«Где уважуха, там и спасуха, мой добрый бро». (Смешарики)
Парни одиноки, потому что многие девушки — бестолковые дуры. А девушки одиноки, потому что многие девушки — бестолковые дуры. (автор неизвестен)
Сакура мчалась быстрее ветра, Тен-Тен только успела сказать слово «больница», а Харуно уже уструячила в неразличимую точку на горизонте. Такахаши вздохнула и побежала следом, не сильно рассчитывая догнать напарницу. Около двери мерил шагами коридор угрюмый Канкуро. Половина лица марионеточника была измазана кровью вперемешку с грязью, плотно стиснутые кулаки с содранными костяшками подрагивали от напряжения. Он зло отмахивался от робких попыток его осмотреть и рычал на медиков не хуже дикого зверя. Тен-Тен обеспокоенно вгляделась в лицо парня, таким злым она его не видела. Что же могло случиться? На кого они наткнулись, и что с Гаарой? — Выглядишь паршиво, — сочувственно проговорила Тен-Тен, присаживаясь на стул напротив двери кабинета, за которой, как она рассудила, был Гаара с Сакурой и другими медиками. Канкуро будто очнулся, переводя взгляд на девушку и переваривая ее слова. — Чувствую себя еще дерьмовее, — буркнул он раздраженно и опустился на соседний стул. — Умойся, тебя к нему не пустят в таком... — Тен помотала рукой в воздухе, пытаясь подобрать определение к внешнему виду Канкуро, — антисанитарном виде. Он перевел взгляд на свои руки и, коротко кивнув, поперся в больничный санузел. «Странная девушка, — подумалось, пока он оттирал кровь и грязь с рук и лица, — не спросила как я, не спросила как Гаара, зато каким-то непостижимым образом всего парой слов сняла нервное напряжение и раздражение». Тен-Тен не была странной, она была куноичи, шиноби, на глазах которой умер напарник, он же — ее любовник, она видела смерть, она убивала сама. «Ранен, уже доставлен в больницу — это настолько хорошо, что можно практически не волноваться, — справедливо рассудила Такахаши. — Ходит, злобно клацает зубами — тем более, переживать не о чем. Сейчас умоется, поостынет, и все будет, если не хорошо, то терпимее и легче — точно». Сакура сосредоточенно прижимала обе ладони, объятые зеленой лечебной чакрой, к боку Гаары. Рассеченная до самых ребер плоть медленно, как бы нехотя, срасталась: сосуды тянули оборванные края друг к другу, ткани постепенно восстанавливались. Внутреннее кровотечение частично убрали, когда она как ураган ворвалась в палату, на ходу отпихивая Канкуро от двери и закрывая ее перед самым носом марионеточника. Сакура за секунду помыла руки и собрала мокрые после душа волосы под медицинский колпак, одного взгляда хватило, чтобы понять, Казекаге получил глубокое рассечение косой, мечом, катаной или другим острым оружием. Легкое было проколото и наполнено кровью, ребра торчали из зияющей раны, кровь рваными толчками покидала тело Гаары, заливая операционный стол и пол под ним. Медики уже работали, но, как показалось Сакуре, непростительно медленно. — В сторону, — рыкнула она на Сэтору, активируя чакру и прижимая ладони к открытой ране. С этого момента настало спокойствие, она сосредоточенно перенаправляла потоки чакры на лечение: остановила кровотечение, убрала остатки крови из легкого и теперь старательно залечивала глубокий разрез. Сакура отстранилась от всего, что происходило вокруг, чуть дрогнули руки — много энергии потратила, но еще чуть-чуть есть, появился шум в ушах — ничего, еще можно продержаться, ерунда осталась. Она почему-то не подумала, что доделать все вполне способен и Сэтору, и другие ирьенины, находящиеся в палате, ситуация перестала быть критической. «Спасти-спасти-спасти», — стучало у нее в голове отбойным молотком. Веки Гаары задрожали, и глаза приоткрылись. Он увидел сосредоточенное серьезное лицо Сакуры, склоненной к его боку. Рядом суетились Сэтору и еще пара медиков Суны. Сакура вздохнула и отняла ладони от тела. На месте раны виднелся широкий алый шрам, кожа еще пощипывала и саднила, но чувствовал он себя определенно лучше. Кружилась голова от большой потери крови, и все виделось как в тумане. Усталое бледное лицо Сакуры, сосредоточенно рассматривающее его новый шрам, ее сдвинутый на бок колпак, выбившие мокрые розовые прядки — наверно, прибежала сразу после душа. Она подняла руку и потерла затекшую шею, встретилась взглядом с Гаарой. — Лучше? — коротко спокойно спросила Сакура, улыбаясь уголками губ. Гаара поймал ее руку и осторожно сжал своей. — Спасибо, — голос был тихий и хриплый. Сакура выдохнула и прикрыла глаза, осторожно высвобождая свою руку и отходя на шаг от его кушетки. — Я позову Канкуро. — Она скрылась за дверью. Гаара осторожно поднял руку и пощупал шрам. Боли практически не было. — Она высококлассный медик, Казекаге-сама, — отозвался на его движение Сэтору. — Нам ее уровня просто не достичь. Никогда. Сакура устало опустилась на стул возле Тен-Тен. Такахаши не стала заходить к Гааре, справедливо полагая, что Канкуро захочет побыть с братом наедине. — Ты как? — Тен-Тен легко хлопнула Сакуру по коленке. — Я? Я — молодец, — устало улыбнулась Харуно и привалилась к плечу подруги.***
