Superficial love

      Солнечные лучи свободно гуляли по её лицу, лаская губы, щеки, тёмные волосы. Веки едва задрожали от невесомого дуновения утреннего ветра и открылись. Кёсем осмотрелась.       Комнату заливал яркий свет, от которого буквально слепило, но вскоре глаза женщины привыкли. Всё было на своих местах, ничего не тронуто, ничего не здвинуто, хотя она отчётливо помнила, что вчера была драка.       Что-то зашевелилось. Совсем рядом.       Повернув голову в левую сторону, Валиде не смогла не улыбнуться. Кеманкеш лежал совсем близко, лицом зарывшись в её волосы так, что его буквально не было и видно. Сквозь сон мужчина постарался лечь удобнее, однако только разбудил любимую.       Султана, чувствуя себя намного лучше, подняла ладонь и провела по его бороде и щеке, вспоминая слова, сказанные им вчера перед сном. Вряд ли она встретит кого-то с такой же преданностью, как её любимый. — Кеманкеш…       Кеманкеш на тихий шёпот лишь что-то неразборчиво промычал. Тогда она прошептала чуть громче. — Кеманкеш… Любимый…       Тут мужчина подорвался, сев на кровати, словно от страшного сна. Лишь протерев глаза, он осмотрелся. — Кто это? — Паша думал, что это звали его во сне. Ведь в комнате никого. — А у тебя много тех, кто называет тебя «любимый»?       Кеманкеш повернул голову. — Кёсем!       Он сразу бросился к ней, прижав свои губы к её. — Не увиливай от вопроса, — Султана засмеяла, когда поцелуй стал щекотать её подбородок. — От какого? — От того самого.       Поцеловав её ладонь, Кеманкеш лёг на грудь женщины, обнимая за талию. Кёсем же почувствовала такое нужное ей тепло. — У Великого Визиря всего одна женщина, одна любовь и одна страсть.       Её удовлетворил такой ответ, поэтому Султана стала гладить его по голове, по волосам, словно награждая ласками за правильное решение. — А имя ей Гюльбахар. — Что?! — Кёсем хотела дать ему пощёчину, но попала по уху. — Эй! — Кеманкеш приподнялся на локти. — Я же пошутил! Зачем мне эта старуха? — Значит, и я старуха? — С чего ты взяла? — Мы с ней одного возраста. — Нашла, кого с собой сравнивать. — Ты начал. — Хорошо. Признаю, виноват, — он вновь поцеловал её. — Ты — Великая Женщина для Великого мужчины. — Вот здесь ты прав.       Султана стала медленно подниматься, и Кеманкеш ей в этом помог. Ей хотелось как можно скорее снять с себя этот ночной халатик, в который её переодели и наконец одеться то, в чем она будет чувствовать себя, словно королева. Кёсем прошла в небольшую комнату, где находился весь её гардероб. Различные платья со своими изюминками очень приглянулись Валиде, и она выбрала небесно-голубое с драгоценными вставками и узорами, вышитые золотой нитью. У этого платья была одна особенность — открытое декольте и закрытая шея. Когда Кёсем стала застегивать свой воротничок, она замерла. Следы ещё остались, однако, благодаря комрессам, стали не такими заметными. Женщина осторожно прикоснулась к ним кончиками пальцев, ужасаясь тому, что сделал с ней сын. В зеркале отразился сзади стоящий мужчина. Кеманкеш подошёл к любимой, убрал её руки, сильнее отвернул воротничок и наклонился, оставив поцелуи в шею. — Ты самая красивая. — Ты издеваешься? — Валиде хотела сама позаботиться о себе, но супруг не разрешил. Он сам помог ей застегнуть все пуговки. — Перестань, родная. Я до сих пор не могу понять, как же Аллах смог создать такую прекрасную розу, как ты.       Кёсем не противилась ему. Приятные слова помогли забыть душевную боль и, более того, доставили массу удовольствия. Женщина ещё раз осмотрела себя перед зеркалом, заметив, что муж ушёл не в самом лучшем расположении духа. — Кеманкеш?        Мужчина обернулся. — Что случилось? — Он причинил тебе боль… а я сделать ничего не могу! — вдруг взорвался супруг, не выкинув из головы взгляд Кёсем, с которым она осматривала синяки. — Я бы убил его!!! — Тише.       Валиде подошла к нему, закрыла ладонью рот и улыбнулась. Стоило остановить его сейчас, пока не поздно. Положив голову ему на грудь, она сразу же почувствовала его тёплые объятия. — Он мой сын, Кеманкеш. Сын… — Да хоть Шайтан! Это не объясняет его поведения. — Всё осталось в прошлом. — Да как ты можешь простить и забыть ему это? — поражаясь её спокойствию, Паша немного отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза и понять, о чём думает супруга. Но её загадочный блеск отвлёк Кеманкеша. — Я не забываю обид, — твёрдо ответила женщина, спрятав улыбку. — Никогда. Кто-то мне сказал однажды, что я буду падать и падать. Но когда я встану — упадут все. И это правда. — Ты слышала? — на его лице смешались удивление и радость. — Слышала. И видела, — она вновь прижалась к мужчине. — Как ты с грацией льва бросился на Султана, абсолютно не думая о последствиях. И знаешь, я благодарна Мураду за этот случай, — Кёсем поспешила продолжить потому, что почувствовала напряжение мужа. — Благодаря ему я действительно поняла, кому я дорога и кому могу доверить свою жизнь.       Мужчина лишь промолчал. Но согласился с ней. — Я хочу в сад, — вдруг высказала своё желание Валиде. — Приведи всех тех, кто был тогда со мной.       Кеманкеш сразу улыбнулся. Вот она Кёсем Султан, вот она Валиде Султан. Вновь что-то задумала. Пусть так. Что угодно. Но Паша это выполнит.

