Superficial love

      В комнату вошёл Тугрул. — Великий Визирь просит принять его. — Что нужно этому старику? — нахмурилась женщина, не отводя взгляда от окна. Вид моря забирал у неё все печали.       Атмаджа пригласил мужчину в покои, а сам скрылся за дверью. — Я слушаю вас, Тайяр Мехмед Паша. — С каких это пор я стал стариком?       Кёсем мгновенно повернулась. Посреди покоев стоял Кеманкеш. В его руках была чалма Великого Визиря, которую он отложил на небольшой столик и печатка.       Она почему-то не сразу поняла происходящее. Наверное, из-за нахлынувшего переживания. — Кеманкеш!       Валиде вскочила с места и подбежала к супругу. Он двинулся ей навстречу. Остановившись друг перед другом, когда их губы разделяли всего пара сантиметров, Кёсем отчётливо слышала стук своего сердца. Она так долго ждала его, иногда видела во снах. И сейчас он стоит перед ней.       Кеманкеш прочитал её мысли по одному лишь взгляду, после чего его глаза загорелись. Он властным движением привлёк к себе супругу, забыв о том, что их разделяют разные социальные статусы, да и вообще их просто могут увидеть. Но плевать на всех, когда он рядом. Кёсем, не задумываясь, сделала следующий шаг — быстро сократила между ними расстояние и впилась в мужские губы. Жгучее желание мгновенно дало о себе знать. Приятное ощущение страсти спустилось к низу живота, сводя от удовольствия все мышцы. А ей было мало. Тогда она ухватилась за его плечи и потянула на себя. Кеманкеш послушался и последовал за ней, не разрывая поцелуя. Очень быстро они оказались на диванчике, а Кёсем — под Кеманкешем. Ей это не понравилось, ведь сейчас она хотела его всего и обязательно сверху. — Дорогая, — мужчина оторвался от её губ, чувствуя, как начинает кружиться голова от пьянящего поцелуя, — это не то место, где мы могли бы играться. — А то что может произойти? — ехидно улыбнулась женщина и всё же перевернула его на спину. Вопреки предостережениям мужа.       Кеманкеш сразу почувствовал, как край дивана куда-то уходит и он падает. Но вовремя прихватив с собой Кёсем, они стали падать оба. Виноват один — расплачивается оба. Хвала упали они на подушки, на которых утром сидели дети Валиде. Она недовольно приподнялась, уперевшись руками о пол, нависнув просто над его лицом. — Вот, что может произойти, — Кеманкеш даже не смутился от её нахмуренного и серьёзного взгляда, ведь прекрасно знал его. Жаждущий. Властный. Страстный. Он сам так смотрел на неё. — Да вы хам, Паша, — покачав головой, Кёсем не думала вставать с него.       Да и сам мужчина был не против посмотреть на открывшийся ему вид глубокого декольте супруги. Её грудь вздымалась от тяжёлого дыхания, ей было тесно в этих одеждах, в корсете. Колье, которое украшало шею женщины, немного закрывало ему обзор. Но попробуй он снять его — испортит весь момент наслаждения. — Поправочка. Я — Великий Визирь, Кёсем.       Приподняв бровь, она приподняла и уголок губ. Значит, он играет по её правилам. В голове родилась безумная идея. Валиде, все ещё нависая над мужем, чуть приоткрыла губки и провела язычком по ним, чем возбудила и без того бурную фантазию Кеманкеша. В горле пересохло от слишком напряженной ситуации. Но мужчина справился. Тогда Кёсем наклонилась к его ушку и совсем тихо прошептала: — Поправочка. Я — Кёсем Султан. — Снова исправляешь меня? — Кеманкеш приподнялся на локти так, чтобы между ними было минимум расстояния. Теперь они дышали друг другу практически в губы. — Я Валиде Султан, и никто не смеет называть меня просто так по имени.       Кеманкеш уверенно, уже касаясь её сладких губ, стал добиваться правильного ответа. — Абсолютно никто?       