***
В тени дворца очень быстро пробежали три фигуры, скрытые за вуалью. Они проследовали через сад и вскоре вышли на одиноко стоящую мраморную беседку. Две из них остановились, не доходя до неё. Третья фигура вошла внутрь и сбросила капюшон своего плаща. — Султана, — невысокий мужчина поклонился женщине и едва заметно улыбнулся. — Что потревожило вас в ночной час? — Пренеприятнейшие новости. Она слишком глубоко копает, понимаешь? Нам грозит опасность. С двух слов мужчина всё понял и задумался. — Неужели всё так серьёзно? — Да. Она, вероятно, всё поняла и уже что-то готовит. — С чего вы взяли, Султана? — За мной следят. Уже несколько дней. Я уверена, что это по её указанию. — И что же вы решили? Женщина качнула головой и перевела свой взгляд на полную луну, что взошла на небо просто над беседкой. — Риск — это удовольствие, которое нам неподвластно. Нужно рубить все концы, понимаешь? Мужчина согласно кивнул. — Я всё устрою, Султана. Сегодня ночью вы можете спать спокойно. Я позабочусь, чтобы вы больше не тревожились на её счёт. Накинув капюшон, женщина удалилась, не проронив больше ни слова. То, что она услышала, успокоило её.***
Старый дворец спал. Хаджи удобно устроился у себя в кровати, спрятавшись под одеялом. Хатун уже не бегали по гарему. И лишь Атмаджа Бей не мог уснуть. Будучи рядом с Кёсем Султан, охраняя её, он был рад и огорчен этим одновременно. Как можно любить и уважать женщину, которая не сумела сохранить жизнь его отцу? И как её же можно ненавидеть, когда она приложила все усилия, чтобы он — ещё мальчиком — не чувствовал себя лишенным детства? Эти двоякие чувства терзали душу Тугрула уже долгих три месяца службы у Кёсем Султан. Но как бы он себя не чувствовал, что бы ему там не говорила душа, мужчина верно и преданно служит Валиде и по сей день. Задумавшись, Бей вышел из своих покоев и медленно пошёл по коридору. В памяти всплывали смутные картинки детства, где отец, приходя со службы играл с ним, баловал его и… любил. Любил сильно. Любил по-отцовски. Наверное. А вот мать… Она считала его изгоем. Не нужным. И мальчик всё это чувствовал. И переживал. Лишь Кёсем Султан смогла напомнить ему, какова должна быть мать. На его лице появилась улыбка. В какой-то степени так и есть — Кёсем его мать. Всё-таки судьба сводит людей, связанных друг с другом. Свернув за угол, Атмаджа не поверил увиденному. Двое слуг, евнухов, которые постоянно охраняли Кёсем Султан лежали на полу. По белому мрамору текла кровь. И лишь приблизивший, Бей увидел их перерезанные шеи. Неладное творилось здесь. Особенно, когда дверь в покои Валиде была приоткрыта. Всё тело мужчины напряглось. Машинально он вынул кинжал и тихо проник к покои. Их было две. Хатун. Одна стояла у дверей, спиной к вошедшему. Девушка даже не успела обернуться, как Атмаджа лёгким движение руки располосовал её шею. Струя крови брызнула на пол, и Хатун мёртвой свалилась под ноги Бею. Вторая же настолько была занята процессом, что даже не заметила, как кто-то расправился с её подругой. Хатун, не смотря на сопротивление Кёсем, пыталась сильнее надавить на нож, чтобы тот наконец пронзил сердце женщины. Но Валиде не сдавалась. Она держала этот нож подальше от себя, хотя иногда силы подводили. Подскочив к кровати, Тугрул пырнул ножом девушку, схватив её за горло. Задыхаясь то ли от боли в спине, то ли от мужской руки на шее, Хатун вскоре испустила свой последний вздох. Атмаджа позвал стражу. При свете луны в комнате Кёсем посмотрела на Бея и замерла. Тени, которые ложились на его лицо, сыграли с ней злую шутку, напомнив совершенно другого мужчину. По спине пробежался могильный холод. — Дервиш? — неуверенно прошептал Кёсем. Этого было достаточно, чтобы Атмаджа услышал. В комнате