Арис в Лабиринте

- Вот уже шесть лет, как я бегаю по этому Лабиринту, - сказала Соня. - Этой чести удостаиваются лишь немногие, Арис. Понимаю, что тебе это может показаться странностью и глупостью... Но я всегда высоко ценила веру в своё предназначение... Шесть лет я шлифовала своё мастерство, и как теперь понимаю, не каждый может делать это так же хорошо, как я. Возможно, я преувеличиваю своё значение в общине, ведь каждый здесь делает своё дело - посильный вклад в общее дело. Как говорится, от каждого по способностям, хотя далеко не каждому по потребностям. - Где-то я это читала, - хохотнула Мэри. - Да, где-то читала... - улыбнулась Соня. - В книжке, которая завалялась на не самом видном месте у нас в нашей Главной Каморке. - Ну да. - Вот. И, думаю, что это всё же заслуживает того, чтобы быть оценённым по достоинству... - Почему ты выбрала судьбу бегуньи? - спросил Арис. - Потому, что это не я её выбирала, как бы странно это не звучало, - улыбнулась Соня снова, и Арису показалось, что в её улыбке скользнула грустинка. - Меня выбрали. Другого выбора у меня не было. - У человека всегда есть выбор, - скривилась Мэри. - Мэри, чья бы корова мычала. - Можешь не говорить мне про коров, - Мэри набычилась и стала похожа на одного из своих меньших братьев-подопечных. - Ну, ты доярка... Всё же не богам горшки обжигать, - вставила Лия своё колкое замечание. - Глупости, Лия. Каждый талант здесь ценен, и то, что Мэри умеет делать - то, что не под силу никому из нас, всё же тоже имеет большую цену. Но бегуны - это даже не претензии на избранность и даже не призвание... Я бы даже сказала, что это не судьба... Это что-то такое, что идёт из самых глубин твоего существа и делает тебя частью чего-то большего, чем ты сама. - Арис, я думаю, уже это понял, - согласилась Мэри неожиданно легко. - Неудивительно: ведь ты научила его всему, что ты знаешь, и именно благодаря тебе он стал тем, чем является. Арис, ты без Сони был бы бледным силуэтом... Твой скудный ум блуждал бы один впотьмах этих бесконечных коридоров. Хотела бы я туда сунуться... - Ты не знаешь, о чём просишь, как часто ты не ведаешь, что творишь, - пожала плечами Соня. - Это тоже не твои слова, не так ли? - спросила Мэри. - В этой Книге, которую ты цитируешь, есть много других ценных жизненных советов, к которым ты так часто прислушиваешься. - Так же часто, сколь обратно пропорционально этому твоё нежелание внимать древней мудрости. Как редко мы прислушиваемся к другому: лишь тогда, когда возникает необходимость понимания... А ведь непонимание другими - оборотная сторона благости самоотречения... - Может быть, - Мэри закрыла глаза и с наслаждением отметила, что солнце пробивается сквозь веки несмотря на то, что она это сделала. Бегунам по ночам в Лабиринте везёт не так, как сейчас повезло ей: знать, что рядом есть костёр, который всегда согреет, и еда в больших деревянных, пусть и потрескавшихся тарелках. - Вполне возможно, что Арису повезло потому, что всю информацию, которую я ему изложила, он воспринял эмоционально и образно, улавливая все оттенки, нюансы и полутона, - сказала Лия. - Да, возможно, - согласилась Соня. - И всё же это лишь малая часть из того, что ему суждено узнать. Хотела бы я сказать, что у него великая судьба, если бы не боялась, что он возгордиться так же легко, как когда-то я впала в высокоумие, пытаясь отыскать скрытый смысл там, где его нет вовсе. - Этот синдром весьма болезнен для твоего нездорового самолюбия, не так ли? - не преминула подколоть девушку Мэри. - Когда война уступает место переговорам, в наших отношениях возникает столько смысла, ценность которого мы прежде не могли оценить должным образом, не говоря уже о том, что не могли и вообразить подобное, - ответила Соня. - Ну-ну, - усмехнулась Мэри. - Веди его, ведущая звезда... Он ведь так часто обращается к тебе в своих молитвах, я уже заметила это, Арис... - Мэри перевела взгляд на парня, который покраснел, как рак. - Как, впрочем, и этот Стив, который ещё толком ничего не умеет... Кажется, он молится на Ариса как на какой-то фетиш, вроде того, что мы установили, когда только появились здесь и толком