Как же он мучил её, когда, потянувшись за поцелуем, она не получила ожидаемого. Он дразнили её. И это уже переходило границы. Ведь тогда Кёсем была готова на всё, лишь бы добиться его. — Есть такие, кто может меня так называть.       Довольный ответом, Кеманкеш разрешил было поцеловать себя, но, когда она прикоснулась к его губам, сразу отстранился. Из-за чего Кёсем недовольно зарычала. — И много их? — продолжил свой допрос мужчина. Его совершенно не смущал тот факт, что они лежат на полу, пусть и на подушках, что Кёсем нависла над ним, и что их в любой момент могут застать в недвусмысленной позе.       Хотя она и понимала, что он играет ею как хочет, но ей нужен этот поцелуй, словно глоток воздуха. По крайней мере, она себя так оправдывала. — Всего один.       Его губы стали ещё ближе, и женщина торжествовала. Однако голос её становился всё тише и тише, пока не перешёл на едва заметный шепот. — И кто же это?       Кеманкешу уже и самому не хватало сил баловаться. Его магнитом тянуло к Султане. — Ты.       Почти одновременно они соприкоснулись губами, требуя друг от друга подчинения. Но ни один не соглашался на условия другого. Кеманкеш углублял поцелуй, уже практически полностью встав с локтей, но Кёсем кусала его и вновь доминировала, нависая над мужем. Иногда они отстранялись, чтобы перевести дыхание. И даже во время такого перерыва умудрялись сорвать с губ друг друга мимолетные прикосновения. Это влечение, словно болезнь любящего сердца, подбрасывало в пламя ещё больше горючего, разжигая всепоглощающую страсть. Наконец Кёсем почувствовала, как её душа исцеляется, становится сильной, несокрушимой, и всё благодаря ему. Её тело сводило приятными судорогами, требуя более откровенного продолжения страсти. И любой, кто вошёл бы сейчас в эти покои, уже не смог бы уйти живым. Кёсем собственноручно убила бы его, применив самую жестокую пытку. Кеманкеш уже потерял терпение и стал снимать платье с её плеч. Но все эти пуговки, застежки! Как он ненавидел их! Поцелуи стали более требовательными, грубыми. Кёсем едва не лишилась рассудка, когда потеряла его губы. Это было так неожиданно, что по телу прошелся холодок. Если он остановился, значит, кто-то таки вошёл!       Но это был всего лишь отвлекающий маневр Кеманкеша. Ведь она не разрешила бы ему отстраниться от неё, а ему хотелось лишь уделить внимание её декольте.       Она это поняла, когда её окатило волной жара. Пусть так. Она не против. Главное — не прекращать ласки.       Кеманкеш прокладывал свою дорожку осознанно, уверенно, страстно, оставляя лёгкие укусы на нежной коже супруги, от которых она временами вздрагивала. Но не противилась. Но дальше декольте, как оказалось, ему дороги не было. И всё этот дурацкий корсет. Будь они в своих покоях, Кёсем уже давно бы лишилась его. Но не сейчас. Будто телепатически узнав, что он не будет пытаться снять строгий корсет, женщина раздраженно отстранилась. В знак своего протеста она, якобы нечаянно, оперлась коленкой об его пах и чуть надавила. Мужчина то ли зарычал, то ли застонал. Но он точно был недоволен. Возбуждённый орган, пульсирующий уже достаточно долгое время, заныл от боли и эта волна передалась Кеманкешу вперемешку с желанием. — Вздумал играть, Визирь? — ядовито и довольно прошептал она, надавливая чуть сильнее. — Ну что вы, Госпожа. Даже в мыслях не было.       С каждой минутой ему становилось неудобно, больно, но в то же время это добавляло некоторого экстрима. Мужчина сел на подушках, полностью выровнялся и не оставил шанса супруге нависнуть над ним. Кёсем попала в плотное кольцо его рук и с такого положения больше не могла причинить ему какое-либо неудобство. Теперь она была мышкой. — Великая женщина Османской Империи попала в ловушку, — прошептал Кеманкеш, припадая губами к её шее. — Каково ей?       