Глава 30
15 декабря 2018 г. в 01:08
Город был укрыт тишиной осени. И утро встретило меня, когда я раздвинула шторы, сгущающимся с каждой минутой туманом. Он был в каждом закоулке. Крыши домов, дороги, поребрики, деревья — всё было влажным, и листья прилипли к мостовым, обуви. В окнах не было света, а улицы казались пустыми — в пелене даже силуэты прохожих было видно с трудом. В такую погоду не хочется никуда выходить, но рабочий день никто не отменял. Насладиться чайной церемонией времени не было совсем, потому я, позавтракав наскоро, влезла в брюки, теплый свитер и осенние ботинки на квадратном каблуке. Набросив пальто, я вышла из дома.
По пути до работы у меня в голове мелькали воспоминания о показе. Разговор с Аланом, его рассказ об идее фильма. В машине играла атмосферная мелодия «Celtic Dream». Всё вокруг было невесомо-прозрачным, а кое-где виднелись свинцовые тучи, но это был не дождь, а лишь очертания елей и прочих лесных деревьев. Рабочий план на сегодня у меня был стандартным. Тишина утра вселяла в меня ощущение спокойствия и надежды, что и рабочий день будет таким же.
Неожиданно на одном из поворотов я увидела Кристину. Она медленно шла на работу. Посигналив ей и припарковавшись неподалеку, я открыла дверь.
— Афина, привет! — обрадовалась мне Кристина, заглядывая в салон.
— Привет. Садись, Кристина. Ты чего это пешком идешь?
— У Генриха машина в сервисе, а автобус долго что-то не едет сегодня… — извиняющимся тоном произнесла Кристина.
— Ничего, бывает, — мы выехали обратно на дорогу.
— У тебя всё в порядке? — спросила я, включая поворотник.
— Да. Живем потихонечку. А ты как?
— Тоже хорошо.
— Ты ушла рано с фуршета.
— Утомилась, — я улыбнулась, и замолчала в надежде, что Кристина не будет говорить об Алане.
— Как тебе фильмы? — Кристина удобнее устроилась на пассажирском кресле.
— Прекрасные. Побольше бы таких картин.
— Да. Мне понравился «Дождь в Париже».
Я едва заметно улыбнулась, с мольбой в сердце.
— Он чей? — продолжила Кристина.
— Алана Дженнингса.
— Да? — изумленно воскликнула она.
Обойти тему не удалось. Я слушала, как она восторгается картиной, а сама думала об Алане.
Он проник ко мне в душу. Как-то незаметно. И сразу. Его голос, жесты, воспоминания о том, как он двигается, улыбается — владели мной. Но воспоминания ли мной владеют или сам Алан? Все его движения, интонации, мимика, а самое главное, глаза и голос — выплывают в моей памяти, словно из пучины океана.
A woman's heart is a deep ocean of secrets.