***
Оставив внуков за приятным занятием — поеданием вкусностей, Кёсем направилась в покои дочери. Последнее время она не своя. На лице знакомая ей печаль и нередко можно увидеть её в слезах. Этот случай не был исключением. Когда Валиде вошла, Гевхерхан сидела на диванчик, утирая платком слёзы. — Сейчас ты расскажешь мне всё, что тревожит тебя, — в приказном тоне начала беседу мать. Девушка засмущалась. — Говори. Это Мехмед Паша? — Нет, Валиде, что вы… — Гевхерхан взглянула в глаза Кёсем и отрицательно кивнула. — Мехмед… он любит меня. Я это вижу. Он нежен ко мне и ласков. Рядом с ним спокойно… На мгновение печаль прошла, но тут же вернулась. Когда Гевхерхан заговорила о главном источнике своей печали. — Тогда что? Или кто? — Силахтар, — услышав его имя, Кёсем нахмурилась. — И Атике. — Что она на этот раз натворила? Девушка отвела взгляд на окно, смотря на сад. — После свадьбы она не успокоилась. Все ещё подозревает меня в связи со своим мужем. — Это недопустимо! — А Силахтар… Валиде, — Гевхерхан бросилась к матери, обняв её и заплакав. — Он продолжает навещать меня, говорить слова, что так ранят меня… Ранят то, что, я думала, зажило. Он вновь пытается вернуть нашу любовь… Но я не хочу. Я счастлива в браке, а Силахтар только мешает. Кёсем Султан выслушала её, приобняла, пожалела и пообещала, что поможет. Как иначе? Но Гевхерхан уже давно всё решила. — Валиде, я хочу переехать. — Куда? — Неважно куда. Пусть даже сюда. Я не могу его видеть. Услышав в словах девушки рациональное зерно, Кёсем согласилась. Дочь будет рядом. С Мехмедом Пашой Кёсем продолжит вести государственные дела, внук будет в безопасности, да и Атике, возможно, успокоится. Это решение было верным и имело множество положительных сторон. — Хорошо. Когда будешь готова, отправь слуг в Топкапы, пусть они соберут твои вещи. Отправь письмо Абаза Мехмеду Паше и сообщи о своём решении. Я думаю, что он поймёт тебя. — Но это ещё не всё. Из её глаз вновь полились слёзы, и Кёсем предупредила дочь, что больше не будет слушать ни единого её слова, если увидит хотя бы ещё одну слезинку. Гевхерхан успокоилась и вытерла лицо. — А теперь говори. — Валиде, Силахтар продолжает наговаривать на Мехмеда. Он ищет любую зацепку, чтобы облить его грязью. Опозорить. Унизить в глазах Мурада. — Или он просто хочет устранить Мехмеда и занять его место. Вариант Валиде поистине напугал Гевхерхан. В голове разыгравшаяся фантазия рисовала вопиющие жестокостью картинки. Ей больше не хотелось плакать. Она была зла на Силахтара. Очень зла. В один миг в груди что-то больно кольнуло и утихло. И Гевхерхан совершенно точно поняла, что для неё была влюбленность, а что — настоящей любовью. — Я не позволю ему! Вскочив с места, девушка выбежала из покоев. Ей срочно нужно было вернуться во дворец. Срочно. Что-то подсказывало ей, что плохо начавшийся день может закончиться ужасно.***
Добралась Гевхерхан в Топкапы после полудня. Она сразу же пошла в покои, которые теперь разделяла с мужем. Дел после отъезда Повелителя немного поубавилось, поэтому Султана надеялась застать Мехмеда в комнатах. Но как только она вошла — сразу поняла, что его нет. Однако в воздухе остался терпкий вкус его духов. Значит, он ушёл ненадолго. Ну и пусть. Гевхерхан подождет. Султана оставила Хатун за дверью, а сама осматривала свои покои, словно в первый раз. Нет, она не тронулась умом. Просто вспоминала первую совместную ночь с Мехмедом. На лице появилась улыбка. Присев на аккуратно заправленную кровать, проведя ладонями по покрывалу, ей неожиданно захотелось лечь, закрыть глаза и окунуться в приятные воспоминания… Когда она вернулась в покои после свадьбы, Гевхерхан понимала, что ей не избежать первой брачной ночи. Понимала и боялась, словно в первый раз. Поэтому Султана не смогла уснуть до самого возвращения Мехмеда Паши. Когда мужчина вошёл в покои, он медленно приблизился к ней. От него приятно пахло, и алкоголь, выпитый с Повелителем в саду в честь никяха, не был противным ей. Его тёмные глаза смотрели ей прямо в душу, и Гевхерхан сразу вспомнила его слова. Чистые, искренние, простые… Она то поднимала на него глаза, то опускала, то улыбалась ему, то пыталась скрыть эмоции. В её жизни такое было впервые. Султана не могла чётко описать свои чувства, потому что их было слишком много. Но все они были приятными. Мехмед немного расстегнул воротник кафтана. Дышать становилось тяжело. — Султана, вы прекрасна. Тёплый голос приятно ласкал слух, оставляя мурашки, бегающие по спине. Она не знала, что ответить. Лишь улыбнулась и опустилась голову. Но Мехмед легко коснулся ее подбородка и Гевхерхан вновь встретила его глаза. В тот миг они стали ей очень знакомыми, почти родными. За своими мыслями девушка не заметила, как он склонился к её губам и, едва касаясь их, спрашивал разрешения на поцелуй. Невольно она сравнивала бывшего мужа, как он относился тогда к ней, с Мехмедом. Коснувшись его таких