«Имя — уже знамение.» © Плавт
Сердце оглушительно бухало в грудной клетке, зубы непроизвольно сжимались с такой силой, что начинали болеть скулы и челюсть. Ярость застилала глаза пеленой желания убивать и кромсать, туманя и искажая взор. Джефф был зол. Очень зол. Блондинка отключила мобильный, до нее не дозвониться. Она решила просто наплевать на маньяка, предпочтя кутежную ночь на Гровс-Стрит, куда, собственно, маньяк и направлялся. Что ж, за это она поплатится. Вудс дал себе слово, что любой ценой отыщет нахальную девку и преподаст ей значимый урок. Нервы из-за всего происходящего и так на исходе, а она еще и нарывается. В груди с новой силой забурлили эмоции, дыхание участилось, и убийца ускорил шаг, то и дело оглядывая ночные улицы. Он определенно был в нужном районе, о чем говорила высокая белая табличка с красивыми каллиграфическими буквами на ней, которые складывались в сочетание «Гровс-Стрит». Сразу видно, что престижный район: уютные и симпатичные частные дома, невысокие заборчики, идеально выкрашенные почтовые ящики, выстриженные газоны… Когда-то и Джеффри жил в подобном месте, которое в последствии стало его последним пристанищем. От давних воспоминаний передернуло. Не время сейчас вспоминать это. Нужно найти девчонку и накостылять ей хорошенько. Благо, в таком тихом районе было легко найти дом, где отрывается молодежь. Брюнет остановился, втягивая в себя прохладный ночной воздух и прислушиваясь. На фоне стрекочущих кузнечиков слышны отголоски современной попсы где-то вдалеке. Вудс сорвался с места, чуть ли не бегом направляясь в сторону интересующего его звука. Сердце радостно затрепетало, из груди вырвался смешок, предвкушение с каждой секундой нарастало. Как же он хочет оторваться на Марте и оттаскать ее за волосы! Жаль, нельзя медленно погрузить лезвие острого ножа в ее плоть. Самому же аукнется. На противоположном конце улицы замаячил нужный коттедж. Из здания был слышен шум, веселые крики людей, хохот и отвратительная громкая музыка. — Ну все, очкастая, сейчас тебе прилетит, — проговорил Джеффри себе под нос, хищно скалясь. Ладонь привычным жестом нащупала рукоять ножа в кармане. Он планировал незаметно пробраться на участок, может быть прирезать кого-нибудь, если время и возможность будет. После найти блондинку и разобраться с ней. До заветного дома оставалось пара десятком метров, но вдруг ноги сами собой подкосились, парня увело в сторону, прямо на проезжую часть дороги, которая, к счастью, пустовала. Во всем теле поселилась тяжесть, мозг стал отключаться, веки слипаться. Джефф активно потряс головой в разные стороны, пытаясь прийти в себя и понять, что происходит. Это действие проклятия? Марте стало плохо и это переносится на него? Она что, отрубается?! Вудс сам не помнил, как рухнул на колени, не в силах держаться в вертикальном положении. Колени засаднило, похоже, что ими убийца по своей неаккуратности пропахал асфальт. Голова налилась свинцом, тело обмякло и почти распласталось по земле. -Нет! — рыкнув сквозь зубы, Джефф рывком попытался встать, но его опять заштормило, и он упал навзничь, затуманенным взглядом сверля злосчастный дом, до которого оставалось рукой подать. Нужно было срочно что-то предпринимать, нельзя терять сознание ни в коем случае. Иначе было бы не очень забавно, если бы случайно проезжающие мимо копы заметили лежащего на земле Вудса и, приняв его за несчастного алкоголика, заволокли в вонючий бобик, а после и в обезьянник к местным бомжам и пьяницам. Так что он должен любой ценой прийти в себя и сделать задуманное. Усталость нарастала с каждой секундой, но неугасающая тревога давала крупицы сил, с помощью которых убийца все еще не терял сознание. Похоже, что блондинка и вправду отключилась. Надо торопиться…***
