***
Кенсу курит за баннерами рядом с торговым центром и подслушивает разговор двух школьниц. Они обсуждают отношения, и парень считает, что подростки слишком рано взрослеют последнее время. Даже выглядят вульгарно, как будто им не по пятнадцать лет, а все двадцать четыре. До тушит сигарету о стенку урны и идет прямо к главному входу. Он слегка кивает под музыку, которая играет в наушниках, и тут же сталкивается с кем-то в холле. Студент бросает тихое "Извините", и идет дальше. Его останавливают за рукав джинсовки. Кенсу оборачивается и так удивляется, что даже вынимает наушники. — Пак Чиен? — говорит он, всматриваясь в лицо парня, стоящего прямо перед ним. Тот радостно кивает и отпускает рукав. — Давно не виделись, — улыбается Чиен, пытаясь вспомнить, когда это было в последний раз. Однако Кенсу неожиданно вспоминает Ким Чонина и его заблеванное "Привет, давно не виделись". Художник мотает головой, отгоняя эти мысли, и зовет старого друга пошляться с ним. — Может, как в старые добрые? — говорит молодой человек, кивая в сторону большого продуктового на первом этаже. — Классика, — кивает Кенсу, блаженно улыбаясь. Два по 0,5 и места на диванчиках у окна в фудкорте — идиллия старших классов. Тогда Кенсу водился со своими одноклассниками и парой девчонок. Они курили вместе за продуктовым, рядом со школой, а после занятий всегда приходили в торговый центр. Две девчонки строили глазки парням постарше, которые впоследствии покупали алкоголь. А потом появился Пак Чиен, которому только исполнилось восемнадцать. Когда все уходили курить, он и До Кенсу оставались на диванчиках, чтобы их места не заняли. В какой-то из таких вечеров, друг поцеловал нашего студента. Они какое-то время тайно целовались в самых разных ситуациях. Потом закончилась школа, а вместе с ней и Пак Чиен. И вот сейчас они сидят, как раньше. Правда, теперь по разные стороны стола. — Ну как ты сейчас? — спрашивает Чиен, делая глоток пива. — В универе на художника учусь, а ты? — говорит Кенсу, засучивая рукава. — Да ты я смотрю, новую пирсу сделал, — улыбаясь и кивая на штангу в ухе парня, говорит друг. До смущается лишь на пару секунд, а потом забивает, просто одобрительно кивая. — Ну я сейчас работаю, а так к родителям вот приехал, вообще не ожидал тебя увидеть, — говорит он. Глоток за глотком, все на голодный желудок, поэтому легкое опьянение уже наступает. Улыбка за улыбкой, слово за словом, и вот уже Кенсу сидит рядом с парнем, а тот что-то шепчет ему на ухо, смущая художника. Чиен целует его куда-то в шею, а До слегка отталкивает в грудь. Краем глаза студент замечает знакомые кроссовки, проходящие метров в пятнадцати от себя. Ким Чонин идет в сторону кинотеатра под ручку со своей девушкой. Парень оглядывается на Кенсу, а тот со злости отвечает на поцелуи своего друга. Кристал тянет его за руку, но он возмущенно стоит, после ускоряя шаг, лишь бы не видеть этого. Чиен отстраняется от художника и ухмыляется, а До кивает и продолжает разговор.***
Пока Кристал нежно прижимается к своему парню на какой-то мелодраме, Чонин не знает куда себя деть. Отчего этот До Кенсу так засел в его голове, непонятно. Разве что его мягкие губы? Или искренние глупые шутки? Может, поцелуи в пять утра или все-таки его очаровательный голос? А может, и эта такая родная улыбка. Нет, определенно, его талант рисовать заставляет Ким Чонина постоянно думать. Без всяких вопросов, точно это. Парень хмурится и чувствует себя обведенным вокруг пальца на протяжении всего фильма. И даже такой родной kfc не спасает. А это уже серьезно. — Ты в порядке? — спрашивает Кристал, открывая соус. — Да, — говорит Чонин и мягко улыбается, как будто не он сейчас вспоминает закатывающиеся глаза До Кенсу на той крыше; как будто не он закидывает ногу на ногу, чтобы прикрыть "напоминание" о той ночи. — Знаешь, я бы хотела познакомить тебя со своими родителями, — с улыбкой говорит девушка, накрывая своей ладонью чужую. Парень сначала теряется, а потом также снисходительно улыбается и берет женскую ладошку в свои руки. Знала бы Кристал, какой беспорядок сейчас творится внутри Чонина. Парню не хочется сейчас сидеть на свидании со своей некогда любимой девушкой, которая поддерживает его и всегда смеется на самыми глупыми и неудачными шутками. Чонин хочет сбежать, ну или, как минимум, просто находится не здесь; где угодно, но не здесь.***