Кёсем подставляла открытые участки кожи для поцелуев, страстных посасываний и горящего томного дыхания супруга. — Она не против.       Они встречались взглядами, обдавали друг друга жарким дыханием и вновь воссоединялись губами. Их языки сплетались в страстном порыве, но уже не боролись за власть, а наслаждались друг другом так долго, как это было возможно.       За дверью слышались громкие голоса Хаджи, Атмаджи и ещё кого-то. Постучав в двери, слуги спросили разрешения войти, на что Кёсем сказала немного подождать.       Супруги поднялись на ноги и расправили скомканные одежды. Кёсем села на диван, стараясь как-то успокоить колотящееся сердце, а Кеманкеш поднял с пола её корону. Изящная, высокая, она вновь создавала необъяснимые узоры, обплетая красные рубины между собой. Корона, сделанная под личный заказ Кёсем Султан, дополняла её сегодняшний наряд. — Ты ничего не забыла? — он протянул ей недостающий аксессуар. Но одернул назад, когда она протянула руку. — Верни. — За поцелуй. — Ты не исправим, — улыбнулась она. — Какой есть. — Таким ты мне и нравишься.       Кёсем поднялась с места, медленно подплыла к мужу, положила ладони на его плечи и резко завладела его губами. Кеманкеш покачнулся, но устоял, приобняв её сейчас талию. — Мы продолжим, — пообещала Валиде, надевая корону. — Обязательно.       Мужчина подошёл к столику, надел чалму Великого Визиря и забрал печатку. Кёсем вдруг вернулась в реальность. — Подожди, теперь ты Великий Визирь? — Да. — А что случилось с предыдущим?       Кеманкеш поправил воротник своей рубашки и кафтана. — Повелитель узнал, что Тайяр Мехмед был связан с неверующими. Он поддерживал их. По некоторым сведениям, даже поддерживал восстания. В это же время он давал советы Султану, которые у других Пашей вызывали сомнения. — И его заменил ты? — А ты видишь кандидатуру получше? — Нет, — Кёсем закинула ножку на ногу и поправила платье. — Значит, фактически, у нас одинаковая власть. — Поэтому, — Кеманкеш улыбнулся и поклонился, — я могу делать с тобой всё, что захочу.       Его тон завораживал, и Кёсем стала жалеть о том, что они прервались. По спине пробежали мурашки. — Абсолютно всё? — И в самых разнообразных… — Пошляк! — улыбнулась женщина, предугадав продолжение фразы. — Вообще-то я хотел сказать, в разнообразных ситуациях, — он покачал головой. — Теперь-то я знаю, какие мысли у Кёсем Султан. — Будто ты не хотел сказать то, о чём я подумала. — Хотел. Но ты опередила.       Кеманкеш ухмыльнулся, поклонившись, как раз в тот момент, когда вошёл Мурад. Повелитель ожидал увидеть здесь своего Визиря, однако они вели себя очень сдержанно. Или, может, он что-то пропустил? Во всяком случае Валиде улыбалась, Паша тоже. — Вы хотели узнать моё решение, Валиде, — начал мужчина. — Я полагаю, вы уже обо всём догадались.       Кёсем лишь кивнула. — Я бы хотел позвать вас на обед, если вы не заняты, Валиде. — Я прийду, — женщина поднялась с дивана и подошла к обоим своим мужчинам. Мурад покинул покои, зная, что мать вскоре пойдёт следом.       Но она помедлила. Стоящий за её спиной Кеманкеш подошёл вплотную, прикасаясь своей грудью к ней. У неё едва ноги не подкосились. Мустафе пришлось приобнять её. — Я буду ждать тебя, моя Валиде,— прошептав, Кеманкеш коснулся её ушка горячим дыханием. — И тогда мы с тобой в самых разнообразных… — Пошляк… — едва ли не простонав, сказала Кёсем. — Ещё какой…       Они вдвоём вышли из покоев, однако пошли в разные стороны. Кеманкеш отправился в свои новые комнаты Великого Визиря, а Кёсем пошла на обед. Однако прежде ей следовало пригласить ещё одного человека.