***
Вечером Валиде решила позволить себе немного отвлечься от государственных дел. — Массаж, Султана? — спросила Мария в хамаме. Девушка очень понравилась Кёсем, поэтому она решила сделать её своей приближенной. Как Хаджи. — Я сам, — отозвался Кеманкеш, неожиданно появившись в ванных комнатах. Хатун поклонилась и ушла, а Кёсем, сидевшая спиной к вошедшему, улыбнулась. Она вновь хотела услышать его голос, почувствовать его ласки, поцелуи. И её не пугала внезапная перемена её отношения к мужу. Больше нет. Он доказал, что любит её. А она — не может без него. — Как моя Султанша провела день? — мягко оповестил он о своём приближении. — Поставила Гюльбахар на место, разобрались с протестующими, заехала в фонд и… — Кёсем больше ничего не смогла сказать. Вместо массажа она получила поцелуи в плечи и шею. Кеманкеш переступил через скамейку, уложил Кёсем и присел на корточки рядом с ней. — Что ты задумал? — задыхаясь от ожидания, женщина удивлённо смотрела на супруга. — Сейчас узнаешь. Доверившись ему полностью, Кёсем всё же наблюдала за его движениями. Паша сперва наклонился к её губам и прошептал: — Я соскучился. Но вместо поцелуя он прикоснулся губами к её подбородку, шее, задержался на ключицах, пока руками незаметно не спустил банное полотенце до животика. Спина женщины коснулась холодного мрамора, а груди — горячие губы. Она не смогла сдержать стона. Ладонь коснулась его волос, пытаясь в них зарыться, но их длина не позволяла это сделать. Кеманкеш же продолжил спускаться до тех пор, пока полотенце не оказалось в стороне. Затем он остановился. Лёжа на холодной скамейке, Кёсем сразу думала взбунтоваться, однако посмотрев в его глаза, поняла, что это не конец. Подхватив любимую на руки, Паша стянул с себя полотенце, что прикрывало бедра. Он сделал всего несколько шагов, и Кёсем почувствовала, как погружается в тёплую воду. Это была большая ванна, приготовленная по приказу Паши. Она содержала различные масла, что так нравились Султане. — Откуда ты узнал? — Помнишь тот вечер, когда Мария задержалась у меня? — Кеманкеш отпустил львицу. — Ты ещё тогда жутко ревновала меня. — Не ревновала! — отрицательно кивнула Султана, но Паша стал приближаться, и она сдалась. — Немножко. — Так вот, она рассказала мне всё, что слышала о тебе в гареме: что ты любишь, что ты ешь, что пьёшь, что читаешь… каких мужчин предпочитаешь… Кёсем тут же метнула на него испуганный взгляд. Ну не могут же Хатун обсуждать такое за её спиной! Она тут же подарила ему пощечину, но супруг поймал её ладонь, поцеловал внутреннюю сторону руки и положил себе на на щеку. — Шучу, дорогая. — Твои шуточки… — Если бы я услышал такое, этих Хатун уже не было бы в гареме. — Мурад меня выслал, а ты хочешь забрать всех слуг? — А зачем они тебе? Когда есть я, твой покорный слуга… Мужчина подхватил её ножку под коленкой, притянул к себе и, едва касаясь её шеи, прогремел своим тёмным голосом: — …а ты — МОЯ Госпожа. Кёсем с трудом удалось выдохнуть, ведь она не могла понять, откуда в этом человеке столько тьмы. Но знала одно — она манила Султану. Влекла, и Кёсем хотела впустить её в себя. Не оттягивая удовольствия, женщина заключила его лицо в объятия ладоней и поцеловала. Страстно, дико, ядовито, прикусив его нижнюю губу. Пока мужчина пытался унять боль, Султана отскочила до края ванны и ухмыльнулась. Кеманкеш нахмурился, но очень быстро преодолел расстояние между ними, особенно когда Кёсем игриво манила его пальчиком. Приподняв её, чтобы Султана могла удобно усесться у него на бедрах, мужчина сразу припал к её груди, безжалостно играясь. А Кёсем тем временем уже едва сдерживала стоны от его проникновения. Ухватившись за его плечи, Султана впилась ноготками в кожу мужа, от чего Кеманкеш застонал. На её губах заиграла улыбка. Паша продолжал владеть ею, и Валиде особо не была против. Наоборот, она двигалась на встречу, желая получить его всего. И получила. Казалось, Кёсем чувствовала его так же, как и он её, все эмоции, желания, мысли. И это было необыкновенно приятно. Особенно когда