ничего не знали о месте, в которое мы попали, попустительствуя друг другу в увлечениях сомнительными мистическими культами, - заметила Харет, которая принесла с собой корзинку с раками, выловленными в мутном Озере и очень напоминающие своим ярко-розовым цветом лицо Ариса, которому сейчас хотелось смыться куда-нибудь подальше, на Могильник или в лес, чтобы только не видеть смеющихся глаз Мэри. - Тебе следовало бы его научить, - серьёзно сказала Соня. - Стива этого... Тебе положено передавать свой опыт, как это сделали недавно мы, обучив тебя всем тонкостям своего ремесла. - Ты думаешь, он готов это сделать? - скептически подняла бровь Мэри. - Как ты сам считаешь? - обратилась к Арису Соня. Арис промычал что-то нечленораздельное. - Как он может чему-то научить, если сам в себе не уверен и не доверяет себе? - удивилась Харет. - Не доверяет? Ну и правильно делает, - Мэри посчитала необходимым идти до конца в своих опровержениях талантов до недавнего времени единственного парня в общине. - Никогда нельзя до конца быть верным себе и уверенным в том, что любое твоё действие безошибочно и несёт благодать в чистом виде. - Ты права, несмотря на то, что твоя критика может его больно ранить, - ответила Соня и с жалостью посмотрела на парня: ей не хотелось, чтобы Арис чувствовал себя подавленным - в очередной раз, когда Мэри тренировала на нём своё садистское остроумие и весьма колкое чувство юмора. - Арис, думай сам... Тебе просто необходимо научиться думать, а не только действовать... Хотя мне иногда и кажется, что твоя судьба именно такая - действовать, жить, так скажем, землёю как стихиею. - Вот как? - только и сумел ответить Арис. - А ты научи меня жить своим умом, - не унималась Мэри. - На, выпей... Да не ты, Арис... - Соня пронесла баклажку горячего напитка мимо носа бегуна. - Мэри, тебе просто необходимо успокоить свои нервы... Ты такая горячая... Чуть что не по-твоему, начинаешь взбрыкивать и ругаться... Где твоя терпимость? - Я терпелива, но не терпима, - ответила Мэри зло. - Терпеть не могу маменькиных сынков. - А ведь раньше терпение было твоей главной, ведущей и столь похвальной добродетелью, - как будто не слыша слов девушки, ответила Харет. - Арис, если бы ты прибыл пораньше, Мэри могла бы преподать тебе пару ценнейших уроков самодисциплины и смирения: прежде она не была такой взрывной... Теперь же у неё напрочь отсутствует это святое чувство... - Терпеливость - добродетель воистину бесстрашных, - подметила Лия. - Боец, воспитавший в себе абсолютное бесстрашие, может ничего не бояться. Равно как и бегун, для которого страх должен представлять не сам Лабиринт с его опасностями и тварями, а его собственная душа,полная демонов и скрытых пороков... - Язык душ обретает свою ценность тогда, когда слова уже не нужны, - серьёзно сказала Харет. - Слова же, напротив, перестают иметь свою ценность, когда человек учится почти телепатически воспринимать мысли других... Рэйчел. Арис вздрогнул. Ему меньше всего хотелось сейчас обсуждать девушку, которую он любил, а ещё меньше - тот факт, что он мог связаться с ней в любое время суток и получить ответ или опровержение своим мыслям и идеям. Эту святыню он предпочитал скрывать от посторонних глаз, но Рэйчел, видимо, думала совсем иначе и была более открытой в отношении необычных способностей, неведомо каким образом обнаружившихся в её с Арисом существах. - Что Рэйчел? - Мэри поставила вопрос ребром: это было слышно в интонации её голоса, и Арису стало понятно, что Харет на минуту подумала о неправильности поставленного на общее обсуждение. - То, что она одна может понять и принять тебя во всей полноте. - Понять, но не принять, - прошелестел Арис. - Кто бы мог подумать, что она может быть такой верной, но такой... Неуловимой... - Как партнёр, да, - добавила Мэри и с сарказмом продолжила: - Такова сущность любого бегуна... Ты поймёшь это, а, возможно, если сложатся благоприятные обстоятельства (в чём я очень сомневаюсь, глядя на нашего нового придурка со странным именем), донесёшь до этого Стива, ещё одного хуеплёта, затесавшегося в наш маленький, до недавнего времени такой спокойный женский мирок...