«Каково это на вкус? Горьковато, а? Переваривай!» (Клиника)
Сакура отшатнулась, попыталась захлопнуть дверь, но Гаара остановил ее и уверенно шагнул в комнату. — Ты, — только и проговорила девушка, которую вновь заколотила нервная дрожь. — Я, — согласился Гаара. Слезы хлынули с новой силой. Гаара ей не сказал, не сказал, на кого они наткнулись, не сказал, что его ранил Саске. Она вдруг поняла, какой была беспросветной дурой все это время, думая, что причиной исчезновения Казекаге был какой-то дурацкий НЕпоцелуй. Все стало ясно, как день. Она его подлечила, и он рванул доставать свои потерянные свитки, доставать их у Саске. Возможно, через его труп! — Сакура. — Гаара шагнул к ней навстречу, видя ее поднятые к губам руки, в немом укоре расширившиеся глаза, видя понимание, отразившееся на бледном заплаканном лице. — Я должен был сказать. — Гаара виновато склонил голову вниз. Сакура громко судорожно всхлипнула. В одно резкое движение Гаара схватил ее и сдавил в объятиях. Сакура забилась, забрыкалась, стараясь вырваться, а он только теснее прижимал к себе хрупкое девичье тело. — Не прощу, — зло шипела Сакура, все еще стараясь вырваться, царапая его стиснутые руки, толкая его в грудь, осыпая беспорядочными ударами. — Ты мог убить его, — повторяла она как заведенная, — ты мог убить его, ты мог убить его, ты мог убить… Саске! — Она бессильно замерла и разрыдалась по-новой, пряча лицо в ладонях. Гаара молчал, прижимая ее к себе, трясущуюся, плачущую. Да, мог, но чуть не умер сам. Да, мог! Мог убить Учиха! Но не по своей воле — это команда Саске пыталась им помешать, перехватить секретные свитки, они развязали схватку. Мог убить, ведь узнал, что Учиха в Китаиси, но не сделал и этого. Гаара молчал. Сакура успокоилась, чувствуя себя опустошенной и раздавленной. Он уже не стискивал ее мертвой хваткой, только обнимал за трясущиеся плечи и все так же молчал. Она подняла красное от слез лицо, стараясь заглянуть в его глаза, приоткрыла губы и не смогла сказать ничего. Слова застряли в горле. Обвинительные, проклинающие, любые слова показались неуместной бесполезной глупостью. Сакура отстранилась, а Гаара не стал снова ее удерживать. Она прошла в ванну, желая хоть немного привести себя в порядок. Косметика грязными разводами покрывала щеки, глаза превратились в две воспаленные красные щелочки, губы горели от разъедающих кожу соленых слез. Она открутила вентиль и поплескала в лицо ледяной водой. Стало чуть лучше. Сакура стояла в ванной, очищая лицо, ожесточенно натирая щеки и смывая следы своей истерики. Когда она наконец вышла, Гаара неподвижно сидел в ее кресле. Чуть запыленный походный костюм, туба с песком, стоящая рядом — он явно только появился в деревне, но почему? Не отыскал Саске? Или наоборот. Тревожная догадка острыми иголками пронзила сознание. Руки сами взлетели к лицу. Он как будто прочитал ее мысли, резко встал и снова потянулся обнять ее. Сакура в ужасе отшатнулась. — Я не пошел за ним. — Гаара снова протянул к ней руки, она резко ударила по его раскрытым ладоням, стараясь отпихнуть их от себя, как нечто мерзкое. — Я вернулся из-за тебя. — Ложь! — Сакура вскрикнула, отступая назад. — Канкуро сообщил, что вы были в городе, и что-то пошло не так, и я понял, ты видела его, видела Учиха, — он процедил имя Саске сквозь зубы, делая еще шаг и заставляя ее вновь отступить. — Это значит, что ты пришел не из-за меня! Думал, он здесь? — в гневе рыкнула Сакура. Спина стукнулась о стену, она сжала кулаки, губы превратились в тонкую бледную линию. Гаара стал вплотную, не касаясь ее, соблюдая призрачную дистанцию в считанные миллиметры. — Хотела бы, чтоб я пришел из-за тебя? — он сказал это мягко и спокойно, но Сакуру обожгло ненавистью. Она яростно сверкнула глазами и занесла объятый чакрой кулак, целясь Гааре в лицо. Удар потонул в песке. Проклятая песчаная защита сработала