Путеводная звезда и потерянный рыцарь

      Поздним вечером в королевской септе было пусто, Рейегар был её единственным посетителем. Он зажёг свечи перед статуями Матери, Старицы и Воина, опустился на колени перед последним. Если он надеялся найти здесь покой, то ошибся. Губы шептали заученную молитву, но мысли, навязчивые и тяжкие, были далеко. Стены септы не в силах были подарить умиротворение и уверенность, которыми щедро делились руины Летнего замка. Семеро лишь молчали, ни от того ли, что не были Богами Таргариенов? Но здесь хотя бы было безлюдно, а это лучше, чем ничего.       Рейегар поднялся, собрал пальцем оплывшей воск со свечи. Звёзды заглядывали в огромные окна, высотой в три человеческих роста. Но их свет был слишком бледен и далёк. Лица статуй тонули во мраке, и принц видел на них лишь осуждение. Готов ли он заплатить ту цену, что с него взыщут за Лианну? Всё вышло из-под контроля и обернулось своей самой уродливой стороной. Счастье драконам не полагается. Рейегар об этом знал и всё же на что-то надеялся.       Огоньки свеч дрогнул, когда кто-то отворил дверь, входя. Рейегар раздражённо обернулся к незваному гостю. Он ведь просил, чтобы его не тревожили! Приближающийся белый плащ ярким пятном выделялся в полумраке. Рейгар проглотил сердитый окрик, сообразив, что сир Ливен намного выше вошедшего. Плащ тому был великоват: тащился по полу, шелестя по каменной кладке и скрадывая звук шагов. Принц узнал Эшару прежде, чем она подала голос.       — Прошу прощения за вторжение, Ваше Высочество. Я не знала, что вы здесь.       Рейегар кивнул, делая вид, что поверил. Сир Ливен стоял у входа в септу, не заметить его было невозможно. Рейегар мог бы сказать, что занят, выдворить дорнийку прочь, но белый кусок ткани на её плечах интересовал его больше, чем он мог себе позволить. Это не было чем-то странным: никак Эртур накрыл вечно мёрзнувшую сестру своим плащом, опасаясь, что заболеет. Вот только Эртур остался у Башни Радости. Значит Ливен. Он всегда относился к Эшаре, как к сестре.       Она невозмутимо прошла мимо принца и перебросила плащ через плечо, открыв взору карминово-красное платье. Золотая фибула — скалящаяся голова льва блеснула на обнажённой шее. Значит, не Ливен.       — Я не знал, что вы столь набожны, миледи.       Эшара подняла на него взгляд, лишённый привычного кокетства:       — Даже молитва лучше, чем ничего.       Её ответ — отголосок мыслей самого Рейегара. Она зажгла свою свечу от его и воткнула рядом. У Воина женщины просят за своих мужчин, и принц был уверен, что Эшара молит не о нём. Уж не о юном ли Ланнистере, чей плащ так вызывающе стекал со смуглых плеч? Девушка опустилась на колени, и Рейегар последовал её примеру, хотя знал, что лучше уйти. Наверное, сейчас она ненавидела его.       Оторваться от разглядывания Эшары было сложно. Она была чарующе, недоступно красива. Принц помнил, какими восхищёнными глазами она смотрела на него, когда только прибыла ко двору. Когда ещё не научилась лгать и прятать обожание за пустым лукавством. Она пошла бы за ним, если он позвал. Но он не звал, пускай и позволял себе задерживать на ней взгляд чуть чаще, чем на остальных. Рейегар даже написал песню. Элия считала, что в её честь, но «полночные кудри прекрасной дорнийки» принадлежали отнюдь не его жене. Он мог бы увлечь Эшару за собой, сделать своей любовницей. Отца бы это лишь позабавило, а Элия бы поняла. Но он не хотел. Вернее, хотел недостаточно. Не так, как Лианну.       — Эртур просил передать, что скучает.       — Он не скучал бы, если бы вы вернули его мне, — резко ответила она. Белый шёл ей. Оттенял смуглую кожу и чёрные кудри. Когда-то Эртур смеялся, что стоило выбрать службу в Королевской гвардии хотя бы из-за плаща и доспехов, в которых он был невероятно хорош собой.       — Он к вам вернётся. Для этого необязательно мёрзнуть на холодном полу.       — Я не мёрзну, — Эшара качнула головой и прошлась ладонью по белому шёлку с неторопливой нежностью. Серебряные колокольчики на её браслете едва слышно запели и умолкли. Рейегар вспомнил вечер в саду, когда Эшара водила пальчиками по его дублету, смущённая и говорливая. «А вы знаете, в Звездопаде совсем другие закаты!» Гладила ли она так же броню на груди сира Джейме? Краснела ли, отводила ли взгляд? Рейегар не посмел тронуть девичью красоту, зная, что ничего не может предложить взамен — Ланнистера это не беспокоило. Клятвы члена Королевской гвардии не удержали его рук, укутавших Эшару в плащ. Она влюблялась не в тех, в кого стоило бы.       Эшара поднялась с колен. Если она и молилась, то делала это бесшумно.       — Вы ничего мне не скажите? — спросил Рейегар. Он не хотел расставаться вот так.       — Я желаю вам победы, — просто ответила она и выскользнула из септы. Принц поднялся с колен и последовал за девушкой. Всё равно молиться он больше не станет.       Во дворе его ждал хмурый Ливен. Рейегар зябко поёжился от ветра, провожая глазами белый плащ, что мотыльком маячил во тьме. Эшара уходила под руку с Джейме.