Странно, что наша память хранит отдельные образы и чувства, которые мы помним многие годы. А возраст наших первых воспоминаний! Они ведь, знаете, ко всем приходят в разное время. Одни помнят больше, другие меньше. Да и настоящие ли это воспоминания? Всё вроде бы хорошо, всё вроде бы есть, ну как минимум самое необходимое. Но где-то в груди снова саднит пустота, с которой, казалось, уже разобрался. Нет, ее не получилось заполнить, не так быстро. Воспоминания пока не собраны в тома. Рецепты счастья.
— Хорошо поработали! Семь наград — по одной на каждого. Намджун. Он, как истинный лидер, счастлив и горд за своих ребят. — Руководство решило нам сделать сюрприз, и вечером нас ждёт подарок в виде вечеринки. Хотели в ресторане, но так как на носу премия МАМА и слишком уж много ажиотажа вокруг группы, то решили, что поход в ресторан будет перенесен на более позднее время, а сегодня алкоголь в любом количестве и закуски, какие хотите и сколько хотите, так что не стесняемся — заказываем. Старший мембер аж подпрыгнул на месте от нетерпения. — Соджу! Виноградную, нет, клубничную лучше, — он обнимет за плечи Чимина и Чонгука. — Мы с моими друзьями-собутыльниками любим только её. Мин Юнги поднимает бровь и пожимает плечами. — Никогда не любил алкоголь с привкусом ягод. Бред какой-то, мне лучше что-нибудь не такое приторное. Хочу виски. — Мне тоже виски, — вторит старшему рэперу Хосок, — я тоже не хочу соджу с ягодами. А еще мяска, да побольше, с тушёным кимчи и закусками. Ай, у меня сейчас живот завяжется узлом. — А нам с Чимином жаренную острую курочку, — тянет руку Чонгук. — И тоже в большом количестве. Намджун поворачивается к Тэхёну: — А ты что будешь, Тэ? — А я… — Тэхён кидает быстрый взгляд на макнэ. — Буду розовое шампанское и фрукты. Можно ягоды: клубнику со взбитыми сливками, например. — Ага, и малину с голубикой, аристократ хренов. Намджун записывает на лист бумаги заказы, чтобы ничего не упустить, потом вдруг что-то у него щёлкает в голове, и он пристально смотрит на Тэхёна: — Может всё-таки как все? — Нет, люблю клубнику. Она сладкая, и это так возбуждает. Сокджин удивленно открывает и закрывает рот. — Так, этому не наливать. Пусть колу пьет. У меня от его клубники до сих пор еще зрение не восстановилось и, кстати, психологическая травма даёт о себе знать при каждой нашей совместной вечеринке. — Ой, не переживай, Джин-хён, я изменился с того времени и вырос почти на голову. Так опрометчиво не поведу себя — это уж точно. Тёмный взгляд Чонгука и карамельный Тэхёна перекручиваются в тугой узел. Чимин следит со стороны за этим молчаливым диалогом. Он знает Тэхёна, как свои пять пальцев, и по его глазам видит, что тот хочет что-то Чонгуку напомнить. Вот только что? «Клубника, сливки, розовое шампанское», — Пак начинает перебирать в памяти что-то похожее и вспоминает тот момент, о котором совсем забыл. Вот наивный дурак! Ты и правда решил, что с Тэхёном будет всё просто? Он поймёт и отпустит то, что ему принадлежало столько времени? Невозможно остаться друзьями с тем — кто любит, ждёт и надеется. Да и что Чимин вообще может предъявить Киму? Тот хочет вернуть своё, не он же забрал у друга любимого человека. Но любящего — забрать нельзя. Те, кто любят, не уходят. Чонгук не побоялся уйти, забыть и потерять, значит, не было любви уже на тот момент, а то, чего «нет», Чимин не мог присвоить себе. Это как красть воздух.***
Чонгук видит, как Ким начинает свою игру. Ставки слишком высоки, и сейчас он запустит в неё Чимина, а потом и самого Чонгука. И если не знать правил этой игры, Тэхён их проглотит заживо, не жуя и без боязни подавиться. Чонгук обнимает Чимина сзади, сжимая руки в замок на его животе. Пак накрывает его своими ладошками и нежно сжимает. Это движение не ускользает от цепких глаз Ким Тэхёна. Он щурится и проходится языком по внутренней стороне щеки. «Хорошо, Пак Чимин, о’кей! Ты сам так решил. Давай поиграем, малыш, как лучшие друзья, в «русскую рулетку». — Так, макнэ лайн, вы идёте в магазин и никаких «но». Вы молодые, энергичные, предприимчивые, да и ещё какие, так что вперёд. Держите карту, — Намджун тянет руку в