безотказно. Чакра погасла, и Сакура уже несильно толкнула его в грудь. Гаара не пошевелился. — Если бы не ты, я был бы в Китаиси и искал Учиха, — спокойно пояснил Гаара. — Я не хочу, — он помедлил, — чтобы ты меня ненавидела. В огромных зеленых газах мелькнуло озарение и вслед за ним замешательство. Конечно, что ему делать здесь? Канкуро в два счета понял, кого разглядела Сакура, и тут же просигналил брату — Саске в Китаиси, но Казекаге не пошел за свитками, Казекаге здесь. — Не верю, — значительно тише сказала Сакура. То, что секунду назад показалось понятным и ясным, вдруг оказалось слишком запутанным. Почему Гаара здесь? Не просто в Суне, а здесь — в ее квартире? Гаара оперся о стену, располагая руки по обе стороны от ее тела и устало склоняя голову к своему плечу. — Давай, я расскажу? Сакура кивнула, не осознавая, что он возможно не увидел ее движение. Гаара помолчал, подбирая слова: — Учиха со своей командой напали на нас при перевозке секретных свитков в деревню песка. Завязалась схватка, я увидел как Карасу разлетается в щепки, Канкуро падает и катится по песку, над ним нависает белобрысый мечник из команды Саске, я прыгнул в их сторону и только поэтому не был проткнут насквозь, а получил удар в бок. Учиха применил гендзюцу, а я, увязнув в нем, пропустил удар катаной. Канкуро бросился на помощь. Иллюзия развеялась. Песок тут же создал прочную стену, но мы проиграли бой из-за моей дурацкой ошибки. Отступники получили свитки, и, думаю, Учиха был уверен, что я сдохну. — Сакура дернулась от этих слов. «Ты спасла красноволосого ублюдка!» — яркой вспышкой промелькнуло в ее голове. Саске хотел убить Гаару? Но почему? Учиха получил свитки. Побоялся преследования. Саске побоялся? Звучало бредом. Сколько догадок, сколько бесполезных вопросов. Голова шла кругом. Она съехала вниз, прижимаясь спиной к стене и уперла подбородок в подтянутые к груди колени. Пора вырасти! Саске — убийца, Гаара — убийца, она — Сакура, при выполнении миссий и она — убийца. Вот только Сакура и Гаара защищают интересы деревни или мирных жителей, а Саске — свои собственные. Гаара развернулся и съехал вслед за Сакурой на пол, вытягивая ноги и усаживаясь плечом к плечу с девушкой. Он продолжил говорить: — Мы были далеко от деревни, без медика в команде. Я и сам бы посчитал, что шансов нет. Канкуро поместил мое тело в одну из своих кукол и бросился в деревню. Дальше ты знаешь. Ты меня вылечила, и я ушел возвращать свитки. Ты встретила Учиха, я об этом узнал, но, — Гаара помедлил, не в силах сказать, как примчался к ней, съедаемый беспокойством и ревностью, как вдруг захотел разорвать Учиха в клочья не из-за свитков, а именно из-за нее. И как осознал, что убив Саске, никогда не сможет вновь к ней прикоснуться. Гаара повернул голову, глядя на молчаливую сосредоточенную Сакуру. За что она любит так отчаянно преданно все эти годы предателя, отступника, жестокого и холодного Учиха Саске. Гаара вновь почувствовал жгучую ревность. Почему не он? Думая о Сакуре, он убеждал себя, что такой хладнокровный убийца, как он, никогда не сможет растопить ее сердце. Она все еще видит в Гааре озлобленного мальчика из их юности, способного стереть в порошок любого, переступить через человеческую жизнь и неспособного любить никого и никогда, и это не даст им быть вместе. А все оказалось не так, она не сможет полюбить его никогда, потому что уже любит давно и беспросветно, любит и всецело принадлежит другому. А Учиха даже не взял ее с собой, не забрал из Конохи, бросил. И все равно она выбрала Саске. Не его, не Гаару. Кулаки сжались. А теперь Гаара даже не мог убить выродка, из-за Сакуры. Они молча сидели на полу, не двигаясь. Сакура смотрела вперед, перебирая все подробности этого долгого и ставшего отвратительным вечера. Все ее последние годы — этот вечер. Бесконечный выбор между долгом и любовью, в котором она