Dragon's place: BNHA

      — Я не отступлю.       Улыбка, граничащая с диким хищным оскалом. Натянутое струнной нитью напряжение, перетянувшее их застывшие в неподвижной позе фигуры. Режущая острота взгляда и не дрожащая вытянутая рука. Ослепительное солнце припекает неприкрытые головы, и едва осязаемый морской бриз не в силах разрядить обстановку. Глаза в глаза, они держат друг друга на прицеле. Один шаг, и всё рухнет: один из них вылетит из игры.       Победитель может быть только один.       — Я знаю, Каччан.       Мидория сосредоточено хмурится, гадая, почему соперник бездействует. Не его стиль. Бакуго всегда идёт напролом, особенно, когда дело касается «чёртового Деку». Но сейчас он медлит. Неужели тянет время?.. Глаза Мидории широко распахиваются, но уже поздно. С губ Бакуго срывается отрывистый смешок, и...       О, нет.       С боевым кличем из-за кустов позади Мидории вылетает Киришима с горящими азартом глазами и такой же немного безумной, как и у Бакуго, улыбкой на лице. Выстрел — мощная струя воды пробивает нагретый воздух, но не настигают свою цель. Киришима не выглядит расстроенным, и Мидория вдруг обнаруживает себя не в лучшей позиции. Его спина открыта, и прямо сейчас Бакуго собирается его прикончить. Урарака и Иида уже выбыли из игры, помочь ему некому.       Киришима и Бакуго вытягивают руки с заряженными пистолетами и нацеливаются на Мидорию, застрявшего в буквальном смысле между молотом и наковальней. Бакуго скалится.       — Бум, — и вместе с шёпотом водяная струя вырывается из пистолета. Мидория жмурится, и... ничего не происходит.       Мидория раскрывает глаза и смотрит на ничего не понимающего Киришиму.       — Ублюдок, — раскатисто рявкает Баку, и Мидория видит подоспевшего к нему Тодороки. У его ног валяются осколки льда, и, обоже, Мидория хочет, чтобы этот парень прикрывал его тылы двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Шото уголками губ улыбается Мидории, целясь с двух рук в обступивших их соперников. И сейчас он выглядит нереально круто, как чёртов бог или суперагент. Мидория вспоминает, что они, вообще-то, посреди решающего сражения, и сосредотачивается на врагах. Бакуго теряет терпение. — Откуда ты вообще взялся?       — Откуда не ждали, — остроумно парирует Тодороки, забавляясь с бомбящего противника, и Мидория несдержанно хихикает. Сокомандник не спускает глаз с напрягшегося Бакуго, щурясь. — Ну? Ты ещё можешь капитулировать, мы милосердны.       Бакуго опасно скалится.       — Чёрта с два, — рычит он и, мельком глянув в сторону улизнувшего Киришимы, уничтожительно ухмыляется. — Вы забываете, что я не один.       И в следующий момент в разгорячённую оголенную спину Мидории прилетает водяной взрыв, разлетаясь от удара на мелкие брызги. За ним следует ещё и ещё один, их обстреливают до тех пор, пока они с Тодороки не оказываются полностью промокшими. Отплёвываясь от взмокшей чёлки под дружный смех Бакуго и Киришимы, Мидория оглядывается, цепляясь взглядом за вышедшими из укрытия Каминари и Серо, победно улыбающихся и мило салютующих друзьям.       — Засада с водяными бомбами, это в духе Каччана, — вздыхает он и устало улыбается с видом поверженного в честном бою человека, сражавшегося до последнего и проигравшего с достоинством. Он оглядывается на нахмурившегося Тодороки и несильно толкает его локтём в бок, желая избавить друга от обиды на проигрыш. — Эй, спасибо, что спас меня, — сияет Мидория, выражая восхищение, когда друг опускает на него взгляд. — Ты был так крут!       Тодороки вспыхивает, но его возможный ответ прерывает крик до неприличия самодовольного Каччана.       — Эй, лузеры! — одаряет он их своей самой раздражающей улыбкой и вальяжно прижимает к себе рукой за талию хохочущего Киришиму. Настолько счастливые, что аж зубы сводит, но Мидория лишь жмурится от их весёлого вида, будто бы они кажутся настолько же яркими, насколько бывает ярким само солнце, застывшие в зените над морским горизонтом. — Где обещанное мороженое?       Мидория смеётся и тащит за руку к ближайшей пляжной лавке всё ещё очаровательно смущённого Тодороки.