Вдох. Выдох. Марта глотнула горячий и тугой воздух. В ушах звенело, но сквозь неприятный звон были слышны голоса людей, которые заунывно читали какую-то молитву. Голова Родригерс была пуста, тело неприятно ломило, а по коже изредка пробегал холодок, который был вызван небольшим сквозняком из приоткрытого окна. Марта с трудом разлепила веки, на которых было неприятное давящее чувство и раздражение. Скорее всего, это было вызвано тем, что ее глаза были очень долго накрашены, тушь и тени скатались и попадали в слизистую глаз. Перед взором Марты предстал привычный расплывчатый мир, нечеткие цветные пятна и очертания. Надеть бы очки… Девушка попыталась пошевелить затекшей рукой. Движения сковывала грубая ткань и блондинка поняла, что ее руки завязаны между собой прямо у нее над головой. Дыхание участилось, и юная фотограф начала соображать, что к чему. Вечеринка, Мэг, странный Айзек и пустота. Родригерс начала мотать головой в разные стороны. В полутьме и мерцании ритуальных свечей были видны фигуры в черных плащах, которые замыкались кольцом вокруг нее. Сама она лежала на полу, в центре начерченной какой-то краской пентаграммы, совершенно нага. Марта затряслась, ее хрупкое тело окутал липкий страх и ужас, она попыталась закричать или как-нибудь пошевелить конечностями, но тщетно — руки и ноги связаны, рот заклеен скотчем. В ужасе кареглазая громко замычала сквозь плотно сжатые губы и скотч, заерзала, попыталась встать, но сильные руки одного из сектантов грубо пригвоздили ее обратно к полу. Из глаз хлынул неконтролируемый поток слез, уши резала молитва на латыни, действуя на нервы. Раньше девушке доводилось сталкиваться с байками про сатанистов и прочих маргиналов с их жертвоприношениями, но она никогда не думала, что, похоже, она закончит свою жизнь именно подобным образом. Дружелюбная Мэг и, казалось бы, безобидная вечеринка оказалась всего лишь мышеловкой. И ведь блондинка и предположить не могла, что бывшая одноклассница может такое выкинуть. Она опять обвела взглядом помещение. Люди в плащах все так же стояли и завывали непонятную молитву, а Марта все так же лежала голая на полу в центре пентаграммы, не в силах пошевелится из-за сковывающего разум и тело первобытного страха и крепко связанных конечностей и тела. Наверное, ее знакомый искалеченный убийца позабавился бы такой глупой смерти, если бы его жизнь не зависела от ее. Черт, а она даже имени его не знает… Забавно. В такую минуту размышлять об имени маньяка, вместо того чтобы думать, как спастись. Вот что делает шок и немая животная паника от происходящего вокруг. Родригерс пару раз всхлипнула, пытаясь проглотить вставший в горле ком. Сектанты замолчали и одна из фигур направилась прямо к блондинке. Кареглазая вновь замычала и конвульсивно задергалась, пытаясь отползти, высвободить руки и ноги и убежать, но все без толку. Фигура в черном атласном плаще опустилась рядом на пол, становясь на колени. — Сегодня знаменательная ночь! — слух резанул женский голос. Марта замерла и прищурила карие заплаканные глаза, кое-как различая из-под капюшона копну длинных темных волос и до боли знакомые черты лица. Это Мэг. Родригерс задышала чаще, от чего ее грудь и плоский живот стали заметно вздыматься, конечности беспорядочно затряслись от испытываемого ужаса неминуемой гибели, в голове поселилась паника на пару с бардаком и беспорядочностью мыслей. — Сегодня мы принесем в жертву эту кровь и плоть нашему повелителю! Один из сатанистов подошел к Мэг, так же присел на колени и протянул ей острый серебряный кинжал. Марта попыталась заверещать, но вышло опять сдавленное мычание. Она заметалась по полу, однако руки сумасшедших крепко схватили ее, полностью обездвиживая. Мэг ухмыльнулась, смотря на кареглазую. Заплаканные глаза, заклеенный скотчем рот, растекшиеся тени и тушь, тяжело вздымающаяся грудь и такое сладкое, уже знакомое отчаяние