Сакура проснулась от назойливого ощущения, что кто-то ее рассматривает. Голова гудела, слабость еще отдавалась в каждой мышце — слишком много чакры, непростительно много чакры она потратила вчера на лечение Гаары, но иначе было нельзя, она так испугалась, так яростно ринулась его спасать, не могла поступить по-другому, не умела. Тяжелые веки нехотя приоткрылись, и она увидела нависшее над ней лицо Тен-Тен. Такахаши была растрепанной, отдельные выбившиеся из неизменных гулек прядки обрамляли усталое лицо. Видимо, Тен беспокоилась о состоянии Сакуры и сидела здесь давно. Такахаши приложила палец к губам и тихонько шикнула, показывая куда-то в сторону. Сакура повернула голову и увидела спящего в кресле Гаару. Одна нога была по-хозяйски перекинута через подлокотник, вторая вытянута. Широкая грудь с очерченными мускулами медленно мерно вздымалась, руки расслабленно лежали вдоль крепкого тела, голова откинута назад, а губы чуть приоткрыты. Он выглядел совсем по-домашнему в обтягивающей футболке и спортивных штанах, безмятежно спящий в ее кресле. Тен-Тен не удержалась и тихонько хихикнула. — Полночи тут просидел, — шепнула она Сакуре, — поругался с Сэтору и сбежал из больницы. По-моему, очень мило. — Тен-Тен подмигнула подруге. — Я зашла утром тебя проведать, а он все еще тут, только спит. Сакура молчала. Всю ночь просидел рядом с ней. Всю ночь. Зачем? Из благодарности, возможно, но что-то подсказывало — не только в благодарности дело. — Я пошла. — Тен-Тен осторожно встала с кровати и на цыпочках прокралась к выходу. БА-БАХ. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался Канкуро. — Подъем! — взревел марионеточник, за что тут же получил подзатыльник от Тен-Тен. Гаара дернулся и сел, потирая усталые глаза кулаками, совсем как ребенок, и беззастенчиво зевая во весь рот. — Как самочувствие, Гаара? Сакура? Сакура скользнула смущенным взглядом в сторону Гаары. — Ты почему не в больнице? — мягко спросила Харуно, садясь на постели. Гаара мотнул головой и рукой, давая понять, что вопрос останется без ответа. — Сакура, Тен-Тен, — проговорил он, вставая с кресла, — сегодня отдыхайте, считайте, у вас выходной от миссии, а завтра идем в Китаиси. В городе будет праздник, мы с Канкуро заодно порешаем кое-какие дела, а вечером сможем поужинать и отдохнуть, заодно отблагодарю Сакуру за быстрое выздоровление. — Бледно-зеленые глаза внимательно сосредоточенно вгляделись в лицо куноичи. — Сакура, меня осмотрит Сэтору, можешь не волноваться, хоть на что-то же медики Суны способны. Сакура возмущенно уперла руки в бока. — Вот еще! Я лечила, я и осмотрю! Задирай футболку, — не терпящим возражений тоном гаркнула девушка. Гаара на секунду опешил от реакции Сакуры и даже взялся за край футболки, но, поймав озадаченный взгляд Канкуро, опомнился и проговорил: — Хорошо, пойдем на компромисс: сейчас меня осмотрит Сэтору, а вечером можешь прийти ты, я буду в своем кабинете. Гаара подтолкнул Канкуро к выходу, не дожидаясь согласия Сакуры, и закрыл за собой дверь. — Странные у вас отношения, — высказалась вслух Тен-Тен, тут же получив в свою сторону осуждающий взгляд. — Отношения? Исключительно профессиональные, — Сакура провела рукой горизонтальную черту, стараясь убедить в своих словах не только Такахаши, но и себя саму. — Странные-странные, — окончательно удостоверяясь в своих предположениях, проговорила Тен-Тен. — Черт, да хрен его знает, может, и странные, — согласно выдала Сакура и поплелась в душ, не желая развивать эту тему.***
