Путеводная звезда и потерянный рыцарь

      Она вынесла стоявшему на посту Джейме чамосу — маленькие пирожки, острые и горячие, словно поцелуй любимой, как говорили в Дорне. Он взял угощение, понюхал, подозрительно сощурил смеющиеся зелёные глаза:       — Отравить вздумали меня, миледи?       — Разумеется! Один укус — и вас уже ничто не спасёт, — Эшара подала ему чашу с густым ягодным соусом, сладким и пряным одновременно. Джейме макнул в него чамосу, закинул себе в рот и округлил глаза, не ожидая такой остроты. Девушка расхохоталась при виде его лица:       — Ешьте-ешьте! Или неженка?       — Вы точно решили меня убить! — Джейме сморщился, но от предложенного вновь угощения не отказался.       — Как вы можете так говорить! Я спасаю вас от голодной смерти перед дверями покоев принцессы! Никакой благодарности, — Эшара надула губы и откусила половинку чамосы. Кровь мгновенно побежала быстрее, и пряное тепло согрело нутро. На губах осталась ягодная сладость. — Ну-ка, откройте рот! — оставшаяся половинка отправилась в рот Джейме, и он озадаченно её зажевал.       — Вкусно? — спросила Эшара. — Лучше скажите, что вкусно, потому что другой ответ я вам не прощу!       — Вкусно, — польстил он ей, и довольная, словно сама пекла, дорнийка вручила ему всю тарелку.       — Вы так истратите на меня все ваши пироги, и сиру Ливену ничего не достанется, — подразнил он её.       — Сегодня не его очередь сторожить покои королевской семьи.       — А если бы его?       — А если бы его, вы бы остались голодным и без знакомства с потрясающей кухней Дорна!       Она лгала: единственным, к кому ещё она выходила с едой, был Эртур. Эшара болтала с ним пока звёзды не начинали тускнеть, до самого рассвета. Они смеялись, и брат ел с её рук, а потом целовал в уголок рта и говорил, что без неё пропадёт. Он теперь с принцем Рейегаром далеко от столицы, а Эшара здесь с Джейме.       — Я могу ему оставить и передать утром, — предложил он. В голосе чудилась обида.       — Холодные они не вкусные. Словно любовь, у которой вышел срок, не приносят радости.       — Если это действительно любовь, то она не может угаснуть.       Джейме был серьёзен. Знал ли он, о чём говорил, любил ли кого-нибудь?       — В этом мире ничто не вечно, даже любовь. Наверное, оно и к лучшему, — тихо сказала Эшара. Это были слова Эдриана, дававшего наставления перед отправкой сестры в Королевскую Гавань. Он хотел, чтобы Эшара была благоразумна, но она этого не умела и не хотела учиться.       — Откуда вам знать?       — А откуда знать вам?       Джейме замялся, но быстро вернул себе прежний нахальный вид — это он умел. Значит, действительно любил. Кто та чаровница, что сумела украсть его сердце, завлекла в любовный плен? Эшара не ревновала, вовсе нет. Она не его судьба, а он не её. Им просто хорошо рядом, вот и всё.       — Надеюсь, и в следующий раз вы принесёте мне что-нибудь более съедобное, — Джейме протянул Эшаре пустую тарелку, но забрать не позволил, не выпустив из своей руки.       — Конечно, сир! Разве я могу оставить вас на погибель. Но только учтите: я прикормлю вас, и вы тогда никуда от меня не сбежите.       В Дорне девушки готовили для возлюбленных особые сладости, веря, что навеки тем привяжут к себе их сердца. Эшара вспомнила об этом, когда в груди стало непривычно тесно от дразнящей улыбки Джейме:       — Может, я и не хочу никуда сбегать?