Empire

Ханбин какой-то невероятный. Улыбчивый, добрый, очень интересный. Чживон обычно проводит свои ночи за бурным сексом, а не за часовыми разговорами о жизни. Стриптизер переехал в Тайланд будучи подростком. Родители отправились туда по работе и по сей день живут там, а блудному сыну вбрело в голову вернуться на родину. Он считает себя абсолютно нормальной девушкой, у которой просто не то тело. Ему не нравится разглядывать себя в зеркало, не нравится, когда трогают его член и не нравится, когда кто-то пытается сделать вид, что любит. Чживон подобного ещё не делал, но намёк прекрасно понял. Рассказывать о себе было немного скучно. У Чживона было простое детство, не самое богатое, но родители воспитали из него хорошего парня. Он любил физкультуру, литературу и корейский, ненавидел химию и географию. Простой ребенок, из которого вырос невероятный тиран. И как такое могло случиться? Чживон интересуется этим вопросом по сей день. Утренний душ бодрит. Они ходили с Ханбином вместе, младший был весь красный и постоянно отворачивался, закрывая лицо руками. Чживон разворачивал обратно и настойчиво его целовал, гладил спину, талию, ягодицы. Но к большему пока не переходил - БиАй просит подождать. Его страх понятен. Он давно ни с кем не спал и, судя по всему, первый его раз был с таким же человеком, как Чживон. То есть ловеласом, готовым залезть в любые штаны. Завтрак в постели съедается быстро, подносы оказываются отставлены на тумбу, а сам Чживон принимается разглядывать доедающего виноград Бина. — Что? — тот улыбается, когда замечает на себе прожигающий взгляд. — Ничего. — отрицательно качает головой Вон, а после плюхается на спину, — У тебя очень красивые глаза. — Ты так считаешь? — Ханбин откладывает почти закончившийся виноград и ложится к Чживону, обнимая того и с силой к нему прижимаясь. Чживон сильный, крупный. За ним почти как за каменной стеной. Единственное, что пока непонятно - это макет такой или реальность. Дверь в комнату отворяется и оба парня думают, что это Джевон, но... — Ким Чживон, какого хуя? — озлобленный голос Чжинхвана заставляет Бина дернуться и тут же отлипнуть от чужого парня, но Бобби не дает этому случиться, руками надавливая мальчонке на спину и тем самым принуждая его остаться на месте. Чжинхван встает прямо напротив кровати, расставляя руки на бока, — Ты совсем от рук отбился? Где ты был этой ночью? — Тут. — Чживон хмурит брови. Только потом до него доходит, — Чёрт, прости, я забыл. Как прошла репетиция? — Хуёво! — тот практически вопит, глазами разглядывая БиАя, что жмется к Хвановскому парню, — Чану сказал, что так не пойдет. Сказал переделывать половину программы. Чживон, выступление завтра! — Значит сегодня ночью тоже делаем репетицию. — Но у нас выходной... — Вчера у вас был выходной, потому что я не пришел, а сегодня придется нормально поработать. — Чживон повышает тон, чувствуя, как пальцы младшего сжимают кожу на ребрах, — Напиши остальным, чтобы в восемь были в клубе, переодетые. Без опозданий. — Как прикажете, капитан. — недовольно бурчит тот, а после замечает майку Ханбина, что валяется в стороне. Он хватает ту, кидая гостю в лицо, — А ты проваливай отсюда. Это не твоя территория. — Хван, прекрати этот детский сад. — замечая злобу и обиду в глазах мальчишки, Бобби поднимается с кровати. — Детский сад? Это? — тот глядит сначала на поднимающегося Кима, а затем на парня, что лежит в кровати, — Тебе должно быть стыдно от того, что ты просто очередная шл... — Чжинхван, закрой рот. — старшего хватают за руку и с силой трясут. Их зрительный контакт установлен, — Это не твоё дело, с кем и как я провожу своё время. — Не моё? Мы встречаемся, если