The Book of Dreams

       Мы поднялись в светлый зал. Играла спокойная музыка. И у всех было приподнятое настроение. Как я и предполагала — обсуждались фильмы: впечатления отзвуками, овациями, восклицаниями возникали у окон, около столов. Виктор Маерс что-то говорил Филипу Уильямсу, а Саманта Энглер вместе с Кэтрин Брукс наперебой поздравляли Алана с прекрасной картиной. Он вежливо улыбался, что-то говорил нужное в этот момент, но особого комфорта от общества этих женщин-критиков он не испытывал. Я наблюдала за ним, спокойно наслаждаясь закуской, и думая о фильме. Нравился ли мне Алан? Да. В тот момент, когда он коснулся руки, я ощутила тепло, а в глазах у него был заметен интерес. На какое-то время я потеряла Алана из виду и засмотрелась на кроны деревьев. — Вы сегодня очаровательны, мисс Роуз, — услышала я около уха мягкий и глубокий шепот. Алан улыбнулся, увидев мой взгляд, и наливающиеся краской щеки. — Благодарю, мистер Дженнингс… — произнесла я, глядя на него. У него был чудесный профиль, а волевые вертикальные морщины дополняли его загадкой. Он повернулся ко мне. — Называйте меня просто — Алан. Мы ведь с вами не режиссер и актриса, утверждающаяся на роль, — его лицо снова улыбнулось. — Договорились. И Вы тоже можете называть меня просто — Афина. Алан улыбнулся и легко кивнул головой, прикрыв глаза. — Вы любите мартини, мисс Роуз? — спросил он, указывая на бокалы, которые разносили официанты. — Да. Розовый. — Я сейчас, — и он ушел к столам. Я наблюдала, как он двигается, как смотрит, улыбается, а сердце предательски кричало. «Я влюбилась или это просто эмоции от вечера?» Алан бесшумно подошел сзади: — Пожалуйста, — он протянул мне бокал розового мартини. — Спасибо, Алан, — я взяла его, и слегка пригубила. Рядом с Аланом я была и расслаблена, и слегка напряжена одновременно. — Мне очень понравился фильм, мистер Дженнингс… — Алан, — с улыбкой поправил он меня. Я улыбнулась: — Алан… В фильме много атмосферы, мыслей и он оставляет вопросы, а дает ли ответы? — Даёт. — Расскажите, откуда у Вас появилась идея снять фильм в таком жанре? — Это долгая история, Афина. — А мы разве торопимся? — Вы не устали? Может, присядем, и я поведаю Вам об идее? — Можно присесть, — я улыбнулась, и мы ушли в сторону небольшого кофейного столика в углу зала. — Вы правы насчет того, что это атмосферный фильм. Он таким мной и задумывался. Это моя попытка проститься с Парижем. Я не перебивая, слушала. — В самом начале моей учебы на режиссерском факультете, я мечтал снимать большое кино, разных жанров. Но начал с документального, потом постепенно приобретая опыт, почувствовал, что хочу видеть по факту. А в какой-то момент моей жизни так произошло, что и карьера в частности, и жизнь в целом, резко занесла меня в вираж. У меня была несчастная любовь. Девушка любила меня, но не разделяла мою страсть к искусству. Ей хотелось всего и сразу. А я человек постепенный. Долгие творческие поездки ей были не по душе. Я разрывался и физически, и душевно. Итогом стало то, что она нашла себе более подходящего мужчину. Я долго переживал наш разрыв. Когда мы расстались — я уехал обратно в Великобританию. И снял такой фильм, потому что хочу оставить эту историю в прошлом. Убрать на дальнюю полку. И просто — забыть. Времени прошло достаточно, поэтому я смог «перелистать» этот том своей жизни заново. — Алан говорил медленно, и когда он закончил, то посмотрел на меня. — Вот и вся идея, Афина. — У Вас получилось, Алан. Вам стало душевно легче? — Да. Я смог выдохнуть. — Я поздравляю Вас с победой. — С победой? — Над собой. Над своим прошлым. — Благодарю. Мы улыбнулись друг другу. — Вы позволите Вас проводить, Афина? Уже поздно, — Алан посмотрел в окно. Вновь небо спряталось за тучами. — Проводите, — я посмотрела на него. Мы незаметно вышли из зала и спустились к гардеробу. Алан помог мне с мантией. Я видела, как он стоит за моей спиной и смотрит на меня в зеркале. Мы молчали. — Вы чудесная, Афина. Я опустила глаза, а когда мы вышли из здания на улицу, Алан открыл зонт, и мы просто стояли под ним и дышали осенним дождливым воздухом. — Я был рад встрече с Вами, Афина, — шепнул мне Алан на прощанье и поцеловал руку. — И я тоже, Алан. До встречи. — Вы не возражаете, если я позвоню? — Я буду рада. Снова на его губах мелькнула улыбка, он коснулся губами руки, и ушел к машине.