Кенсу с легким волнением собирается. Параллельно он разговаривает по громкой связи с Луханом. До не может выбрать, в чем пойти на посвят в студенты. Он никогда не ходил в клубы, но сегодня идет, потому что Лухан сказал "надо развеяться, а не тухнуть по этому говнарю". И Кенсу не может не согласиться. Хоть этот "говнарь" и нравится ему, но раз он строит из себя глупую дефку, и не может ничего решить, то надо взять и забить. Это, конечно, сложно, но До Кенсу старается всеми силами. Так напрягается, как будто не он только что дрочил на самого классного говнаря в его жизни. — Да че ты переживаешь? Хочешь, пригоню и выпьем перед этим? — говорит Лухан, щелкая зажигалкой. — Да, давай, — говорит Кенсу и начинает искать свою пачку. Находит ее где-то между папкой для акварели и пустой бутылкой вина, потому что камон, она красивая. Парень достает одну и открывает окно. Подкуривается и продолжает. — Давай только реще. Лухан по ту сторону телефона угукает и сбрасывает. Музыка на телефоне резко включается обратно, так как Кенс слушал ее до звонка. Парень затягивается и тихонько подпевает. И это не грустная баллада, кто такое будет слушать, без пиздежа и даже не в фильме. Художник слушает тусовочную музыку. Не хардбасс, конечно, но классный хипхоп тоже подойдет. Бекхен называет такой жанр музыки "попадрыгательная". Не то у парня настроение, чтобы смотреть в окно, пить кофе и думать о нем. Спустя полчаса раздается звонок в дверь. Кенсу идет в прихожую, и видит там уже разувающегося друга. — Че не закрываешься, дебил? — говорит Лухан, проходя в комнату студента. — Всегда жду, что ворвется маньяк и зарежет меня, — отвечает До и для пущего эффекта смотрит на свои детские электронные часы на левой руке. Лухан тихо смеется и открывает шкаф друга. Смысла в этом не было, потому что все вещи До Кенсу и так разбросаны по всей комнате, зато получилось грациозно. — А че ты тупишь? Джинсы синие с завышенной талией уже на тебе, — отмечает Лухан и пристально рассматривает груду вещей на кровати. — А вот и рубашка шелковая, — он достает ее мятую, как из жопы. — Она черная, и ее гладить надо, — хмыкает Кенсу, принимая вещь в руки. — Гладить ничего не надо, не мятая она, — говорит друг и садится на кресло за стол. — Давай надевай, — добавляет он, доставая из черного пакета пару бутылок вина. Довольные улыбки друзей говорят сами за себя. Они открывают алкашку и звонко чокаются. — Настроение: чукета, если честно, — говорит Кенс и включает музыку. Они пиздят за жизнь, смешно двигают бедрами на припевах, поют ненастоящие слова друг другу в моськи, кидают неестественно сексуальные фотографии в инсту и замечательно, между прочим, проводят время. — Попу больше отставь, чтобы Чонин увидел, че теряет, — говорит Лухан так неестественно и неудобно, чтобы красивое положение лица не испортилось. Кенсу слегка выгибается и делает такой томный взгляд на, непонятно откуда взявшийся, бокал вина в его руке. Пару щелчков, и вот парни уже задумчиво рассматривают фотографию. — Глаза всратые, давай по-новой, — отчего-то устало говорит Кенсу. В этот раз парень закрывает глаза и чуть не падает, потому что положение не очень-то и удобное. Лухан, даже не смотря, сразу выкладывает в сеть, после откидывая телефон на постель. — Че, на такси? — произносит Лу, допивая остатки своей бутылки. До кивает и начинает собираться. Он берет с собой все самое необходимое: телефон, ключи, карту, а также бутылку вина. «По пути допью». — Было бы замечательно, — с умным видом подводит Кенсу, подкуриваясь. А в голове играет тупая попса из колонок младшеклассниц в своей бывшей школе. Парни выходят из квартиры, глупо танцуя, но немного быстро — такси, конечно, но за