Глава 24
21 января 2019 г. в 17:37
Три месяца спустя. Недалеко от Багдада.
Кеманкеш вышел из большого шатра, осматривая лагерь. Янычары только проснулись: кто-то протирал глаза, кто-то потягивался, кто-то умывался или завтракал, но все были при деле. Были даже такие, которые предпочли наточить свои сабли, чем набить живот едой. Сипахи, одетые в чёрные бронированные кафтаны грелись у костров, разведенные прямо под палатками. Янычары же только одевались. Паша свернул к шатры шехзаде. Стоящие при входе бостанджи поклонились и пропустили мужчину.
Кеманкеш был приятно удивлён собранностью шехзаде Касыма. Парень застегивал последнюю пуговицу на своей пластинчатой броне. Слуга подал ему шлем, но он не спешил его одевать. А увидев Пашу в отражении своего зеркала, Касым обернулся и посмотрел на брата, который ещё спал в постели, укутавшись одеялом.
Они вышли из шатра и пошли через весь лагерь.
— Я очень рад, что Повелитель разрешил мне отправиться с вами, Паша. Завоевание Багдада — важный поход. Может, тогда он перестанет относиться ко мне иначе.
— О чем вы, шехзаде? — Кеманкеш предложил Касыму оседлать коней и немного проехаться.
— После того, как он узнал о моей связи с Хатун из его гарема, Мурад как-то недоверчиво смотрит на меня. И вся эта история с подозрением Баязида в предательстве… Теперь я могу сказать только одно. К друзьям он повернулся лицом, чтобы следить за ними, а к врагам — спиной, и он не понимает, что делает большую ошибку.
— Не переживайте, шехзаде. Повелитель когда-то да узнает правду.
— Но это может оказаться слишком поздно.
Удаляясь от лагеря, они умолкли и больше не проронили и слова, пока не выехали на небольшой холм, откуда был виден Багдад. Высокие стены, смотровые башни, дворец, тяжелые врата. Крепость казалась неприступной, но не для Паши. Он брал и не такие, правда, под руководством Мурада. Однако теперь у него была возможность проявить себя, и Кеманкеш уже знал как.
Они остановились, придержав коней.
— Кеманкеш Паша, персы не станут нам сдаваться, это точно. Так каким же образом мы возьмём крепость?
— Мы не будем стучаться к ним в двери. Они сами нам откроют.
Заинтересованный Касым с удовольствием выслушал идеи Паши и обрадовался, когда в его планах был и сам шехзаде. Парень отметил, что такое решение Кеманкеша немного необычное, однако тем и занимательнее. Персы уж точно не будут ждать такого.
— Великолепно, Паша. Когда осуществим задуманное?
Кеманкеш увидел в его глазах азарт боя и не ошибся.
— Дорога до Багдада займёт три — четыре дня. Мы поставим им условия, при которых они могут сдаться, постараемся избежать кровопролития. Это ещё несколько дней. Если они откажутся — мы начнём действовать. И первым пойдёте вы, шехзаде.
Паша осмотрелся в крепость, что была так близко и так далеко одновременно, сжал поводья и ухмыльнулся.
— Мы не оставим им шанса.
Касым тоже улыбнулся. Предчувствие желаемой победы разжигалл внутри парня пожар азарта. Кровь кипела. Душа рвалась в бой.
Вернувшись с небольшой прогулки, шехзаде вернулся к Ибрагиму, а Кеманкеш решил написать очередное письмо для Кёсем. Уже сколько он послал? Пять? Десять? Больше? Казалось очень много. От этого становилось не по себе — чем больше писем, тем всё дальше и дальше он отдалялся от любимой. Пером он выводил большие заглавные и маленькие буквы, выписывал нежные слова, её имя. Само это занятие доставляло ему небольшое, но всё же удовольствие. Осторожно завернув пергамент, засунув его в небольшой железный тубус для посланий, Кеманкеш позвал гонца и вручил ему его. Воин поклонился, вышел из шатра, взял коня, оседлал его и отправился в путь. Задумчивого мужчину прервал вошедший Халиль Паша. Он подошёл к сидевшему Кеманкешу и протянул свиток.
