Superficial love

      С момента возвращения Повелителя прошло три дня, которые никто не смог забыть. Мурад решил сделать перестановку всего, до чего его власть может прикоснуться. В гареме он назначил управляющей свою Валиде, чему Кёсем была безмерно рада. Кроме того, вернул из Старого дворца всех Хатун, которые верно прислуживали его матери. Ему хотелось, чтобы Валиде, при всех их разногласиях и спорах, была рядом.       Мурад простил всех своих братьев, в особенности Касыма, забыв о его выходке с Хатун из гарема Султана. И шехзаде были рады внезапному изменению в поведении Повелителя.       Но вот дела, обстоящие с Айше и Фарьей, он никак не мог решить. Чувства к Айше ещё остались. И очень тёплые. Да и принцессе он обещал быть верным. В таких случаях Мурад проклинал часть своей жизни, что включала многожёнство. Зачем столько головной боли, когда каждая из них тянет одеяло на себя. Хотя Султан здесь он. Посоветовавшись с Валиде, Мурад всё же решил простить Айше ради детей. И она пообещала ему исправиться. А вот Фарье это не сильно понравилось. Девушка всё больше и больше раздувала из мухи слона. Но Мурад пока терпел.       Что касается Гюльбахар, Повелитель велел ей вернуться в свои покои и больше не совать нос в дела гарема, учитывая то, что очень много денег бесследно исчезли из казны. Баязид очень мало стал посещать её, ежедневно обдумывая слова Кёсем Султан. И эту смену поведения сына Гюльбахар заметила, но разобрать не смогла.       Тем временем Кёсем, чтобы отвлечься от тревожащих её мыслей, занялась благотворительными акциями. Посещала простых людей, интересовалась их проблемами и бедами. Этим утром она только закончила с ними, как пришли новые — с гарема. Что-то вновь не удовлетворяло девушек.       Хаджи пришёл с этой новостью к Валиде и нашёл её на террасе. — Султана, Хатун просят немного повысить оплату, ведь им иногда не хватает. — Хорошо, — внезапное согласие с её стороны удивило Агу. — Раздайте им деньги.       Евнух поклонился и без лишних вопросов покинул Госпожу, видя, как она нехотя отвечает. Но вместо него пришёл Хусейн Паша. Его повысили совсем недавно, поэтому он был очень рад. Однако выполнял даже самые мелкие просьбы Повелителя. — Султана!       Кёсем обернулась. — Повелитель просил передать вам, что Кеманкеш Паша и шехзаде Касым и Ибрагим уже в столице. Он просил провести вас к башне правосудия, чтобы вы убедились сами.       Следуя за Хусейном, к Кёсем присоединились Гевхерхан и Атике. Они не могли оставить мать, да и на братьев хотелось взглянуть. Сам же Мурад ждал их на площади, сидя на своём диванчике. Рядом с ним стояли Баязид, Абаза, Силахтар и другие Паши. На площади стояли несколько отрядов янычар, сипах и бостанджи. Все они ждали.       Где-то в далеке слышался ритм, который отбивали впереди идущие янычары. Торжествующей ритм. Под него улицами столицы маршировали воины, которые, наконец, вернулись домой. Это были всадники и пешие воины. Но впереди на вороном восседал Кеманкеш, ведя сейчас с собой двух шехзаде. Вот они-то особенно были рады возвращению.       Кёсем и её дочери едва дождались, пока торжественная процессия зайдет на площадь. Но ожидание того стоило.       Вместо запуганного Ибрагима Валиде увидела уверенного в себе сына. Высоко поднятый подбородок, радостные глаза. Жизнь вновь вдохнула в него силы. Касым, едущий по правую сторону от брата, излучал столько силы, столько гордости. Ведь он взял Багдад! Пусть и не один, но он приложил усилия и вышел победителем. Кёсем улыбалась. Её сыновья выросли. Их гордость стала её гордостью, их сила — её силой.       Её взгляд отыскал Кеманкеша, и женщина спокойно вздохнула. Он тоже вернулся. Ровная осанка, властные движения, тёмный и устрашающий взгляд, опущенные брови. Вот он, её сердце и душа.       Соскочив с коней, троица подошла к Повелителю, поклонилась, поцеловала перстень и выслушала его поздравления. Собравшиеся на площади воины также не смогли удержать восторга и восхищения проделанной работе.       Вскоре Мурад забрал братьев и Пашу во дворец, поэтому Кёсем, Гевхерхан и Атике пришлось вернуться обратно. Они ждали в покоях Валиде, пока наконец смогут обнять Касыма и Ибрагима. — Валиде, вы видели, как изменился Ибрагим? — вдруг спросила Атике, в нетерпении выпив свой чай. — Они оба изменились, — подтвердила Гевхерхан. И тут Атике повернулась к сестре. Девушки недобро покосились друг на друга, чем вывели из равновесия мать.       