ты не забыл. — тот толкает Бобби в грудь и хмурится, — Конечно мне не нравится, что ты трахаешься с новыми мальчиками. — Мы с ним не спали. — голос Чживона звучит грубо и четко. Хван зависает на месте. Кажется, этот факт только сильнее его ударил, — Послушай, иди домой. — Нет, Чживон, ты меня не так понял. — голос старшего начинает дрожать, а его глаза наполняются слезами. Только этого им не хватало. Бобби вцепляется в его руку и выводит из комнаты, закрывая за собой дверь. — Что? — они стоят в коридоре. Сутенёр скрещивает руки на груди, сводит брови и глядит на старшего со всем призрением, — Что я не так понял? — Чживон, я люблю тебя. — слеза падает на щеку парня, стекает вниз, останавливаясь на его дрожащих губах, — Не поступай так со мной, пожалуйста. — Хён, перестань. — звучит не жестоко. Звучит спокойно, приятно и очень расслабляюще. У Чживона всегда был такой голос. Расслабляющий, — Иди ко мне. — младший оказывается рядом, крепко обнимает и чувствует, как холодные слезы касаются собственной горячей кожи. Чжинхван шмыгает носом, руками хватаясь за спину младшего, — Я думаю, это конец для нас. — Чживон, нет, пожалуйста... — сорвавшийся голос мальчишки не внушает ничего хорошего. Бобби гладит его волосы, стараясь хоть как-то успокоить, но всё безуспешно. — Не бросай меня. Я сделаю всё... — его хватка ослабевает, а сам он припадает на колени. Тыльной стороной ладони вытирает щёки и смотрит Чживону в глаза, — Всё, что попросишь, только останься. Чживон тяжело вздыхает, замечая на лестничной площадке Джевона. Он кивает в сторону Чона, указывая на незваного гостя. — Выкинь его из моего дома. — грубо приказывает тот, снова переводя взгляд на поникшего и разбитого парня, — В восемь, в борделе. Если не придешь, то ты уволен. Бобби хватается за ручку двери, открывая ту и оказываясь в своей комнате. Дверь громко хлопает, а сам Ким тяжело вздыхает, чувствуя напряжение в висках. — Тебе не кажется, что ты как-то слишком... — А как тут по другому? — Бобби возвращается к кровати, игнорируя рыдания и перекрикивания в коридоре. И ведь по другому действительно никак. *** — Хорошо, мы сделали копию вашего паспорта, но с поиском жилья на данный момент могут быть проблемы. — мужчина в форме перепроверяет документы, пока Ханбин и Чживон сидят напротив него за железным столом, — Вам есть у кого переночевать, пока ваша квартира не восстановится? — Эм, ну... — глаза Ханбина принимаются бегать по потолку, стараясь вспомнить все возможные варианты жилья. Чживон тяжело вздыхает. — Есть. Он будет жить у меня. Мы почти соседи. — спокойно кивает Вон, глядя мужчине в глаза, — У меня есть вопрос, мы можем получить деньги на восстановление каких-либо домашних приборов? Всё же, сгорело там не мало, а заменять всё придется нам. — Мне. — поправляет того БиАй, со старшего переводя взгляд на полицейского, — И как долго примерно займет восстановление всего возможного? — Зависит от квартиры... — мужчина принимается усерднее перебирать какие-то бумаги, — Но площадь у Вас небольшая, значит, выясним причину возгорания, заменим самое необходимое и предоставим Вам примерную сумму на замену бытовых предметов. — Хорошо. — кивает Бин, поднимаясь из-за стола, — Спасибо. — Не торопитесь, у нас ещё есть пара вопросов. — мужчина сводит брови и бьет кучей листов по столу, заставляя мальчишку сесть на место, — Где Вы были вчера вечером? — На работе. Оба моих начальника могут подтвердить. — У Вас есть недоброжелатели? — Не думаю. — Есть. — вклинивается Бобби обращая всё внимание на себя, — Наверняка его недолюбливают многие мои знакомые. Мы из одной сферы деятельности, но стоим по разные стороны баррикад. — И что