The Book of Dreams

Первый шаг самый страшный. Самолет скрылся в бескрайности неба. И пошли секунды «шагов по канату». Страшно, но надо. Одиноко, но иначе никак не преодолеть. Только через себя. Прожить. Продышать. Я шла к выходу из аэропорта, не видя, что дождь так и не прекратился. Темнота сгущалась. И я растворялась в ней. Внутри себя. А снаружи — я хотела затеряться в лампах дневного света. Наступил тот час, когда я поймала себя на мысли: «Я не чувствую себя». Включен «внутренний автопилот», и дождевые капли забираются за ворот кожаной куртки, ветер захлестывает и треплет волосы, но я не обращаю внимания. 2 недели. Тишины. Страха. Ожидания. Молчания. Одиночества. …Кевин смотрел на раздвижные двери аэропорта и среди выходящих заметил Афину. Она была единственным человеком в толпе, кто шел по паркингу очень медленно и таким шагом, — будто вокруг нет ни души. В левой руке у Афины был брелок с ключами. Как показалось Кевину авто бесшумно «мигнуло» сигналом, и женщина, открыв дверь, села внутрь. Кевин напряженно следил за машиной, крепко держа руль и выпрямив спину. Его черная «Вольво» затерялась в рядах, поэтому Афина не заметила. Да и знает ли она вообще о том, что Кевин следит за ней, и сейчас — готов как гепард к решающему прыжку? Мужчина не догадывался об этом. БМВ Афины выехала с паркинга, сигналя габаритами и махая задним «дворником». Не заметила. Кевин медленно, как хищник, поехал за ней — петлять пока не приходится, но расстояние надо было соблюдать. Наступающая ночь играет Кевину на руку. Колёса громко шуршали по мокрому асфальту. От встречных или обгоняющих, в сторону Вольво Кевина летела вода из луж — он включил дворники на автоматический режим. На шоссе много машин. Он потерял машину Афины из виду! Прибавил скорость. Вцепившись в руль, сигналит, обгоняет, перестраивается. Есть! Кевин двигался слева — «почти рядом». В голове Кевина вертелись мысли. Из прошлого, сцены, произошедшие несколько недель назад, их с Афиной разговоры… И Кевин чувствует — он закипает вновь. Голова начала тяжелеть. В груди жмет и жжёт. Кевину больно. Костяшки пальцев побелели, когда в мозгу пролетела мысль: «…Одна…». На руле остались влажные следы. Сердце начинает биться быстрее. Кевин давит на педаль газа еще немного. Рёв автомобиля оглушил его на долю секунды — и снова лобовое стекло окатила вода, и он чувствует леденящую дрожь в теле… Он не отрываясь, «ведет» машину Афины. Наконец начинается черта города… Стрелка на спидометре идет от 120 к 100… -85…-80…-75…-60…-63 км/ч. Люди. Светофоры. Можно отдышаться. Куда Афина держит путь? Её вишневый БМВ стоит через одну машину от Кевина в параллельном ряду. Афина Кевина не видит. Она не знает. «Площадь Пикадилли. Цветочный бульвар. Афина едет к себе домой!» — осенило Кевина. Он съехал на обочину, не в силах вести автомобиль дальше. Кевин обливался потом. И чувствовал в груди зарождение пожара. Вдруг, он внутри себя ощутил что-то похожее на удар молнии… и, нарушая все дорожные правила, ринулся вдогонку за вишневым БМВ. «Срезая» углы по маленьким проулкам, Вольво оказалась в квартале от дома Афины. Кевин увидел, как БМВ заворачивает во двор. Кевин вышел из машины и стал красться к входной двери подъезда. Прятался за деревьями, чтобы не обнаружить себя. Кевин ощутил свою одержимость. Он должен был это почувствовать. Когда Афина, не заметив Кевина, зашла домой, и в её окнах зажегся свет, Кевин вернулся в салон авто — и выпустил своего демона: кричал, бил ладонями руль, рычал на себя. От любви, гнева, бессилия, отчаянья. Он плакал. Мужчину трясло крупной дрожью и было одновременно и жарко — от внутренних переживаний, и холодно от озноба, когда эмоции «выходили» из Кевина с голосом, движениями. Кевин не помнил себя. Он твердил: — Афина! Я люблю тебя! Будь со мной! Вернись!!! Он дико ревновал к тому мужчине, который прикасается к ней, спит с ней, варит ей кофе и заваривает чай. Это делает другой мужчина, а не Кевин. Все чувства «ожили» с новой силой, и он бесновался в салоне — понимая, что Афина должна быть только с ним, с Кевином. Что она — его, и больше ничья. Кевин решил, что Афина почувствует эту боль. Не один раз. И он решил. Вернуться сюда. И «кормить» своего демона. Кевин завел мотор и, вдавив педаль газа в пол, уехал к себе домой, петляя между недовольными от его лихачества водителями. Он чувствовал, что только так ему станет чуть-чуть легче: если он заставит Афину чувствовать его боль. Кевин хотел этого всем своим «Я»…