всегда встает на сторону второго и разрывается от мук совести, от тоски и от бессилия что-то изменить. Сегодня она оправдывалась, глотая слезы и обмирая от ужаса, оправдывалась перед ним. В чем? В том, что ей весело без него, в том, что она не сидит дома, пяля за окно остекленевшие глаза, в надежде увидеть Саске, а сидит в кафе, улыбается, танцует. Она рвано вздохнула. Наверно, Тен-Тен в какой-то степени повезло. Неджи не ушел, Неджи умер. Такахаши вольна делать все, что хочет, не опасаясь наткнуться однажды на укоризненный взгляд его серых глаз. А Саске ушел, бросил ее и не бросил одновременно, терзал ее набегами, а теперь еще и этой ревностью. «Кому еще ты отдавалась, дрянь?» Ей стало мучительно стыдно от его подозрений. Не заслужила, неужели, она не заслужила его доверие? И хоть чуть-чуть благодарности. — Я не хочу его любить, — вдруг проговорила она неожиданно даже для самой себя. — Я не хочу, но я не могу, — сердце замерло от этих простых слов, от осознания, которое в мгновение озарило, как вспышка тысячи солнц. Не хочу его любить — устала, выгорела, не могу, не могу, не могу. Гаара осторожно кончиками пальцев провел по ее руке, лежащей на полу. Она вздрогнула, но руку не убрала. — И я не хочу, — чуть слышно повторил он ее слова, взял руку девушки и прижался щекой к раскрытой ладони, прикрывая глаза. Она повернула голову в сторону Гаары, согнула пальцы и безотчетно провела по его лицу тыльной стороной ладони от виска к шее, задерживаясь на скуле. От неожиданно нежного прикосновения Гаара потянул вперед ее руку, увлекая Сакуру к себе на колени и заключая девушку в объятия. Сакура больше не сопротивлялась, упала на его широкую грудь, поджала ноги к животу и утонула в запахе корицы, растворилась в теплоте его тела, замерла от легкого поцелуя, который Гаара оставил на ее розоволосой макушке. Он положил подбородок ей на голову и выдохнул. Рядом. Сжимающаяся в комочек на его коленях, трепетная Сакура, все еще в нежном легком платье, которое открывает ее выпирающие лопатки и голые худые ножки. Она сопела в его шею, щекотала кожу своим дыханием, не шевелилась, но и не убегала. Он чуть переместился устраиваясь у стены по-удобнее, обхватывая ее холодные коленки руками и прижимая теснее к себе.***
Саске вернулся злой, как Шинигами, и без еды. Карин вовремя прикусила язык, мигом улавливая настроение Учиха и выразительно прочертила линию сомкнутыми пальцами вдоль губ, показывая Суйгецу засунуть язык в задницу, желательно, вместе с головой. Суйгецу не был дураком, ну, или был, но не до такой степени, поэтому замолк и стух, как только Саске вошел. — Собираемся, две минуты, — выплюнул Учиха, дырявя черными глазами стену перед собой. Надоедливая упрямая розоволосая Сакура довела его до исступления! Он наивно думал, что давно придушил все свои чувства, кроме ненависти, он наивно решил, что просто использует глупую любовь Сакуры в своих целях, он наивно полагал, что может бросить Харуно, послать ее куда подальше или убить, как только она станет ему досадной обузой или помехой. Но сегодня глаза открылись, когда он увидел ее через площадь счастливую, красивую и не с ним, что бы она там не лепетала, яростная ревность выжигала разум. Снова и снова хотелось душить ее, сжимать тонкую шею до характерного хруста, чтоб убить вместе с Сакурой все свои чувства к ней. И в то же время хотелось схватить ее, забрать немедленно к себе и унести куда подальше, посадить под замок, как драгоценное сокровище, и никому никогда не показывать. Захотелось завалиться в Суну с катаной и порубить каждого, кто смел бросать на нее притязательные взгляды. Саске привык к Конохе, как ни крути, он знал там каждый куст и каждое лицо. Ему не представлялась Сакура в объятиях Кибы или Котетсу, Изумо, без разницы — все эти картины казались нереальными, а вот Сакуру в объятиях кого-то из Суны представлять не надо