15 октября Берлин. Аэропорт «Шенефельд».
Осеннее солнце скрывается за грозными, почти чёрными тучами, которые заволакивают всё небо. Чимин ёжится от холода в тонкой куртке. «А ведь Хосок говорил ему одеваться теплее». В лицо дует холодный ветер, срывая хрупкую осеннюю листву. Она летит к нему под ноги, смазывая сырой асфальт яркими красками. Берлин встречает ребят крупным и сильным дождём. Несмотря на непогоду пришло очень много фанатов, и так кстати это греет душу. Чимин оглядывается вокруг, ловя восхищённые взгляды, это так здорово, что их любят здесь, в чужой стране, такой далёкой от их дома. «Чимин! Пак Чимин…» — он слышит громкий крик, перекрывающий гул толпы. Он сильнее всех, Чимину на секунду кажется, что он один, остальные затихли… Он режет по ушам, как ультразвук, выбивает из-под ног почву. «Ненавижу тебя, Пак Чимин, сдохни!» Он плохо знает английский, но понимает сколько отчаяния и злобы в этом крике. Чимин останавливается и ищет взглядом того, кого так обидел, того, кого так заставляет себя ненавидеть. «За что?» Вопрос зависает, его плечи опускаются, взгляд растерянный, даже затравленный. Тёплые руки сзади прижимают, чужое тело дарит тепло и желание спрятаться в этих объятьях, раствориться не видеть, не слышать, не чувствовать. «Не обращай внимания, Чимини — это хейтер», — мягкий голос вырывает его из оцепенения. Это ведь было и раньше, он их слышал — эти негативные возгласы не раз, в своей стране, но здесь… Слёзы наворачиваются на глаза, застилая всё вокруг молочной пеленой, он всхлипывает. «За что?»***
Чонгук слышит крик, он адресован Чимину, сильный, надрывный… Обычно ребята не обращают на таких людей никакого внимания, привыкли, что ли… но не Чимин, он каждое слово, интонацию, настроение фанатов пропускает через себя. Он страдает, плачет, закрывшись в душевой… Он протягивает это через каждую струнку своей нежной и ранимой души, потом уходит в себя и долгое время пытается разобраться, что же он сделал не так, может, дело в его хореографии, где он ошибся? Может, фальшивит? Может, просто его писклявый голос кого-то раздражает? В такие минуты Чонгуку хочется просто обнять Чимина, а недоумкам хейтерам просто разбить их физиономии… Этот парнишка может трудиться изо дня в день как проклятый, он иногда даже ночует в репетиционном зале, не успевает поесть…придерживается этих дурацких диет, от которых его пухлые щёчки начинают пропадать, и это очень огорчает макнэ… а они, что они сделали в этой жизни, кроме как портить её другим? Чего добились? Чем пожертвовали? У Чонгука комок в горле… Он давится от злости… «Ну как можно быть такими уродами?» Ему хочется дать Чимину немного тепла, веры в себя, защитить от нападок… ведь он такой «маленький», такой одинокий и такой трогательный в своих переживаниях. Чонгук смахивает капельки дождя с кепки Чимина, прижимает его к себе поближе, пробивая путь к машине через плотное кольцо фанатов… Он закрывает его собой от вспышек фотокамер, от взглядов, от жестов, от любви, от ненависти… Чонгук ловит на себе взгляд Чимина, в нём смесь благодарности и еще чего-то… Он смотрит пронзительно и так внимательно в его глаза, в них блеск и еле заметная улыбка. Чонгук не знает ни одного человека, который так же умеет смотреть именно в его глаза. Он сейчас так рядом… и Чон понимает, что вот оно — счастье… Он не отдаст его никому… будет беречь его в своем сердце, в своей душе… А что будет потом, укажет солнце, оно обязательно выглянет из-за туч и подарит им много солнечных лучиков и тепла.***
Воспоминания Пак Чимина.
Сентябрь 2018, Мальта.
— Как ты думаешь, чем сейчас заняты Чонгук с Чимином? Эти двое последнее время ходят как крабы, парами, — Намджун набивает рот закусками местной кухни и обмахивается рекламными буклетами ресторанчика, где они с Хосоком решили перекусить. На улице полдень. Невыносимая жара покрывает улицы Мальты своим удушливым покрывалом, под ним даже в тени невозможно расслабиться, а на солнце хоть на противень ложись — запечёшься сразу. Асфальт плавится под палящими лучами, зной выматывает людей, ищущих хоть какую-нибудь прохладу в тени маленьких мощеных улиц. Намджун думает, что он никогда в жизни не испытывал такой жары. Казалось, что огромная тяжесть навалилась на голову и плечи. — Чонгук не любит активного отдыха, а Чимину нравится всё время всё разглядывать! — Хосок запихивает в рот очередную порцию пасты. Этого мальчишку ничем не пробить. Жизнерадостность и солнышко у него в крови. — Чимин любит повсюду таскать за собой Гука, это уже нормально для них, вот и сегодня они оба изъявили желание быть в одной команде, — Хосок смахивает мокрую от пота челку со лба. — Они скучают без Тэхёна и жмутся друг к другу, как щенки, брошенные мамой.***
— Я вот стараюсь находится в тени, но все равно лицо становится красным, как у вареного рака, — Чонгук сильнее натягивает поля черной шляпы на нос. Он вспоминает, чем это все закончилось на Гавайях, когда его лицо превратилось в физиономию свинки, которую только что ошпарили кипятком, а потом ещё и кожа начала слезать, прям жуть какая-то. Чимин пытается заглянуть в глаза Чонгука, направляя ручной вентилятор прямо ему в лицо, чтобы хоть как-то охладить. Ему тоже сейчас безумно жарко, но для Пака важно, чтобы комфортно было только Чонгуку, и когда было как-то по другому — Чимин уже и не помнит. Они прячутся от жары в торговом зале, расслабляясь под прохладой кондиционера. Чонгук сосредоточенно ищет среди сувениров подарок Тэхёну. Он бурчит себе под нос, перебирая в уме цифры цен. А Чимин не видит вокруг ничего, он следит за каждой эмоцией на лице макнэ, как тот сосредоточенно морщит нос, что-то шепчет одними губами, удивляется и делает и без того большие глаза. Они такие красивые, такие оленьи, что в порыве нежности, которая как некстати накатывает, Чимин встает на цыпочки и прикасается губами к шее Чонгука. Странный поступок. Чимин уже жалеет, но… Чонгук чуть отстраняется, потом смотрит в глаза долгим мучительным взглядом, пробивая Чимина холодом аж до костей; может быть, это и хорошо, — в такую жаркую погоду получить освежающий душ — но не сейчас, не в этой ситуации. Чимин опускает голову. Ну почему он дает эмоциям брать над собой верх? Почему так всегда происходит, когда Чонгук рядом? Он не может уступить, не может сдержаться в который раз и приносит себе очередную порцию боли. Эти чувства сжигают, овладевая его мозгом. Пак понимает, что с каждой минутой, часом, днём продолжает терять себя, и от этого становится безумно тяжело на душе. «Не делай так больше никогда, хён». Он слышит то, что боялся услышать, его сердце перестает биться на какой-то момент. «Никогда» — такое до жути бесконечное слово, такое нереальное, такое пугающее. Чимин сильно кусает губы, пытаясь совладать с собой, но потом тихий шепот Чонгука и мир останавливается на мгновение. «Никогда не делай это на камеру, Чимин-хён».