся на пороге, пялясь на то на меня, то на подыхающего со стыда Ромео. — Реально напялил! — Охнул он и тут же пакостно ухмыльнулся, пробираясь сквозь толпу ледоколом. — А чего не горничной наряд? Засранец. Я примерился к расстоянию. Не, рано. — Заткнись, ледышка, тут серьёзный разговор! — Отмахнулся от него я, вперив свои подведенные черные буравчики в обрабатываемую фею. — Ага, вижу. — Защитничек певички пропел ехидно, прежде чем получить по лбу моим стильным аксессуаром. Треснул. Чёрт, все же не рассчитал. — Ладно! — Рявкнул, наконец, парнишка, доведённый больше нашей шутливой перебранкой, чем моими долгими нотациями. Какого демона, Грей? — Сам потом будешь меня отмазывать! Я выдохнул. Одной проблемой меньше. Возможно, я сказал это вслух. — Ты всё ещё в платье. — Заметил Грей, одарив мою фигуру взглядом, заставившим бы Джувию вскипеть от ревности. Надеюсь, до нашей бешенной нимфы все же слухи не дойдут. — И похож на дешёвую проститутку. Высказав это, мой самозванный соперник, ухмыляясь, спрятал большие пальцы в карманах джинсов. Вопреки обыкновению, он ещё не снял голубую рубашку. Вернее, судя по некоторым не совсем опрятным местам на элементе одежды, пока снова не снял. — …я хоть симпатичная? — Не остался в долгу я, кокетливо подмигнув и взмахнув сломанным аксессуаром в последний раз, прежде чем сжечь его чуть ли ледышке не в лицо. — Пошёл ты! — Поморщившись, парень отшатнулся и потопал в сторону бара. Запивать, видать, сожаление от общения со мной. — Это не ответ, ты, трус! — Рассмеялся я ему в спину, возвращая себе всё ещё не привычный, но приемлемый для народа вид. По залу разносились выдохи облегчения, когда я топал к шуршащему по бумаге Розари и перекидывал ему руку через плечо. — Чего ваяешь? Ох, мать! Розари вечно пишет словоблудную лирику в своих отчётах или чтобы побесить меня, или потому что думает, что мне такая муть нравится. Слишком много слов про мудрёность писем братца, Нацу. Я не давал ему втык, потому что иногда смотреть на рожу разбирающих его высокопарные каракули S-ок было действительно забавно. Как выяснилось, сам Розари любит писать что-то наподобие анекдотов Чехова. Но за тупой юмор платят больше. Зереф, ты грёбаный инвестор не того. На этом таланты Экшона, на поприще которых ему следовало бы поладить с Люси, не заканчивались. Оказывается, он тоже рассказывает детям сказки, но так как юмор у него сомнительный, те больше походили на Гримм в оригинале. Вот я и залип на чужие каракули жестокого расчленения девушки с красными пометками издательства, а так же на перепуганное лицо кого-то из новых малолеток. Если честно, после второго года вламывающихся к нам на ПМЖ сирот я почти разучился их запоминать, целиком спихнув заботы на других детей и Эвонну. Когда лица детей после вычитки демоноборцем свежего, ещё более смачного абзаца, приняли нечитаемое, но очень бледное выражение, исправлять положение на сцену вывалился… Игнил. — Был на свете дракон, великий, и звался он отцом драконов. Звание сие было получено за его безграничную мудрость, силу, самоконтроль, а также за то… Что он любил возиться с детёнышами драконов. Он вырастил всех, кем правил, и все уважали его, и как-то один из детёнышей спросил его: «Как стать таким же как ты? Ты хорошо владеешь собой, контролируешь инстинкты, отчего легко побеждаешь любого в бою. Я хочу быть как ты. Я хочу быть сильным, хочу править. Я и так сильный, но яростный. Как мне быть?!» «Ты не хочешь этого», — ответил мудрый отец драконов. Юнец вспылил, ушёл в странствие, решил создать свою стаю. И вот, странствуя, он встречает невероятную самку, это была любовь, абсолютная, они завели кладку, всё было прекрасно, но у юнца было много врагов, которых он нажил, создавая стаю, принося свою победу в чужие стаи драконов. Сговорились его враги отомстить, один вызвал его на бой, увёл молодого яростного дракона за собой, а другие уничтожили в это время его гнездо, детей, с которыми он любил играться, и драконицу. Уничтожил молодой дракон врага своего, отправился он домой, где его обуяла невероятная ярость, убил он всех врагов, но не успел спасти дом. Боль, невероятная боль поселилась в его душе, и каждый раз, когда инстинкты пытались овладеть им, боль отрезвляла его, была невероятна, и, чтобы потушить её хоть как-то, пытался он утолить отцовские инстинкты, подбирая драконят из разрушенных гнёзд, брошенных на произвол судьбы, воспитывая их, вечная улыбка поселилась на его морде, скрывая его шрамы, и вырастил он свою стаю из лишившихся родителей, большую стаю, и стали приносить ему детей на воспитание другие, чтобы защищал он их, пока их нет дома, и стал он великим отцом и сказал он в пустоту, уже погибшему от старости его отцу: «Как же был ты