Валиде думала, что хотя бы сегодня день обойдётся без ругательств и разборок, однако это не так. Вырванная из тёплых грёз мечтаний, Кёсем была зла даже на дочерей. — Довольно!       Гевхерхан молча взялась за фрукты, а Атике — опустила голову, хотя не считала себя виноватой. — Ну сколько можно? Вы же сёстры! — женщина села ровно на диван и положила ладони на подушки. — Даю тебе последний шанс, Атике. При мне и при Гевхерхан, объясни своё такое поведение!       Султана подняла глаза, набралась смелости и обратилась к сестре. — Я ревную тебя к своему мужу. Он постоянно думает о тебе! Ищет встречи с тобой! Что мне сделать?!       Кёсем теперь не вмешивалась. Просто наблюдала. Она была уверена, что Гевхерхан найдёт выход, учитывая её последние изменения в характере. Малыш положительно повлиял на мать. Она стала увереннее, умнее и приобрела стойкость. Кёсем вспомнила себя. С каждым новорожденным ребёнком Валиде приобретала силу. Силу своих детей.       Пока Атике внимательно всматривалась в лицо сёстры и краснела от сдерживаемого гнева, Гевхерхан спокойно доедала гроздь винограда. Прошло несколько минут полного молчания, когда девушка наконец обратила своё внимание на младшую сестру. — Я клянусь тебе, что забыла о Силахтаре уже давно. — С чего мне тебе верить? — Атике даже не стеснялась перебивать старших, лишь бы добиться того, чего она жаждет. Ответа. — Наверное, с того, что ты скоро станешь тётей.       Валиде молчала, продолжая участвовать в этом разговоре в качестве наблюдателя. В голове Атике потихоньку складывался пазл, который она хотела собрать уже давно. И действительно, Гевхерхан реже попадается на глаза Атике с Силахтаром, а если такое и случается, то она обязательно будет в обществе мужа. И… Стоп. Тётя?       Атике провела ладонью по лбу, смахивая в сторону прядь волос. Вот так новость. Все обиды мгновенно прошли, учитывая новые обстоятельства. Но теперь девушка завидовала положению сёстры. Ничто не изменит её характер. — Я… поздравляю, — немного с заминкой ответила Атике. Она улыбнулась, придвинулась к сестре и обняла её за плечи. — Надеюсь, Ты позволишь мне его нянчить? — При условии, что ты перестанешь подозревать меня во всём.       Атике кивнула, а Гевхерхан предложила ей спелое яблоко. Валиде надеялась, что их мир сохранится надолго.       В дверь кто-то громко постучал. — Войдите, — распорядилась Кёсем, поворачивая голову в сторону вошедших. — Валиде, — Касым быстро подошёл к матери, склонился, поцеловал ладонь, как гласили правила, и сразу же оказался в её объятиях. — Мы скучали по вам.       Ибрагим проделал всё то же самое и уже сидел по другую сторону от Валиде, положив голову ей на колени. Каждый из них описывал свои ощущения после битвы в ярких красках. Их сестрам это было интересно, ведь кроме как из дворца в дворец они нигде не бывают. Поэтому они слушали братьев с упоением. Ибрагим иногда вставлял какие-то свои замечания, более живо изображая происходящее своими жестами. А Кёсем Султан больше смотрела на них, чем слушала. После долгой разлуки её мальчики стали ещё красивее. Одного она могла погладить по щеке во время разговора, второго — одарила улыбкой. Но когда речь зашла об одной персоне, Кёсем включилась в беседу. — Кеманкеш Паша разрешил мне командовать орудиями! — объяснился Ибрагим, когда понял, что никто не может понять его чрезмерной радости на лице. — И янычары меня слушались! Как Мурада!       Девушки засмеялись, Касым потянулся за фруктами на столе, а Кёсем взяла в ладонь лицо младшего сына. — Конечно, мой львёнок. Ты же шехзаде.       Румянец вспыхнул на щеках парня, когда увидел взгляд Касыма. — Ты же взрослый мальчик! — подколов Ибрагима, шехзаде засмеялся. — А краснеешь, как девчонка! Верно, сёстры?       Султаны пытались скрыть свою улыбку, хотя полностью были согласны с ним. — Кстати, — Атике не могла удержать язык за зубами, когда её саму переполняло желание рассказать всем приятную новость, — Гевхерхан скоро вновь будет мамой.       