Королева Галлифрея

Когда Настасья затеяла эту авантюру под названием «Побег из крепости» с целью познать самостоятельность и познакомиться с человеком, который ее завораживал через фотографию, не искаженную временем, она была еще слишком наивна в силу своего возраста. И хотя необъятный разум повелителя времени в ней был усилен почти неисчерпаемой энергией матрицы, которая была способна давать бессмертие или рассыпать все сущее на атомы, все же, ей не хватало мудрости, приходящей с жизненным опытом. А что ей могли дать лишь лекции гениальных ученых в совокупности с работой в лаборатории? Только одну тоску по тому, что было в крови у любого молодого галлифрейца - тоску по приключениям: желание путешествовать и бегать по вселенной и времени быстрее мысли на этом этапе ее жизни было сильнее почти всего. Все это пересиливала лишь одна мечта - еще не до конца осознанная ею, - которую олицетворяли его глаза, так странно выражающие гораздо больше, чем обычно могли выразить люди. Нет, она не считала людей обезьянами, недостойными ее общества, напротив, вместе с миролюбивостью и толерантностью своего отца, она унаследовала дружелюбие и искренность матери, а так же то, что сама иногда не могла понять: некую безумную тягу и любовь к людскому роду. Иногда она любила эту простую планету пятого уровня даже сильнее, чем волшебные легенды о Галлифрее, пропитанные слезами и болью повелителей времени. Так что к человечеству она относилась с теплотой, присущей, наверно, лишь женщине, познавшей материнство, по отношению ко всем детям, а не только к своим. Было в ней какое-то странное сроднение с природой Земли. Она обожала подолгу ходить босиком по лужайке и ловить солнечные блики, искажающие зрение. Ей нравилось закрывать глаза и вдыхать поглубже всей своей прямой и обходной дыхательной системой, чтобы каждая клеточка тела пропитывалась кислородом и наполнялась свободой. Для нее не было ничего приятнее возможности наслаждаться купанием в речке или облазить все деревья в округе. Она надеялась на то, что однажды поднимется на Эверест вместе с группой скалолазов и удивит их своей выносливостью и мастерством. Единственное, что ее реально смущало - так это то, что ее жизнь проходила под пристальным присмотром телохранителей. Они повсюду следовали за ней тенью, и даже перед утренним заходом в ванну проверяли помещение на наличие взрывных устройств или опасных газов, будто ожидали, что врагами еле выжившей расы могут быть не только те, кто прознает про них, но и сами таймлорды. Анастасия убеждала себя, что только ради того, чтобы хоть на время прожить так, как живут обычные люди - да, именно люди, а не галлифрейцы, - она была готова на многое. Но, тем не менее, собираясь сбежать, принцесса взяла с собой альфамезоновый бластер, звуковую помаду, тайми-вайми детектор, медицинский сканер, психобумагу и даже телефон со всемирным роумингом. Возможно, она допускала, что ее путешествие будет опасным, или она просто обманывала себя и боялась, что эти самые внутренние враги могут воспользоваться ее безрассудностью. Поэтому, с прискорбием признавая, что как обычный человек она никогда не сможет жить, все же надеялась, что, как обыкновенная галлифрейка, хотя бы несколько месяцев она попытается. Тем более, что по данным, которые она получила из архива, учитель истории Джон Смит, который был родом из Ноттингема, провел в школе Фаррингем всего пару месяцев. Это странно, но как простой человек, чей отец был часовщиком, а мать - медсестрой, мог иметь такие необычные глаза? Настасья не понимала, она лишь чувствовала что глаза - это действительно зеркало души. То, что они нам часто показывают - искушает и, открывая секреты, вводит в заблуждение. Возможно, это был очередной самообман или тайна, которая манила, словно магнит и требовала быть раскрытой. Но самым странным был тот факт, что это не была четырехмерная голографическая фотография, на которой можно было увеличивать формат и замечать каждую родинку и даже мимику с помощью детектора движений, нет, это был обычный картонный огрызок бумаги с черно-белыми тонами, плавно переплетающимися между собой и скрывающими цвета и контрастную четкость. Но, несмотря на это, изображение было живым и пронизывающим, будоража воображение и толкая к познанию. Наверное, так себя чувствуют глупые дурочки, влюбляющиеся в актеров или, наоборот, так себя чувствуют эмпаты, не до конца осознавшие возможности своей почти мистической интуиции. - Кто же ты? — прошептала мисс Хоуп еще раз, напоследок взглянув на изображение мистера Смита, прежде чем забросить фотографию в рюкзак с походным арсеналом. Но упрямый портрет не отвечал на заданный вопрос, словно насмешливо шурша, когда соприкасался с психобумагой. - Вы готовы, ваше Высочество? — шутливо выпалила Труди. - Всегда готова! — показав язык, заметила Анастасия и, взяв рюкзак, активировала свое кольцо вортекса. Мисс Труди Кардинал схватила подругу за руку и картинно закатила глаза в предвкушении их совместного безумства, ведь время раскрывало для них свои объятья, унося в прошлое...

***

Вторник, 30 сентября 1913 года. Фаррингем, Херефордшир, Англия. Марта Джонс уже волновалась за Доктора. С тех пор, как он был вынужден перевоплотиться в человека с помощью странной системы Хамелеон, дабы избежать столкновения с опасной Семьей крови, ему начали сниться сны о былых приключениях. Он все свое свободное время сидел в кресле-качалке и делал заметки в своем дневнике. Каждое утро, принося так называемому Джону Смиту в комнату завтрак и газету, спутница Десятого надеялась, что он не начнет рассказывать ей о своих старых воспоминаниях, запечатанных в дебрях сознания и рвущихся через ночные сновидения. Но он по-прежнему изумлялся своим необычным видениям и жаждал с кем-то поделиться. Этим кем-то стала приставучая сестра-хозяйка Джоанна Редферн. Марта бесилась, что Доктор уделяет так много времени этой ничем не примечательной - по мнению Джонс - землянке. Но так было до того, как пару дней назад в школу для мальчиков прибыли две белокурые красотки, которые устроились работать в библиотеку. Одна из них выдавала книги и вела их учет, а вторая - следила за чистотой и порядком в рабочее время. Они странным образом пришли на смену трем внезапно уволившимся сотрудникам. «Совсем как мы!» — подумала Джонс. Но самое необычное было то, что одна из девушек - кажется, ее звали Анастасия - была очень похожа на портрет Розы Тайлер, бывшей спутницы Доктора. Той самой спутницы, которую Джон Смит уже несколько дней озадаченно рисовал, той самой спутницы, которая закрыла врата сердец Доктора для самой Марты. С той минуты, больше, чем когда-то сестру Редфорд, Джонс начала ненавидеть библиотекаря. А виноват во всем был Доктор-человек, чьи глаза слишком красноречиво разглядывали улыбку этой Анастасии и выражали его чувства, лишь в один миг вспыхнувшие с новой силой.