прав, отец». — Отлично, папаша. — Хмуро заявил я, швыряя использованную для очищения макияжа тряпку обратно в Грея. — Дети были напуганы, но теперь они ревут навзрыд. Пока рассказ бати шел, мы тихо переругивались меж собой: оказалось, что Фуллбастер не отступал к стойке в поражении, ледышка топал за новыми боеприпасами для нашего спора. Только вот методы его, чтоб донести до меня светлую мысль снять ненужную хрень с кожи, оказались не то чтобы эффективными. Серьезно, кто человеку ни с того ни с сего тряпку в лицо швыряет? А если бы я не понял, что она не пользованная? — Ты своим тележку психотравм устроил. — Поддел меня Кобра. — Да пусть у них хоть вагон будет! Пока они умеют выживать и обходиться сами по себе, способны защитить свой зад — моя функция выполнена полностью! — Вздёрнул я нос, бочком-бочком отходя от телепата. Пока Кобра молчит, всё нормально. Пока он не болтает, я сделаю всё, что нужно, без лишнего внимания. — Драгнил… — Неловко шепнул мне паренёк. И все эти мясные мешочки будут в безопасности. Мне же не нужно его убивать? Мы же не хотим, чтобы катастрофа Эдоласа повторилась с нами? — Понял, пойду погуляю. — Резко хлопнув узкими глазами, маг звука потопал прочь. Вот так всегда, демон раздери. Сложно не думать, когда знаешь, что достаточно просто подумать, и никакая преграда социальных условностей не станет на пути перед правдой. Не особый я фанат секретов, но вынужден их хранить. А тут такой повод перестать молчать. Но бывший тёмный вечно уходит вместо того, что примкнуть к моей секте рабов на благо светлого будущего. — Да чем тебе опять не угодило? — Розари схватился за голову, когда Люси ткнула ему пальчиком в какой-то участок текста. А. Вот оно что. Это довольно мило. Я постарался дать пространство, сосредоточив своё внимание на вечно крайнем малолетке. Стоит примелькаться в гильдии, пока есть возможность. Ещё парочка социальных контактов, чтобы подтвердить, что никакие такие чудики богам смерти тут не поклоняются, если рунные действительно как-то отслеживают некрос в городе. — Почему ты такой странный? Тут сказочки нахаляву рассказывают, а ты в сводках роешься. Что у тебя за тяга разнюхивать информацию? — Прилип я к Теону после того, как привычно справился о делах остальных, менее проблемных согильдийцев. Вопреки обыкновению быть таким крутым, замкнутым и загадочным, парень натурально проныл мертвым тоном: — Если пролежать несколько месяцев со слипшимися глазами и кровавыми лёгкими в тишине лачуги на отшибе, можно научиться ценить любые новости. И я слушаю сказки! …может, его кто-то до меня допёк? — Тебя что, даже погулять не выпускали? — Ошалело уточнил я навстречу такому откровению. Теперь у меня появляются новые вопросы к пределу выживания детей-магов. — Моё здоровье к такому не предрасполагало. — Так вроде же наоборот, даже если всё плохо со здоровьем, то гулять необходимо? — Родителям было удобно, чтобы мы с сестрой не покидали дома, так что моя болезнь стала подходящим аргументом. Конечно, я подозревал, что дети так просто сиротами не становятся, да и семья простых рыбаков в таком криминальном райончике… Мы сказочники с подвохом, ага. — Зачем им это? — Уточнил я, несчастно застряв теперь в роли свободных ушей для накипевшего у малявки. А раз так, то удобно присаживаемся за стульчик и тырим чужой кофеек. Все равно его покупателю, слишком занятому в варении в собственной трагедии, нет до него дела. Да и лучше, чтобы Тереза не знала, что он подгружается доппингом лишний раз, не так ли? Эх, тепленький и даже без сладкого. Хотя это, наверное, плохо для малявки, что без сладкого. Максимально полезный эффект кофе оказывает с молоком и сахаром. — Они определённо не решили заняться контрабандой, чтобы выплатить долги, и скорее всего их определённо не вальнули конкуренты. — Пробормотал много повидавший ребенок, уткнувшись тусклым взглядом в стену. И сказал уже более конкретно: — Но Терезе об этом знать не надо, она маленькая ещё. Угу. А это передо мной не ее младший брат сидит со сдавшими нервами. — Чего я ещё про вас не знаю? — Философски уточнил я в воздух, приканчивая напиток. Было бы мне не все равно, то определённо поинтересовался бы многими подозрительными моментами в поведении этого гаврика, пользуясь проявленной слабостью. Но это не по товарищески и мне по большей части действительно фиолетово? Парень — не канонный персонаж и при всей его возрастающей полезности лишь фоновый человек, созванный мной в гильдию лишь для имитации ее процветания на время отсутствия основной гвардии. — Они определённо не использовали меня для доставки товара по прибытии? — Это что за слабое отрицание. Или говори конкретно, или не используй частицу «не» так. — Типа, у меня больные лёгкие точно не из-за