***

— Хорошие ли ты новости принёс, Ага? — Гюльбахар поставила небольшое блюдце, на котором было недоеденное яблоко, разрезанное на дольки, и четверть груши. Ночью ей приснился Баязид, обнимающий Султану. Поэтому Гюльбахар посчитала это хорошим знаком. — Письмо, Султана. От Паши. — Синан? — Да, Султана. — Давай посмотрим, что пишет нам дорогой Паша.       Гюльбахар взяла из рук темнокожего слуги пергамент, обмотанный несколько раз голубой лентой, развернула его и прочитала. Ага не знал, что именно там написано, однако очень обрадовался, когда впервые за несколько дней его Госпожа засмеялась, вскакивая с места. Гюльбахар не могла найти себе места от той радости, которая её буквально распирала. — Знаешь, что пишет Паша, Ага? — Нет, Султана. — Кёсем чуть не убили! И кто? Мурад! — будь она маленькой девочкой, запрыгала бы на месте и захлопала в ладоши. Хотя её поведение и сейчас вызывает сомнения в умственном развитии. — Он душил её! Вот почему никто не видел её три дня!       Бросив пергамент в камин, чтобы не оставлять следов, женщина подскочила к своему гардеробу, отыскала изящную корону и надела её. Однако слуга внезапно остановил её. — Извините, Султана, однако это могут быть нелепые слухи. — Нет, нет. Это не слухи, — Гюльбахар взяла дольку яблока и немного откусила. Хорошие новости пробуждают аппетит. — Синан Паша, как он написал, услышал это от Юсуфа Паши. А он, как все знают, едва ли не правая рука Повелителя. Мурад разтрепал всё, что держала в тайне Кёсем! Великолепно! Это знак свыше! Следует прижать эту стерву, пока она не очухалась от случившегося! — женщина взяла ещё одну дольку яблока. — К тому же, хорошие новости на этом не заканчиваются! Бостанджи и сипахи бунтуют против Мурада! Им дать один толчок, и начнётся восстание. Повелителя скинут и посадят Баязида! Моего мальчика! Но сперва… — Что, Госпожа? — Сначала нужно обезвредить Мурада полностью! Ни семьи, ни наследников, ни любимых жён, ни Валиде, никого! Тогда наступит для него окончательный финал. — Куда же вы? — воскликнул мужчина, выбегая за ней в коридор. — Пора обрадовать дворец и, особенно, одного человека.       Пока она говорила загадками, темнокожий Ага ломал себе голову над из разгадками. Частично у него это получилось. Но чем дальше, тем сильнее начинала болеть голова. Поэтому евнух бросил бесполезное занятие и просто следовал за Госпожой.       Зато Гюльбахар не теряла времени и приказала своим служанкам распространить известие о «смерти» Валиде Кёсем Султан. Нужно завладеть поддержкой гарема как можно скорее. А затем она навестит того самого человека, который сыграет решающую роль во всей этой истории.