В пустыне всегда темнело внезапно. Как только солнце топило свой диск в море песка на горизонте, тьма обрушивалась на Суну непроницаемым полотном, моментально превращая окружающий пейзаж в черно-серое неясное пятно. Как на картине художника-абстракциониста, ночью в пустыне невозможно различить дерево впереди тебя, остов здания или продолжение улицы совершенно без препятствий. До восхода луны можно сколько угодно напрягать глаза — распознать в кромешной тьме хоть что-то — нереально. Сакура пришла к зданию резиденции Казекаге уже ночью. Она проспала целый день, изредка покидая кровать, чтоб дотащиться до туалета. Заботливая Тен-Тен расталкивала подругу и заставляла поесть, а потом Сакура снова проваливалась в спасительный сон. К вечеру ей стало лучше, голова больше не кружилась, и мышцы тела не ныли. Запас чакры еще не был восстановлен полностью, все-таки потратила она на Гаару, сгоряча, многовато, но уровень повысился, и Сакуре даже хотелось прогуляться, размяться и еще раз взглянуть как там спасенный ею пациент. Девушка не заметила, как резко стемнело вокруг. Уже на пороге резиденции дальше освещенных улиц Суны не было видно ничего. Звезды не давали нужного количества света, зато усыпали ночное небо мелкими бриллиантовыми каплями. «А за воротами деревни, в пустыне, сейчас, наверное, сказочно красиво, — подумала Сакура, уже по дороге к кабинету Гаары. — Видно еще больше неба и еще больше звезд». Ей отчетливо вспомнились темные — чернее ночного неба — глаза Саске, поблескивающие как звезды над пустыней. Сердце трепетно сжалось. «Где же ты сейчас?» — подумалось перед тем как она толкнула дверь в кабинет Казекаге. — Входи. — Гаара поднял голову от бумаг, когда на пороге появилась Сакура. Кабинет утопал в полумраке, на письменном столе стояла лампа, бросающая свет на бумаги, но не дальше. Тени по углам, в контрасте с ярким освещением стола, казались полными черных демонов, протягивающих серые щупальца к столу главы деревни. Дрожащие электрические блики отражались от светлых зеленых глаз, делая Гаару самого немного похожим на демона. Сакура машинально нащупала выключатель у двери, и желтый яркий свет разлился вокруг, прогоняя наваждение. Гаара не сводил глаз с приближающейся Сакуры. Выглядела она определенно лучше, чем утром. Исчезла чрезмерная бледность и усталый взгляд, на щеках играл легкий румянец. — Вставай, — уверенно сказала Сакура, останавливаясь около стола Гаары, — снимай одежду до пояса, я осмотрю бок. Он оголил торс: широкие покатые плечи были расслаблены, пресс кубиками выделялся на животе, очерченный двумя вертикальными линиями косых мышц, спускающихся к паху, скрывающихся за границей его брюк. Гаара подошел к ней вплотную и остановился, поворачиваясь боком со шрамом. Сакура невольно застыла. Она уже очень давно не видела мужчину так близко, она почувствовала его запах, тонкий аромат корицы пощекотал ноздри. Так захотелось прикоснуться к его бледной коже, но вместо этого Сакура отвернулась, стыдясь своего мимолетного импульса и подавляя соблазн. Профессионализм взял верх, и стеснение ушло, его место заняла медицинская рутина. Пациент был раздет, Сакура активировала чакру — заодно нужно было проверить состояние внутренних органов после заживления повреждений. — Так, так, — вполголоса бормотала Харуно, порхая теплыми пальчиками по шраму, — хорошо, так, здесь, мг-мг-мг, хорошо. Не больно? — на секунду она вскинула внимательный взгляд на Гаару. — Нет, — он был как всегда спокоен. Смотрел на ее розоволосую макушку, наслаждался невесомыми прикосновениями на своей коже. Серьезная, внимательная — она тоже ему нравилась. Очень нравилась! Маленькая и хрупкая девушка, но такая сильная, такая упорная. Он любил таких людей, он сам такой — упрямый, волевой, требовательный к себе даже в мелочах. — А так? — она сильнее надавила на шрам, Гаара инстинктивно чуть дернулся. — Нет. — При мне геройствовать не надо, — сурово деловито высказалась Харуно. — Больно или нет? Я проверяю на наличие воспаления. — Нет. — Гаара накрыл ладонь девушки своей, прижимая ее к боку. Обвил свободной рукой талию Сакуры и притянул ее к себе. Она немного растерянно подняла на него свои огромные зеленые глаза и приоткрыла губы. Дыхание перехватило, трепетный холодок пробежал по ее телу, и время остановилось. Он медленно опустился к ее лицу. — Не надо, — она прошептала это еле слышно в миллиметре от его губ. Гаара так же медленно разжал объятия и выпустил Сакуру. Она одно мгновение стояла рядом с ним, все еще ощущая тепло его тела, его дыхание на своем лице и его такой волнующий запах корицы. — Прости, — все так же тихо прошептала она и, развернувшись, вылетела из его кабинета, из здания резиденции, и опрометью бросилась к себе. Гаара некоторое время растерянно смотрел ей вслед, а после прошел к столу и опустился на стул, растирая усталое лицо широкими ладонями.