того, что я таскал всякие странные вещества всяким странным людям. Я издал мученический вздох. И вот я сижу и закрываю неважную, даже филлерную, ветку про то, как взрослым людям пофиг на свои инвестиции в старость. — Хотя добило меня после их смерти, конечно. Если бы не Рикка со своими лекарствами, преставился бы три раза уже. — Он тепло взглянул на мою дочурку, которая таки наконец уломала Ромео на очередной забег по городу для акции устрашения. Ага, а я сделал вид, что слишком увлекся болтовней малявки напротив и совершенно ничего не слышал. Надоело как-то уже надрывать глотку бесполезными нотациями. Всё равно паршивка будет пакостить, проще разобраться с последствиями, чем предотвратить. — Какое у тебя ко мне дело? Серьёзно, этот пацан слишком мелкий, чтобы быть… таким. Я уже заявил возвращенцам, что теперь весь мир думает, будто бы мы отбитые наёмники-эксгибиционисты-мазохисты-трудоголики с мутным прошлым и тягой к шумихе. …не то, чтобы это не было, но обидно. Но не значит ли это, что стоит с подобным мириться? — Задание передай нашей заскучавшей гильдии насчёт поднятия репутации. — Пожал плечами, принимая не совсем плавную смену темы. Хотя мне самую малость было любопытно, насколько манипулятивной собирался Свон делать эту сценку. Надеялся, что я проникнусь его горькой предысторией? Я? Или хотел действительно равнодушного человека, который не пожалеет и не посочувствует? — Тенрювские спрашивали, что им делать. Вот список. Все адекватные S-ки заняты, а ты очень компетентный малолетка. …коварный малолетка, насчёт мотивов которого я был бы не совсем уверен, не будь здесь его более простодушная сестра. — А Макаров? — Серые глаза покосились на старика, что-то втолковывающего Греюшке. …после нечаянно подслушанных разговоров у гроба Лисанны, я отчаянно решил не интересоваться глубиной отношений дедулькина и морозкина. А то вдруг узнаю что-то нежеланное снова. — Он странно подбирает команды. — Просто отозвался я, думая, как же сложно найти детскую серую рубашку без принта даже такому унылому ребенку. — Просто распредели и скажи, что это от меня. И надеюсь, что это не обернётся очередной психологической оценкой Высшие знают для чего. — Польщён. — Сказал невыразительно он, и я подумал, рассчитывает ли Теон в будущем на мой кредит доверия, если малявка небрежно разменяет его сейчас на вариант, который мне не понравится? Я поднялся одним слитным движением с высокого барного стула, на котором, не изменяя своим старым привычкам, сидел с большим детским энтузиазмом, чем реальный ребенок по соседству. Думал, что на сегодня с социальной частью всё и можно уходить, но… — Нацу. — Почувствовал знакомое присутствие проекции додика. Вот и отметился в гильдии. Тютелька в тютельку, судя по его тону. — Срочно, у Места что-то стряслось. На западной границе, я вышлю координаты. Он щёлкнул зажигалку, но, кажется, ранен и не выходит на контакт. Разумеется, я тут же пронёсся огненной тропой на метку вспыхивающей зажигалки, выпрыгнул из пламенного портала и… оказался нос к носу с удивлённым Акнологией в человеческом обличии. Честно, если бы не запах, не признал бы даже. По правде, я завизжал, как маленькая девочка, хватая белого, как снежная поляна, Места за шкварник, зажимая ему рот и нос, а после прыгая к зажигалке Джерара. Мужчина смотрел на наш дрожащий дуэт в высшей степени недоумевающе. Эх, знал бы он, как своей недостаточной разведкой меня только что шикарно подставил. Судя по всему, мы были не так далеко от точки пересечения параллельных, собака, линий — местечка, где наш придурошный телепортатор случайно наткнулся на чёртового дракона Бездны, о чем я бледнеющему додику и доложил. — Я не понимаю, я просто не понимаю… — Тряс я идиота за плечи, залечивая ему раны, которые тот умудрился поймать, а после передавая на руки Фернандесу. Приказал: — Тащитесь в гильдию. — Тогда дракон по запаху пойдёт за нами. — Едва заметно наморщив брови, указал Джерар, плавно принимая вес на свое тело, но всё ещё не отходя. Ожидая объяснений. Вырастил преемника на свою голову. — Нет. — Удручённо хмыкнул я, сосредоточившись больше на отслеживании опасного элемента, чем на самом разговоре. Возможно, иначе сформулировал бы мысли не так свободно и отрывисто, а более манипулятивно. Для достижения большей плавности и успеха, разумеется. — Я уже приманиваю его на себя. Не было бы этого крика: — Сдурел?! — Прям в ухо не постеснялся завопить. Впрочем, не уверен даже, что тяжело дышащий на его руках Мест что-нибудь разобрал. Основную тяжесть состояния я с него снял, теперь это должен быть просто упадок сил. — А что ещё?! — Огрызнулся я тоже, между прочим, в глубоком стрессе. Иных вариантов не было, мне не хотелось так!.. — Он уже понял, что