ожидание доплачивают. А ребята у нас студенты бедные. Волнение куда-то подевалось, потому что не может переживающий человек так вальяжно, как ариана гранде в клипе севен рингс, выходить из падика. Лухан громко смеется и подыгрывает Кенсу, элегантно открывая перед ним дверь в машину. По пути на посвят, ребята успокаиваются, а бутылка опустошается. Возле самого клуба топчутся курящие старшекурсники, к которым липнут перваки. Художники заходят внутрь, и громкая музыка первые пару минут ужасно оглушает. Со стороны вся тусня выглядит, как утренник, но для очень взрослых. Кенсу теряет Лухана уже через десять минут, поэтому идет к барной стойке, сразу же присаживаясь на стул. Очаровательный бармен улыбается До, что он даже забывает, зачем сюда пришел. — Классные тату, — говорит художник, улыбаясь лишь глазами. — Такие же, как и ты, — отвечает ему молодой человек, кивая и по-доброму усмехаясь.***
— Это не чересчур? — спрашивает Кристал, застегивая застежку черного платья на спине. Облегает оно, конечно, просто ужас. «И как она в нем дышит?». — Ты же со мной идешь, так что, все нормально, — говорит Чонин, не отрываясь от телефона. Он листает ленту в инстаграме, периодически улыбаясь глупым мемам. Если честно, Ким все еще раздражен из-за той встречи взглядами в фудкорте. Не самая милая и непринужденная встреча, на которую он рассчитывал. Самое обидное, что парень даже возмутиться на этот счет права не имеет, ведь он сам тем же занимается, но официально. Чонин понимает, что Кенсу сделал это намеренно. Однако, оттого и больнее. Задумавшись, парень листает обратно фотографию, которую только что лайкнул. Он всматривается, приближает, но все равно не может понять, почему парень слева так похож на До Кенсу. Ведь этот милый невысокий художник со своими смешными шутками явно не похож на этого сексуального парня, который как будто отвернулся от самого Чонина, а не от вспышки. В животе приятно тянет, а в джинсах уже не так уж свободно. — Пойду на балкон, — бросает парень и срывается с места. Где-то в глубине квартиры девушка громко одобрительно угукает, но Чонин ее уже не слышит. Он стоит на балконе и нервно закуривает. — И что он мне за подляны такие кидает? Сначала сосется у меня на глазах с левым пацаном, а теперь такие фотки кидает, — бурчит себе под нос Ким, пытаясь унять возбуждение. Ни к чему оно сейчас. Парень так переживает, что дергается от того, как незаметно подкрадывается девушка и обнимает его со спины. Она поглаживает его живот и спускает руки ниже. — Надеюсь, это из-за меня? — ласково шепчет она на ухо Чонина. Парень делает еще пару тяг и аккуратно убирает ее руки, бросая что-то вроде "Опаздываем". Девушка недовольно хмыкает, но не раздувает скандал, что странно.***
Чонин тусуется в кругу своей девушки и ее подруг, которые постоянно стараются выглядеть безупречно. Разумеется, парня это выводит парня из себя и раздражает, ведь какая разница? Художник плюет на все и ищет своих друзей. Где-то через минут семь он находит знакомую макушку Лухана, а после и Сехуна. Куда уж они по отдельности? Он подходит к друзьям, и те уже давно прибуханные. — Это че за красавчики тут сидят? — говорит Ким, присаживаясь рядом. — Если увидишь их снова, познакомь, — усмехается Сехун и получает легкий удар в плечо от своего парня. Лухан мягко улыбается и уходит куда-то. Неудивительно, но Чонин находит его через пару минут возле такого притягательно Кенсу. Они танцуют вместе так, как модные телочки из клипа какого-нибудь репера. Буквально в ту секунду, когда Кенсу улыбается сексуальнее многих девушек из порно и смотрит в его сторону, Чонин решает, что это — и есть предел. Он уже не обращает внимание на смешки Сехуна, и даже забивает на ухмылку Лухана, когда подходит к очаровательному художнику. Ким проходит рядом с Кенсу, проводя ладонью по его руке. До оборачивается на него с прищуренным взглядом и притягательной улыбкой. Чонин проводит по его рукам и едва касается своими пухлыми губами нежной шеи парня. Кенсу двигает бедрами прямо перед