Dragon's place: BNHA

      — Вы с Киришимой довольно близки, да?       Бакуго, лениво начищающий кинжал, дёргает головой, выпуская из зрительного плена фигуру своего дракона, заслонённую колыхающимся на слабом ветру пламенем костра. Там, на противоположной стороне лагеря, Киришима преспокойно позволяет себя рассматривать, прикасаться к поблёскивающей чешуе, улыбается и щурится от удовольствия, охотно отвечая на сыплющиеся со всех сторон вопросы о его природе, попутно расспрашивая каждого из шутов-путешественников о его жизни и цели. Бакуго не удивлён: долгие годы драгонлорд избегает людей и, следовательно, принуждает к тому же и Киришиму, а ему, должно быть, мало одного Бакуго. (Ещё бы, терпеть королевскую задницу изо дня в день — вздёрнуться можно, Баку знает и иллюзий не питает на свой счёт). Киришиме хочется общаться, заводить друзей или что там вообще делают все эти пришельцы, вынудившие Бакуго влиться в социум и, стиснув зубы, позволить своему дракону насладиться обществом людей, волшебников, магических существ и так далее по тексту — словом, не Бакуго. Но: Баку ревнует. Так что в данный момент драгонлорд изо всех сил старается не вскочить со своего места, желая рвануть к Киришиме, заслонить его собой и пообещать каждому, кто попытается дыхнуть в киришимину сторону, снести голову с плеч без выяснения обстоятельств. Именно поэтому вопрос, прозвучавший из уст — как его? впрочем, не важно — раздражающего любителя совать нос в чужие дела, столь неуместен.       — Что ты, нахрен, имеешь в виду? — цедит сквозь плотно сжатые зубы Бакуго, пугающе скосив глаза на сидящего сбоку от него пацана. На вид ничем не примечательный простак, у которого на лице все мысли вышиты огромными буквами, сияющими золотом. Он кажется невзрачным, особенно, если поставить его в ряд с половинчатой принцессой Эльзой и девчонкой-ведьмой (да, Баку прикинул, кого из сборной солянки не стоит недооценивать в случае чего). Но его внешний вид может не соответствовать сокрытым возможностям. Бакуго ненавидит таких, как он, похожих на солнечный день с маячащими на горизонте грозовыми тучами в безветренную погоду. До последнего не знаешь, грянет ли ливень или обойдёт стороной.       Парень растерянно улыбается, и это бесит.       — О, эм, — он неловко смеётся. Бакуго не видит ничего хотя бы отдалённо забавного. — Я, мм, говорю о том, что у вас с Киришимой, эм... Ну, вы хорошо знаете друг друга, да?       Простак мнётся и давит кривую улыбку, явственно чувствуя себя некомфортно из-за реакции Бакуго и жалея о своём вопросе. Бакуго намерено отчуждается в надежде отвязаться от никому не нужной болтовни. А ещё его бесит, что кто-то хочет обсудить Киришиму и их отношения.       — Он мой дракон, — скалится Бакуго, сжав рукоятку кинжала. — Я его хозяин. Что. Ещё.       Бакуго с нескрываемой агрессией смотрит исподлобья в перепуганные глаза. Осознанно или нет, когда дело касается Киришимы, он стремится задавить обострившимся собственническим чувством, выбивая из потенциальной угрозы всякое желание влезать в устоявшееся положение вещей. Точнее, даже если бы Бакуго полностью осознавал своё поведение, он вряд ли стал бы что-то менять.       В глазах напротив мелькает понимание и доброжелательность, которые только сильнее злят Бакуго. Ощетинившись, драгонлорд уже хочет схватить пацана за шиворот, но, к радости раздражающего придурка, Бакуго окликивает знакомый — среди тщательно игнорируемой какофонии незнакомых голосов — низкий баритон.       — Кацуки!       Киришима, полностью удовлетворённый жизнью, уверенной походкой направляется к ним, и Бакуго остаётся лишь молить богов, что внимательный мальчишка не успел отметить несдержанную дрожь в пальцах, вызванную резким скачком температуры. Драгонлорд всегда по-особенному реагирует на присутствие своего единственного дракона.       — Привет, Мидория, — легкомысленно улыбается Киришима, от чего Бакуго хочется одновременно и прищуриться, и закатить глаза. Конечно же, Киришима знает каждого из присутствующих клоунов по имени. Меньшего он и не ждал. — Развлекаетесь?       «Мидория» резко подскакивает, ловя чужие взгляды: удивлённый — Киришимы, потерявший интерес и скучающий — Бакуго.       — О, эм, я уже ухожу, — отзывается простак дрогнувшим слабым голосом, который режет слух. Неловко размахивая ладонями, он косит глазами в поисках путей к отступлению и тихонько пятится. — Хорошего вечера!       Киришима лишь пожимает плечами в ответ на неуместное прощание. Повернувшись и с умеренным, ставшим привычным ликованием в глазах глянув на Баку, дракон сыто улыбается, приземляется на смятую траву в ноги драгонлорда. Бакуго физически ощущает разливающееся по нутру и омывающее стенки грудной клетки чувство безопасности, когда киришимин подбородок опускается на его колено, а длинные филигранные пальцы охватывают оголённую лодыжку.       — Я почувствовал твоё раздражение, — прикрыв глаза, низким голосом произносит Киришима. Бакуго бездумно зарывается ладонью в чужие растрёпанные волосы, поглаживая большим пальцем основание одного рога. На фоне распаляющегося замысловатого танца костра локоны полыхают волшебным рдеющим пламенем, а рассыпанные по плечам чешуйки светятся, будто от зажжённого внутри факела. Его свет всегда успокаивает. — О чём вы говорили?       Киришима не открывает глаз и не давит, желая получить ответ. Он подставляется под нежные прикосновения и стирает весь негатив, скопившийся в голове Бакуго, будто его и не было, безмолвно благодаря за терпение и возможность утолить голод общения. Драгонлорд обязан понимать своего дракона и знать, о чём тот думает и чего хочет. Но не каждый дракон сможет столь умело различить малейшую перемену в настроении хозяина и суметь стабилизировать его эмоциональное состояние, как это делает Киришима.       Со стороны Бакуго выглядит безучастным. Но неглубокая складка между чуть сдвинутыми бровями, сомкнутые губы и слегка опушенные ресницы — выражение не безразличия, а спокойствия. То выражение, когда он чувствует себя наиболее комфортно в незнакомой обстановке. Бакуго хорошо от мысли, что Киришима сейчас сидит спиной ко всему окружающему миру и только к нему одному обращён лицом.       — О тебе, — без увиливаний отвечает Баку.       Киришима оживляется, распахнув глаза и чуть приподнявшись. Кончик его хвоста, мирно покоившегося на траве, огибая ноги драгонлорда, начинает ненавязчиво махать из стороны в сторону. Его губы расплываются в широкой улыбке, выставляя аккуратные клыки напоказ.       — Правда? Надеюсь, ты сказал, что я самый крутой и мужественный дракон во всём мире!       Бакуго ведёт бровью, с усмешкой смотря на наглую драконью морду, лучащуюся счастьем. Он взъерошивает волосы Киришимы, наслаждаясь звенящим, будто золотые монеты, ребяческим смехом.       Киришима хихикает в последний раз и спотыкается о серьёзный взгляд Бакуго, устремлённый в его глаза.       — Я сказал, что ты мой.       Киришима на мгновение зависает, но ещё через долю секунды его губы трогает тёплая улыбка.