Лондон. 12 октября. Гостиница. 14 часов до отлёта в Амстердам.
Невероятно, как может порой растягиваться время. Секунды словно превращаются в часы, часы — в дни. Бесконечно долгие дни. Чонгуку кажется, что прошел час или даже два, но, оказывается, он проспал всего сорок минут. Усталость брала своё, организм требовал отдыха, а когда не получал его, просто давал сбой, и Чон даже не помнил, как доползал до кровати и проваливался в небытие. Концерты в Лондоне закончились, и для Чонгука они были, как во сне, в кошмарном сне. На ногу он мог вставать уже свободно, но танцевать ему не разрешали, боясь, что разойдутся швы — всё-таки такое место. Скоро вылет в Голландию, а макнэ просто морально истощен. Гук поднимается с кровати и устало бредет из номера в поисках еды. Есть хочется так, что желудок словно разговаривает с ним, издавая урчащие звуки. Из номера Намджуна вылетает счастливый Тэхён, он хватает упирающегося Чона за руку и тащит обратно в номер: — Гуки, я соскучился, — и в этом весь Тэ. Он всегда делает, как ему удобно, как он хочет, его не волнует, что думают другие. Тэхёна интересует только то, что происходит только здесь и сию минуту, а что дальше — ему наплевать. Чонгук пытается что-то сказать, но губы Тэхёна не дают. Он зажимает Чонгука между стеной и дверью номера, прижимаясь к нему всем телом. — Давай проведем это время вместе, я так хочу этого, Чонгуки. Ну что на это можно ответить? Да и разве ж можно противостоять такому Тэхёну? Чонгук обвивает руками его талию и сильнее прижимает к себе. От Кима исходит невероятное тепло с примесью парфюма Гуччи. Наверное, это то, что сейчас нужно Чонгуку больше, чем еда, больше, чем воздух и плевать на противоречивые чувства. Тепло, тепло любимого человека, тепло его Тэ. Чонгук как будто в первый раз прислушивается к себе, к своим ощущениям. И вот Тэхён уже ласкает мочку уха языком, плавно опускаясь по шее вниз.***
Чимин всё-таки приходит к выводу, что ему надо навестить макнэ. Продолжать его избегать — не вариант. Он переживает за него и почти не спит. Если честно, Чимину с утра нездоровится. Пак всё утро проводит в кровати, кутаясь в теплое одеяло и содрогаясь от холода. Побаливает горло, и голова словно набита ватой. Он все это спихивает на элементарную усталость. «Вот немного отдохну и все пройдет, как обычно и бывает», — проскальзывает в мыслях. Чимин накрывает одеялом сонного, обнимающего себя Хосока, и тепло улыбается. Потом выходит в коридор, направляясь в комнату Чонгука. В руках Пак сжимает подарок, который он купил по дороге в гостиницу. Хоть это и недорогая безделушка в форме маленького кролика, но Чимину она кажется очень милой и так подходящей его Гуки. Дверь номера Чонгука приоткрыта. Чимин сначала тормозит, не зная, постучаться или войти так. А вдруг Гуки спит? Но его рука, живущая, наверное, своей жизнью, открывает дверь. Весь мир Чимина рушится в одно мгновение. Он смотрит немигающим взглядом, пытаясь в голове выстроить цепочку из логических объяснений тому, что он сейчас видит. Пак не хочет верить своим глазам, как в детстве, при виде чего-то ужасно пугающего. Он зажмуривается и пятится назад, пока не упирается в стенку. — Чимин-и, — тихий голос. Он сейчас совсем чужой Чимину. Он режет по нервам острым ножом и рвет сердце в клочья. Пак вытягивает руку вперед и мотает головой из стороны в сторону: — Не подходи! Странное ощущение. Как будто ты находишься внутри кошмарного, жуткого сна. Вот бы проснуться, да никак не выходит. — Чимин-и. Чимин уже по привычке поправляет рукой отросшую челку. Такой до боли знакомый и любимый Чонгуком жест. Так он делает, когда ему жарко или когда он волнуется. Чимин же знает. Он же слышал это и раньше. Он чувствовал, но всё-таки надеялся. Сейчас он это видит, и картина происходящего уносит его далеко на задворки собственного воспаленного сознания. Надежда разбивается о стенки реальности. Вдруг становится очень холодно. Он поворачивается к двери и медленно выходит. Коридор кажется невыносимо длинным и темным, перед глазами вспыхивают разноцветные звездочки. Почему-то вдруг все перестает существовать и иметь какой-либо смысл. «Больно!» — последняя мысль, и Чимин плавно соскальзывает на пол.***
— Ты знал, что дверь открыта? Ты ее специально не закрыл? — Чонгук вскакивает с постели, поправляя одежду. — Ну, не сходи с ума, Гуки! Чимин маленький что ли? Он давно уже догадывается о наших отношениях, и что тут такого? Ну увидел, переварит, поймет, и всё встанет на свои места. Я тоже устал всё время скрываться, и да — я намеренно не закрыл дверь. Иногда Чонгук не понимает, что вообще творится в мозгах у Тэхена, почему он делает такие вещи, о которых человек в здравом уме даже не подумает. Опустим то, что на месте Чимина мог бы быть вообще кто-то другой, допустим, менеджер Седжин или Намджун-хён. Такими странными действиями Тэхён пугает макнэ, пугает просто до чёртиков. — Тэхён, ты ненормальный?! Чимин же как невинный ребенок. Ты понимаешь? Он настолько невинен, его чувства и желания настолько чисты. Для него увиденное может… — Чонгук замолкает, пытаясь восстановить дыхание. — Оно может его сломать! Тэхён срывается с места, преграждая дорогу Чонгуку. — Дай ему самому разобраться во всём, при чём ты-то сейчас? Я сам потом с ним поговорю. Не мешай. Чонгук упирается указательным пальцем ему в грудь: — Стой, где стоишь, Ким Тэхён! Слышишь?! Стой, где стоишь! Потом Гуки поворачивается и быстро выбегает из номера.