— Разведчики вернулись с новостями.
— Всё плохо?
— Персы получили небольшой караван провизии в сопровождении солдат.
— Значит, готовятся к осаде?
— Вероятно, да.
Кеманкеш поднялся на ноги, скрестил руки на груди и подошёл к «окну» в шатре. Он наблюдал за солдатами, за их подготовкой и вдруг обернулся. Халиль приготовился слушать.
— Они знают о нас?
— Знают, — Халиль кивнул. — Но численность им неизвестна.
— Тогда поступим по-другому. Половину войска поведу я. Мы осадим их крепость, дадим понять, что им не выбраться. А вторую половину — поведешь ты, Халиль.
— А не сбегут ли они?
— Для этого ты нападешь с востока.
Халиль подошёл к столу, на котором лежала большая карта с фигурками, обозначающими войска, и ткнул в неё своим кинжалом в ножнах. Он приблизительно понял, в чём секрет. Но всё ещё сомневался.
— Их придётся обойти. Это займёт больше времени. Вдруг мы не успеем одновременно вступить в осаду?
— А вам и не нужно.
Халиль улыбнулся, понимая по выражению лица друга, что тот что-то задумал. Кеманкеш подошёл к столу с картой, взял перо, макнул в чернила и стал чертить просто на карте. Перед крепостью он нарисовал горизонтальную черту.
— Шехзаде Касым выступит первым под покровом ночи. Его задание очень простое.
— Если его заметят?
Кеманкеш отрицательно показал головой.
— Это я беру на себя, — чуть дальше от проведенной черты мужчина взял и поставил фигурку османского воина. — Мы выставим пушки и будем стрелять вне досягаемости крепости с другой стороны. Они отвлекутся на нас. И поверь, начнут отбиваться в ответ. После того, как шехзаде Касым подаст знак, мы прекратим обстрел и пойдём в наступление. К этому моменту вы и должны подоспеть.
— В таком случае, я думаю, мы успеем, — Халиль пожал руку Кеманкешу и вышел из шатра, оповестив офицеров корпуса янычаров о дальнейших делах.
Через несколько часов армия разделилась на два фронта, которые выдвинулись каждый в своем направлении. Халиль, как и было уговорено, стал обходить, в то время как Кеманкеш шёл в лоб. С каждым днём персы все больше и больше тревожились — ситуация складывалась не лучшим образом. Как и предполагалось, турки добрались до крепости за четыре дня. Пусть это и крепость, однако долго ли она простоит под натиском турков?
Но Кеманкеш не спешил идти в наступление. Ему нужно было выиграть время для Халиля Паши. Для этого он разрешил послу персидского эмира приехать в их лагерь. Это был мужчина немолодых лет. Седая борода говорила сама за себя. Уставший вид посла вызывал сожаление у многих. Возможно, он будет давить на жалость, но с этим не к османам, тем более к Кеманкешу.
Паша сидел на небольшом диванчике, вновь и вновь перечитывая последнее письмо от Кёсем, гадая, что же она ответит ему в этот раз, как вдруг к нему зашли Касым с Ибрагимом. Шехзаде стали за спинами Пашей и офицеров корпуса янычаров, и сипах. Они хотели послушать, о чём же будет идти речь и чего хотят персы. Однако Кеманкеш разрешил им присутствовать при условии, что они переоденутся в менее пышно-убранные кафтаны. В противном случае посол мог узнать шехзаде по одежде, запомнить их лица и доложить своему эмиру. А тот, в свою очередь, мог бы запросто взять их в плен. Этого Кеманкеш не мог им позволить.
Бостанджи Кеманкеша ввели старого посла. Старик поклонился, медленно выровнялся и осмотрел присутствующих.
— Могу я увидеть шехзаде? — пробормотал посол.
Касым и Ибрагим переглянулись. Как Кеманкеш догадался?
— Нет, — резко отозвался Паша, откинувшись на спинку дивана.
