Superficial love

      Никто и не думал, что Касым так скоро отыщет Марию с её бабушкой. Но он-то особо и не старался — просто столкнулся с ними в гареме. Девушка объяснялась тем, что узнав о симптомах Валиде, её бабушка смогла поднасобирать кое-какие травы для мази и прочее. Шехзаде улыбнулся ей. Она показалась ему очень милой, вопреки тяжёлой ситуации. Касым сразу же отвел их в покои Валиде сразу же после того, как их покинул Кеманкеш Паша. — Куда это он? — На собрание Дивана, — объяснил ему Баязид, тщательно наблюдая за каждым движением пожилой женщины. — Что она делает? — Бабушка снимает компресс. Она должна осмотреть место удушения. Синяки ведь не проходят? — Нет. — Вот она и должна посмотреть.       Пока Мария объясняла им все действия бабушки, женщина приступила к самому важному. Изготовлению мази. Ей потребовалось всего несколько минут, простая вода и какие-то свои запасы непонятных жидкостей в пузырьках, чтобы превратить растения в растертую смесь, а после в вязкую смесь. Но это был ещё не конец. Синяки она вылечит совсем другим средством. Эту смесь она приготовила для другой цели. — Мне нужен ножик. — Ты что, Хатун! — нахмурился Эфенди. — Шехзаде, дайте мне ваш кинжал,— тихо приговорила Мария, обращаясь к Касыму. Парень даже не спросил зачем, а сразу же отдал. Лишь Баязид недоверчиво посмотрел на девушку. Она тут же призналась. — Я предана только Валиде Султан, поэтому не причиню ей вреда.       Старший шехзаде поджал губы и кивнул. После слов Кеманкеша ему было очень сложно кому-либо верить. Но стоило рискнуть. Валиде становилось хуже.       За дальнейшими действиями старушки все следили с небывалым интересом. Она немного обнажила плечо Султаны, провела лезвием по коже, оставив неглубокий порез, влажной тряпкой вытерла капельки алой крови и взяла приготовленную смесь из трав. Выложив её ровно по порезу, старушка перешла к синякам. Для этого она извлекла пузырек с мутно-жёлтой жидкостью, откупорила его, убедившись по запаху, что это то, что нужно Султане.       Вылив немного лекарства себе на пальцы, женщина присела на край кровати. Мягкими движениями она смазывала кожу шеи, покрывая каждый участок синяков этим волшебным, казалось, средством. Баязид даже вздрогнул, когда её руки впервые раз коснулись шеи Валиде. Касым — нахмурился. Но никакого подвоха. Когда старушка закончила процедуры, то наложила поверх шеи тонкую марлевую повязку, чтобы согревающий эффект от лекарства был лучшим, и сообщила, что с этого момента Кёсем Султан станет легче, и, возможно, к вечеру она придёт в сознание. — Спасибо вам. — Не благодарите меня, шехзаде. Я делаю это с душой. Валиде Султан принесла много хорошего для всех людей, — женщина поклонилась, и Мария отвела бабушку в личные покои слуг Валиде Султан. — Теперь остаётся только ждать, — подтвердил Эфенди. — Скажи мне, — Касым спрятал свой кинжал в ножны, — ты лекарь или кто?! — Брат, перестань… — Нет, Баязид, я хочу знать, почему бабушка одной из Хатун знает и умеет больше, чем дворцовый лекарь?! Сюда что, олухов набирают? — Шехзаде… — Замолчи, Эфенди! Вон из покоев!       Баязид не слишком спорил с братом. В чём-то Касым таки прав. — Валиде не заслужила такого.       Касым стал перед кроватью, скрестив руки на груди. — Верно, — склонив голову, Баязид задумался.       Их двоих вернул в реальность стук в дверь. Гевхерхан вошла в покои, печально улыбнувшись. Её два братика всё ещё рядом с мамой. — Вы не устали? Может, я побуду с Валиде, а вы идите, отдохните и завтра придете. Уже вечер, а вы до сих пор ничего не ели с самого завтрака.       