я жив, а большая часть моего запаха в гильдии. Всё, валите! Ой… — Что?.. Я проигнорировал додика, смотря на свой уровень. Нет, без уберпушки не вывезу точно. Но сейчас есть шанс поймать безумного ублюдка на отшибе Фиора. Беда в том, что я в мировом очке, так что надо просить гильдию притащить ульту из гроба. — …то есть, ты метнулся в прошлое? — Уточнял у меня народ через ящерку Рикки, наконец получая от меня ответы на то свое любопытство. Не самые лучшие знания о вашем сомнительно любимом тиране, не так ли? — Ага… — Понуро и виновато отозвался я, смотря, как Джерар уволакивает нашего приключенца на горбу. Сам устроился на твердой земле, ибо опасался доверять ногам, глубоко встревоженный. — Я сныкал оружие против Акнологии в гробе Лисанны. Все эти годы оно подкачивалось эфиром от тела Мавис. Вот почему гроб был закрыт — я был замаскирован под работника похоронного бюро. И под тело оружие трансформировал тоже я. — Я с осознанием всей задницы смотрел на приближающуюся в небе чёрную точку. Через ящерку донёсся печальный вздох Лисанны, типа, да, это мой дружбан. — Проблема в том что оружие в Магнолии, а я на пустыре в жопе мира, чтобы никого не зацепило, феромонами этого мудня завлекаю. Закиньте мне моё барахло, пожалуйста? Народ стойко молчал. — Акнология, к слову, почти тут. — Напомнил я им голосом, к счастью, так и не давшим петуха. Вот что великолепная биология от Чернокнижника делает. — Здорово-то как. — Донёсся болезненно-хриплый тон Гилдартса. О, чёрт, прости за флэшбеки, мировой мужик. Хоть может показаться и так, но я не собираюсь здесь помирать, нет, сэр. — …я быстро. — Выдохнула Рикка, после чего саламандра, почуяв опасное приближение, шустро забилась под камень. Чёрный дракон. Уровень Акнологии значился 367. То есть, победить без помощи артефакта Анны своего старшего товарища я определённо не смогу. То есть, жопа. Как я и предсказывал ранее, но не хотел верить. Стоило этой махине только появиться на горизонте, как я тут же почувствовал знакомую мощную древнюю магию, принюхиваясь и сглатывая. Беспроигрышных вариантов, как всегда, не было, но шансы у меня не нулевые. У меня был драконий резерв и у него он имелся тоже. Вопрос только, кто из нас лучшая копилка. Набрал ли он больше моих двух сотен кусков единиц маны или поленился? Битва между огненно-грозовым драконом и драконом Бездны сама по себе звучит довольно бредово, но разразилась в эпическом сражении, которого я не ожидал, надеясь просто потянуть время. Я, предварительно осветивший поле брани светляками, использовал своё преимущество и метался огненными тропами, чтобы маневрировать и избегать прямых ударов этого полоумного. Потому что подставляться под эти чёрные лучи никакого желания. Один прогиб — и ты погиб. Не успевал даже следить за логами, отслеживать свои снаряды, наблюдать за обстановкой. Резерв у меня просел на половину, когда я испытал облегчение — у Акнологии драконья печать прекратила поставлять эфир, отчего он был вынужден перейти на собственное обеспечение. Похоже, лишняя перестраховка и исключительная экономия сил спасла этому глупому Игроку шкурку. До первого реально сильного и очень нестабильного залпа от ублюдка. Как мелкий камешек в землетрясение — подняло с пылью и завертело. Осознавая, что приближаться к сопернику себе дороже, я создавал слишком сложные для такого неожиданно продолжительного боя магические конструкты дальнего действия. Формировал огненные смерчи, которые с рёвом рвались вперёд, создавая мощные заряды энергии, способные нанести сокрушительный удар и хоть сколько-то приличный урон. Швырялся проклятиями и ядами, тем, этим, ещё чем-то, с завидной частотой натыкаясь на иммунитет и атаку, уходящую в молоко. Другой конструкт, разрушительный огненный луч, вырывался из пасти, бьющий точно в цель, но оставляющий недостаточно глубокие палёные раны, от которых Акнология лишь сильнее распалялся, а я только ловко метался, чтобы нанести как можно больше ударов, пока тот едва-едва, но промахивался. Однако дракон Бездны ни в коем случае не собирался сдаваться, мудак использовал всю свою магию, обрушивая на меня потоки энергии прямо так, без какой-то красивой обёртки из магических кругов и заклинаний или создания шквала магических снарядов, которые осыпали бы со всех сторон. Он просто мочил, а я бегал и в ужасе вертел хвостом с точки на точку. Сверкающие огненные снаряды искорёжили окружающую местность, оставляя лишь пепельную землю в своём следе. Оба начинали сдавать позиции. Глубокая сила и безжалостность дракона Бездны давили, заставив временами совершать ошибки и оставаться под атакой. Я делал всё, чтобы избежать мощных ударов дракона, но манёвры не всегда были успешными, отчего новые и новые ранения портили