Лишь шаг до тебя.

Первый учебный день после рождественских каникул. Через четверть часа нам с Чунсо пора выходить.       -Лондон горит! Лондон горит! - пою я, собирая коробочку с ланчем. - Доставай пожарную машину!       -Вызывай пожарную машину! - поправляет меня Чунсо. Чунсо спрыгивает с дивана и хватает свою пожарную машинку, которую мы с Луханом подарили ему на праздники. В нашей квартире все на виду. Из кухни я вижу, как Чунсо тушит огонь пожарной помпой - насосом для воздушных шариков.

Я смотрю на часы.       -Папочка, спой еще. Я качаю головой.       -Мы опоздаем.       -Что сказал большой помидор, когда маленький попал под машину?       -Не знаю. Ну-ка, живо надевай носки!       -Как ты, кетчуп? Почему у нас нет машины? Мы не можем ее себе позволить, вот почему.       -У нас есть ноги, Чунсо.       -У папы нашей Мэй есть и ноги, и машина.       -Я рад за него. Пойдем! - Я поторапливаю его натянуть второй носок. В довершении всего я помогаю Чунсо надеть шерстяную куртку. Застегиваю молнию. Он надевает перчатки и шерстяную шапочку-льва. Берет рюкзак и мешок с физкультурной формой. Я стараюсь не думать о том хаосе, который остался в гостиной. Летим к двери.       -Па, мне нужно в туалет, - сообщает вдруг сын.

Мы с сыном мчимся через телебашню и красивый дом абрикосового цвета. Чунсо притормаживает возле маленькой писающей собачки и уже открыл было рот попросить у немолодого хозяина разрешения ее погладить, но я хватаю его за руку и волоку дальше, с ужасом ожидая, что меня ждет строгое нарекание за опоздание. Одновременно с нами к воротам школы подбегают Чонин и Ро. Пальто на Ро застегнуто не на те пуговицы, оттого перекошено, волосы заплетены в кривую косичку.       -В офис я всегда приходил к шести тридцати, - запыхавшись, бормочет Чонин, когда мы бежим к классной комнате. Голос в моей голове советует пригласить его на чашечку кофе. Я помогаю Чунсо повесить куртку и положить рюкзак на выдвижной лоток. И вот он несется к своим друзьям,к столу, накрытому искусственной травой, на которой "пасутся" игрушечные домашние животные.       -Ой, забыл! - кричит он, сообразив, что забыл отметиться. На стене - картина морского берега; каждый ребенок - какой-то морской обитатель. Чунсо хватает краба на липучке, на котором написано его имя, и сажает его на "пляж" , рядом с другими морскими жителями.       -Молодец! - Я наскоро чмокаю его на прощание в макушку. - Будь умником! За воротами мамочки сбиваются в привычные стайки. Я приветливо киваю Тэджу, нашему папе-домохозяйке, а сам высматриваю Чонина. У Тэджу двое детей: Мэй, одна из лучших подружек Чунсо, и двухлетний Тэо, вцепившийся сейчас в отцовскую руку, пока Тэджу ведет его в младшую группу. На Тэо комбинезон в ромбик, который так не подходит к его морковно-рыжим волосам. Тэджу худощавый и подтянутый, ибо много часов проводит на фитнесе. Когда его дети подрастут, он хочет выучиться на учителя физкультуры. Я помню, как он впервые возник у школьных ворот - в ореоле какой-то загадочности. Как-то раз одна из мамочек увидела его в бассейне; на нем были облегающие плавки, оставляющие мало простора для игры воображения. На следующее утро этой новостью с восторгом делились все собравшиеся у школьных ворот. Тэджу, отведя Тэо в группу, подходит ко мне, и я вижу, что, сунув руки в карманы, понурый, к нам вяло плетется Чонин. Оказывается, высматривал я его не один - Габи, сексапильная итальянка в шубке из искусственного меха, семенит к нему, цокая тонкими каблучками. У нее в руках ярко-оранжевое блюдо. Она замужем, но это не мешает ей флиртовать налево и направо.       -Какая досада! - комментирует сцену Тэджу и талантливо корчит рожицу. - Почему мне никто не преподносит лазанью? Чонин привлекает к себе внимание по разным причинам. Смерть сестры и забота о племяннице сделали его объектом сочувствия и вместе с тем возвели среди школьных родителей в ранг героя. Я чувствую, что то и другое его тяготит, из-за этого он испытывает невероятный дискомфорт и всегда держится в стороне. Так что никому не удается познакомиться с ним поближе, даже вездесущей и напористой Габи. Вот она, эффектным движением откинув назад свои темные волнистые волосы, дотрагивается до плеча Чонина и начинает ему в подробностях объяснять, как разогреть лазанью. Потом, сочувственно кивая, о чем-то расспрашивает. Сам не понимаю, как я оказываюсь возле них.       -Прошу прощения, - говорю я Габи и поворачиваюсь к Чонину, - я просто хочу спросить, не присоединитесь ли вы к нам с Тэджу. Мы идем пить кофе.       -Я не пью кофе, - отвечает Чонин. Итальянский парфюм Габи сшибает с ног. Он смотрит на часы.       -Но у меня есть время на чашечку имбирного чая.

