The Book of Dreams

— Она замужем!!! Ты представляешь???!!! — И что в этом такого? — Демон спокойно сидел в глубоком мягком кресле, и наблюдал за туда–сюда снующим по гостиной Кевином. — А то, что ты — оказался прав. Она сумела справиться. Судя по твоей реакции, — такое развитие событий — в твои планы не входило? — Демон спросил спокойно и не сделал ни одного движения. — Конечно не входило! — Кевин не удержался от крика, всё еще мелькая перед Демоном. — Угомонись! — Демон зыркнул на него. — Не могу! — Кевин был вне себя от эмоций. — Сядь, я сказал!!! — повышенный голос Демона был убедительным доводом, и Кевин сел на подлокотник дивана. — А теперь слушай внимательно. Афина не виновата в том, что ты одержим ею. Это твои тараканы. И заметь, именно твои. Я здесь — совершенно ни причем. Тебя не отпускает желание завладеть Афиной. Ты причинил ей боль из-за этого. Но она сумела пережить потрясение. Естественно, следы останутся: воспоминаниями, телесными зажимами. Ты для неё теперь — как красная тряпка для быка на корриде. Но бык, видя красную тряпку, несется на неё со всех копыт, а Афина — умеет переживать боль в себе. И этот факт, — что она замужняя женщина, даже после того, что ты натворил с ней, — и не дает тебе спокойной жизни. Ты не можешь простить ей этого счастья. Обычного, человеческого, тихого и спокойного счастья. Ведь она — замужем, а ты — один. И ты вспоминаешь вашу с ней историю, но не понимаешь до сих пор, что ваши отношения закончились еще тогда, до её поступления на киноведческий. Она ушла от тебя. У тебя тоже был выбор — отпустить её услышав, или же не давать жизни. Ты пошел этой самой дорогой. Ты не захотел, не смог жить без неё. И решил отравить её жизнь. Кевин молчал. А Демон посмотрел на Кевина и продолжил: — Афина даже примерно не могла себе представить, что после получения диплома киноведа, на её пути снова встретишься ты. И тут у тебя снова был выбор. Но ты и сейчас его не сделал: не принял те факты, что она не хочет знать тебя, не хочет общаться кроме как по рабочим моментам. Не хочет вспоминать. И Главное: она тебя не любит. Ты не можешь смириться с этой мыслью. — Я люблю её. И борюсь за счастье. — Ты Любишь её? — Демон усмехнулся. — Нет. Ты не любишь её. Ты мучаешь её. Ты любишь не женщину — Афину. А фантазию об этой женщине. Ты одержим Афиной, как маньяк или импотент, который не понимает, что не может удовлетворить женщину, но отступиться — выше его сил. — Я не импотент! — взорвался Кевин. — Я знаю. Я просто показываю тебе твоё же поведение со стороны, и то, каким образом, ты реализуешь его, и как твой мозг искажает реальность и твое восприятие. Ты болен, Кевин. Но не признаешься в этом — не себе, ни мне. — Что за бред ты несешь? — Почему бред? — Демон достал из кармана пачку сигарет. — если ты считаешь мои размышления бредом, тогда скажи откровенно, — что ты хотел от неё, когда насиловал? Подчинения? Боли? Страданий? Кевин молчал. — Отвечай, — Демон держал сигарету властно и выпускал дым прямо перед собой. Кевин съёжился. — Я хотел, и хочу, чтобы она ощутила ту же боль, какую чувствую я, после нашего расставания. — Зачем? — Демон затянулся. Кевин опять молчал. Демон смотрел на него испытующе, а потом, вздохнул: — Ты не боли хотел. Ты хотел мести. Она тебе причинила боль, якобы, — Демон сделал на этом слове ударение, — и ты решил поквитаться с Афиной. Ты сам не понимаешь, что творишь. Физическая боль забывается — через неделю, или две, максимум через месяц, — и Афина, выйдя замуж, — начала жить сначала. Но ты на то и одержимый, чтобы уничтожать всё вокруг себя. Демон опять поднял взгляд на Кевина. Кевин вдруг встал, подошел к Демону вплотную и взяв его за грудки, — медленно произнес, глядя в глаза своей тени: — Мне плевать, что я одержим ею. Мне плевать, что я причинил ей боль. Я просто хотел этого, и причинял. Важно только то, что я делаю. Я решил её уничтожить. И я знаю, каким образом я это сделаю так, что Афина будет мучиться от этой невосполнимой утраты всю оставшуюся жизнь. Демон вытащил изо рта сигарету и выпустил дым в лицо Кевину. — Не стоит делать того, что в итоге сведет тебя с ума. В буквальном смысле. Я об этом позабочусь. Имей это в виду. Никогда месть — не была оправданием.