Путеводная звезда и потерянный рыцарь

      Рукав дублета был настолько тщательно заткан золотом, что с трудом узнавался его истинный цвет.       «Белогвардейцу не пристало кичиться роскошью».       Джейме усмехнулся своему отражению: он уже не королевский страж. Больная рука почти не беспокоила, а вот сны всё ещё были пугающе чёткими, да беспорядок в мыслях всё никак не желал убраться.       Серсея проскользнула в дверь почти бесшумно, как делала сотни раз до этого ещё на Утёсе Кастерли, красивая настолько, что больно смотреть.       — Разве счастливой невесте не полагается готовиться к свадьбе?       Сестра досадливо поморщилась и подошла ближе. До Джейме донёсся знакомый сладкий аромат её духов. Как же он скучал по ним, прижимая к себе ночами её надушенный платок. Со временем запах выветрился, и платок стал обычным куском ткани.       — Разве я могла не прийти… к тебе? Разве ты не рад меня видеть?       — Тебя не должно быть здесь, — он отвернулся к зеркалу, делая вид, что рукава дублета беспокоили его много больше присутствия сестры. Она прильнула к его спине, нежно поцеловала в шею, прикусила ухо. — А если сюда войдёт отец?       — Раньше тебя это не беспокоило. Когда ты стал таким трусом?       — Пока тебя не было рядом.       — Я не виновата, что отец увёз меня домой. Если бы не Эйерис…       Джейме усмехнулся. Да, если бы не Эйерис… Всё сложилось бы иначе. Всё сложилось бы иначе, если бы Джейме не согласился на план сестры. Но сделанного не воротишь, и не то чтобы он жалел об этом. Выбранная дорога не была столь уж плоха, только вела куда-то в туман… И далеко от сестры.       — Но теперь я здесь…       Он повернулся, обхватил руками лицо Серсеи, прошептал почти нежно:       — Да, но это ненадолго. Ты выходишь замуж. Неужели забыла? Будешь королевой, как хотела.       — Я хотела тебя!       — Это невозможно, — Джейме покачал головой, отпуская сестру. Почему же раньше он не понимал всю безнадёжность своей любви? Дурман был слишком сладок, а пробуждение мучительно. Что-то подобное, наверное, владело и принцем Рейегаром, и Вестерос заплатил за то сполна.       — Почему? Думаешь, я не вижу, что избегаешь меня с того дня, как я появилась в столице? Да что с тобой, Джейме?!       Что с ним? Хороший вопрос. Как объяснить ей, что ничего, как раньше не будет? Что он другой? Как рассказать о времени, проведённом рядом с безумцем? Как дать ощутить горькую безнадёжность, обхватывающую горло, или обездвиживающий страх? Как сказать, что он совсем не ощущал себя больше мальчишкой? Серсее не понять, её не было рядом, пока заживо горели люди. Не было рядом во время штурма столицы. Её не было. А за мечту Джейме устал хвататься.       Серсея смотрела недоверчиво, оскорблённо — капризная девчонка, его маленькая сестра. Джейме любил её, любил так, как едва ли сумел бы кого полюбить ещё, но теперь его любовь отдавала нежностью и тоской, а не страстью. Серсея никогда не сдавалась так просто, вжалась в брата, словно желая стать с ним единым целым. Джейме позволил поцеловать себя, запустил пальцы в золотые локоны, прижал крепко, ощущая лишь ноющую боль вместо наслаждения. Когда-то он отдал бы что угодно за один поцелуй. За одну ночь он продал свою свободу, надев белый плащ. Но больше он был к этому не готов. Сестра больше не была его Богом, и, обнимая её, он не ощущал себя целостным. Скорее наоборот, совсем потерянным.       — Желаю счастья молодым, — выдохнул Джейме в губы Серсеи и поймал взлетевшую для пощёчины руку. — Целовать другого перед свадьбой — плохая примета.       — Ты нас предал, — сестра отшатнулась. Её щёки горели.       — Возможно, — согласился он. Серсея выскочила из его покоев, оставив после себя лишь желание её вернуть и не перестающее ныть сердце. Но Джейме был уверен, что, наконец, поступил правильно.