ним, чувствуя возбуждение внизу живота. Ким притягивает его к себе, ладонями касаясь талии художника и разворачивая его. После делает волну телом, задерживая не только свой взгляд на попе одногруппника, но и свои бедра. Чонин беззвучно выдыхает от того, как соскучился по Кенсу; по его горячему телу, по этим пухлым губам, которые хочется сминать каждый раз, когда взгляд падает на них, по его улыбке и по низкому голосу, который так и застыл в ушах Кима. До Кенсу легко проводит своей ладонью по паху парня и пропадает где-то в толпе. — Иди сюда, — еле слышно говорит Чонин, нежно притягивая Кенсу из толпы к себе. Тот смущенно смеется и прячет улыбку в смуглой шее парня. Ким приподнимает его лицо за подбородок, и До сам тянется за долгожданным поцелуем. Их губы встречаются, и ничего больше не важно в этот момент. Только ладонь Кенсу на затылке парня, притягивающая поближе. Ведь кажется, что Ким Чонин — такой недосягаемый, как будто сейчас исчезнет. — Чонин, — кричит девушка, расталкивая людей на своем пути. Увиденное стоит в ее глазах дольше, чем на самом деле происходит. Она прикрывает рот ладонью и убегает. Кенсу отстраняется от Кима, как будто выжидая, что он сделает. Чонин смотрит вслед Кристал, после сразу же в глаза До. Он настолько теряется, что не понимает, что делать и куда идти. Чисто по инерции, Ким начинает двигаться в сторону заплаканной девушки, но оборачивается и будто застывает внутри: это разочарование во взгляде До Кенсу просто убивает. Зареванная девушка закрывается в самой дальней кабинке, что совершенно не выгодно для Ким Чонина, зашедшего в женский туалет. Однако он — парень не промах, и поэтому не смотря на девчачие визги, с тяжелым вздохом проходит в самый конец и стучится. — Кристал, это не то, что ты подумала, — говорит Чонин и понимает, что это самое худшее, что когда-либо он говорил. — Я не хочу, — говорит девушка между вздохами и новыми заходами для слез. — Чего ты не хочешь? — произносит он и прислоняется спиной к двери. — Тебя не хочу, — отвечает Кристал и пытается восстановить дыхание. — И встречаться... тоже, — продолжает она и взрывается новым приходом истерики. — Выйди на пару минут, — говорит Чонин, закрывая глаза и запрокидывая голову назад.***
На тусовке слишком шумно, чтобы услышать себя. Слева ребята спорят, кто пойдет за дополнительной алкашкой, а справа — парни рофлят над Бекхеном, который не может вернуть свои очки. Где-то в золотой середине сидят Кенсу и Пак Чиен, и художнику слегка неловко за происходящее. Ведь обычно ребята все вместе тусят; не то, что сегодня. Чен пытается закадрить своего краша, что всегда не очень удачно, ведь у него есть девушка, которая почему-то никогда не приходит с ним. А рядом с ним старый друг Сехуна обнимает парня на своих коленях. Для справки, последние — бывшие друг для друга, и оба недавно расстались с настоящими. Все очень странно, непонятно. Да и вообще, хочется слегка умереть. Сехун врубает видосы на ютубе из ряда "Угадай опенинг из аниме за 10 сек", а Лухан просто агрессивно осуждает Кенсу и его нового-старого друга. — Ты как? — шепчет До на ухо своему избраннику на сегодня. — Да, все ок, — отвечает также тихо Чиен, целуя того в шею. — Ты самый красивый на этой тусовке, — ухмыляется он. — Пиздишь, — отвечает Кенсу, но улыбается внутри. Он понимает, что поступает не совсем правильно, но это лучше, чем сидеть в углу и убиваться по этому говнарю со своей такой красивой девушкой, которые почему-то все еще встречаются. «Она когда-нибудь заметит, что он - пидорас?». — Скучал по тебе, — говорит Пак и усаживает художника себе на колени. Ким Чонин заявляется на тусовку в не совсем хорошем расположении духа. Хоть последние слова и кажутся сложными в его голове, это все равно не так трудно, как расстаться со слишком влюбленной девушкой в самый разгар посвята в клубе. Парень даже не знает, правильное ли это решение, но все еще надеется, что выебоны До Кенсу закончатся на той самой фотке, и очаровательный художник станет таким же смешным и слегка дерзким в