Лишь шаг до тебя.

Я еду на метро чтобы повидаться с Луханом во время его обеденного перерыва. Он по-прежнему работает на Би-би-си.       -Договорись о встрече, сделай это по всей форме, - посоветовала мне Сою, когда мы с ней обсуждали Шаг 9, который гласит: "Принеси извинения людям, если это возможно, за исключением случаев, когда твои извинения могут повредить им или кому-нибудь еще". Пока что я извинился перед Тэхи за то, что не был с ней рядом, когда его сократили. Я попросил прощения у папы за то, что был плохим, даже ужасным сыном. Его реакция поразила меня. Никогда прежде он не проявлял чрезмерных эмоций. А тут обнял меня и сказал: "Не ты предал нас. Это мы предали тебя. Но мы любим тебя и хотим, чтобы у тебя было все хорошо. Пожалуйста, поговори с мамой, - добавил он, - она так переживала". И все же я пока не могу заставить себя попросить у нее прощения, пока не могу. Что касается Чунсо, то я, понятное дело, не могу обратиться к нему по всей форме. Зато могу попросить у него прощения всем своим поведением и стать для него хорошим папой. Я гляжу на толпу, входящую в вагон, и мои мысли привычно переносятся к Чанелю. Я часто думаю, что я сделаю, если увижу его в толпе? Спрячусь? Прошло девять месяцев после моего ухода. Что еще произошло за это время? Тетя Вив перебралась к Жану, и мне досталась ее маленькая квартирка. "Живи тут, - сказала она. - Вам с Чунсо здесь очень удобно, ты живешь близко от работы. Я смогу заглядывать сюда, когда потребуется, и сидеть с ребенком". Я скучаю по звуку ее шагов в квартире, по тому, как она раздвигает шторы и жалюзи, приветствуя новый день. По тому, как она медитирует на полу в гостиной, по аромату свежесваренного кофе по утрам. Как я смеялся, когда она пела под душем. Но в то же время я знаю, как хорошо быть независимым. Я все тщательно обдумал и понял, что могу платить за квартиру. У меня остается немного, но я все-таки ухитряюсь копить деньги благодаря социалке - роскоши, которой лишены многие родители-одиночки. Раз в неделю я хожу к Стефани, и теперь мне все легче раскрываться. Иногда мне даже нравятся наши занятия. Я стараюсь совмещать свой рабочий график с АА. Мы стали добрыми друзьями с Гэрри, Сою и Чаном. Как наивно было думать, что они отбросы общества и невежды. Дай Гэрри глобус, и он покажет все места, где побывали они с женой, когда он завязал с пьянством. Чан бросил школу в шестнадцать ради музыкальной карьеры. Недавно он выпустил альбом какой-то певицы, которая обрела популярность после шоу талантов. Жан взял меня на работу. Вероятно, как намекала мама, не в результате серьезного конкурса, поскольку я племянник тети Вив, а по его доброте. Но я со всей страстью отдался этой новой роли и даже стал читать перед сном в постели кулинарные книги. Жан говорит, что люди любят читать про еду почти так же, как и есть. "Многие берут в постель кулинарную книгу, - сказал он как-то, когда варил нам кофе. - Для них это лучше, чем любовник или любовница". "По крайней мере, кулинарная книга никогда тебе не изменит", - добавила тетя Вив, и он кинул в нее полотенцем. Тетя Вив, мама, Лухан и я по очереди сидим с Чунсо. Мама приезжает раз в неделю на поезде, ночует у нас и сидит два полных дня с внуком. Тетя Вив берет его на себя два раза в неделю. Лухан не работает по пятницам и берет Чунсо к себе на весь день. Иногда наш график сбивается, но в целом все нормально, и Чунсо счастлив. Конечно, я мог бы сидеть с ним все время, но тетя Вив права. То, что я снова работаю, не только помогает мне платить за квартиру, но и повышает мою самооценку. Я ухожу из кафе в четыре и провожу с Чунсо остаток дня и вечер. Я ценю каждую минуту, особенно купание и сказку перед сном. Я больше не перескакиваю через абзацы, чтобы поскорее добраться до бутылки.