за сфера деятельность такая? — мужчина вопросительно сводит брови и Чживон усмехается, вспоминая, как видел его в своем борделе с каким-то хостом. — Бизнес. — Тогда откуда у Вас эти побои? — полицейский не видит смысла задерживать свое внимание на известных ему фактах, интересуясь более важными вещами. Чживон расслабляется на стуле, понимая, что сейчас они с Ханбином всё наладят. — Я упал. — но подобное заставляет встрепенуться, взглянуть на Ханбина удивленными глазами и свести брови, — Упал, пока был в душе. — А ягодицы и поясница? — Откуда вы... — Интересные у вас душевые кабинки. — усмехается мужчина, а затем переводит на БиАя более тяжелый взгляд, — Не врите. — Ладно, сейчас я буду честен. — тот кивает, а после его ладонь ложится к Чживону на плечо, — Мы с моим другом... У нас была страстная ночь, ну, если вы понимаете... — Понял. — кивает мужчина, — Тогда вопросов больше нет. Вы свободны. Сказать, что Чживон охуел - ничего не сказать. Два молодых человека поднимаются со своих мест и выходят из кабинета. И стоит двери за ними захлопнуться, как Ханбин оказывается прижат к стене. — Какого хрена ты творишь? — Чживон сводит брови, придерживая младшего за плечи, — Почему ты не сдал того мудака? — Потому что он мой начальник, Чживон. — младший сдергивает с себя чужие руки, слабо усмехаясь, — Что? Думаешь, мне выгодно сдавать своего Босса? — Ты спал с Мино? — Я с ним не спал! — повышает голос Ханбин, понимая, что сейчас он спалил практически всю контору, — Это была ещё одна причина, по которой он это сделал. Он хотел меня. — Он знал, что ты... — Нет. — Ханбин отрицательно качает головой, чувствуя горячее дыхание Бобби на своей шее, — Только ты знаешь. — Я убью его. — звучит слишком спокойно, слишком непривычно близко и хрипло. Их тела соприкасаются и Бин сглатывает, обнимая Вона руками, — Размажу его мозги по кафельному полу в своей ванной. — Чживон, я люблю тебя. — это действительно успокаивает. Оба парня знают, что что это неправда, но Чживону правда становится спокойнее. — Скажи ещё раз. — он пальцами сжимает куртку парня, прикрывая глаза. — Я люблю тебя, Ким Чживон. *** — Пошел ты нахуй, Ким Чживон! — злобные хосты вытирают слезы со своих щёк, сидя в гримерке и хмуря брови, — Чану ещё был добр... а вот эта сука... — Вы же знаете Бобби. — Донхёк усмехается, подкрашивая губы и разглядывая себя в зеркало, — Если бы он не был таким мудаком, были бы мы сейчас на вершине? — Но как нам переделать всю программу за одну ночь? — Скажите спасибо, что у вас сейчас есть шанс отрепетировать. — Хёк откладывает косметику и прыскается духами, замечая помятого Хвана, что сидит в углу, слушая музыку и хлюпая носом, — Так что перестаньте ныть, иначе начальник оставит вас без зарплаты... и без работы. — Он-то может себе позволить. — поддакивает Юнхён, поправляя прическу. Донхёк подсаживается к Чжинхвану, что безжизненно пялится в пустоту. Ладонь ложится тому на плечо и он понимает - Чживон опять что-то натворил. По другому быть и не может. — Они провели вместе всю ночь. — И? — Донхёк чуть сводит брови, поглаживая спину старшего, — Чживону понравился секс с ним? — Хуже. — Хван меняется в лице, будто лимона съел, а после он припадает тому на плечо, утыкаясь в него носом, — Он его даже не трахнул, Донхёк. Он его даже не использовал в собственных целях... — Может, он просто не хочет? — Не смеши меня, Чживон хочет трахнуть даже дырявый заплесневелый торт... — тихо бубнит тот, вызывая усмешку на лице Хёка. — То есть, Ханбин сейчас у него? — подключается Юнхён, салфетки пихая самому старшему из них, — После того происшествия... ну. — Да. Чживон его «приютил», — недовольно выдает Хван, продолжая