тот самый момент, когда Ким зайдет на квартиру Сехуна и Лухана. Завидев смущенного Кенсу в объятиях того придурка из фудкорта, внутри Чонина что-то ломается. Злость и ревность накрывают его с головой, и он выпивает остатки из первой попавшейся бутылки. Парень продолжает на него смотреть все время, а тот, как будто специально, выводит его из себя. Друзья кричат что-то наперебой, смеются и выпивают, но ничего не может привести сексуального художника в себя; он все еще хочет разнести этого ублюдка и спросить До Кенсу "Какого хуя?". Чонин курит одну за одной, представляя, как разъебывает этого охуевшего человека, который совершенно не подозревает, что у Кенсу есть потенциальный ебырь. — Чон, есть зажигалка? — кричит Бекхен сквозь всю комнату. — Нету у меня нихуя, — слишком агрессивно говорит Ким, скидывая пепел прямо себе в руку. — И что, мне хуем поджигать? — говорит Бен, и мягко смеется, когда Чанель подкуривает его сигарету, отложенную на утро. Чонин закрывает глаза, когда мерзкие губы касаются такого чудесного Кенсу; он забивает, когда парень игнорирует его взгляды. Но когда этот долбоеб не смеется над несмешными шутками До Кенсу, Ким еле сдерживается. Кажется, вся компания чувствует его раздражение. Разумеется, за исключением этой невразумительной парочки. И Ким Чонин даже не может понять: его глаза слезятся из-за огромного количества дыма в квартире или из-за того, что Кенсу и этот долбоеб ушли в ванную, смущенно шепчась. Однако, что-то его расстраивает больше, и это определенно дым. По крайней мере, он так надеется. И Ким Чонин в душе не ебет, что им движет, когда он направляется за ними в ванную комнату, но когда там его встречает Кенсу с членом во рту и чересчур довольный ублюдок, эмоции берут верх. Он откидывает художника и бьет прямо в челюсть второму из прошлого предложения. Что Ким делает из вышесказанного первым? Он сам не знает. Хуже становится от взгляда Кенсу. И Чонин не знает, что именно он видит в таких больших и родных глазах. То ли это разочарование, то ли злость; может, это радость? Кто его знает? — Иди нахуй, — бросает Чиен, застегиваясь и после ударяя Кима в живот с колена. Тот сплевывает прямо на ворсистый ковер и сразу же замахивается для следующего удара. Кенсу кричит что-то, чтобы парни успокоились, но злость и все, что с ней связано, будто оглушает их. До Кенсу конкретно охуевает от ситуации, ведь он переборщил не только с алкоголем, но и с провокацией для Ким Чонина. Он пытается разнять парней, но получает от кого-то по лицу. Обида накрывает мгновенно, и он со злости кричит так, что приходит половина тусовки, а Чиен прекращает драться с Чонином. — Вы, блять, охуели? Сколько можно? Я ни с кем из вас не хочу общаться, в пизду это все, — говорит Кенсу срывающимся от алкоголя голосом и выходит на балкон, расталкивая всех по пути и игнорируя расспросы друзей. Художник так нервно курит, что сигарета падает, но к счастью, или к сожалению, прямо в центр его ладони. Он обжигается до слез, но забивает и очень сильно затягивается. Кенсу потряхивает настолько сильно, что он сразу же трезвеет. — Какого хуя все это говно со мной происходит? Нахуя я, блять, позвал с собой этого ебаного Пак Чиена? С какой, сука, радости я вообще пошел с ним куда-то? Пиздец просто, — бубнит художник себе под нос так тихо, что сам себя не слышит. Ему хочется просто умереть или сбежать; однозначно хочется, чтобы все закончилось.***
Насколько сильно Ким Чонин нахуярился вчера, он замечает лишь по количеству синяков на теле и куче сообщений в социальной сети. Во рту ужасный привкус, а в голове — воспоминания. Все кажется страшным сном, и Чонин настолько в это верит, что когда читает агрессивное сообщение от Лухана, ловит конкретный когнитивный диссонанс. Не то, чтобы Ким совершенно ничего не помнит. Ему просто совершенно не хочется верить в то, что он сделал. Еще больше злит лишь то, что все считают, будто это он неправильно поступил. Как будто До Кенсу, тихо-мирно отсасывающий в туалете после таких классных тайных свиданий с