сторону Чонгука, но Юнги перехватывает её. — Я с Тэхёном схожу, и Хосок с нами прогуляется. Правда, Хосок? От тяжелого взгляда Мин Юнги он начинает энергично кивать головой. — Да, да, Мон, мы сходим. Пусть Чон и Чима помогут Сокджину на кухне. Они вместе неплохо смотрятся в розовых передниках, как три очаровательных домохозяйки. Сокджин просверливает дыру на лице «надежды» группы. — Ну ты, Хосок, и извращенец! Я тебя чуть позже наряжу в розовый передник, на голое тело, а потом сниму это на видео и выставлю в ютуб. Это же сколько просмотров будет. Думаю, даже «IDOL» переплюнешь. Юнги уже не слушает их диалог, он хватает Тэхёна за руку и вытаскивает из-за стола. — А ты пойдешь со мной.***
— Что это было, Ким Тэхён? Ты всё-таки не слушаешь меня. Считаешь себя умнее всех? Думаешь, никто из присутствующих не помнит ту клубнику со сливками и розовое шампанское? Ты за идиотов всех держишь, что ли? Тэ пожимает плечами: — Дайте-ка подумать… Но я люблю шампанское с клубникой. — А ещё ты любишь саму мысль о том, как бы эту клубнику напичкать пестицидами, а потом скормить Чимину и Чонгуку. Тэхён, мы же договорились. Я думал, мы поняли друг друга, я действительно на мгновение решил, что это так. Но ты опять за своё? Ты думаешь, от всех твоих действий, Чонгук прибежит к тебе назад, роняя тапки? А потом, как в диснеевской сказке — вы будете жить долго и счастливо? — О, Юнги! Ты прямо-таки изошел на реки сарказма! Браво! Бис! Ты прямо кладезь чёрного юмора. А ещё, Юнги, ты сама добродетель. «Я — Шуга», — мать твою, — «суровый рэпер. Люблю ангелочка Чимина, но желаю ему счастья с макнэ, поэтому отпущу, но буду и дальше, молча, любить, плакать в подушку, страдать. Я же идиот», — Тэхён пытается похлопать в ладоши, но Юнги перехватывает его руку и притягивает к себе так, что нос Тэхёна упирается в его щёку. Старший рэпер шипит ему на ухо, пытаясь сдержаться и не закричать в голос: — Следи за базаром, Ким Тэхён! И слово «хён» никто еще не отменял. Если ты что-нибудь решишь сделать и испортить праздник, я сам, лично, сверну тебя в бараний рог и зажарю на костре собственного «чёрного юмора», я не кидаю слова на ветер. Ты, как никто, должен знать об этом. За годы совместного проживания Тэхён научился понимать, когда старший мембер не шутит. Это происходит не сразу, но после фразы: «если ты сейчас не заткнешься, то просто получишь кулаком в морду» — он начал разбираться в интонациях его голоса, улавливая малейшие изменения, как высокочувствительный радар. Тэхён шарахается в сторону и попадает прямо в объятья Хосока, который делает вид, что не слышит такие «мирные» переговоры парней. — Ну что, идём? — Чон Хосок обнимает мемберов за плечи. — У нас не так много времени.Воспоминания Чон Чонгука. 2016 год. День рождения Ким Тэхёна.
— Я буду только розовое шампанское, — басит уже подвыпивший Ким Тэхён и прижимается всем телом к Чонгуку, который старается, удерживать того в вертикальном положении. — Гуки, мой малыш, скажи им, что я хочу розовое шампанское и клубнику со сливками! Кто сегодня именинник? Я. И я хочу клуб-ни-ку! Сокджин кривит губы и кидает взгляд на менеджера Седжина. — Может тебе в лес за подснежниками сгонять? Менеджер кладёт руку на плечо Киму поглаживает успокаивая. — Да будет тебе, Тэ, клубника в шампанском. Могу ещё попробовать звезду с неба достать и лунных кроликов к ней в придачу, и всё это под взбитыми сливками. Тэхён удовлетворенно улыбается, посылая сердечки Седжину. — Ты лучший хён в мире! — Тэ-Тэ, не пей больше. Ты сильно пьян и начинаешь вести себя, как идиот, — Чонгук немного отстраняется от через чур крепких объятьев Кима. Тэхён разворачивается и указательным пальцем упирается в лоб макнэ. — Мелким слова не давали. Твоё молочко, вперемешку с бананами, в холодильнике. Фу, бля! Как я его ненавижу. Мерзкая приторная жидкость. А вот взрослые, то есть мы, Чон Чонгук, будут пить шампанское!!! — Тэхён обнимает хихикающего Чимина, который в свою очередь обнимает такого же Хосока, который в свою очередь висит на Намджуне. На столе, как по взмаху волшебной палочки, от «феи крёстной» Седжина, появляется всё то, что заказывал, чуть ранее Ким, и в придачу огромный торт из мороженого. Уже в дверях менеджер оборачивается: — Я ушёл. Не шалите! Тортик на завтра, на опохмелку, так сказать.***