разглядывать пол, — Сука, он ведь наверняка его использует! Чживона хотят подставить, а он и не против подставиться! — Значит, вот как мы поступим... — план начинает созревать в голове Дона, но не успевает он его рассказать, как дверь в раздевалку открывается и весь персонал замолкает. Сразу становится ясно - начальник. — Разговор будет короткий. — все парни мигом поднимаются со своих мест и оказываются на привычных позициях, смотря на Вона, что держит в руках список выступающих, — Хосты, большая их часть, вы идете отдыхать за свой счет. Совершенно не подготовленные, никчемные и кривые, — он поднимает холодный взгляд и пробегается им по всем присутствующим парням, — Не понимаю, как вас вообще кто-то может трахать, когда рядом находится тот же Чжинхван или Донхёк. Кстати, Донхёк и Юнхён, я вас решил поставить на открытие программы, иначе все разойдутся или заснут в самом начале. — Но Чживон, у меня транспорта нет на другое время, а это час-пик... — Донхёк неуверенно подает голос, сталкиваясь с грозным начальником взглядами. — А мне похуй. Ночуй тут, если хочешь. — сказал, как отрезал. Бобби перелистывает страницу, — Хван, ты так и остаешься в конце выступления. Отличная программа, но над животом своим ещё поработай. Ты выглядишь так, будто на четвертом месяце беременности, на некоторых элементах. — Вот говнюк... — уши Хёка слышат чужие разговоры одних стриптизеров, стоящих где-то позади, — Не начальник, а один сплошной гандон. Донхёк усмехается, вспоминая, о том, как эти самые мальчишки стонали у Чживона в кабинете пару дней назад. В этом деле не осталось места для честных, таких, как Чжинхван. К огромному сожалению. Парни начинают расходиться и стриптизер берет в руки свою тренировочную одежду, собираясь уже уйти. Он замечает Юнхёна, руки которого немного трясутся, а после аккуратно накрывает его ладони своими. — Я не могу выступать в начале, Хёк. — тихо говорит тот, — У меня сырая программа, я концовку вообще импровизировал... — Подожди, расслабься. — Донхёк слабо улыбается, а после замечает выходящего из помещения начальника, — Чживон, можешь подойти? — Конечно. — тот кивает, поправляя свои бумаги и застегивая черный пиджак. Он оказывается около парней, глядя на свои наручные часы, — Какие-то вопросы? — Бобби-я, ты свободен сегодня вечером? — Хёк улыбается, кладет ручонки старшему на плечи, поправляя его одежду. — Чего тебе надо? — спокойно спрашивает тот, глядя на хитрого лисёнка и слабо улыбаясь. Чживону всегда нравился Донхёк, — Я не поставлю тебя в конец программы. — Хорошо-хорошо, но... мы с хёном можем у тебя переночевать? У тебя есть зал с шестом, мы там порепетируем, потом ляжем спать в гостевой... — стриптизер хлопает глазками, глядя на начальника и слабо улыбаясь, — Отвезешь нас, то есть мы точно не опоздаем. — Хорошая идея. — кивает Бобби, переводя взгляд с Донхёка на Юнхёна и обратно, — Тогда чтобы через тридцать минут сидели в у меня в машине. — Спасибо! — в один голос радуются стриптизеры, а после в обе щеки чмокают начальника. Чживон довольно вытирает щёки, уходя из гримерки, в которой ещё остается небольшая толпа людей. Юнхён переглядывается с Хёком, и второй нагло улыбается, собираясь поведать тому свой хитрый план. Донхёк та ещё лисица. А ещё он просто ненавидит Ким Чживона всеми фибрами своей души. *** Он натягивает улыбку, переступая порог квартиры. У Чживона, можно сказать, поместье. Идеальная квартира, идеальный бизнес, идеальные половые связи. Только вот души у него нет, хренов мудак, по мнению большинства парней. Правда, они все его хотят. Любят и ненавидят, а Донхёк его просто ненавидит, продолжая делать вид, что всё совершенно наоборот. Вот