***

      Церемонию Джейме запомнил плохо. Солнце через огромные цветные витражи било прямо в глаза, а от настырных ароматов благовоний ежеминутно хотелось чихать. Развлечь себя было совершенно нечем, кроме как страдать по неудавшейся любви, и Джейме с трудом дождался того, когда разодетая толпа вынесет его на улицу и понесёт в сторону Красного замка продолжать празднование.       Для его семьи выделили самые престижные места на помосте, поближе к новобрачным, чтоб им пусто было! Серсея была ослепительна, и с Робертом рядом выглядела настолько гармонично, что просто сказка. Какая же прелесть, так быстро забыла про Рейегара, стоило Баратеону получить корону. И ещё быстрее забыла про брата. Утренняя сцена стояла перед глазами, и на губах ощущался вкус поцелуя, как Джейме не старался перебить его вином. Между ним и сестрой всё кончено, а он так же дышит и разговаривает. Даже жаль, что красиво умереть от любви не выйдет.       Кубки пустели быстро, и свадьба даже стала казаться весёлой. Менестрели пели о Флориане-дураке и Джонквиль весьма недурно, надо признать, но до принца Рейегара им было далеко.       — Перестань! — зло прошипел отец, не давая поднять кубок.       — Моя сестра выходит замуж! Имею я право выпить по этому поводу?       — Ты наследник Утёса Кастерли, а не пьянчуга! Не смей позорить семью.       Джейме лишь рассмеялся:       — Король вон тоже не прочь выпить, так что на меня не обидятся. Я, можно сказать, поддерживаю своего нового родственника. Выпей тоже, отец: сегодня не день для уныния.       Роберт был подозрительно нерадостным и налегал на вино, далеко оставляя своего новоиспечённого шурина. Никак невеста не приглянулась, и всё тосковал по своей северянке. Ну ничего: это пройдёт быстро, Серсея-то уж постарается.       Знакомое лицо Адама Марбранда выискалось среди представителей Западных земель, и Джейме поспешил присоединиться к нему. Друг радостно похлопал по спине и пододвинул кубок. С трудом удалось не показать язык кислому отцу. Адам шутил, пересказывал последние сплетни и, не скромничая, хвастал своими подвигами. От Джейме требовалось лишь кивать и не смотреть в сторону сестры. Всё просто: нужно веселиться и не думать — не думать — не думать. Это отлично получалось. Голова шла кругом, и от смеха болело горло.       Адам замер на полуслове, с весьма глупым выражением лица глядя на кого-то у входа в чертог. Джейме повернулся туда же, и не смог бы поручиться, что не выглядел так же.       Это была Эшара. Но не та, скорбная и уставшая, которую он встретил в саду — та, что блистала при дворе Эйериса. Джейме сжал дрожавшие пальцы в кулак: слишком живо вспомнился тронный зал, безумец на троне и бесстрашная девушка, на которую сворачивали головы все придворные.       Лиловое, выцветающее к подолу до черноты платье, обнимало точеную фигуру дорнийки. С волос струился мерцающий газ, тонкий, как крылья стрекозы. Без неизменных многочисленных браслетов и цепочек Эшара казалась совсем уязвимой, но встретившись с нахальным взглядом фиалковых глаз, Джейме понял, что ошибся. Её не сломал Эйерис, не убили вести о смерти близких, разве сумел бы Роберт и какой-то брак! Эшара подошла к центральному помосту выразить почтение. Её не было в септе во время церемонии — Джейме запомнил бы. Или была? Кажется, он был слишком занят жалением себя. Роберт на время позабыл о еде и вине, Серсея презрительно сощурила глаза. Эшара же улыбалась уверенно и заигрывающе. Джейме мог бы поклясться, что никогда ещё она не была прекрасней, а, может, он просто выпил слишком много. Настолько красивая, что даже Серсее не под силу затмить роковое очарование Эшары. Мысль настолько поразила, что он прослушал весь разговор, пытаясь разобраться в себе. Ничего так и не поняв, осушил очередной кубок.       