воцарилась тишина. Кёсем пыталась прийти в себя. Возможно, это просто показалось. А может просто ей почудилось. Но чем дольше она всматривалась в лицо Тугрула, тем больше убеждалась, что видит совершенно другого мужчину, умершего многие годы назад. Но как такое возможно? А Тугрул просто не знал, что ей ответить. Эта ситуация не только её погрузилась в воспоминания, а после в некий ступор. Мужчина даже не двигался, поэтому игра теней на его лице ещё больше усугубляла ситуацию. Лишь вошедший Хаджи со слугами, которые стали зажигать свечи, прервали молчание. — Султана! — Ага едва не споткнулся через труп Хатун, но всё же поспешил к Валиде. — С вами всё в порядке? Когда в комнатах стало более менее светло и тени на лице Бея исчезли, Кёсем пришла в себя. — Всё хорошо. По приказу Атмаджи, слуги убрали трупы девушек и попытались привести комнату в подобающий вид. Но это у них долгое время не получалось. Затереть пятна крови — тщетное занятие, поэтому евнухи решили поменять ковры на полу. Всё это время Кёсем находилась в обществе Тугрула и Хаджи. Она не переставала наблюдать за молодым мужчиной. Мороз по коже не покидал женщину, когда та только мельком вглядывалась в Бея. Его осанка, его лицо, поведение, особенно глаза были ей знакомы. И лишь сегодня она нашла это сходство. Но всё ещё не верила в это. Поэтому, когда с её покоями было покончено, Кёсем выслала всех. — Атмаджа Бей, останься. Мужчина сглотнул и остановился. Этого разговора он ждал, надеялся на него. И в то же время ему было больно. Но слёзы давно высохли. Тугрул разучился плакать. Валиде села на диванчик, накинув сверху халат, и попросила его сесть рядом. Бей послушался. — Я очень долго думала, кого же ты мне напоминаешь. Мужчина молчал. — И наконец поняла, — Кёсем перевела взгляд с пола на Тугрула. — Почему ты сразу не сказал, что ты — сын Дервиша? Атмаджа опустил голову: — Простите, Султана, но что бы это изменило? Заставив его посмотреть себе в глаза, Валиде слегка улыбнулась. — Многое. Расскажи мне, что случилось? Почему ты исчез? Вздохнув, ему ничего не осталось делать, как ответить Кёсем Султан. — Я очень ценю помощь, которую вы мне оказывали, Валиде. Однако в один момент я понял, что зависим от неё, что не управляющий своей жизнью. А мне хотелось другого. Я хотел быть похожим на отца. Кёсем положила ладонь на щеку Атмаджи и погладила. Она помнила его ещё маленьким мальчиком, бегающим по покоям Дервиша. Узнав о смертном приговоре Паши, Кёсем просила Ахмеда пощадить мужчину, но Султан поступил по своему. Поэтому женщина в какой-то степени была виновата перед мальчиком, что не сумела предотвратить казнь. Ей было жалко Тугрула. Заботясь об его обучении, воспитании, Кёсем уделяла ему всяческое внимание, стараясь восполнить боль утраты. Она привязалась к мальчику, как к собственному сыну. И он это чувствовал. С возрастом нехватка отцовской любви сыграла свою роль. Тугрул закрылся в себе и однажды исчез. Пустота временно обуяла сердце Валиде, и через некоторое время поисков она окончательно потеряла надежду его отыскать. Как оказалось, он спрятался под самым её носом. — Я решил поступить в корпус янычар, — уголки губ мужчины едва приподнялись от прикосновения Кёсем. — Я думал, что так я принесу больше пользы. — И у тебя получилось. — Валиде… — он внезапно запнулся. — Можно я буду называть вас так? Кёсем кивнула. — Моя мать практически не уделяла мне внимания. Я был ей не нужен. Зачем ей сын от нелюбимого? — Не говори так. — Но это так. И только вы, Валиде, стали для меня настоящей матерью. Я очень вам благодарен. За всё. Но… — Атмаджа опустил глаза, борясь с желанием задать вопрос, что беспокоил его всю жизнь. — Но я хотел бы спросить у вас. — Говори. — Дервиш… Он ведь любил