Шехзаде переглянулись. Когда ждёшь и переживаешь, время летит так быстро, что даже не успеваешь опомниться. Но они лишь улыбнулись. Конечно, спать хотелось, есть хотелось, всего хотелось, но глаза не закрывались, и кусок в горло не лез. — На себя посмотри, Гевхерхан. Ты побледнела. — Это ничего. — Вот очнется Валиде, всё вернётся на свои места, — Касым поднял всем настроение своим боевым духом, и атмосфера приобрела более красочный разговор. — Она пойдёт в сад и вновь будет срезать розы, — продолжила Гевхерхан. — Красные! — Белые! — Устроит чаепитие! — Обнимет! — Улыбнётся!       Троица тихо засмеялась, оборачиваясь к Кёсем Султан. — Она покажет всем, что её время ещё не закончилось.       Эта фраза твёрдо обосновалась в их сердцах. И надолго.       Раздался очередной стук. Хаджи Ага вошёл внутрь и поклонился. — Мария просила передать, что Мелике Хатун, её бабушка, ещё навестит Валиде Султан и повторит процедуры, но немного погодя. Нельзя их делать слишком часто. — Хорошо, Хаджи, — Гевхерхан подозвала его к себе, с улыбкой кривая в сторону шехзаде. — Проведи моих бестолковых братьев в их покои и убедись, что их накормят. Совсем исхудали за пару дней. — Кого-то ты мне напоминаешь, — Касым засмеялся. — Прямо как наша Валиде!       Хаджи и сам улыбнулся. Наконец-то в этих покоях вновь слышится смех. Пусть и печальный, но всё же лучше, чем постоянные слёзы.       В дверь вновь постучали. Обернулись абсолютно все. Вошедший мужчина вызвал одни и те же эмоции как у Султаны, так и у шехзаде и даже у Аги. Перед ними стоял Мурад. Вечно нахмуренный, серьёзный, с тёмным взглядом, он внушал только страх и отвращение. А у Касыма с недавних пор — ненависть.       Шехзаде переглянулись. Как у него хватило смелости сюда заявиться?! Как?!       Гевхерхан прищурила глаза. И Мурад это заметил. Он сделал шаг вперёд. А шехзаде за спиной сестры — два. Они решительно были против того, чтобы это существо, больше не именуемое братом, не приближалось к их матери. — Что вы все здесь делаете?       Этот вопрос вывел из равновесия спокойную Гевхерхан. — А ты что думал? Мы оставим её одну? — Чтобы ты закончил начатое?! — вмешался Касым. — Или тебе мало? Решил поиздеваться над Валиде сейчас? — Баязид удивил всех своей грубостью и правдой. — Уйдите в сторону! — Повелитель заорал на них, когда понял, что абсолютно точно не может ответить на все вопросы.       Гевхерхан отошла, но лишь для того, чтобы попросить Хаджи оповестить Кеманкеша Пашу. Ага выскользнул незаметным из покоев, пока Мурад силой пытался разбросать братьев в стороны. Они-то не знали, чего он хочет. Логичным было бы предположить, что с такой агрессией он пробирается лишь для одной цели. И оба шехзаде мешали ему, как могли.       Баязид толкал Мурада в грудь, увеличивая расстояние между ним и Кёсем, а Касым даже прыгал на спину. Но Султан довольно легко избавлялся от одного и второго. Уже будучи напротив Валиде, мужчина остановился. Перед ним стояла сестра. Которую он очень любил. — Отойди, Гевхерхан. — Ты больше не причинишь ей вреда. Посмотри, на кого ты стал похож! — И на кого же? — На монстра! На дикого зверя! Который не щадит никого! — набравшись сил, она продолжила, наблюдая, как всё больше и больше злится Мурад. — Ты даже не зверь! Звери и то больше тебя любят своих Валиде!       Последняя капля наполнилась сосуд его гнева, и Повелитель оттолкнул от себя Гевхерхан. Девушка упала на пол, схватившись за живот, который пронзило острой болью. Она закричала.       В этот момент открылись двери. В двери показались Кеманкеш и Абаза. Мужчины задержали дыхание от увиденного и сразу же бросились к любимым. Мехмед подскочил к Гевхерхан, которая свернулась клубочком от боли. — Гевхерхан… Всё хорошо… Покажи, что там.       