близких губ, Султана едва улыбнулась. Этот поцелуй запечатлелся в её памяти надолго. Он принёс в её жизнь счастье, которого она ждала, казалось, всю жизнь. В ту ночь он был нежен и ласков, немного груб и властен. И ей это нравилось. Очень... Гевхерхан проснулась, когда в комнате горели свечи, а за окном ещё немного виднелся закат, усеянный первыми звёздами. Осмотревшись, она не заметила никого. Выйдя из покоев, Султана обратилась к Хатун. — Паша не заходил? — Нет, Султана. Никто не заходил к вам. Прошёл не один час с того момента, как она уснула. Все советы и собрания уже давно закончились, если они вообще были. И конечно же, сразу полезли плохие мысли. Но Гевхерхан не поддалась им и решила отыскать Мехмеда, а после вернуться с ним к Валиде. Пусть она и не знала, где искать его, но всё же не сидела без дела. Увидев в коридоре Лалезар Калфу, Гевхерхан оторвала её от дел. — Не видела Мехмеда Пашу? — Его отвели к Силахтару Паше, — Калфа, разговаривая с ней, умудрялась управлять Хатун, которые набирали новые ткани из склада для пошивки платьев. — Кто отвел? — Бостанджи. — Давно? — Несколько минут назад. Известие абсолютно не уменьшило её тревогу, а наоборот. Обернувшись, Гевхерхан побежала по коридору. До покоев Силахтара так быстро не доберешься, особенно, когда они в совсем другом крыле дворца. По пути она прихватила парочку евнухов. На всякий случай. И это пригодилось. Уже у самых дверей покоев Силахтара Султана заметила двух мужчин, одетых полностью во всё чёрное. Их лица скрывались за масками, оставляя лишь тёмные глаза. Уже тогда Гевхерхан догадалась, зачем её мужа отвели сюда, но верить не хотела до последнего. Бостанджи наотрез отказались пускать девушку внутрь, тогда она приказала евнухам вмешаться. Но, а что они сделают? Воины сильные, однако евнухи не менее настырные. И пока солдаты разбирались со слугами, Гевхерхан проскользнула к двери и вошла в покои. Её подозрения оправдались, только выглядело это намного страшнее. Абаза Мехмед Паша был опущен на колени посреди комнаты. Двое бостанджи держали его за руки, чтобы мужчина не вырвался, попытки которого не прекращались, а сам Силахтар стоял за спиной Мехмеда. Он накинул белую толстую веревку ему на шею, скрутил и душил. В момент, когда Гевхерхан ворвалась внутрь, на лице Силахтара она увидела удовольствие от того, что он делал. А на лице мужа — неиссякаемые попытки бороться с ними всеми. Мехмед заметно покраснел, от своих и от чужих усилий. На шее из-под расстегнутого воротника виднелись вздувшиеся жилки, всё тело боролось, но силы медленно покидали его. Ещё немного, и Паша упал бы на пол, оставив своё тело. Но Гевхерхан успела. Увидев любимую, мужчины отреагировали по разному. Силахтар — замер, заметно ослабив натиск на удавку. А Мехмед — воспользовался моментом: вырвал руки из хватки бостанджи, освободился от удавки и быстро подошёл к Гевхерхан. Он прикрыл её собой, когда один из солдатов решил схватить её и вытолкать за дверь. — Гевхерхан? — Силахтар не обращал внимания на валявшихся без сознания воинов, которые попали под раздачу Мехмеда. — Что ты здесь делаешь? — Нет! Это что ты здесь делаешь?! Резкий тон Султаны обескуражил Пашу. Она ещё никогда так не разговаривала. — Я… — Что ты себе позволяешь?! Это приказ Повелителя?! Я тебя спрашиваю! — Нет. — Тогда что это?! — девушка указала на воинов на полу. — Ты пытался убить моего мужа? — Мужа… — это слово принесло опустение в его сознание, и Силахтар не знал, что ответить. — Да, мужа! Я же не пытаюсь убить Атике?! На мгновение повисла гробовая тишина. — Ты всегда говорил, что желаешь мне счастья! Так вот. Я СЧАСТЛИВА! И ты пытаешься лишить меня этого вновь?! — Нет, но… — Запомни! — Гевхерхан даже не собиралась выслушивать его оправдания и прервала мужчину. — Лишь меня счастья — лишишь жизни! И тогда моя смерть будет на твоей совести! Мехмед вывел супругу из покоев и повёл её в их комнаты. А Силахтар так и остался стоять на одном месте. Её слова сильно потрясли Пашу. Лишь убедившись, что они в безопасности, Гевхерхан выдохнула. — Я не знаю, что это было… — прошептала Султана, усевшись на край кровати. — Я подскажу, ты спасла мне жизнь. Абаза Мехмед опустился на корточки и положил голову на её колени. Девушка погладила его по голове. — Всё то, что я сказала… это говорила действительно я… — она никак не могла прийти в себя. Ведь она говорила тогда чистую правду. И сейчас на душе стало немного легче. Прикоснувшись к отметинам на его шее, оставшиеся после удавки, Султана вздрогнула. Это было даже душевно больно — прикасаться к этим следам. Мехмед присел рядом с Гевхерхан, приобнял её и немного ободрил. Спустя короткое время она вспомнила, зачем искала его. А рассказав ему об идее переехать, радостно встретила согласие Мехмеда. Они выехали из Топкапы сразу же и успели к ужину. Кёсем Султан приняла их и окружила заботой. Сейчас всем было нелегко. И Валиде, и Султанам, и Пашам.