Всё дело в душах

— Нет! — Ты не можешь отказать мне, когда мы уже так далеко зашли! — Не «мы», а «ты»! — Отлично! Теперь ты делаешь из меня главного злодея века! Стеша тяжело дышала из-за распирающей её ярости. Метка невыносимо пульсировала в руке и даже зудила, прося наконец свежей крови, но Стейси сейчас было не до убийств. Блондинка опустилась на стул, утыкаясь лицом в собственные ладони. Кровь невыносимо громко шумела в ушах, словно она находилась возле огромного водопада и к лицу всё время приливал жар отчего щёки девушки ярко пылали. Стейси смотрела на стоящего перед окном Гавриила. Архангел просто уткнулся непонятным взглядом в стекло, даже не видя, что происходит на заднем дворе школы и ей казалось, что он и дышал через раз. — Я люблю её ничуть не меньше, чем ты, — Стеша не смогла узнать своего голоса, такой хриплый и низкий он был. — Что даже убить готова? — Гавриил обернулся и блондинка теперь смогла рассмотреть полыхающий в нём гнев, который медленно потухал из-за града растерянности и непонимания, что бушевали в мужчине, разрывая его изнутри. — Это настоящее предательство! — Да ты предал Нору уже давно! — закричала девушка, подрываясь со своего места. — Ты подвёл её с самого начала, когда согласился молчать! И ты знал о печатях! Знал, что мне придётся убить своего лучшего друга, но умолчал тоже! — Стейси размахивала руками, ощущая, как горло начинает драть от невыносимого крика, который наверное, уже слышит всё здание. — Не смей заливать мне про предательство! И не строй из себя самого несчастного, не зная, какого сейчас мне! — Я думал ты отступишь! Думал не дотянешь даже до тридцатой печати! Сломаешь, испугаешься или даже умрёшь! — О-о, вот как ты поддерживал меня! Надеялся, что я сдохну?! Обломись, козёл! — Стейси сжала руки в кулаки и со всей силы ударила по столу. Деревянные ножки сразу же подкосились и парта рухнула на пол с небольшим грохотом. Но девушке легче не стало, она ощущала, как начинает терять над собой контроль от застилающей разум ярости, перед глазами всё уже танцевали яркие пятна и даже расплывалось. Руки чесались и тряслись срочно требуя что-нибудь сломать и это что-то обязательно должно громко хрустеть. Стеша рычала подобно оголодавшему зверю, разнося любые музыкальные инструменты в кабинете: швыряя, ломая напополам, разбивая о стену… Младший архангел лишь отошёл в сторону, не желая попасть под горячую руку сходящей с ума блондинке, размышляя о том, как же всё-таки они до такого дошли. Глашатай определённо чувствовал, как клокочет внутри него ком вины, как в памяти подобно бабочкам порхают воспоминания о том, что Нора уже давно понял всё самого начала, но упорно продолжала делать вид, что ничего не происходит. Конечно, брюнетка вряд ли догадалась о печатях, но вот, что ей не договаривают что-то очень важное заметила сразу. — Мы должны ей рассказать. — Ты сдурел?! — Стеша даже перестала крушить помещение от такого заявления. Девушка тяжело вздохнула и глубоко выдохнула, возвращая себе самообладание. Она подошла к глашатаю, стараясь игнорировать призыв метки к убийству этого пернатого, который в последний момент может всё испортить. — Подумай как следует, прошу тебя! Даже в убийстве есть свои… плюсы. Душа Норы сто процентов окажется на Небесах! И ты сможешь невыносимо долгую вечность быть с ней рядом, радоваться жизни, слушать пение птичек и дарить ей кучу букетиков незабудок! Стейси и сама не заметила, как губы растянулись в подобие улыбки. Она смотрела на глашатая распахнутыми карими глазами, в которых проклёвывались ещё совсем крохотные ростки настоящего безумия. Гавриил однажды уже встречал такой взгляд и он прекрасно знал, что эти, на вид безобидные росточки потом превратятся в настоящий кровавый сад, в котором медленно, но верно Стейси будет тонуть. Она утонет в своих мыслях, желаниях и погрязнет в воспоминаниях прошлого, которые ни на секунду не будут покидать её. Она будет кричать, но даже она сама не будет слышать своего собственного крика уже давно оглохнув и ослепнув от крови, которая водопадом будет падать на неё сверху. — Насколько низко ты пала? — совсем тихо спросил её Гавриил, не узнавая в этом демоне свою хорошую подругу. — Ниже Ада лишь пламя, — прошептала Стейси, беря руку глашатая и, прикладывая её к своей щеке. — И я горю за него. Для него. И ради него. — Её глаза всего лишь на мгновение вспыхнули розовым, заставляя Гавриила отдёрнуть руку и даже отойти на пару шагов. — Ты бы тоже горел ради неё. И я уверена, что ты бы даже убил Бальтазара. Дай мне знать, если я вдруг окажусь не права. Стеша вышла из кабинета, оставляя глашатая наедине со своими многочисленными и неподъёмными мыслями, которые грузом свалились на плечи. Всё резко потеряло свой цвет и, словно даже лишилось жизни. Всё вокруг казалось ему слишком жестоким, слишком алчным и отовсюду слышались тихие перешёптывания затевающие что-то скверное, но чем ото всех тогда отличается он сам? Он собственными руками разрушил в одно мгновение весь хрупкий карточный домик, который строил так усердно, даже боясь лишний раз вздохнуть. Гавриил зашёл в душевую, не замечая, что всё это время за их со Стешей разговором тщательно следили и слушали. При чём не одна пара любопытных глаз и ушей. Глашатай открыл кран холодной воды, долго и задумчиво смотря, как прозрачная жидкость стекает по его рукам. Он ощущал, как его начинает распирать изнутри внезапно всколыхнувшаяся злость. Злость на Михаила, из-за которого Люцифер сейчас в клетке, на Стейси, готовую убить лучшую подругу, дабы спасти любимого… Он ударил по зеркалу так, будто именно оно виновато во всё, что случилось. Кисть горела от боли и с пальцев срывались бурые капельки, но он не слышал ни звона падающих на пол осколков, ни грохота ломающихся под его напором кабинок и жуткого треска фарфоровых раковин. Вода хлестала во все стороны из сломанного крана, заливая собой всё пространство, но архангел не видел ничего. Он просто сидел и смотрел на белый потолок, желая найти хоть какие-то ответы, но вот только никаких ответов нет. Как и злиться не на кого, кроме самого себя.