Я подхожу к стойке администратора и говорю, что я пришел к брату, Лухану. Парень за стойкой дает мне жетон посетителя и провожает к лифтам. Я сижу в приемной и слушаю конец программы Лухана. Он успешно делает карьеру. Теперь у него собственная утренняя передача по средам, а еще ежедневно среди дня небольшой сюжет на "Радио-2"       -Когда я был моложе, я был слишком гордым и никогда не просил помощи, - говорит он в эфир. - Я не хотел привлекать к себе внимания. До восемнадцать я учился в специальной школе для слепых и слабовидящих. Мне повезло, что я попал туда, школа открыла передо мной много перспектив, но в то же время я был изолирован от реальной жизни. Можете себе представить, каково перенестись из этого кокона на улицы Сеула! Ведь я старался вписаться в городскую жизнь, научиться существовать в ней! Нередко я часами мучился, вместо того чтобы спросить дорогу. - Я слышу юмор в его голосе. - Ладно, друзья, пора закругляться. Не забудьте прислать мне свои сообщения. Я люблю получать их.

Потом мы с Луханом идем в кафе. В моем сознании звучит голос Сою: "Не делай из этого драмы. Ты просто пришел для того, чтобы сказать "извини". Не жди ничего взамен". Мы толкаем двери и входим в многолюдное кафе. Посетители работают на ноутбуках, другие манипулируют со смартфонами. Лухан садится за угловой столик. Я покупаю кофе с соевым молоком и фильтр-кофе.       -Так в чем дело? - спрашивает он, когда я подхожу к нему с кофе.       -Я хочу попросить прощения.       -За что?       -За то, что обижал тебя. Брат щурится.       -Обижал? Меня?       -За то, что врал, компрометировал тебя перед своими друзьями...       -Кенсу, - останавливает он меня, - все это в прошлом. Зарыто и забыто.       -И потом, когда появился Чанель, - продолжаю я, полный решимости сказать все до конца, - я вел себя так глупо, Лухан. Я выжил тебя из нашей квартиры... - Я тяжело вздыхаю. - Я отказывался от твоей поддержки, тогда швырнул тебе ее в лицо... Он поставил кофе на стол.       -Это был не ты, - ласково говорит он. - Вот почему я испугался. На моих глазах исчезал мой брат, и я ничего не мог с этим поделать.       -Лухан, ты очень хороший человек. Я никогда не был таким.       -Нет, неправда.       -Ты никогда не сердился на меня, принимал меня со всей моей дурью и все-таки помогал, когда я нуждался в этом. Тебе и так приходилось трудно, у тебя не было особого выбора, но ты все равно добился своего и теперь занимаешься тем, к чему стремился. По-моему, ты никогда ничего не боялся...       -Ох, еще как боялся. С того самого дня, когда меня увезли из дома и отдали в школу.       -Тебе было всего ничего.       -Как я плакал там по ночам и не знал, как мне дожить до пятницы!       -Мне было так одиноко без тебя. Он кивает.       -Я тоже должен просить у тебя прощения. Я украл всю мамину любовь.       -Нет, неправда, - возражаю я, а у самого комок в горле.       -Кенсу, это правда. Родители не имеют права выбирать себе любимчиков.       -Но это не твоя вина.       -Возможно, но я знаю, что мама относится ко мне не так, как к тебе. - Он провел ладонью по волосам. - Она больше заботится обо мне, больше прощает. Она до сих пор относится ко мне, как к пятилетнему, спрашивает, как и что я ем, стирает и гладит мое белье. И я позволяю ей это. -Матери всегда любят тех, ко сильнее что-ли, - говорю я, а внутри меня уже полон резервуар слез. - Но это не радует будущих жен. Лухан смеется.       -Розэ тоже так говорила. - Он берет меня за руку. - Тебе не нужно извиняться, но я тронут, что ты это сделал.       -Я жалею, что не слушал тебя. Ты был единственный, кто предостерегал меня насчет Чанеля.       -Хоть он и отец Чунсо, но... ох, я редко ненавижу кого-то, по-настоящему ненавижу, всеми потрохами, - говорит он с волнением. - Я панически боялся, что он снова, словно червяк, вползет в твою жизнь. Я боялся, что ты снова начнешь пить.       -Этого не случится, - заверяю я.       -Если я встречу его, не знаю, что я с ним сделаю. Обещай мне, - настойчиво говорит он, - обещай мне, что не станешь с ним больше связываться, если он потребует вернуться к тебе.       -Обещаю.