Чонином, поступил намного лучше. Ну конечно! И как же забыть, что сотню сообщений написала Кристал. Парень уверен, что там даже есть голосовые, в которых девушка истошно ревет. Уровень самооценки Ким Чонина достигает отметки "Ублюдок", когда парень замечает лишь одно сообщение от До Кенсу. «Придурок». И что бы это не значило, Чонин понял это по-своему. — Пиздец, — единственное, что может сказать парень. Ким встает со своей постели и идет на кухню. На столе его встречает завтрак от Кристал, духи которой растворяются в холодном воздухе из открытого окна. Она словно исчезла из жизни художника. Парень убирает еду в холодильник и берет пачку со столешницы. Он садится на холодную ступеньку между комнатой и балконом и подкуривается. В голове только и вертятся глупые вопросы, ответы на которые придут очень поздно. «Как это все произошло? Почему я так нахуярился? И с какой, блять, радости вообще дошло до этой тупой драки?». Чонин трет лоб от безысходности, представляя, с каким взглядом на него смотрел в тот момент До Кенсу. Он уже даже не может вспомнить, были его глаза наполнены радостью или злостью. Но на пьяную голову этот взгляд Чонину точно не понравился. — И кто из нас теперь долбоеб? — тихо говорит парень и затягивается. — Что за блядушник он вчера устроил? — на выдохе продолжает Чонин. Завтра идти в университет, и это ужасно угнетает. Снова видеть этих людей, которые наверняка будут осуждать. И снова встретиться с Кенсу. Звучит заманчиво, но не для Ким Чонина; не сейчас. Пол ночи Чонин пытается уснуть, но забивает на это дело и просто садится в постели, обнимая руками колени и смотря в окно. Вид из окошка, конечно, — не голливудская картинка, но тоже ничего. Почему-то именно сейчас в голове всплывает то, как они ночевали вместе, проебывая учебу. — Тебе точно норм столько газировки выпить? У меня уже живот болит, — говорит Кенсу, артистично заваливаясь на постель. Чонин сидит на подоконнике и смеется. Это уже третья ночевка подряд, но ничего не мешает парням. Лишь бы были рядышком, ну и пачка, конечно же. Хотя кому нужны сигареты, когда есть такой обворожительный Ким Чонин под боком, который 24/7 сексуальный и смешной настолько, что Кенсу хочется просто умереть от этого. Ну и разумеется, именно этот секси-красавчик рыгает в моську Кенсу на протяжении секунд двадцати. — Ммм, романтично, — говорит До и чуть не падает второй раз, когда Чонин посылает ему воздушный чмок. «Именно тот уровень отношений, который подходит нам».***
— Ты чего, подмигиваешь мне там? — спрашивает Чонин, когда они стоят в круглосуточном продуктовом в одной лишь пижаме. — А я тебе не говорил? — наигранно удивляется Кенсу, хватаясь за сердце. — Чего такого? — говорит Ким и наклоняет голову на бок, специально поджимая губы и прищуривая глаза. — Вообще-то, у меня глаз дергается иногда, — говорит До и резко придвигается ближе лицом, дергая глазом как можно сильнее.***
Сидеть вместе в парке за торговым центром по близости на обеде кажется не такой уж плохой идеей, когда Чонин замечает, как красиво солнечные лучи отражаются от ослепительного До Кенсу. — Так как говоришь? Парень у тебя был когда-то? — переспрашивает Ким, потряхивая упаковку картошки фри и доставая оттуда самую прожаренную. — Да, было дело, — говорит парень, кивая для убедительности. — И как? — говорит Чонин и отправляет самую вкусную картошину в мире (только для него!) в пухлые губы художника напротив. — Да его член меньше, чем помада mac моей сестры, — с лицом всезнайки говорит Кенсу и поправляет несуществующие очки, принимая еду, как будто так и надо. Чонину не очень нравится, но член того парня действительно был таковым. «Ну, Кенсу все равно виднее было». Парень хмыкает, и совершенно не понимает, как вести себя завтра с ним на парах. Проигнорировать ситуацию? Или самого До Кенсу? — А с какой радости я виноват? Не я с членом во рту радостно махал ручкой, — говорит Чонин, дрожащими руками подкуривая сигарету. — В пизду До Кенсу, — добавляет он, выдыхая дым в лицо художника с полароида.