чешую. Скоро стану лысой ящерицей, м-мать! Рикка, Рикка, солнышко в жопе, выручай, ну где же эта чёртова дребедень?! Сражение продолжалось, и мы оба начинали использовать уже все свои возможности. Когда внезапный деревянный лакированный гроб в комьях грязи появился в вспышке пламени перед моим носом, признаюсь, я самую малость очешуел. Конечно, охренение длилось недолго, Акнология не стал необоснованно подрубать здравый смысл и отступать перед неизвестным подозрительно обыденным нечто, прервавшим наш бой, так я успел оторвать крышку с противным треском и схватиться неправильно за железяку, даже удивлённо охнуть, прежде чем дракон напротив отмахнулся от гроба, превратив тот в строительный мусор. Если бы не успел убраться вовремя, получил бы ушиб на руку. Но ещё хуже — чувство глубокого истощения медленно подкрадывалось, заставляя дышать чаще. Ладонь онемела, во рту появился гиблый металлический привкус. Чёрная дыра, покрытая обманчивыми серыми бинтами, продолжала настойчиво жаждать маны. Что же ты такое создала, Анна? Дракон в изумительной слепоте не чувствовал тот же подкатывающий ужас, что и я. Ну. Его просчёт. Злобное хихиканье сдержать не получилось. По идее, адекватного чувака это бы предупредило, что что-то не так, но враг не подвергал сомнению свою способность противостоять чему угодно: что, признаюсь, справедливо до недавних пор — что ему мои жалкие подпалины? Но этот deus de monumento сравняет наши шансы. Наконец-то. Или я просто хочу верить в это, выталкивая жалкую железяку преградой между собой и смачным хуком гигантского дракона. Конечно, я не дурак. Я пригибаюсь и проскальзываю ниже. Моя цель другая. Драконам не очень удобно отражать атаки со спины, альтернативный Атлант подтвердил бы. Конечно, если вцепиться недостаточно крепко, незадачливого охотничка легко скинут и степень травмированности после такого трюка зависит от крепости тушки — лететь до тверди с драконьего горба далековато. Мембраны драконов крайне уязвимы, но в них сложно попасть, не подставившись под удар. С хвостом проще. Наконечник никак не достаёт до подвздошной кости и если вонзить импровизированный клинок самую малость ниже… Акнология не сможет летать. Разумеется, первоочередно я целился в голову. Стоит этой дряни коснуться биологического материала, как она взорвётся всей мощью накопленного эфира. Это должно произойти достаточно быстро, чтобы Акнология умер мгновенно, если у меня получится пронзить этот тупой череп. Только вот, разумеется, сам бы я лезть с этой штукой к нему не рискнул — как пояс смертника под юбкой спрятать. Метнул поскорее, пока до него не дошло, а сам я не просадил остатки маны. Разочаровало, что и дракон Бездны не совсем уж кретин, что сильно облегчило бы мне жизнь. Почувствовав приближение сомнительной стеклянной пушки к своему носу, он успел защититься, выставив вперед лапу, а в последний момент и хвост. Мгновение-другое, и я смею поразиться остроте этой ржавой железяки. В смысле, явно очевидно, что эта дыра до магии никогда не видела заточного инструмента, так какого чёрта так плавно входит в чужую плоть? Магия, да и только. Меня ослепило белой вспышкой, тряхнуло и закружило, разбивая щиты, которыми я себя окружил, как стёкла окон футбольным мячиком дворовых ребят. Сильно ударило о землю и прокатило, заставляя закашляться, но тут же взмыть в воздух на призванных крыльях и смотреть, смотреть, смотреть, выискивая силуэт ящерицы среди оседающей пыли и будто вспенившейся земли. Показались края кратера, но центр его всё так же был незрим. Лишь бы аннигиляторная пушка сработала, а? Но опыта за ублюдка я ещё не получил. — Вот же сука… — Разочарованно прохрипел я, увидев стоящий посреди воронки силуэт. Тяжело дышащему человеку всё равно, кажись, было немного не до меня. Личинки драконов, а уж драконы в человечьей форме тем более, крепче обычных смертных, даже магов, но защита у них хуже, чем в аналогичной форме ящерицы-переростка. Конечно, у формы гигантской туши пожирателя маны есть и другие недостатки, например, трудности управления. Естественные драконы растут медленнее и имеют больше времени на адаптацию интеллекта под свои особенности, и то, справляется не каждый. Обращённым драконам такая милость не предоставлена. Ожидается, что разум в человеческой форме проклюнется хоть немного, хотя не факт, что это вывернется в мою сторону. Но всё равно, вариантов мало и мне нужно бороться с тем, что я вызвал на себя. — Э, привет? — Неуверенно махнул я рукой, тут же замечая с должным облегчением причину, по которой Акнологии пришлось принять человеческую форму. Руки у него не было, а хвостом в виде ящера он зажгутовать себя не мог. Потому что хвост должно было тоже радикально оторвать. Он зажимал рану