Сестры Эванс

Со дня распределения прошла ровно одна неделя. За окном осень устанавливала свои порядки. Ветер дул всё чаще, да вообще на улице было прохладно. Петунья завела, как уже было сказано ранее, подружку Селену. Когда девочки шли с урока, их встретил староста курса — Эвенк Дойл, и сказал, что сегодня в девять вечера будет собрание для первокурсников в гостиной Слизерина, но он также сказал не говорить об этом никому, особенно учителям. Подружкам ничего не оставалось, как согласиться. Петунья и Селена пошли на Историю Магии. Профессор Бинс, призрак-учитель, был очень нудный. Его речь была монотонной. Ученики на его уроках могли спокойно разговаривать у него под носом, хихикать, делать или списывать домашнее задание по другим предметам и так далее. Его это совершенно не волновало. Урок был с вечными занудами и зубрилами, то есть с когтевранцами. Они внимательно смотрели на профессора, слушали его, стараясь ни в коем случае не отвлекаться. Что насчёт слизеринцев, то те сидели и делали всё, что угодно, лишь бы не слышать профессора. В их числе были Петунья и Селена. Следующим уроком была Трансфигурация. Так как это был вводный урок, Макгонагалл рассказывала о предмете в целом. Это нельзя было назвать скучным, ведь профессор несколько раз превращала цветочный горшок на подоконнике в бабочку, а библиотечную книгу в мышь. Но и суперинтересным тоже не назовёшь. А между тем приближалось время обеда. После него у первогодок-слизеринцев был свободный урок, а затем Травология и Защита от Темных Искусств. Свободный урок Петунья и Селена провели в гостиной, болтая о разных мелочах. Например они обсуждали платье пуффендуйки Карлы Ирмак, которое было грязно-жёлтое, но зато с огромным ярко-розовым, что аж глаза болели, бантом на спине. Ни Селене, ни тем более Петунье это платье совершенно не понравилось. После того, как прозвенел звонок на перемену, после которой должно было начаться Прорицание, девочки пошли в класс. В самом классе было не уютно. Столы были выставлены в один большой круг, в центре которого был стол побольше, скорее всего преподавательский. Когда урок начался, женщина в очках, в которых были огромные линзы, с повязкой на голове и с огромными перстнями на руках, подошла к Петунье. У той в кружке были остатки чая, которые должны были принять определённую форму. Когда Трелони заглянула в чашку, она сразу же с жалостью посмотрела на Петунья: — Бедная моя девочка. Вижу я, что вскоре ты подружишься с мальчиком. Вы станете хорошими друзьями, но потом эта дружба перерастёт в любовь. Да, соглашусь, ты ещё мала для таких предсказаний. Я вижу, что ты влюбишься в него когда тебе будет четырнадцать, либо пятнадцать. Но эта любовь не будет взаимна, он будет любить твою… сестру? — Что? Эту урод… Лили?! Да только человек со зрением минус тридцать может влюбиться в неё! — Не знаю, не знаю. Мне так говорят чайные листья. В любом случае, как раз на третьем курсе, мы будем гадать по звёздам. Нет-нет, это будет не астрономия. Мы будем складывать из звёзд вашу судьбу… — тут Трелони закрыла глаза и простояла так минуты две. В классе была гробовая тишина. Затем Трелони встрепенулась и пошла к другим ученикам, а Петунья все сидела, уставившись в одну точку и задумавшись над своим предсказанием.