***

      Атике довольно нервно бегала из одного угла комнаты в другой, при этом потирая вспотевшие ладони. Мать должна очнуться со дня на день, а она столько гадостей наговорила. Якобы Валиде во всей этой ситуации сама виновата и тому подобное. Что если она узнает? Что если придёт к ней? Атике даже глаза не сможет поднять! Как же девушка подпрыгнула, когда дверь покоев с грохотом открылись. Слава Аллаху, это был её муж. Силахтар прошёл к середине комнаты, сел на край кровати и спрятал лицо за ладонями. — Что случилось? — Кеманкеш покрывает Абазу так, словно от него зависит его жизнь! — Да оставь ты их уже в покое! Лучше скажи, что с Валиде!       Повышенный тон не понравился мужчине, и он тут же оказался перед Султаной. — Ты помнишь, что я тебе говорил? — Атике промолчала. — Помнишь, что бывает, когда ты перечишь мне?!       Силахтар схватил девушку за подбородок и сжал его до боли. Она зашипела, но не вырывалась, ведь знала, что будет ещё хуже. А он тем временем всматривался в лицо той, которую ненавидел больше жизни. Именно она испортила ему и Гевхерхан совместное будущее. Именно она теперь делит с ним постель. — Предупреждать больше не буду. — Что с Валиде? — Спросила Атике, когда страсти немного уляглись. — Очнулась она. — Что? Я же наговорила столько ненужного!.. Я должна извиниться. Я должна…       Резкая боль в предплечье подсказала Султане, что кто-то схватил её. Она едва не заплакала от боли. Но это были только цветочки. В шаге от двери Атике резко потянули назад. По инерции девушка упала на лопатки и больно стукнулась затылком о столешницу. Посыпались звёзды среди белого дня, и Султана почувствовала лёгкое головокружение. — Ты никуда не пойдёшь! — прошипел мужчина, присаживаясь на корточки рядом с ней. — Я должна рассказать, объяснить своё поведение, свои слова… — Ты ничего не должна! — после минутного молчания Силахтар продолжил. — Допустим, тебе позволят объясниться. Что дальше? Расскажешь, кто на самом деле приказал сказать тебе эти слова? Хочешь второй раз подставить меня? Хочешь моей смерти?       В её полных от страха глазах Паша увидел согласие и ехидно оскалился отвесив Атике пощечину. Девушка схватилась за щеку, которую жгло от сильного удара, но даже не пикнула. Мужчина остался доволен. Эта маленькая стервочка готова предать и мать родную ради любви Силахтара, которую она никогда не получит. А после того, как его и Гевхерхан поймали благодаря помощи Атике, девушка винила себя за то, что потом Мурад запер Пашу в каком-то подвале на целый месяц без еды. Эта вина переросла в безграничную преданность «собачки», чем мужчина и пользовался. Уже продолжительное время он пытался подорвать привязанность Атике к своей Валиде. Силой, угрозами, но он делал из неё отменную стерву. Хотя, будь на её месте Гевхерхан — у него бы ничего не получилось. Это он знал. С другой стороны, выбивая из Атике покорность, Силахтар наслаждался её болью, упивался криками и просто мстил за отравленную любовь. — Я поняла… — тихим стоном отозвалась Султана. — Я ничего и никому не расскажу. — Да нет, ты как раз расскажешь, только то, что скажу я.       Атике задрожала, вытирая слёзы от сказанного ей на ушко. — Я не смогу! — У тебя нет шанса. Ты сама меня выбрала. Так вот, какой я.