было, он видел это! Рука сама собой стиснула рукоять катаны, подчиняясь его бешенству. — Готовы? — вызверился Саске на проходящую мимо Карин, та отшатнулась в сторону, пискнула что-то согласное, буквально чувствуя волны гнева, исходящие от Учиха. Они двигались по пустыне бесшумными быстрыми тенями, дыхание Карин сбивалось, она еле поспевала за маячившей впереди спиной Саске. Зачем было так гнать, да еще и на пустой желудок, она не понимала. В очередной раз догадываясь, что гонит Саске не побуждение получить награду за добытые свитки и не желание поскорее покинуть небезопасный город. Она потихоньку прокляла обстоятельства и вечно злобного Саске, и осторожно бросила изучающий взгляд на второго напарника. Суйгецу обернулся на внимательный взгляд очкастой и недовольно буркнул: — Хули надо? Карин скривилась. Нет, пока она точно не была готова рассмотреть Суйгецу, как новый объект вожделения.***
Тен-Тен тут же бросилась к двери, как только оказалась в своей комнате, властная рука Канкуро сомкнулась на ее запястье и дернула девушку к себе: — Ты что? — нетерпеливо буркнула Тен-Тен, опять порываясь к двери. — Я к Сакуре, ты что ее не видел? — Видел, — спокойно проговорил марионеточник, не выпуская руку Такахаши. — Пусти. — Нельзя. Тен-Тен в ответ на его слова озадаченно моргнула. — Там Гаара, — пояснил парень. Тут Тен еще и приоткрыла в полном недоумении рот, и перестала предпринимать попытки вывернуться из крепкого захвата. — Ты не знаешь, что между ними происходит? — уже спокойно уточнила она у Канкуро, не особо рассчитывая на ответ. — Вообще без понятия. Там хоть бы разобраться, что иногда в голове у Гаары происходит. — Канкуро покрутил пальцем у виска, давая понять, что в эти дебри лучше не лезть. — Тогда должно получиться, — улыбнулась Тен-Тен. — Там и у Сакуры — каша. Канкуро потянул девушку ближе к себе, тут же впиваясь в теплые податливые губы. Невыносимо было сдерживать себя целый вечер, зная какая аппетитная задница скрывается под платьем, какой страстной и горячей Тен-Тен может быть в его руках. И так пришлось терпеть пытку ужином, стараясь не завалить ее прямо посреди города. — Сами разберутся, — пробормотала Тен-Тен, на секунду разрывая поцелуй, ощущая теплые ладони на своих бедрах, поднимающие платье, сжимающие и поглаживающие ягодицы, с легкостью ныряющие под тонкую ткань ее трусиков. — Умгу, — буркнул Канкуро, подталкивая Тен-Тен к кровати.***
Она не поняла как заснула, пригрелась, как кошка, в его теплых руках и провалилась в сон. Сакура разлепила веки и сонно поморгала, прогоняя дрему. Гаара размеренно дышал и не шевелился. Голова его больше не касалась ее макушки, и Сакура гадала, спит ли Гаара сейчас. Ноги затекли и спина ныла от неудобного положения, поэтому Сакура шевельнулась, и Гаара тут же отозвался на ее движение, чуть сжимая объятия. — Пойдем спать, — прошептала она. — Пойдем, — отозвался Гаара. Сакура отстранилась, высвобождаясь из кольца его теплых рук и поежилась от волны холодного воздуха, обдавшей тело. За окном еле различимо мерцал свет фонарей, а значит, еще стояла глубокая ночь. «Сколько же я все-таки проспала?» — снова пришло ей в голову. Хотя наверно немного, ведь лучше она себя не чувствовала, а после истерики накатила усталость и апатия. Сакура прошла к постели и забралась под теплое покрывало, так и не раздеваясь, оставаясь в своем платье. Гаара опустился рядом, поверх покрывала, так же не раздеваясь и не говоря ни слова, лег на живот и уткнулся лбом в ее худенькое оголенное плечо, не укрытое до конца, рассыпанные в беспорядке красные пряди щекотали ее кожу. Он не обнимал, не касался ее более этого, возможно ожидая хоть какого-то приглашения со стороны Сакуры. Но этого не последовало. Гаара поерзал, устраиваясь удобнее, и размеренно засопел. «Видимо до этого не спал», — подумалось Сакуре, прежде чем она уснула вслед за Гаарой.