Всё обошлось. Султана переживала, чтобы не случилось выкидыша. Паша помог любимой осторожно приподняться. Она отказалась от его предложения, чтобы Мехмед взял её на руки.       В это время Кеманкеш перепрыгнул через Касыма, который, наблюдая за Мурадом, старался быстрее подняться с места. Мужчина видел, как Султан, приподняв марлевую повязку, смотрит на синяки на шее женщины. На его лице не видно было извинения, сочувствия, боли. И это испугало Кеманкеша ещё сильнее. Особенно, когда ему показалось, что Мурад отбросил повязку, чтобы сжать ладонь вокруг шеи матери. В этот момент Кёсем резко раскрыла глаза, словно ей приснился страшный сон, и увидела те самые страшные глаза, которые видела перед тем, как потерять сознание. Она глубоко вдохнула воздух через рот, чтобы закричать, но ничего не получилось. — Валиде!!! — Гевхерхан, усмирив боль, бросилась к кровати матери.       С разбега Кеманкеш зарядил Повелителю прямо в челюсть. Последний не был готов к подобному столкновению, поэтому повалился на пол. На губах Мурада появился металлический привкус. Паша рассек ему губу. Мало, как подумал Мустафа. Когда Султан поднялся, Визирь взял его за ворот кафтана и прижал к стене, подальше от Кёсем. Мурад тоже схватил Кеманкеша. Дальнейшие пару минут они избивали друг друга, куда удавалось достать. Султан бил, преимущественно, в торс Паши, но это мало беспокоило последнего. А вот Кеманкеш злорадствовал. Ему досталась самая настоящая вишенка на торте — лицо Мурада. И он бил так сильно, как только мог и хотел, пока один из ударов случайно не пришёлся в горло Повелителя.       Закашлявшись, Мурад упал на колени, пытаясь как-то сглотнуть, сделать что угодно, только чтобы он имел возможность вновь нормально дышать.       А Кеманкеш, заразившись азартом, занёс удар над упавшим, как Мехмед сзади подхватил его под руки и заключил пальцы в замок за головой Визиря. Таким образом Абаза больше не давал возможности другу навредить в первую очередь себе. — Тихо, Кеманкеш! Успокойся!       Однако мужчина не хотел этого делать, даже когда Мурад, пошатываясь, скрылся за дверью в коридоре. Руки так и чесались закончить дело.       Но вскоре Касыму, Баязиду и Мехмеду удалось утихомирить буйного Пашу. Существенно помогла Гевхерхан. — Кеманкеш Паша!       Мужчина обернулся на её крик и замер. Кёсем очень медленно вертела головой из-за боли в шее, стараясь рассмотреть комнату. Как бы её покои, но она не уверена, как здесь оказалась. Зато видела дочь. Её любимая Гевхерхан. За ней Касым и Баязид. Чуть дальше Абаза и прибежавший Атмаджа. Однако Кёсем не видела его. Свою вторую половинку сердца. — Кёсем… — тихий шёпот заставил дрожать все фибры души. Знакомый голос.       Султана постаралась безболезненно повернуть голову к мужчине. Его глаза наполнялись слезами, а на лице улыбка. Невольно Кёсем и сама заплакала в немой улыбке. — Я рядом, — Кеманкеш взял её ладонь, приблизил к своим губам и поцеловал. — Рядом. — Кровь… — хриплый шепот услышал только он, остальные же читали по губам.       Валиде приложила максимум усилий, чтобы удержать руку на весу и коснуться его нижней губы. Видимо, во время драки Мурад разбили ему губу. — Это ничего. Главное, что ты с нами, — Кеманкеш вытер рукавом кровь и снова улыбнулся. — Хаджи Ага, — позвал его Баязид, — сходи за Мелике Хатун.       Через несколько минут в покои вошла пожилая женщина с внучкой. И из-за вмешательства присутствующих лиц Хатун выгнала абсолютно всех из покоев, оставив лишь Марию, которая помогала ей в приготовлении лекарств.       За закрытыми дверями было, что обсудить. Первым ввязался в беседу Касым. — Я, конечно, ожидал подобного… — парень стал махать кулаками, намекая на драку. — Но такое! Паша — ты мой кумир!       