от оторванной конечности, покачиваясь в болевом ступоре, но тут же прижигая кровоточащую поверхность. Теперь там был такой же отвратительно-синюшный рубец, что и у меня на брюхе. Обнадёживает. — Не хочешь ли ты поведать мне свою историю и мотивацию перед махачем? — Уточнил я с ухмылкой, тайком пытаясь отдышаться. — Нет. — Жаль. — Какое быстрое принятие. — Хмыкнул мужчина. Теперь я видел странные нахмуренные брови и татуировки драконьей печати на лице, драный плащ и совершенно незаинтересованную физиономию, слегка исказившуюся гримасой боли. На мой удивлённый взгляд неожиданно разговорчивый противник прояснил момент. — Твой учёный брат реально докапывался. — Ну, это я улучшенная версия Драгнила, а не он. Я слышал смешок, незаметно перетекающий в низкий рокочущий хохот, от которого кровь стыла в жилах. Вроде и кажется, что чудик всё прекрасно понимает… как и Зереф. Понимает, но до ближайшего свиста кукухи. Всё в Земном Крае не как у людей. — Посмотрим. — Оскалился мужчина, выдыхая в мою сторону очередным рёвом, заставляя финтить в сторону. Больше он на мои вопросы не отвечал, вновь потерянный в возбуждении боем или из-за боли. А может, просто чокнулся где-то и когда-то. Вряд ли он со мной поделится точкой невозврата — самое неприятное в безумии то, что человек обычно его не замечает. Я вот не лучше в плане внимательности — один снаряд проглядел. Меня в очередной раз откинуло оземь и промотало с двадцатку метров, как брошенный рулон туалетной бумаги. Всё, что чувствовалось, глубоко и надсадно болело. Никакой Разум Игрока уже не помогал. Почему я думал, что это хорошая идея? Ну, получил бы меньше опыта, зато бы точно выжил. А сейчас рискую откинуться и попасть на ковёр к Высшим. И братец не сможет меня больше воскресить, потому что Книгу E.N.D. из Тартароса я забрал этими собственными когтистыми лапками, что больше не скрывали свою бесчеловечность. — Глупый молодой мальчишка, согласившийся стать ящерицей. — Насмехалась надо мною тень выглядящего вполне человечным Акнологии. Уж кто бы говорил, скотина. Меня не особо спрашивали, хочу ли я быть убийцей драконов, падла, и список последствий мне никто не зачитывал. К слову, забавное инкогнито мне обеспечили Зереф и Игнил: все в «высших кругах» Земного Края опасались E.N.D.-а, Мастера гильдии Тартарос, победителя Огненного Короля Драконов, лучшего творения Зерефа, но никто толком не знал, что это за E.N.D. Я был глубоко эмоционально истощён, поэтому имбовый бафф E.N.D.-а меня сейчас не спасал, так что слава Зерефу, что Акнология не знает, кто перед ним стоит. Знает, что перед ним брат Зерефа, но, очевидно, совсем не видит во мне демона. Иначе не нахватал бы столько проклятий на хвост… фигуральный хвост. Растрепал бы так по всему Земному Краю, что победил E.N.D.-а, братец бы снова сорвался и уже окончательно. Тц. О чём я думаю? Мне сейчас надо как-то выжить и победить, а не это всё. Разве что в Огненный План откинуться?.. Полоска здоровья и маны насмешливо мигала надо мной. Но додумать Акнология мне не дал: — Умри! Почувствовав смертоносную атаку в зоне своей досягаемости, я открыл новые эмоциональные резервы и слегка откатился. Не то, чтобы это могло помочь… Я так и уйду? Обреку свою семью на ужасное будущее, если повезёт, просто их забуду, выйду на ковёр к Высшим, которые сожгут мою душу за неповиновение. Нет. Нет. Нет! Его плащ истрепался и был сброшен, у меня не было даже сил пошутить про пополнение в культе, потому что я совершенно ошалело уставился на торс пациента. Раны на Акнологии были, но совершенно неглубокие, за исключением одного места. Рубец на животе, куда я зарядил лучом Делиоры в нашу первую встречу. Моя кожа такая же прочная, как чешуя. Но стоит пробить чешую, и даже Алмазный дракон не сможет спасти свой зад. Демоническая магия работает на ублюдке. И у него есть слабое место. Я сглотнул слюну — пахло кровью от такой концентрации на чужом ранении, желудок болезненно заурчал, а дыхание сбилось, когда я рванул вперёд, обуреваемый одним лишь желанием попасть в цель и выпуская с десяток демонических лучей за счёт проклятого резерва. Хоть один. Пожалуйста, хоть один! Есть! Его согнуло пополам. Если имеется дырка, то нужно зажарить изнутри! Вызов пламени преисподней погрузил нас обоих в безвоздушную жаровню так же, как и пространство до горизонта. Акнология болезненно взвыл, ощущая, что я пробивал путь в план Огня. Это явно не входило в его планы. В мои планы это тоже не входило, но что имеем, то ебём. Я прямо чувствовал, как его внутренности шипят и булькают, но… Почему-то трахают сегодня меня. Дракон Бездны, оказывается, не красоты ради так зовётся. Этот безумец переплюнул меня, открывая портал в другой план, явно более мощный и далёкий, чем мой. Да ещё прямо поверх моего, стервёныш. Бездна! Твою мать, это кольцо внешнего плана, это область Хаоса! …Система, впрочем, отозвалась, сбив меня с толку.Внимание! Обнаружен данж. Пространство Среди Времени — Магический источник энергии, созданный из «небытия». Пространство Среди Времени было создано из-за нарушения нормального течения времени, которому поспособствовали Анна Хартфилия и Убийцы Драконов, путешествуя на 400 лет вперёд.
