Воспоминания Чонгука. Сентябрь, 2018г. Мальта
Чонгук пребывает в статусе «Всё сложно». Всё как в дурацкой мелодраме, снятой бездарным режиссером. Тэхён не летит с ними на Мальту. Это выясняется накануне, и Чон, конечно, понимает, что это не вина Тэ, но продолжает злиться, притом сам уже не знает, на кого. Просто ему грустно и тоскливо без него, а Чонгук — как эгоистичный ребенок — хочет требовать, громко топать ножками и устраивать сцены. Пару дней мысленных страданий на этот счет, переживаний, но потом он или уходит в себя, занимаясь самобичеванием, либо с точностью да наоборот. Он отпускает ситуацию, поняв, что ничего сделать не может на данный момент, а шоу есть шоу, и с кислой миной потерянного ребенка в нём нет места. Имидж группы превыше всего. Начинается всё по обычному сценарию: выбор комнат. В доме, снятом компанией для проведения съемок Бон Вояжа, их всего три. И, как всегда, главное решение всех проблем в к-попе, в любое время и в любой ситуации неизменная игра «Камень, ножницы, бумага». Чонгук уже выбрал в какую комнату он пойдет, и теперь с опаской поглядывает на мемберов, мысленно молясь, чтобы они её не выбрали. Он хочет там жить с Тэхёном, ведь он скоро приедет, всего несколько дней подождать. Чон Хосок оказывается в комнате с Намджуном. Чимин, Сокджин и Юнги наверху вместе, и это их явно не делает счастливее. — Юнги придется делить кровать с Чимином, — свесившись с перил верхнего этажа, сообщает радостный Сокджин. Ну хоть что-то урвал для себя старший мембер. — Он, как и обычно, проиграл. — Кто бы сомневался… — бурчит под нос Чонгук, пытаясь занять себя рассматриванием местных журналов. — Тэхён точно выберет комнату Чонгука! — Чон Хосок подмигивает макнэ. — И не думаю, что Гуки будет против! — подытоживает Мин Юнги. Чонгук кидает на рэпера быстрый взгляд: — Ну ты-то видимо ногами упирался, когда узнал, что разделишь кровать с Чимином. — Отнюдь, Чонгуки, я был счастлив, так как Джини со своим ростом и с огромными плечами занял бы всю кровать, а Чимини маленький и очень компактный, и ночью всегда с ним теплее — жмется под боком, как котёнок. Чон Хосок заливается смехом. — О, наша снежная королева Мин Юнги, оказывается у тебя есть слабое местечко — и это наш малыш Пак Чимин! Старший рэпер фыркает, а Чимин мило смущается. У Чонгука от этой парочки аж зубы сводит. Он поднимается и уходит в свою комнату. «Вот же этот Хосок, ну не может он держать язык за зубами, трещит, как девчонка, целое утро… Пак Чимини… Мин Юнги… Это… Спать не спать, вместе, раздельно, ему-то что, завидно что ли? Чонгук устало валится на кровать, продолжая бурчать себе под нос: «А этот коротконогий гном так прям засмущался. Вот же сама скромность: глазки в пол, реснички прикрыл, губки надул свои… И так пухлющие губки», — по телу макне проходит волна непонятного тепла. «Эти, сука, губы Пак Чимина», почему-то не вылезают из его головы уже энное количество времени. Чон последнее время даже иногда сфокусировать взгляд не может при визуальном контакте с Чимином, глаза так и опускаются на предмет мечтаний всех Паковских фанаток мира. Они притягивают макнэ, как магнитом. И вот сейчас он здесь лежит и думает только о них. Вот же… Чонгук переворачивается на живот, поджимая под себя подушку, и закрывает глаза. Вспомни губы Тэхёна, такие нежные, красивые. — Гуки… Можно с тобой немного посидеть, Джини и Юнги легли спать, а мне что-то не хочется. Голос вырывает Чонгука из эротических фантазий, он вздрагивает и переводит затуманенный взгляд на дверь. В проеме стоит Пак Чимин собственной персоной, в пижаме, с копной светлых волос, торчащих в разные стороны. «Вот только тебя-то тут и не хватало…» — Да, Чимин-хён, кровать в твоем распоряжении, — он откидывает угол одеяла и кивает Чимину, приглашая того лечь. И этот двойной смысл. А Чимин опять, сука, смущается. Ну почему именно у него это так мило получается… Взгляд Чонгука блуждает по его лицу останавливаясь, как и всегда, в районе губ. Чимин неосознанно проводит по ним языком, явно что-то рассказывая, но Чонгук не слышит слова… «Да что со мной происходит, твою мать?» Он столько лет знает Пака, он ему как брат, друг. Ну почему вдруг он видит то, что было всегда таким обыденным, таким само собой разумеющимся?.. — …и ты представляешь, он поверил, — Пак смеется, но Чонгук не слышит этого. Он купается в своих диких фантазиях и ощущениях. Еще немного, и он… — И куда, если не секрет, ты сейчас уставился? И ты меня вообще слушаешь? — Чимин толкает макнэ в плечо, но Чонгук перехватывает ладошку Чимина и резко тянет на себя. Чимин с удивлением понимает, что летит прямо в объятья к Чонгуку. Пауза. Тишина, нарушаемая только тиканьем часов на прикроватной тумбочке. Странно, тепло, уютно и так необычно, столько эпитетов, и они все относятся к ощущением Чонгука. Его сердце так сильно колотится о грудную клетку, что норовит пробить ее… Чимин, прижатый ухом к груди Чона, пытается собрать разлетевшиеся мысли хотя бы в одну, и желательно здравую. — Ты чего? — он шепчет, пытаясь отстраниться. — Гуки, перестань, мне больно, отпусти… Но Чон только сильнее прижимает. — Побудь со мной совсем капельку, Чимини, просто вот так, немного…***
Чимин не помнит, как засыпает, прижавшись к груди Чонгука. Не помнит, почему тогда уступает. И вообще, «почему» он будет задавать себе потом, не сейчас, не в этой комнате. Потом когда-нибудь, когда сможет это всё осмыслить и понять. А сейчас пусть будет так. Чимину тепло. Чимину уютно в этих объятьях. И Чимин любит.