Кеманкеш шептал её имя при каждом вздохе. — Кёсем… Она не сдерживалась и отвечала взаимностью. — Кеманкеш… В состоянии экстаза они оба терялись в этом мире и существовали только для себя. Проведя рукой между их телами к низу его живота, женщина кончиками ногтей царапала супруга. Намеренно. Кеманкеш прошипел. Сжав её бедра, Паша довел женщину до безумного оргазма, излился в неё и не удержался, укусив к плече. — Моя… — беспрестанно повторял он. — А ты собственник… Устало устроившись на его руках, Кёсем предложила ему то, что Кеманкеш хотел сделать сам. И причём давно. Воспользовавшись жидким мылом, Паша нанёс его на женские плечи, растирая всё на большую площадь её тела. Кёсем заметила, что такая купель с мужем — одно удовольствие, ведь он точно знал, как и где доставлять ей ласки, просто омывая тело. На груди Кёсем его ладони задержались особенно дольше. Она знала точно, если бы не горькое на вкус мыло — губы Кеманкеша подключились бы к этим ласкам. И зачем ей Хатун, если её муж делает все, что ей нравится. Поддаваясь на его круговые движения вокруг сосков, женщина вздыхала, ждала продолжения, но Паша прерывался, а потом вновь возвращался. Местами такие игры нравились, а местами — ей было мало. Взяв ситуацию в свои руки, Кёсем сама стала омывать своего мужа. Женские ладошки нежно и беспорядочно бродили по груди мужчины, по его прессу и спустились ниже. Когда Кеманкеш запротестовал, желая вернуть власть, но Кёсем остановила его. Продолжая гладить его по груди, Султана провела ноготками по мужскому достоинству и ухмыльнулась. У Паши даже зрачки расширились, не столько от удивления, как от возбуждения. В груди затрепетала неизвестность и жажда узнать, что же задумала его дорогая супруга. А Султана, тем временем, вновь провела пальчиками от основания до самого конца органа, задевая самые чувствительные точки. Не одному же ему доставлять ей удовольствие. Она почувствовала, как Паша задрожал, а после и вовсе закрыл глаза. Из груди Кеманкеша вырвался стон, как похвала для Кёсем. Женщина продолжила свои манипуляции, а после приблизилась к мужу и стала покрывать его влажную от воды грудь поцелуями. — Ты не только властная женщина в государстве, — улыбнулся Кеманкеш, беря её на руки и вынося из ванны. Он стал вытирать её полотенцем, после чего вытерся сам. — Но и…? — Кёсем поняла, что он хочет сказать что-то ещё. — Но и в постели. Паша помог одеться своей жене в ночной наряд. А она — ему. — Вот такая я… — …Кёсем Султан, — закончил вместо неё мужчина. Они покинули хамам и направились в покои, которые теперь считались совместными. Причесывая свои волосы перед сном, Кёсем никак не могла избавиться от ощущения, что её пожирают взглядом. И не ошиблась. Обернувшись, она увидела всепоглощающий взгляд супруга. — Знаешь, — обратился он к ней, расстегивая рубашку, — мне кажется, что мы зря оделись. Ну вот, теперь она узнавала этот взгляд. — Похотливый самец, — бросила Султана сквозь улыбку. — Ууу… Моя властная львица, — парировал мужчина. — Значит, ты лев? — Что? Поставив руки в боки, Кёсем даже не заметила, как её бедро нежеланно оголилось, что ещё сильнее завело мужчину. — Раз я — львица, то ты, должно быть, лев? Его губы растянулись в улыбке. — Это тебе решать, моя Султана… Каким образом они оказались на кровати, Кёсем не помнила. Зато помнила, какие ласки и чувства дарил её муж, выполнял любую просьбу. В его присутствии она забывала о неприятностях, о бедах, о ранах на сердце, бередившие душу каждую ночь. Но сейчас… Кёсем была уверена, если ей будет тяжело — его плечо всегда будет для неё опорой. Она и не заметила, как разрешила себе покориться, покориться любви.Глава 13
25 декабря 2018 г. в 01:59
Кёсем по очереди выслушивала жалобы простых людей, которые, по её мнению, были обоснованными. В гневе Мурад даже не подумал, что женщины, оставшиеся вдовами, и дети — сироты могут стать причиной нового восстания. И на этот раз Кёсем ничего уже не сможет сделать, ведь приговор — безосновательный. Зато сейчас она пытается успокоить эту толпу.