Так вот куда пропал этот обмудок после исчезновения нашей шайки-лейки. Ясно теперь, что он делал на горе Зонии, где раньше располагалось главное святилище Хроноса. Кое-кому помог выбраться и набраться сил божок времени. Взамен на что? Я осмотрелся. Если Хронос так старался, чтобы ублюдок приблизился к божественному, то у него была цель. Он мог даже приблизить этот карман к плану бездны, отсюда такое сбившее меня с толку сходство. Временной мудак, что, собирался натравить этого идиота на Анкселама? Я оскалился — вот же, все вокруг вертят свои интриги, а я пытаюсь связать дважды два. Ущелье Времени являет собой истинное «отсутствие», в котором не может существовать никто и ничто. Всё, что соприкасается с Ущельем, будь то воздух, свет или живые существа, мгновенно затягивается в него и исчезает, будучи не в силах покинуть его пределы. По всей видимости, в Ущелье нет классического, в нашем понимании, времени и пространства. Но тут огромная бездна «магии пустоты» — магии, не являющейся ни светлой, ни тёмной, ни элементом. Акнология оказался затянут в эту пространственно-временную аномалию, но каким-то образом, вероятно, из-за магического происхождения данного явления, сумел её абсорбировать, обретя ещё большую магическую силу, новые способности и контроль над пространством и временем. И всё это может вести к одному из слоёв Бездны, куда я точно не хочу. Тянуть время нельзя — я не учёл, что Акнология был ебучим лекарем и не всё вытряхнул из головы за столько лет — в человеческом облике даже догадался, что нужно латать свои кишки. Я в панике осмотрелся. Этот карман близок к Бездне, а в обителях Хаоса всегда тонны неприкаянных порталов. Нужно мотать удочки отсюда, и мудака как-то с собой уволочь. Я видел светящиеся синие кристаллы, глаза, смотрящие на меня из темноты, своды пещер и будто бы зеркальный пол. Никаких порталов. …оставаться тут определённо нельзя, но чувство такое… странное. Будто провалился под лёд, а оказался в собственной постели. Дерьмище. Не знаю, что хуже, вероятная агрессивность среды или… Демоны, смотрящие на меня с узнаванием. Выглядывающие из серого гнилого тумана пустыми глазами, указывающие руками на небольшую прорезь в соседний план обители Хаоса, появляющуюся в приступе очередной случайности, являющейся куда большей нормой для этого места. На мой дом. Место, откуда моя душа родом. Порабощённая высшими, с нацепленным ошейником в лице контроля Системой порядка… Лимбо. На Лимбо нет ничего постоянного, и его материя постоянно меняется — для путешественника он выглядит как бурлящий хаос, взбаламученный «суп» из стихий, в котором порой, благодаря капризу случая, довольно долго существуют стабильные участки самого разного рода. Бо́льшая часть путешественников из других миров может находиться здесь только за счёт того, что способны усилием воли контролировать небольшой участок хаоса вокруг себя. Я схватил этого придурка за шиворот огненным кнутом перед тем, как втащить в водоворот безумия. Система, моргнув, с писком пропала. Поздравляю, Игрок пятнадцать. Ваше мировоззрение хаотично-нейтральный возвращено в исходную среду. Время давать по мордасам. Если честно, я испытал смешанные чувства по возвращении в свою историческую родину. С одной стороны, ностальгия и чувство привязанности к этому безумию будто гигантской металлической перчаткой сжали грудную клетку. Лимбо — это место моей первой жизни, где я родился и вырос, где научился выживать в постоянно меняющейся среде, и я должен чувствовать себя здесь, как дома. Даже если это не тот самый конкретный План, не важно. Я легко орудую окружившим нас круговоротом, представляю, где для меня верх и низ, силой воли создаю воздушный карман, пока ошалевшего Акнологию мотает из стороны в сторону — он прокатывается по бьющей из лавы ледяной реке, а после ударяется в формирующиеся на глазах горы, не способный отличить левую сторону от правой. Это было бы даже забавно, но у меня будто щёлкнули выключатель — я так и висел в этом бульоне всего и сразу, не способный предпринять что-либо. Я думал, что если когда-либо вернусь сюда, тут же смогу ощутить жажду остаться здесь, проникнутый чарующим хаосом этого мира. Возникнет желание нырнуть в эту удивительную и взрывную смесь стихий, быть частью непредсказуемого и