-Расскажите о себе, Кенсу, - просит Стефани, удобно устроившись в черном кресле. Мне ничего не лезет в голову. -У меня все нормально. Она кивает. -У меня есть сын Чунсо. Я был учителем. Она спрашивает меня про мое детство. И опять мне мало что приходит в голову. -Все было нормально. Мои родители до сих пор вместе. -У вас есть братья или сестры? -Лухан. -Какие у вас с ним отношения? -Мы дружим. -Как вы чувствуете себя в данный момент? Я пожимаю плечами. -Нормально. -Можете рассказать подробнее? -Хорошо. -Ваша тетя очень хотела, чтобы мы с вами поговорили. Вы понимаете, почему она, возможно, беспокоится за вас? Молчу. -Я понимаю, Кенсу, что вам трудно говорить об этом. - Она дает мне время подумать. Я перевожу взгляд на окно. -Я много пил. Теперь не пью. -Как много вы пили? Я ожидал услышать такой вопрос. Поэтому приуменьшаю выпитое и не упоминаю о чем покрепче. -Приблизительно бутылку вина за вечер, иногда меньше. -И что это вам давало? - Ее лицо становится бесстрастным. -Ну-у, оно помогало мне справляться с проблемами. - Я гляжу на свои коленки и непрестанно шевелю пальцами. - Наверное, я ощущал себя менее одиноко. Забывал об отчаянии. -Почему вы испытываете отчаяние? -Я испортил свою жизнь. -Что заставляет вас так считать? -С чего мне начать? - горячусь я. - Мама говорила, что я всегда был непослушным, что я не... -Давайте пока не будем вспоминать про то, что о вас говорила мама. Вы сам можете мне сказать, что думаете и чувствуете? Я не могу говорить о чувствах Моя голова полна мыслей и сомнений, лихорадочно работает, но я не знаю, как произнести в этом кабинете хотя бы одну фразу про то, что я чувствую. После очередной долгой паузы Стефани предлагает мне вернуться к рассказу о детстве. -Расскажите что угодно, - просит она. - Первое, что придет вам в голову. В результате я рассказываю ей, как мы плавали на веслах по озеру и смотрели на затонувшую лодку. Я говорю о Лухане, упоминаю, что он слабовидящий и ходил в специальную школу для слепых. В конце беседы Стефани закрывает блокнот и снимает очки. -Кенсу, у меня есть два правила, которых я придерживаюсь при приеме клиентов. Первое - я не принимаю тех, кто продолжает пить или принимать наркотики, хотя и ходит сюда. Второе - это должен быть ваш выбор, что вы ходите сюда, ваш, а не вашей тетки, матери или брата. В моем расписании есть место для вас. Вас это устраивает? -Да. - Помолчав, добавляю: - Я бы хотел заниматься с вами. Она кивает. -Теперь нужно, чтобы ваш терапевт направил вас к психиатру. Я знаю специалиста, который вам понравится. Не беспокойтесь, Кенсу, - успокаивает она, заметив мою тревогу. - Важно, чтобы вы прошли обследование. Не прекращайте пить, пока не покажетесь ему, хорошо? Иногда опасно резко прекращать прием алкоголя. Вам нужно постепенно снижать дозу. Возможно, в помощь этому врач пропишет какие-нибудь лекарство. Я свяжусь с вашим врачом, и мы определим программу лечения. Вас это устраивает? -Хорошо, - бормочу я. -И последнее, что я вам советую. Как можно чаще посещайте встречи АА и найдите себе спонсора, лучше женщину. -Я уже нашел. Когда Стефани улыбается, в ней больше человеческого. -Тогда это самый благоприятный старт.
36. 2014.
1 мая 2019 г. в 15:45
Тетя Вив высаживает меня возле какого-то здания. Она взяла у Жана его потрепанное авто. Я поворачиваюсь и гляжу а Чунсо, сидящего позади. Малыш и не подозревает, что его папа испортил всю жизнь и теперь идет на прием к психиатру.
Я чувствую себя как школьник, когда тетя Вив говорит мне, что она заедет за мной через полтора часа. Направляясь к двери дома, я чувствую спиной ее взгляд; она хочет убедиться, что я не передумаю и не сбегу. Когда Стефани открывает дверь, я слышу звук мотора, и машина уезжает. Стефани маленькая, с бледной кожей и каштановыми волосами, обрамляющими лицо. На ней простая одежда, обувь на плоской подошве, минимум косметики и украшений. Она ведет меня вверх по ступенькам и показывает рукой на диван, накрытый клетчатым пледом, и на кофейный столик с гламурными журналами, бутылкой воды и двумя стаканами.
-Устраивайтесь поудобнее. Я скоро освобожусь.
Оставшись один, я тереблю ручку сумки и гадаю, о чем она меня спросит. Мои мысли переносятся к Чанелю. Пришел бы я сюда, если бы мы остались вместе? Правильно ли я ушел от него, бросил, когда он на пороге банкротства? Надо ли мне было понять, почему он набрасывался на меня? Ведь он страшно нервничал, а я ничем ему не помогал. Скорее, наоборот, был обузой. Я уверен, что он не хотел меня обижать. Виноваты были тревоги и стресс... Я сжимаю руку в кулак и пытаюсь прогнать из сознания этот настойчивый голос, но тут Стефани зовет меня в кабинет.