— Что же нам делать, Султана? Наших мужей и отцов казнили на глазах у всех! Нам отказали в жаловании! — кричала молодая мать, держа на руках новорожденного. Ребёнок вопил от того, что не мог уснуть. Его маленькие соленые слезки бежали к уголкам губ, от чего малыш заплакал ещё громче. На мгновение он напомнил Кёсем её Мехмеда. На глаза навернулись слёзы.
— И ещё Султан Мурад Хан называет себя справедливым?! — откликнулась пожилая дама.
— А потом он хочет, чтобы мы отпустили наших оставшихся в живых сыновей на войну?!
— Не будет такого!
— Никогда!
— Позор Хану!
Народ мгновенно замолчал, натянув на лица ужас и трепет беспокойства. Кёсем внезапно подняла обе руки вверх, жестом прося тишины. Янычары, сопровождавшие Валиде, лицом повернулись к толпе, чтобы немного оградить людей и дать больше места Султане.
— Я прошу вас, — Кёсем смотрела на каждого присутствующего, — не поднимайте паники. Султан Мурад Хан поступил так, как поступают с предателями. Каждый, кто в тот день находился на площади, виновны на покушение принцессы Фарьи.
— Но, Султана!..
Вновь вверх взметнулась рука женщины.
— Каждый, — повторила Кёсем. И народ смирился, потому что знал, Султана права. — Все они стояли и смотрели, как жену Султана бьют! И ни один не встал на её защиту. Ни один! Те, кто причинил ей физическую боль, заплатили цену выше, чем каждый из вас! А всех остальных Султан помиловал.
— Помиловал? — возмутилась девушка. — Это у него такая милость?!
— А ты хотела потерять ВСЕХ членов семьи?! — Кёсем уже перешла на холодный громкий крик, от чего больше никто не хотел с ней препираться. — Я лично возьмусь за эту проблему! Каждой семье выплатят жалование по потере отца или сына в размере годовой заработной платы! Кроме того, вы можете отдать мальчиков на бесплатное обучение в корпус янычар! А девочек я лично устрою в приличные школы! Для всех безработных мы найдём, где можно устроиться.
Жители стояли и слушали свою Султану. Все как один удивлялись, как у такой мудрой женщины может быть такой жестокий сын. Вверх подлетела первая шапка с радостным криком: «Да здравствует Валиде Кёсем Султан!». Не только площадь зашумела, но и рядом прилегающие дома, откуда, как оказалось, за ней наблюдали ещё бедные и обделенные.
— Султана, пора возвращаться,— прошептал ей на ушко Хаджи Ага. Кёсем кивнула.
Возвращаясь, Валиде прошла мимо знакомой ей фигуры. Но обернулась она к ней только перед самыми ступеньками кареты. Под глубоким капюшоном скрывался её сын. Мурад внимательно рассматривал лицо Кёсем, но женщина и вида не подала, что хоть как-то знает его. Во-первых, она могла раскрыть его личность, и уж тогда толпу ничто не сдержало бы. Даже её обещания. Во-вторых, Кёсем слишком сильно обиделась на него из-за ряда идиотских приказов. В частности — назначения Гюльбахар управляющей гаремом. Променял шило на мыло.
Скрывшись в карете, Кёсем приказала трогаться в путь. Она соскучилась по своим детям. Но пока Мурад не поймёт, что ближе Кёсем у него никого нет — она не вернётся в Топкапы.