25 Days of ToruKa Christmas

— Давайте веселиться!!! — громко объявил Така, снова разжигая толпу в том частном месте, которое они сняли, чтобы отметить Рождество. Тору не возражал по этому поводу, после всех туров и записей, которые у них были за последние несколько месяцев, он решил, что будет неплохо провести немного времени с близкими друзьями группы. — Веселиться! Лицо Тору тут же потемнело, когда Сато Такеру вскинул обе руки в знак согласия. Его глаза сияли, и щёки слегка покраснели, а Така мгновенно рассмеялся и прильнул к своему так называемому лучшему другу. Ладно, может, не с этим конкретно другом. — И меня обними, Така-чан! — завизжала Рола своим звонким голосом, заставляя вокалиста обратить внимание на свою псевдо-сестру. — Ага, ага! И не с этим другом тоже. Теперь Тору выглядел так, будто его сейчас вырвет. Лицо было темным, а двойные мешки под глазами делали его ещё более пугающим, чем обычно. Не то чтобы он ненавидел людей, которых его любовник так обожал, он просто… просто ненавидел то, что они получали больше внимания — и не забудь про объятия, завистливо добавило его сознание, он обнимает их больше, чем тебя — этой ночью. Кто-то говорил ему, что Рождество создано для влюблённых, но время близилось к полуночи, а он всё ещё не зажал в каком-нибудь углу своего маленького любовника. Он был как слизняк — боже, Тору видимо слишком пьян, раз не может подобрать сравнение получше — когда Тору собирался напасть на него в тёмной части комнаты, вокалист тут же ускользал с кем-нибудь петь и танцевать, а Тору оставался чахнуть и дуться позади— —…и он просто наблюдал, как его ох-какой драгоценный Мори-чан веселился до смерти, — закончил рассказчик. Тору, потрясённый тем, что кто-то вёл повествование всего этого дерьма, оторопело глянул туда, откуда доносился нехарактерно глубокий голос. Рёта ухмыльнулся ему. Томоя же просто одарил его ослепительной улыбкой и показал большие пальцы вверх. — Сукин с— Он едва не взорвался и был готов побить своих товарищей по группе всеми известными ему приемами кунг-фу, но два — суицидальных — идиота опередили его, схватив за обе руки и остановив от ненужных карате-ударов по их непробиваемым черепушкам. — Отпустите— — Тихо, Тору-нии, — сказал Рёта, цепляясь за его правую руку, как обезьяна. — Давай без сцен! Мори-чан придёт в бешенство, если ты будешь вести себя как Гринч! — Я не веду себя как Гринч! — Ну, ты выглядишь как Гринч, Торугэ, — прямо сказал Томоя, прежде чем ухмыльнуться. Рёта и Тору уставились на него, и они вместе затихли, а голос Таки, тянувший длинную ноту в какой-то английской песне, раздавался эхом на фоне— — Ох, чёрт, Томо-кун—! — Что ты, блять, сказал, ты, херов—! И борьба с криками и неловкими карате движениями началась ещё раз, но все игнорировали их, предпочитая наблюдать за тем, как Такахиро пел и танцевал, словно он был звездой этой вечеринки. Спустя какое-то время избиения тех двоих до состояния желе — просто шутка, внезапно появился Такеру и спросил, почему они дрались и катались по полу, и Тору стало немного стыдно, поэтому он поднялся с пола и вышел, чтобы покурить.

***

Позади ресторана стояла тишина, снег медленно падал вокруг него. Всё ещё было не очень холодно, и алкоголь в крови слегка согревал его. Он просто хотел, чтобы Така был здесь. Этот ублюдок мог бы согреть его ещё больше, и Тору был бы более чем рад отнести и бросить его в машину, а потом помчаться в одну из их квартир, чтобы спрятаться под одеялом и заняться любовью. Или потрахаться, смотря что захотел бы вокалист. Он мог медленно толкаться в него, упиваясь всхлипами и сладкими стонами своего любовника, когда он ласкал его от головы до ног — и он также мог безумно трахать его, кусать и засасывать его кожу, вгоняя свой член в это прекрасное тело и наслаждаясь тем, как этот великолепный голос снова и снова звал его по имени. И может, может… боги, которые продолжали снова и снова портить его жизнь, услышали его молитвы — извращённые молитвы — потому что раздался громкий лязг, и металлическая дверь открылась, являя ошеломлённого Такахиро, который держал свой телефон и косо посматривал на гитариста. — Чёрт бы тебя побрал, — проговорил он, быстро пересекая расстояние между ними. — Я волновался! Где тебя, блять, носило?! Тору моргнул. — Здесь, — ответил он, констатируя очевидное. — Оу. — Ага. Повисла неловкая тишина, заполняемая лишь звуками проезжающих мимо машин. Така выглядел таким пьяным, его лицо покраснело, а обычно широкие миндалевидные глаза были прикрыты. Он постоянно облизывал губы, и Тору не знал, пытался ли он соблазнить его или это просто был его способ справится с волнением. — Ты бросил меня там, — сказал Така, цепляясь за Тору, вокалист обвил его шею руками, чтобы удержать себя на месте. — Такеру сказал, ты был похож на Гринча— Тору зашипел от этого, его рука легла на поясницу Таки, прижимая ближе к себе тепло, которого он жаждал часами. —…и ещё он сказал мне, что ты выглядел так, будто был готов убить Томою и Рёту, и это не хорошо, нэ? — сказал он, взглянув на него. Он выглядел таким милым сейчас, разница в росте между ними была так очевидна, особенно, когда вокалист стоял на носочках, чтобы коснуться своим носом его. Тебя также не было там, когда я пел «All I want for Christmas is You»! Тору изогнул бровь, взъерошив кудри парня и мысленно ухмыльнувшись, когда вокалист начал ластиться к его руке — выглядя тёплым и довольным от прикосновений. — Правда? — спросил он. — И что такого в этой песне? — Всё! — Така драматично вздохнул рядом с ним, его пальцы скользили по экрану телефона за головой Тору. — Так, давай я спою тебе, ты, невыносимый придурок. Тору закатил глаза. — Но ты же любишь, когда этот невыносимый придурок трахает тебя. — Ну я буду не против дать по яйцам этому невыносимому придурку, — пробормотал он, прежде чем тихо сказать. — Ага! Я наконец нашёл слова! Какие слова— И, прежде чем Тору успел остановить вокалиста, Така уже вдохнул побольше воздуха и начал петь—