***

      Внутри Стейси царила тёмная пустота. Весь красивый сад, что цвёл в ней на протяжении долгих лет сгорел в один миг, оставляя после себя лишь холодный и серый пустырь, в котором желанный гость лишь поющий скорбные песни ветер. Девушка с трудом заставила себя постучать в комнату Норы. Она не решалась ворваться с громкими криками, создавая вид, что всё просто отлично. Стеша даже не знала как посмотрит сейчас в такие глаза, в которых всегда плескает жизнь. Дождавшись одобрительного разрешения войти, блондинка открыла дверь, сразу же ощущая запах ягод. Черника и малина. Стейси всегда узнает аромат любимого шампуня Норы, ведь та просто обожала чернику и всё, что связано с этой ягодой. — Привет, — Нора сидела в халате на кровати с мокрыми чуть вьющимися волосами. Брюнетка вопросительно изогнула бровь, когда Стеша просто положила голову на её колени, заваливаясь на кровать. — Что-то случилось? Ненависть и отвращение к самой себе пробрало до такой степени, что блондинка была готова разорвать саму себя. Её тошнило и выворачивало от самой себя наизнанку с невероятной силой, что Стейси даже перестала понимать, как этот мир просто не выплюнул её в открытый космос. — Стеш? — Можно я просто так полежу? — просипела блондинка, ощущая, как глаза вновь начинает печь, вот только слёз вновь не было. Она сжимала в своей руке руку Норы, рассматривая её пальцы, тоненькие шрамики и линии на розовой коже ладони и, проводя по ним своим ноготком. Брюнетка тихо хихикнула, ощутив, как стало щекотно, но руку не убрала, пусть и не понимала, что вдруг напало на подругу, что та себя так странно ведёт. — Нора. — М? — девушка принялась аккуратно гладить Стешу по её светлым волосам, надеясь, что так она сможет хоть как-нибудь помочь. — Я люблю тебя, — слова застревали в горле, а сердце вырывалось из груди, лопаясь подобно воздушному шарику. А израненная душа вопила и этот крик отчаяния Стейси отчётливо слышала у себя в голове. Вот только слёзы никак не катились по щекам, а глаза уже нестерпимо жгло, словно адским пламенем. — Я тоже тебя люблю, Стеша. — Нет! Я тебя очень, очень сильно люблю! — Да что на тебя нашло? — смеялась Нора, прижимая к себе Стейси так крепко, насколько это было возможно. Блондинка обвила руками спину подруги, впиваясь в неё своими пальцами до боли в руках. Нора чувствовала боль, но терпела, понимая, что сейчас Стеше гораздо больнее. Её подруга очень сильная, но даже сильным нужен тот, кто поддержит или обнимет и Нора всегда желала стать таким человеком для кого-нибудь. — Знаешь, а я тут кое-что вспомнила. — Что? — пробурчала Стеша, уткнувшись в плечо Норы. Она хотела навсегда запомнить этот черничный аромат, теплоту её тела и прикосновение мягких рук. Она стискивала девушку в своих объятиях всё сильнее и сильнее, будто желая сломать ей все рёбра разом. — Тот чёрный день, когда ты упала на меня с дерева, — с тонкой улыбкой прошептала брюнетка, ощущая, что Стейси тоже сейчас улыбается. — Кажется, это было в середине июня. Я как раз сдала экзамены. Пошла как всегда почитать книгу в любимом парке и тут мне на голову свалилось НЛО. Нора засмеялась, пока Стейси сжимая зубы до отвратительного скрипа старалась не закричать в голос от распирающей боли, которая перемешалась со злостью на саму себя. Как она должна будет убить её?! Это же… Это же любимый енотик. — Помнишь, ты давала своё первое задание ангелам? — вдруг спросила Стеша, втягивая ягодный аромат. Нора молча кивнула. — А как относишься к смерти ты? — Ну… — ладони брюнетки вдруг сделались холодными. — Думаю после смерти начинается немного иная жизнь. Но… вряд ли она настоящая. Мы видим то, что просто хотим или хотели, а сами в реальности давно лежим под землёй, не осознавая, что всё уже закончилось. — Ты… боишься смерти? — просипела блондинка, утыкаясь пустым взглядом в светлую стену. — Боюсь… — тихо со вздохом ответила Нора, смотря на свои перебинтованные запястья. Да, у неё были попытки самоубийства, но это было так давно, что тупая боль в груди уже практически и не чувствуется. Девушка не хотела возвращаться в ту ночь, в тот час, когда жизнь практически оборвалась… Но именно тогда она поняла насколько хочет жить.