Дорнийцев на королевской свадьбе не было, поэтому Эшару усадили рядом с женихом. Джейме старался не смотреть в сторону их стола: гадливое чувство холодило нутро. Это было сложно, учитывая, что стол знаменосцев Ланнистеров находился очень "удачно" — напротив. Пришлось возвращаться к отцу, как раз отошедшему для разговора с лордом Рованом. Всё же взглянув в сторону «того самого стола», Джейме увидел, что место Эшары пустует. Она обнаружилась почти сразу среди танцующих. Вороные кудри подскакивали, и чернённый подол вился у ног. Эшара отплясывала с женихом, задорная и лёгкая. Лорд Роланд прижимал её к себе близко, шептал что-то на ухо. Джейме наблюдал за ними и мрачнел всё больше. Разве она заслуживала… этого?       Хмельной Роберт вёл в танце Серсею. Появилась идея пригласить сестру на следующий танец, но вино оказалось заманчивее. Да и что он мог бы ей сказать? Поздравляю? Голова тяжелела, но тоска не убирала своей лапы с сердца. Кубки пустели незаметно, и отец подозрительно не останавливал. Джейме запоздало сообразил, что вино ему сильно разбавляют, и захотелось назло напиться до состояния не стояния. Жаль, здесь не было Тириона: уж он-то не оставил бы брата в беде и притащил с кухни что покрепче. И роста он подходящего, чтобы незаметно передавать под столом бутылки.       Зачем он сидел на этой свадьбе? Зачем пил? Зачем всё это? Картинки мелькали, события сменяли друг друга, а Джейме ничего не делал, будто марионетка с оборванными нитками. Белогвардейцы не имеют собственной воли — это всем ясно, но Джейме теперь вновь наследник, свободный мужчина, а ничего не изменилось. Отец найдёт ему невесту, женит, будет требовать внуков, получит их, потом обязанности лорда погребут Джейме под собой и однажды в чудесный денёк он умрёт от гангрены и похоронят его в ненавистном саду. Вот и вся история Джейме Ланнистера — рыцаря, не решившегося ни на что важное, кроме убийства короля.       «Разве у нас так много вариантов того, что мы можем делать?»       Певцы затянули какую-то тоскливую песню, а Джейме всё смотрел на свою руку. В этой руке он держал меч, когда убивал Эйериса. Этой рукой ласкал Серсею. Её же положил на лоб Эшары. Кожа словно вновь ощутила жар. Джейме сжал кулак и вскинул голову. Почти никто не танцевал. Королевская чета о чём-то спорила. Эшара сидела рядом с женихом и даже не смотрела в сторону Джейме. Действительно, зачем на него смотреть! Словно они чужие, словно их совсем ничего не связывает… Она точно решит, что он рехнулся. Столь ли она будет не права?       Своего кубка Джейме не нашёл, но это не беда — отец не успел ещё ничего сообразить, как Джейме взял его кубок и поднялся:       — Минутку внимания, пожалуйста! У меня созрел тост!       Отец под столом его пнул, но воодушевление Джейме не растерял.       — Я так счастлив, что моя любимая сестра, наконец, нашла себе подходящего мужа! У него уже даже сразу есть рога! Ну да я не об этом хотел сказать, Серсея, не хмурься, я любя! Ты ж меня знаешь, мы с тобой близки, как никто!       Судя по тому, как к нему по стеночке тихо стали пробираться гвардейцы Ланнистеров, одним пинком отец не ограничился, значит, стоило перейти к сути.       — А ещё этот день знаменателен тем, что, наконец-то, оба близнеца Ланнистера женаты! Не слышу ваших оваций! Итак, я хочу выпить за свою жёнушку. Прости, милая, что не объявил об этом браке сразу! Эшара Ланнистер, за тебя!       Он отсалютовал кубком ошарашенной Эшаре и опрокинул его в себя. У отца вино оказалось не разбавленным, и перед глазами мгновенно заплавали круги.       — Прошу нас простить. Кажется, мой сын выпил сегодня лишнего, — отец поднялся тоже, вцепился в руку Джейме так, что чуть кости не хрустнули. На гладко выбритом лице ни одной лишней эмоции и бешенство в ядовито-зеленых глазах. Джейме никогда не видел отца в такой ярости, даже хмель из головы выветрился, но отступать было поздно.       — Я не настолько пьян, чтобы не помнить о своей жене, — Джейме повысил голос, чтобы слышали все, хотя молчание в зале и так было идеальным. — Я женился на Эшаре вскоре после того, как снял с себя плащ и обеты белогвардейца. Мы давно любим друг друга и решили скрепить брак, не дожидаясь официального благословения наших семей.       С трудом удавалось удерживаться от того, чтобы не морщиться от боли. В больное предплечье, там, где держал отец, будто снова вонзили меч.       — Что ты несешь, идиот?! — прошипел Тайвин, почти не размыкая губ. Джейме бросил взгляд на Эшару. Если она сейчас скажет, что он лжёт… Но она молчала. Неужели догадалась, зачем он устроил этот балаган?       Первым расхохотался Роберт. Он задыхался и оттирал слёзы и вообще выглядел так, будто решил стать первым королём, отдавшим душу Неведомому от смеха. Серсея смотрела на брата, и Джейме мог бы поклясться, что в её глазах тлела чистая ненависть. Вот до чего они дошли: та, что была ему дороже всех, теперь его ненавидела. Распался их идеальный дуэт. И ради кого? Ради какой-то дорнийки!       Зал зашумел, будто все заговорили разом, повскакивали с мест, и только поэтому на Роланда Грандисона обратили внимание не сразу. Он поднялся из-за стола с перекошенным от гнева лицом:       — Ты лжец! Эшара обещана мне! Она не могла выйти за тебя! Об этой свадьбе никто не знал, потому что её не было!       — Ты назвал меня лжецом?       Внутри разгоралось дикое веселье. Джейме стряхнул разжавшуюся руку отца и вышел из-за стола. Знакомое чувство близкой драки будоражило кровь, даже хмель отступал. Отец что-то говорил в спину, но это ничего не значило: Джейме видел цель и не видел препятствий. Прежде чем его оттащили от Грандисона, он успел разбить ему лицо и сломать руку. С мечом было бы сподручнее, но убийство на свадьбе — это всё же невежливо.       Король выглядел так, будто ему только что подарили самый желанный подарок.       — Вот это у тебя брат, дорогая жена! Вот это я понимаю! Вот это по-нашему! — прогрохотал он. Гости волновались и что-то выкрикивали, Джейме не мог разобрать что. В голове словно пчёлы гудели. Глаз заплывал всё больше, левый бок будто охватило пламя, а больную руку он почти не ощущал, но Джейме заулыбался, когда к нему подошла Эшара. Его всё ещё держали два гвардейца. Он даже был готов к тому, что Эшара поставит ему второй синяк для симметричности. В конце концов, он заслужил.       — Вы можете отпустить моего… мужа, сиры. Ручаюсь: он больше не станет буянить, — голос Эшары был знакомо низок и сладок. Джейме усмехнулся и с наслаждением повёл плечами, когда его всё же отпустили (никак отец уже просто махнул рукой на творившееся безобразие). Джейме всё так же стоял на коленях и ухмылялся. Они с Эшарой, вероятно, представляли из себя забавное зрелище.       — Ты простишь меня, жена?       — А как же иначе, муж мой.       Джейме мог бы поклясться, что она едва сдерживала смех. Она помогла ему подняться и выдохнула в ухо:       — Ты чокнутый, знаешь?       — Чего не сделаешь ради любви, — весело отозвался он и, приобняв Эшару за талию, подвёл к сияющему королю. Его благословение не вызывало сомнений, а вот отца… Кажется, придётся брать (не)жену и спешно плыть в Вольные города. Хотя никто не смог бы гарантировать, что корабль «неожиданно» не потонет.       — Знаешь, а тебе пойдут золото и алый, правда, меньше, чем мне, — насмешливо шепнул Джейме.       — Просто закрой рот, ладно!