меня, верно? — Разве ты не помнишь? Бей отрицательно покачал головой. Дело в том, что, узнав о смерти отца, мальчик, которому исполнилось только четыре года, пережил стресс. Именно из-за него пострадала его психика, и он отрекся от мира. Все предыдущие годы жизни словно вычеркнулись из памяти Тугрула. — Любил. Очень. Ты был для него ярким лучиком света в непроглядной тьме. И я уверенна, что даже сейчас он с тобой. В уголках его глаз показались слёзы. Которых не должно было быть. И Кёсем их заметила. — Султанзаде, — ласково обратилась к нему женщина. — Валиде. К нему давно никто так не обращался, поэтому мужчина растерялся. В глазах женщины он увидел боль. Свою боль. И, словно по щелчку, в памяти неожиданно всплыли разные фрагменты его жизни, которые он хотел забыть, но не получилось. И чем больше картинок он видел, тем хуже ему становилось. Рана в душе становилась глубже. Каждый новый эпизод удавкой вился вокруг его шеи, сдавливал, душил. Но он держался. Вновь посмотрев в глаза Кёсем, Тугрул решил, что больше ничего не сумеет расстроить его сильнее. Как он ошибался. Слёзы самовольно полились с его глаз, дышать стало совсем невозможно, а все мысли были пойманы в тиски. Атмаджа понял, что плачет. Так, как никогда не плакал. Он плакал молча. Не издавая ни звука. Всю боль источали его слёзы. Кёсем тут же прижала его к себе, крепко обняв. Его всего трусило, било крупной дрожью, и это всё передавалось самой женщине. — Я видел… — прошептал он, сильнее обнимая Валиде. — Я видел, Валиде. Их всех… Я видел… — Я знаю, — Кёсем не сумела сдержать себя. Она была подавлена этим разговором и счастлива, что Тугрул наконец-то вернулся. Весь этот ворох эмоций дал ей почувствовать внутреннюю легкость. — Я всё знаю. Они не знали, сколько времени просидели вот так. Но Тугрул успокоился. Немного отстранившись от Султаны, он понял, как всё это выглядело со стороны. Однако сейчас ему было всё равно. Он получил ответы на свои вопросы в виде воспоминаний. И всё благодаря Кёсем Султан. Приведя себя в порядок, Атмаджа поднялся с дивана, сложил руки за спиной и поклонился женщине. — Спасибо, Валиде. Кёсем улыбнулась, когда Тугрул подошёл к ней, склонился и поцеловал её ладонь. Словно сын. Это было очень приятно Султане, учитывая, что в этот же момент кусочек её души вернулся на место. Всю оставшуюся ночь она спала спокойно. Даже сновидения не досаждали ей. На утро Валиде Султан проснулась в относительно хорошем настроении. Она распланировала свой день поминутно. Но Хаджи Ага долго не мог сосредоточиться на работе, пока не набрался смелости и не подошёл к Султане с вопросом. — Ты прости меня, Султана, но я хотел бы задать вопрос. Она жестом велела ему продолжать. — Этот Бей… Кто он? — Что за вопрос? — Понимаешь, Султана, вчера вы долгое время пробыли вдвоём. И… Не доверяю я ему. Кёсем остановилась у цветущего куста роз. — Это ещё один мой сын. Хаджи весьма удивлённо взглянул на женщину. — Султана? — Приемный сын, — пояснила Кёсем. — Султанзаде Сулеймана помнишь? — Конечно. Сын Фахрие Султан и Дервиша Паши. — Это он. — Атмаджа Бей? — Да. Евнух молча сопоставил всю информацию и печально покачал головой. — Бедный султанзаде. Увидеть смерть отца в таком малом возрасте… Несчастный. Валиде поджала губы. Ей больше не хотелось вспоминать эту историю прошлого. Было невыносимо даже для неё. Поэтому она попросила Хаджи больше не возвращаться к этой теме и Ага удалился. Сам того не подозревая, Кеманкеш подарил ей возможность вновь увидеть Сулеймана, пусть и под другим именем. Увидеть как он вырос, как возмужал, что в нем изменилось. Вот так играет жизнь, разбрасывая фишки по всему полю. Но рано или поздно их судьбы пересекаются, принося с собой радость или огорчение.