— Тогда, стало быть, мне следует обратиться к вам?
Кеманкеш кивнул.
Старик сделал шаг вперёд, оказавшись по центру шатра, и заговорил.
— Славноизвестный эмир Багдада, Хасин Шах Герей, просит вас сложить оружие и сдаться.
Среди офицеров раздался смех, который перешёл и на Пашей. Лишь бостанджи стояли нерушимо. Кеманкеш поднялся на ноги, спрятал руки за спину и тоже улыбнулся.
— А вам эмир — мечтатель.
— Хасин Шах Герей — смелый воин и великий правитель. Он никогда не отступит от задуманного. Ваша армия не покорит Багдад, поэтому сейчас эмир просит не начинать кровопролитной войны, сложить оружие, сдаться и признать его власть.
Слушая посла, Кеманкеш сперва улыбался. Но чем меньше ему нравился этот разговор, тем больше Паша злился и наконец пришёл в ярость. Нахмурившись, Кеманкеш приблизился к старику. От него таки несло неприязнью и опасностью, что посол неосознанно сделал шаг назад.
— Великий правитель здесь только один! И это Султан Мурад Хан! Я не помню, чтобы он назначал кого-либо правителем Багдада.
— В любом случае, у вас всего два варианта, Паша.
Кеманкеш приподнял бровь в удивлении. Но дал послу высказаться.
— Сложить оружие или вернуться в столицу.
Офицеры улыбнулись, однако посмотрели на Кеманкеша, ожидая его, казалось, очевидного решения. А Паши что-то стали обсуждать. Сам же Кеманкеш молчал. Нет, он даже не думал возвращаться. Он просто думал, как простым языком объяснить персам, что их судьбы предрешены.
— Передайте вашему эмиру, что я — Кеманкеш Паша — государственный деятель, прибывший сюда от лица Султана Мурада Хана, осажу вашу крепость. Я обрушу её просто на голову вашему эмиру.
— Для двух сторон будет лучше, если мы договоримся…
Паша прервал посла движением руки. Вздохнув, Кеманкеш обернулся к нему спиной. Почему люди настолько малоумны.
— Я договорюсь с ним, — присутствующие взглянули на Пашу, а после на перса. — При одном условии — эмир отдаст Багдад. Только тогда я пощажу его войско.
— Это исключено, — старик сверлил взглядом Кеманкеша, не боясь бросать наглые ответы в лицо. — Если вы пойдёте войной, знайте, что каждый персидский воин будет стоять до последней капли крови.
Кеманкеш лишь улыбнулся.
— Вы здесь одни. И помощи ждать — неоткуда. Рано или поздно мы возьмём крепость. Вам решать, сколько трупов ляжет нам под ноги.
Посол долго думал в гордом молчании. Пока у него не появилась идеальная мысль — уйти.
Кеманкеш отпустил офицеров и Пашей. Только оба шехзаде захотели остаться.
— Что же теперь, Паша?
— Будем придерживаться планов, шехзаде Касым.
Ибрагим поднял глаза на мужчину и сразу же опустил их. Ему тоже хотелось принять участие в сражениях. Но он боялся. Боялся провалить какое-либо задание, боялся всё испортить, боялся смерти, как своей, так и чужой. Кеманкеш заметил внутреннюю борьбу парня.
— Шехзаде Ибрагим, — Паша подошёл к нему, положил руку на плечо и вывел из шатра. — Видите вон те пушки?
— Да.
— После вашего брата в бой вступлю я. Однако нужно, чтобы кто-то остался здесь и командовал этими орудиями. Мы можем положиться на вашу помощь?
На лице засияла улыбка. В груди поднялась волна гордости. Теперь и он сможет что-то сделать полезное в этом походе. Паша понял, что попал в цель.
— Конечно, Паша. Я не подведу.
Кеманкеш дал срок персам, чтобы они обдумали его предложение и сдали крепость. Срок — три дня. Однако ни на следующий день, ни через день, ни после ответа не поступило, и Паша счел правильным закончить мирные переговоры. Они хотят войны — будет им война. Жаркая.