***

      Фарья, довольно рассевшись на диване, мило общалась со своей служанкой. — Знаешь, Госпожа, — улыбнулась Султана, — скоро Айше никто не спасёт. Не знаю, как она избежала казни, но больше такого не повторится. — Не говорите такого, вас могут услышать. — Какая теперь разница…       В дверь постучали. — Видите, Султана, я же говорила вам. — Не спеши. Войдите!       Каково же было удивление девушки, когда к ней пришла сама Гюльбахар Султан. Женщина выгнала всех слуг из покоев. — Фарья, я бы хотела с тобой поговорить.       Она кивнула, и Гюльбахар продолжила, когда они обе уселись на подушках за столиком. — Твоё желание избавиться от Айше ещё в силе? — женщина перешла на «ты» для более неформального разговора. — У вас есть идеи? — У меня есть информация.       Фарья заинтересованно посмотрела на собеседницу, не перебивая её. — Кёсем Султан спасла её едва ли не ценой своей жизни. — Как это? — В гареме уже ходят слухи… — Это всего лишь слухи. — Подтверждённые самим Султаном! — Гюльбахар всегда умела завлекать жертвы в свои сети. И девушка заинтересовалась.       Не прошло и получаса, как Гюльбахар уже всё в подробностях рассказала Фарье. Последняя сложила недостающики пазлики общей картинки. — Так вот, что случилось?! — А ты думала, Повелитель передумал? — Были такие мысли. — Но если ты всё-таки хочешь решить этот вопрос, тебе придётся мне помочь. — Конечно, Гюльбахар Султан. Я слушаю. — Придётся замарать ручки. — Ничего страшного. — Тогда хорошо.       Гюльбахар перешла к делу. Её план был прост и логичен, однако сложен в исполнении. По её словам, Фарья должна была вести себя как можно тише и не привлекать внимания Кёсем Султан, иначе всё провалится. — Будь рядом с Мурадом всегда. И всегда принимай его сторону, прав он или нет, — Гюльбахар ухмыльнулась. — Тогда он переключится со своей Валиде на тебя. Станешь авторитетом. Завоюешь доверие. — Что мне с этого? У меня и так есть его внимание.       Вот же настырная девчонка! Выгоду ей подавай! Но не будь Гюльбахар собою, если раскроет все свои карты. — Внимание, которое он делит с Айше и другими девушками?       Фарья немного притихла, когда женщина попала в цель. — Тогда и только тогда ты сможешь влиять на его решения. Не раньше. Мурад сын своей матери, поэтому поймёт подвох. Будь осторожна. — А что насчёт Айше? — Узнав о своём наказании, она забилась в угол, словно мышь. Сидит со своими детьми. Поэтому для нас Айше пока не преграда.       Возникла тишина, которую прервала Фарья. — А… Кёсем Султан?       Немного подумав, Гюльбахар и на этот вопрос нашла ответ. — Её отношения с Мурадом подорваны. Между ними стена. А ты, если хочешь стать сильной, должна поддерживать эту стену. — Не думаю, что это сильно ударит по ней. — Кёсем не всесильная! — адруг подняла голос Гюльбахар. — Ей придёт конец рано или поздно. Главное, чтобы у власти остались правильные люди. — Так это и всё, что мне требуется делать? Быть с Мурадом? — Именно! Постепенно мы будем навязывать ему свои желания, свои мысли.       Как же Гюльбахар хотелось сделать из Мурада марионетку! Кёсем забрала её единственного сына и осталась безнаказанной. Не быть такому! — И ещё одно. В любой момент ты должна быть готовой лишить человека жизни своими руками, а не приказать слугам. — Но… — По другому никак не выиграть этой войны.       Фарья немного пожалела, что вообще ввязалась в это всё, однако дороги назад не было. С другой стороны, Гюльбахар говорила правильно. Уж слишком долго Кёсем засиделась у власти. Вот только молодая и глупая Султана не знала, что вместо одной Валиде сядет другая. Но точно не Фарья.