На этот раз зарделась Гевхерхан. Она уже было поднялась с места, чтобы уйти, но Касым подорвался с подушек, обнял сестру и хотел было закружить её в воздухе, однако тут зашёл Абаза. Мужчина недоуменно посмотрел на шехзаде. — Поздравляю вас, Мехмед Паша,— Касым пожал его руку.       Паша понял, в чём дело, и улыбнулся.       Однако Кёсем напряглась. Абаза редко когда приходил с хорошими новостями. Валиде поднялась с места и обратилась к дочерям. — Прикажите приготовить любые блюда для шехзаде. Мы должны откормить их, а то смотрите, какие худенькие.       Девушки ушли, продолжая смеяться со слов Валиде. А вот Касым и Ибрагим стали спорить, кто же из них действительно худой. — Султана, — Мехмед повернулся к Кёсем как только закрылась дверь её гостевых покоев, — я пришёл сказать, что Повелитель вновь собирает Диван. — Что случилось? — Я не знаю. Но он был в гневе. — О, Аллах, когда же он наконец успокоится?       Кёсем вернулась на диван, села и задумалась. Но Мехмед продолжил, вопреки желанию Валиде. — Кеманкеш Паша также будет присутствовать. — Он не зайдет? — Боюсь, нет, Султана.       Но по глазам Абазы Валиде видела, что что-то ещё ей не было сказано. Глаза мужчины опустились,и больше ничего он не мог сказать. Однако очень вовремя. В двери постучали. Кёсем не хотелось, чтобы кто-то посторонний слышал их разговор. Но это был Атмаджа. — Султана, разрешите? — Бей в несколько больших шагов оказался перед Валиде. По его тяжёлому дыханию можно было сказать, что мужчина бежал. — Валиде Султан, Повелитель собирается на Диван. — Это я уже знаю, — она перевела взгляд на Мехмеда.       Абаза опасно нахмурился, всем своим видом выражая протест Атмадже. Но Тугрул должен был сказать. — Вы не всё знаете.       Массируя виски, которые внезапно разболелись, Султана уже была готова услышать всё, что угодно. Вновь головная боль лишала её рассудка. Но то, что сказал Бей — она точно поняла. — Повелитель надел красную накидку.       Абаза вздохнул и опустил голову. Этого знать ей было пока не обязательно. — Кто провинился перед ним? — Мы не знаем. — Ты ведь тоже там будешь, Абаза? — Да, Султана. — Значит, под угрозой находятся все.       По её жесту мужчины покинули покои, но через минуту Кёсем сама вышла. Она направилась к Мураду. Что за игры он вновь вздумал играть. Ведь Валиде ещё портила с ним отношения. Хотя беспокойство за супруга, которого она так до сих пор и не видела, все присутствовало.       Гордой походкой королевы Кёсем прошла через гарем. Поднятый подбородок, надменный взгляд, сдержанные жесты. Для Хатун, которые встречались ей на пути, она казалась неприступной холодной королевой. Однако факт того, что после свадьбы Валиде стала намного краше, счастливее и моложе, мучал девушек. Значит, Кеманкеш Паша, известный завоеватель женских сердец, нашёл и к ней тот самый золотой ключик. Эти слухи как тешили самолюбие Кёсем, так и раздражали, когда девушки переходили грань дозволенного. Тогда Хаджи их просто наказывал. Но сейчас её беспокоило совсем другое.       В коридорах, кто встречался ей на пути, все расходились в стороны, кланялись, улыбались, не смея задерживать Султану. И Валиде чувствовала свою безграничную власть. Однако столкнувшись с Мурадом, эта власть немного поумерила свой пыл. На нем действительно был красный кафтан, который обозначал лишь одно — из заседания Дивана кто-то не вернётся. Дух мгновенно перехватило. На первых минутах Кёсем даже забыла родную речь. — Валиде? Что вы здесь делаете? — Мурад подошёл ближе к матери, спрятав руки за спиной, как он любил делать. — Что это, Мурад? — женщина указала на его одеяние. — Это? — лн ухмыльнулся. — Это будущее, на которое заслуживает предатель. Он воспользовался близостью к моей семье, чтобы создавать проблемы, разрушающие моё государство изнутри.       Валиде едва ли не пошатнулась, но сзади стоял Атмаджа, который слегка придержал её. — Не беспокойтесь, Валиде, — Мурад прошёл мимо матери и после сказал на последок. — Вы будете довольны.       Снова загадки, снова тайны. Неужели ему так тяжело сказать?       Вернувшись к себе, Кёсем села на диван, повернулась к окну и так провела в своих мыслях несколько часов, пока в двери не постучали. Этот стук сбил её, и Кёсем потеряла логическую цепочку своих рассуждений.