Тэджу, Чонин и я сидим за нашим всегдашним с Тэджу угловым столиком в маленьком кафе, почти рядом с моей квартирой. Тут всегда людно. Мы с Тэджу с удивлением узнаем, что Чонин живет на Чалкот-сквер, в одном из импозантных домов, окрашенных в пастельные тона разных оттенков. Чонин, как бы извиняясь, сообщил нам, что прежде он был брокером. Сейчас ему 24.       -Конечно, вы можете ненавидеть меня. - Он пожимает плечами. - Я понимаю, мы разрушаем весь мир. Если честно, то я пошел на работу в Сити, потому что не знал, чем еще заняться. У меня скудное воображение. - Его рот кривится в легкой усмешке. В его манере есть что-то привлекательное, но вообще он явно не мой тип. Я всегда предпочитал блондинов.       -Что ж, кто-то ведь должен управлять нашей экономикой, - вежливо отвечает Тэджу. Чонин опять пожимает плечами.       -Знаете, все было не так уж и плохо, но в конце концов я ушел оттуда. Такой стиль жизни не для меня. Вот почему он приходил в АА?       -Чем же вы теперь занимаетесь? - спрашиваю я.       -Я бухгалтер. Занятие весьма негламурное, - он сухо усмехается, - но мне нравится независимость. Я фрилансер, сам себе хозяин и работаю действительно с интересными клиентами, часто из креативных кругов. Да и, честно говоря, сейчас мне удобнее работать дома. Чтобы присматривать за Ро.       -Как у нее дела? - спрашивает Тэджу.       -Директриса сказала - она спокойная, подавленная, что неудивительно. Я уверен, вы знаете... мой сестра Гэйс, мать Ро, умерла прошлым летом. Мы киваем.       -Вам сейчас нелегко, - говорю я, изо всех сил удерживаясь от того, чтобы не закивать сочувственно. - Я давно хотел поговорить с вами, но не был уверен, что вы... Он останавливает меня.       -Все случилось внезапно. - Бесстрастным тоном Чонин рассказывает нам, что на самом деле сестра умерла от гипертрофической кардиомиопатии, болезни сердца.Она скончалась ранним утром. - Ро пошла будить маму. Бедная девочка. Мы с Тэджу молчим. Чонин объясняет, что у Ро он единственный родственник.       -Мы с Гэйс были очень близки. Когда у нее родилась дочь, она взяла с меня слово, что я стану ее опекуном, если что-нибудь случится. Разумеется, я согласился, будучи уверен, что если что-то нехорошее и произойдет, то со мной. Понимаете, Гэйс была оптимистка, в хорошей физической форме. Она была специалистом по акупунктуре, работала дома. В отличие от меня, она почти не прикасалась к алкоголю и не курила. Никогда в жизни. Жила за городом, каждое утро начинала с того, что медитировала, была, что называется, сдвинута на загрязнении окружающей среды, поэтому ездила везде на велосипеде. Она была старше меня всего на три года. По иронии судьбы, она часто шутила по поводу того, что не хочет быть тридцатилетней. И умерла, не дожив до тридцати всего несколько дней. Почему в мире все так нелепо? Ведь это я должен был лежать в могиле. - Он коротко вздохнул. - Я холост, не был до той трагедии связан никакими обязательствами. Теперь я все, что есть у Ро, я обещал Гэйс заботиться о ней. Но, честно признаться, я не уверен, что гожусь на роль отца. Ведь я даже не отец, верно? Я дядя для Ро, но теперь, после ухода Гэйс, похоже, что она не хочет и знать меня. Я жду, что Тэджу что-нибудь скажет. Но он молчит. Я открываю рот, но Чонин меня опережает:       -Простите, но, по-моему, вы уже жалеете, что пригласили меня на кофе. - Он берет пачку красных "Мальборо" и говорит, что через секунду вернется. Проходит пять минут, а Чонин все еще курит на улице. Тэджу приоткрывает крышку лазаньи.       -Как-то раз Габи приготовила для меня тирамису. Ее муж, должно быть, величиной со слона. - Помолчав, он спрашивает: - Как ты думаешь, где отец Ро? - И, не дожидаясь ответа, продолжает: - Бедный Чонин, он...       -Заткнись.       -Сам заткнись. - Тэджу обиженно поднимает брови.       -Он вернулся, - говорю я одними губами.       -Ох. - Крышка судорожно захлопывается. Чонина встречает неловкое молчание.       -Пожалуйста, говорите обо мне сколько угодно. - Он садится и швыряет пачку на стол.       -Простите. Я просто сказал Тэджу, - импровизирую я, - что мне трудно представить себе, каково вам сейчас. Я сам отец-одиночка и, в общем-то, понимаю ваши проблемы. И я с радостью в любое время могу присмотреть за Ро. Тэджу поддерживает меня.       -Я тоже, приятель. Если я могу чем-то помочь...       -Ну, кое-чем можете.       -Да? - в один голос восклицаем мы с Тэджу.       -Вон те маффины выглядят весьма аппетитно. - Чонин ткнул пальцем в направлении стеклянной витрины с пирожными. За маффинами Тэджу рассказывает Чонину о Вай Рей, председательнице родительского комитета.       -Она считает меня ненормальным, раз я не работаю. Мне нравится ее дразнить, я говорю ей, что целый день хожу по дому с метелкой из перьев и стряхиваю пыль. - Тэджу невероятно смешно изображает, что стряхивает пыль с нашего стола. - В этот раз перед собранием я слышал, как она сказала кому-то из наших дам... - и Тэджу артистично передразнив Вай с ее квакающей интонацией: - Я уважаю мужчину, когда он мастер на все руки и не боится менять памперсы у ребенка, но если мой муженек вдруг станет разъезжать по дому на детском велосипеде, я потеряю к нему всякое уважение!       -Как вы называете таких мужчин, как мы? - Чонин взглянул на Тэджу, и в его глазах мелькнула смешинка.       -Домашние папаши или, по определению моей тещи, ленивые сволочи, - хмыкает Тэджу и рассказывает Чонину, что думает семья его жены Камиллы о такой смене традиционных ролей и как тяжело встречаться с этой родней на Рождество. - Дело в том, что Мила не создана для роли домашней хозяйки и ну просто загибается без своей юриспруденции, да и зарабатывает она больше. Я ненавидел свою работу в местном муниципалитете, так что такое распределение семейных обязанностей нас вполне устраивает, но вот теща смотрит на это иначе. Рождество вообще превратилось в полный кошмар, - продолжает Тэджу, наслаждаясь вниманием слушателей. - Мало ей называть меня ленивой сволочью. Она еще интересуется, что я делаю весь день, пока ее дочь работает до посинения. Не маффины ли трескаю, возлежа на диване? - Со свирепым лицом он берет маффин с черничной начинкой и откусывает от него. Мы с Чонином смеемся.       -Эй, Тэджу, как жаль, что тебя нельзя клонировать, - вытирая слезы от смеха, говорю я. - Нет, серьезно, большинство мужиков слишком много мнят о себе, чтобы что-то делать по дому. Если бы они знали всю правду о Чанеле! Тэджу знает, что у меня в личном плане произошла катастрофа, что я посещаю АА, но это лишь половина истории. Я до сих пор внутренне содрогаюсь, слыша в ушах его голос: "Если я еще раз услышу утром, как этот ребенок орет, я вышвырну его в окно".       -Чонин, он делает все, - продолжаю я. О,как мне хочется стереть из памяти те воспоминания! Как учитель стирает с доски написанную мелом фразу.       -Это не обуза, - заявляет Тэджу. - Это выбор и привилегия. Хорошо, когда кто-то заботится о твоем ребенке, когда он совсем крошечный. Но мне самому хотелось баюкать моего Тэо, носить его на руках, хотелось быть рядом, когда он говорил первые слова. Мне кажется важным,чтобы за детьми ухаживал один из родителей. Ой, простите, я ляпнул бестактность, - спохватился он, переводя взгляд с Чонина на меня. - Я просто не подумал. Чонин кивает.       -Больше всего меня сейчас мучают сомнения. Откуда вы знаете, что правильно делать, как правильно воспитывать ребенка? По ночам я лежу без сна и думаю о том, что эта девочка - это маленькая личность, и ее счастье - в моих руках. Меня это пугает.       -Меня тоже, - признаюсь я.       -Сегодня утром она попросила заплести ей косички, - продолжает Чонин.       -Ах,волосы - пустяки, - отмахивается Тэджу. - Парочка тренировок...       -Я могу дать вам урок, - предлагаю я.       -Чонин, мы с вами в меньшинстве, поэтому должны держаться вместе. - Тэджу поднимает кружку и кивает Чонину.       -Тогда за домашних пап-дядей, - возглашает Чонин.       -И пап-одиночек, - добавляет Тэджу. Я присоединяюсь.       -Так доставай свою трубку и закуривай ее. Вскоре Тэджу уходит забирать Тэо из садика. Мы с Чонином покидаем кафе. Идем по тротуару, каждый погружен в свои мысли. Я набираюсь храбрости и говорю:       -Чонин, можно спросить у вас... - Скажи ему, что ты видел его на собрании! В последний момент я трушу. - Где отец Ро?       -Ах, да... Хм-м. Когда Гэйс сообщила ему о своей беременности, он сбежал. Ей было нелегко принять решение, но она всегда хотела детей.       -А ваши родители? Они не могут вам помочь?       -Мама умерла не так давно, а отца не стало, когда мне было четыре года. Жив мой отчим, увы.       -С отчимами у многих бывают не самые простые отношения.       -Дело не в том, что он отчим, - резко говорит Чонин. - Дело в личности. Он ужасный, мелочный тип, выскочка. Мы сворачиваем на Чалкот-сквер.       -Ну, пожалуй, пойду на работу, - говорю я, чувствуя, что беседа зашла в тупик. - Был рад по...       -Сегодня вечером вы свободны?       -Сегодня вечером?       -Я был бы не прочь поучиться заплетать косички. Ро все время просит какую-то рыбью косу.       -Может, французскую?       -Да-да, возможно. Мне кажется, вы в этом деле кое-что понимаете. Если вы научите меня, я заработаю очки у Ро, и она станет чуточку счастливее.       -Договорились. Это будет деловая встреча, а не свидание. - Ох, Кенсу, заткнись!       -Встретимся после школы? Приглашаю вас на лазанью... - Картинным жестом он указывает на оранжевое блюдо-контейнер. - Вы окажете мне честь. Габи наготовила столько, что можно накормить весь Сеул.       -С удовольствием. - Не уверен, что Габи возрадуется.       -Хорошо. Тогда до встречи. - Впервые за это утро он улыбается. Я улавливаю в этой улыбке намек на человека, скрытого за щитом одиночества.