— За моё и без того крепкое здоровье! Бокалы наполнены, и это вызывает грустную улыбку у макнэ. Опять хёнов придется разносить по комнатам, и так как Чон самый младший и не пьющий, то это будет делать, естественно, он. Чонгук смотрит на лицо Тэхёна и понимает, что вот именно сейчас начинается полнейший апокалипсис. Тэхён вперемешку с алкоголем — просто ядерная смесь. Смесь придурковатости. Смесь сумасшедшей тактильности, граничившей с безудержной страстью. Чонгук знает об этом коктейле Кима и медленно делает шаг назад, отступая ближе к Пак Чимину и Хосоку. Он видит, как глаза, цвета карамели, становятся темными. Ох, это плохой знак. Очень плохой. Ким подходит вплотную, берёт клубнику, опускает её в сливки, потом подносит к губам макнэ. — Открой ротик, Гуки, будь послушным мальчиком. «Ну всё, мать вашу, приехали». Чонгук сначала не знает, что сказать на это, так как на него устремлены шесть пар глаз, в которых макнэ видит: в одних интерес, в других пьяные ухмылочки, в третьих, да что уж там, в глазах извращенца Хосока — радость и предвкушение чего-то явно неординарного. Тэхён проводит спелой ягодой по губам Чонгука, а тот инстинктивно слизывает сладкую пенку с губ. Ким опять их пачкает и смотрит так, что внутри у Чона всё связывается крепкими узелками и переплетается, как в стиле макраме. То, что происходит потом, выбивает почву макнэ из-под ног, заставляя комнату кружится, как на колесе обозрения. Да, нет, наверное, это больше схоже с американскими горками, где сам себе не принадлежишь и летишь, со скоростью света, забывая в каком месте твоего тела бешено бьётся сердце. Тэхён наклоняется и облизывает языком его губы. Потом мягко, но настойчиво проникает в его рот и втягивает макнэ в долгий и мучительный поцелуй. В комнате на какое-то время стоит звенящая тишина. Как во сне Чонгук слышит вздохи восхищения (они исходят явно от «надежды» группы), но потом кто-то растаскивает их в разные стороны с воплями: — Ким, ты что, охренел? Придурок! Ты что там делаешь с мелким? Чонгук не видит вокруг ничего. Он, как под влиянием наркотического вещества. Глаза напротив, в них огромный омут страсти. Он затягивает в свою тягучую субстанцию и вылезти из него просто невозможно. Клубника выскальзывает на пол из рук Тэхёна, пачкая сливками пол. Он глазами показывает в сторону двери, и Чон понимает без слов, как и обычно. Одним взглядом. Поцелуй Тэхёна всегда начинается с глаз, но сейчас он не такой, как обычно, и макнэ чувствует всем своим телом, что этим не закончится их вечер. Только не сегодня. Чонгук уже и не вспомнит, как оказывается в комнате Тэхёна, как летит на пол его футболка, потом рубашка Тэхёна трещит по швам. Как Чонгук, прижатый плотно к стенке спиной, пытается что-то сказать, но губы Кима не дают. Разум пытается до чего-нибудь достучаться, но тело берёт тайм-аут и машет на прощание ему рукой. Чонгук помнит только губы: страстные, горячие, они теперь везде, они повсюду. Руки, которые срывают последние предметы одежды, а пальцы, которые расстегивают джинсы, потом проникают в расстёгнутую ширинку, вырывая из горла макнэ громкий гортанный стон. Губы, а теперь и всё тело отдает вкусом клубники и терпким запахом шампанского. Здесь нет нежности. Её здесь не было никогда. Только болезненная любовь вперемешку с всепоглощающей страстью.***
В гостиной тишина. Все спят. Чимин лежит головой на коленях Мин Юнги. Он сейчас в пьяном угаре. Он выпил много, но не столько чтобы не видеть. Его мысли расползаются, как светлячки в разные стороны. И Чимину их не собрать. Перед глазами клубника в белых воздушных сливках. Она, наверное, такая же сладкая, как и губы Чонгука, которые целует Ким Тэхён. Наверное, это так невыносимо волнительно, вот так просто его целовать. Слеза тихонько скатывается по щеке Чимина, растворяясь в мягком кашемире свитера Мин Юнги. Ему больно. Заесть бы это клубникой, но даже она горчит. Он закрывает глаза и проваливается в тяжелый сон без единого сновидения.