и сейчас, когда из гостиной выходит помятый сонных Ханбин, которого Бобби целует в губы, придерживая за поясницу, Донхёка блевать тянет. Чживон не достоин любви. — Пойдёте курить? — Чживон стягивает с себя пиджак, глядя на свой персонал. — Да, будем через пару минут. Вещи только закинем. — улыбаясь, отвечает Дон. Бобби кивает и пропадает на втором этаже. Там отличный вид на город, потрясающий балкон. План срабатывает слишком быстро. Юнхён зажимает Ханбина у стены с яростью и злобой, сдавливая его запястья и глядя прямо в глаза. И даже несмотря на то, что БиАй кажется крупнее, он сжимается в размерах, когда Юнхён выпускает свою внутреннюю сучку. — Будь осторожнее на нашей территории, уебок. — Хёк слушает их разговор, но встревать не собирается, словно они с Юнхёном так и планировали, — Ты лезешь не в свое дело, подсасывая начальнику. Хах, вернее обоим. — звонкая пощечина прямо-таки радует Хёка. Страсти накаляются, когда Юнхён отряхивает руку, — Думаешь, мы за Чживона не стоим горой? Только попробуй слить своему обмудку хоть что-то, сгорит не только твой дом... А вот тут пора бы и остановиться, думает Донхёк, когда замечает в глазах Ханбина крайний испуг. — Хён, иди уже наверх. — спокойно говорит тот, замечая удивление в глазах старшего, — Хватит его мучать. Он, в конце концов, тоже человек. Юнхён отпускает стриптизера, прокручивая всю схему в голове ещё раз. И только когда до него доходит, он фыркает, одаривая Бина своим сучьим взглядом и тут же проваливая. Донхёк всегда любил придумывать планы и не посвящать в них остальных участников. — Извини его за это. — улыбается Хёк, вешая свою куртку и глядя на потерявшегося Ханбина, — Наши тебя недолюбливают, ты ведь... любовник Босса. — Как будто остальные ими не были. — Не были. — Хёк отрицательно качает головой, беря свой рюкзак и смотря на Ханбина уже вблизи, — Мы, так, потрахиваемся с ним за хорошие отзывы и одобрение, никто уже не обращает внимания на его новых шлюх, но... ты его зацепил. — Приятно это слышать. — Ханбин улыбается, и в его глазах Хёк видит то же, что можно увидеть и в его собственных. Сплошная куча масок, — Но я не сливаю его информацию своему начальнику. Он ведь даже не знает, что я сейчас здесь. — В любом случае, это всё не столь важно. — Хёк протягивает тому руку, добродушно улыбаясь, — Ким Донхёк. Я стриптизер. — Ким Ханбин. Я тоже. — тот пожимает протянутую ладонь, — Слышал, ты один из лучших в вашем клубе. — Скоро уже в нашем общем. — Дон подмигивает старшему, замечая на его лице удивление, — Ох, ты не в курсе? Только никому тогда... — младший смотрит по сторонам, а после этого приближается к Бину, "случайно" касаясь губами мочки его уха, — Я слышал, Чживон хочет объединить бордели. Будем держаться вместе. Он отстраняется, осторожно целуя Бина в щеку и снова улыбаясь. — Не волнуйся, ты всегда можешь мне доверять. — Хёк хлопает БиАя по плечу, и они обмениваются милыми улыбками, после чего младший поднимается наверх по лестнице. Да ебал в рот Донхёк этого Ханбина, этого Чживона и всю его сраную недо-компанию. Хёк ненавидит своего начальника всеми фибрами души. Он ненавидит всех и вся, что с ним связанно, каждый раз вспоминая о той неприятной ночи. О самой худшей ночи Донхёка в его жизни. Чживон его заставил. Сломал, растоптал ногами и руками. Он выжал из стриптизера всё, оставив его ни с чем. Теперь у Хёка внутри пустота. Она граничит с ненавистью в те моменты, когда он видит наглую рожу убийцы, тирана, насильника и просто редкостного пидораса, Ким Чживона. И он снова натягивает добродушную улыбку, открывая дверь на балкон и нежно касаясь пальцами Чживоновских плеч. — Массаж для любимого начальника?