Мне не нужно много в подарок на Рождество, Я хочу лишь одного. Мне не интересны подарки Под Рождественской ёлкой. Всё, чего я желаю, чтобы ты стал моим, Сильнее, чем ты даже можешь себе представить.. Сделай так, чтобы моё желание сбылось, Всё, что мне нужно на Рождество — это… Ты.

Тору засопел, когда Така практически шептал эти слова ему на ухо. Он признавал, что… ему нравились эти небольшие нежные моменты — даже если они были в тёмном переулке, где кто-нибудь мог запросто увидеть, как они обнимались — когда он мог слушать хрипловатый голос Таки так близко. Така улыбнулся ему и начал покачиваться — и покачивать Тору, потому что он всё ещё цеплялся за него, как смышлёная коала, которой он и был — в ритм песни.

Я не прошу много на Рождество, Мне нужно только одно. Мне наплевать на подарки Под ёлкой. Мне не нужно вешать свой рождественский чулок Там, над камином. Санта Клаус не сделает меня счастливым, Подарив на Рождество игрушку. Я лишь хочу, чтобы ты стал моим, Хочу сильнее, чем ты когда-либо мог себе представить. Исполни моё желание. Всё, что мне нужно на Рождество — это ты, Ты, малыш.

Така засмеялся, когда произнёс эти слова, его глаза радостно блестели, потому что Тору воспринял это очень лично. Они закончили украшать квартиру парня несколько дней назад, и слышать, что Така не особо заботился обо всём этом, и Тору куда важнее для него, было…

Я не буду много просить в это Рождество, Мне даже не нужен снег, Я лишь буду продолжать ждать Под омелой. Я не составлю список и не отправлю его Святому Николасу на Северный полюс. И даже не буду бодрствовать, чтобы Услышать цокот копыт тех волшебных северных оленей, Потому что сегодня вечером я хочу, чтобы ты был рядом, Крепко обнимая меня. Что же мне ещё сделать? Малыш, всё, чего хочу на Рождество — тебя. Огни сияют Так ярко повсюду, И звуком детского смеха Наполнено всё вокруг, И все поют, Я слышу звон тех колокольчиков на санях, Санта, привези мне того, кто мне действительно нужен. Неужели ты не привезёшь мне моего любимого… О, мне не нужно много в подарок на Рождество, Это — всё, о чём я прошу. Я лишь хочу увидеть своего любимого Прямо у себя за дверью. Я лишь хочу, чтобы ты стал моим, Хочу сильнее, чем ты когда-либо мог себе представить. Сделай так, чтобы моё желание сбылось. Всё, что я хочу получить на Рождество — это…

— Ты, — произнёс он, пропев последние строчки медленным, мелодичным голосом. Он давно перестал читать текст с телефона и вместо этого поднял свои блестящие глаза на Тору — миндалевидные глаза, которые говорили о непередаваемой словами страсти, об обещаниях верности и благодарности — глаза, которые говорили о пылкой любви, привязанности, и Тору не смог удержаться и поднял руку, чтобы обхватить лицо парня, его большой палец начал поглаживать его щёку, когда он протянул следующие строчки—

Всё, что мне нужно на Рождество — это ты, малыш…

—что заставило Таку оживиться, последние строчки слетели с его полных, сочных губ, вместе с тихим смешком, когда он уткнулся в плечо Тору, его волосы щекотали его нос, когда он вдыхал любимый аромат мужчины. — Всё, что мне нужно на Рождество — это ты, Тору-сан…