волнующего танца Лимбо. Я думал, что даже если я никогда не вспомню свою первую жизнь больше, чем на пару обрывков, это место, даже если это иная его версия, будет моим домом. Да, по своей природе непостоянным и нестабильным, и это может стать как привлекательным, так и опасным. Материя Лимбо ежесекундно меняется, и спокойные участки могут пропасть в любой момент. Это создаёт постоянное напряжение и неопределённость, принимаемые мной как норму. Почему так неспокойно? Акнология что-то орал, а я тут ковыряюсь в своих сомнениях? Я что, серьёзно хотел остаться здесь? Привлекательно, но у меня ведь есть чёртовы обязательства! Без благодати я растеряю память, соберись! С внешнего плана могут и Высшие ручки дотянуть, даже без подключённой здесь Системы. С такой позиции они меня и изловили, в конце концов! И чем приглянулся только? Я подлетел к ополоумевшему уже Акнологии и немного помотал несчастного дракона бездны мордой по так удачно подвернувшимся огненным сферам, но тот, израненный, вышвырнул себя и меня, прицепившегося клещом, обратно в Земной Край. Мы, израненные, еле стоим на пепелище. Враг всё так же остаётся в человеческой форме, ибо проще зажимать раны. Я тоже держался гуманоидного вида, хоть и ощущал что-то странное в районе рогов и хвоста. — Достой… ха… враг. — Жутко скривив губы в однобокой ухмылке, застывшей в одном положении уже минут пять как, прохрипел Акнология. Я не был уверен, упускаю ли его слова, или плешивый дракон реально не проговаривает слова. Ха, достойный? Я что-то ответил ему, но глотка будто бы разучилась выдавать человеческие звуки и, судя по странному взгляду и прищуру противника, даже тот что-то приметил, пока от меня мысль ускакивала. Я, шатко стоя на ногах, только сейчас осознал, что погрузившись в безумие боя, почти принял свою демоническую форму, поглощённый страхом, ненавистью и проклятым голодом. Этот драконий голод был настолько сильным, что я вынужден был сглатывать слюну, чтобы справиться с ним, а после принюхался к запахам опалённой плоти и звону капающей крови. Голову закружило. Моя трансформация сейчас казалась потрясающей. Я перестал быть обычным человеком и превратился в нечто высоченное и ужасающее. Мои размеры степенно увеличивались, земля отдалялась, когда я смотрел, как ужас отражается в глазах моего противника, не способного сейчас на обращение в дракона. Я качнул головой, мы сблизились для атаки, это должен был быть слабый, хилый обмен предсмертными ударами. Неспособный преодолеть демоническое безумие и голод ящера, я внезапно раззявил пасть. Это был мгновенный акт насилия и я минуту назад не представлял себя способным на него. В тот момент всё, что осталось от человека во мне, просто ошалело выпучилось в стенки моего черепа. Дракон, пользуясь демоническим телом, откусил голову своего врага с горящим желанием и ощутил кровь на раздвоенном языке с удовольствием, чувствуя себя победителем, пока я ошалело не понимал, что происходит. Вкус крови вызывает череду адских наслаждений, что лишь мешало мне прийти в себя, наоборот, мысли упорно мешались, склонялись на иную чашу весов. Правильно. Мне надо поесть. Ему надо поесть. Акнология скопил много сил и навыков. Нет, Нацу, соберись. Ты не будешь так палиться. Нехотя я выплёвываю изо рта обглоданную плоть противника, неудовлетворённо глядя на остатки мертвечины. Вечно голодный дракон жаждет больше, его аппетит неугомонен. С этим телом можно поступить, как угодно. Сожрать его прямо сейчас, утолив свою жажду, или отложить его на потом, чтобы продлить своё сатанинское наслаждение. Мир что для дракона, что для демона — это бесконечная пища и смерть. Облизнулся, но вместо того, чтобы испытывать удовлетворение от этого жеста, я почувствовал лишь отчаяние и горечь. Всё, наигрался. Чем дальше, тем больше я осознавал своё положение. Тварь, в которую я обращаюсь, становится слишком опасной для Земного Края, в котором я так мечтаю остаться. Соберись. Кровь сочилась из уродливых ран, падала на пепелище, которое мы оставили после себя. Система всё ещё не восстановилась после скачка по Планам, я не мог убрать пищу в инвентарь. Про запас не оставить. Тёмный соблазн склонял набить брюхо. Когда я уже приблизился к трупу поверженного, моё тело внезапно падает на землю: вот как сердце наградило предательством и болезненно заколотилось. Тяжесть полученных ранений оказалась слишком обширной, а силы иссякли. Разум проваливается в глубокий сон, сладкий и мерзкий одновременно. Я знал, что не смогу продолжить свою мрачную охоту, когда проснусь, когда пропадёт неукротимая жажда крови и смерти, которая заполняет сейчас существо и жаждет отправиться на поиски новой жертвы. Я знал, что открою веки и проснусь просто обычным Нацу Драгнилом.