Кеманкеш ухмыльнулся. Гевхерхан достала из-за пояса белоснежный платочек и подала его мужчине. В итоге, ткань поменяла цвет на бледно-алый. Только сейчас Паша понял, что у него саднили торс и грудь, а ещё болела нижняя челюсть. Пока все обсуждали случившееся, Кеманкеш воспользовался моментом и скрылся за следующим же поворотом. Гевхерхан, положив руки на живот, прижалась ближе к Мехмеду и сразу же почувствовала тепло и заботу. Но заметила, что они остались в меньшинстве. — А где Паша?       Шехзаде обернулись. Все думали об одном — Кеманкеш пошёл продолжать разборки.       Сначала он так и думал. Мурад должен быть в своих покоях, а там он лёгкая мишень, не ожидающая ничего плохого. Бостанджи спокойно пропустили Визиря к Повелителю, который в это время заливал в себя алкоголь, вопреки всем предостережениям лекарей. Мурад не сразу обернулся, но, увидев мужчину, решил всё-таки встретить его лицом, а не спиной. — Что ты здесь делаешь? — его запутанный язык от выпивки едва говорил что-то членораздельное. И сколько он успел выпить за короткое время? — Зачем ты сделал это?       Мурад ухмыльнулся, залив в себя ещё один стакан. Ответ был настолько примитивен, что хотелось смеяться. И Султан смеялся, в то время как Кеманкеш раздраженно играл скулами. От ненависти его просто выворачивало. Однако смех не прекращался, и Паша начал действовать.       В миг оказавшись рядом с сыном Кёсем, он схватил его за ворот, как совсем недавно и хорошенько встряхнул, чтобы привести пьяницу в чувства. — Зачем? — Она мешала, — наконец признался Мурад. Говорят, что у трезвого в голове, то у пьяного на языке. Так и было. Вряд ли он сказал такое до выпитой бутылки. — Она постоянно мешает! То нельзя, это не положено! Я Султан целой Империи! Она даже не регент! Она не дала убить мне Айше, которая тоже мешает! Каждой твари по паре…       Тут Кеманкеш сорвался. Вряд ли Повелитель вспомнит что-то, когда очнется. Поэтому с замаха Паша кулаком сильно всадил в нос мужчины. Мурад упал без сознания, повторно приложившись носом об маленький столик, на котором стояли бутылки. Пусть подумает на досуге, что он сотворил. — Убил бы, — прошипев самому себе, Кеманкеш покинул его покои вернулся к Кёсем.       Гевхерхан всё так же стояла у двери матери, Абаза увел шехзаде в их комнаты, чтобы те никуда не свернули. Увидев Пашу, девушка мгновенно подошла к нему. — Что ответил Мурад? Вы же ходили с ним только поговорить? — Точно, — язвительно ответил тот. Но Султана этого не заметила. — И как? — Он сказал, зачем это сделал. — И?       Медленно его глаза поднялись к ней. Губы скривились в досадную ухмылку. — Она ему просто мешала! — Тише! — Гевхерхан стала успокаивать мужчину.       Двери покоев открылись, и вышли Мелике и Мария. — Султана спит и не проснется раньше утра, — предупредила старушка. — Однако ей нужна тишина. Все необходимые процедуры я сделала. Завтра зайду ещё.       Кеманкеш кивнул и, чтобы его больше не доставали вопросами и не теребили душу, скрылся в покоях. Стоявшие на двери бостанджи закрыли собой проход, не впуская больше никого.       Вздохнув, мужчина сел на свою половину кровати. За его спиной лежала любимая. Это было тяжело осознавать, когда она больна и не может сейчас пошевелиться. Ему не хватает её улыбки. Не переодеваясь, он лёг на подушку, расправил её распущенные волосы и положил их ближе к себе. Лёгкий и любимый аромат приятно щекотал нос. Автоматически Кеманкеш улыбнулся.       Мужчина укрыл её, нежно накрыл женскую ладонь своей рукой и аккуратно сжал. — Ты падаешь и падаешь, Кёсем. Но когда ты поднимешься — упадут ВСЕ!       Он обязательно дождется утра. Обязательно. И тогда он наконец увидит её улыбку. Обязательно увидит.