жертвы… Внутри все забурлило от нахлынувшего возбуждения. Благо, после этой мессы планировалась оргия. Брюнетка мягко коснулась кончиками пальцев горячей и гладкой кожи живота и плавно скользнула вверх, заползая на холмик груди, очерчивая по кругу сосок. Марта затряслась сильнее от ужаса, перепугано таращась на недобро сверкающий в мерцании свечей кинжал. Мэг крепко впилась ладонью в шею жертвы, занося оружие вверх для удара. — Сатана, явись! Дверь в комнату с оглушительным грохотом распахнулась и люди в черных плащах синхронно повернули головы к источнику звука. Повисла гнетущая тишина. Марта, боясь шелохнуться, скосила глаза к двери. В дверном проеме проглядывались нечеткие очертания высокого человека. — Херовы сатанисты. Как я вас, блин, ненавижу, — знакомый Марте рык заставил ее зажмуриться и слезы полились с новой силой. Он пришел ее спасать. Это был один из единственных случаев, когда Родригерс искренне радовалась появлению маньяка. Дальше она не открывала глаз. Послышался шум, крики, безумный и заливистый хохот убийцы, предсмертные хрипы. Комната наполнилась вязким и резким запахом крови. Блондинка все так же лежала с закрытыми глазами, дрожа и сомневаясь, взаправду ли это все происходит. Происходил такой же тупой сюрреализм, прямо как в крепких сновидениях, которые помнишь лишь яркими обрывками. Буквально чуть больше месяца назад она бы и не подумала, что в ее жизни может происходить нечто подобное. Родригерс почему-то не сомневалась, что психопат с изувеченным лицом доберётся абсолютно до всех. Он был как дикий и изголодавшийся хищник, действия которого обусловлены одним единственным инстинктом — убивать. И в этом деле, право, ему равных не было. Кареглазая видела, как умело и виртуозно брюнет лишает людей жизни и, казалось, он способен управиться с целой армией. По крайней мере, сейчас ей хотелось в это верить, как бы это бредово не звучало, ведь в данный момент от маньяка зависит ее жизнь. Вскоре все стихло. Марта не знала, сколько времени уже прошло. Минута, час, а может и целых три… Время как будто замерло, превратившись в тягучую смолу. Все чувства и эмоции, достигнув своего пика, вдруг полностью угасли, девушкой завладела апатия. Она просто лежала, голая и связанная, посреди трупов, и ждала сама не зная чего. Джеффри тяжело выдохнул, цепко сжимая в широкой мозолистой ладони нож. В теле до сих пор плескался мандраж. Убить разом столько людей для него было в новинку, но это неплохо бодрило и веселило. Он даже получил внутреннее удовлетворение, плюс с души как камень рухнул, ведь очкастую он все-таки спас, а значит, и сам в безопасности. Благо, потерять сознание ему так и не удалось, а то он точно бы опоздал. Что только не сделаешь ради того, чтобы выжить. Убийца небрежно переступил через тело брюнетки, которая хотела зарезать Марту, подобно грязной свинье. Она очень забавно хлюпала и захлёбывалась в собственной крови, тараща глаза, когда лезвие ножа вошло ей в горло. Вудс хихикнул себе под нос и стал неспешно подниматься по лестнице на второй этаж, прямиком в комнату, где осталась связанная девушка. Вудс замер в дверном проеме. Он был так увлечен сатанистами, что не заметил, что кареглазая была раздета. Ее тело было бледным и хрупким, ухоженным, выбритым. Шелковистые и длинные белокурые волосы, узкие плечи, округлая грудь, угловатые бедра и стройные ноги… Она лежала связанная, беспомощная, с плотно сомкнутыми веками из-под которых бежали солоноватые капли слез. Джеффа передернуло. Впервые он подумал об этой девушке, как о сексуальном объекте. Похоже, что у него слишком давно не было секса, поэтому в голову и закрадываются подобные мысли. — Эй! Ты там живая? — небрежно кинул маньяк, в пару широких шагов сокращая расстояние между собой и девушкой. Он склонился над ней, наблюдая, как Родригерс открывает глаза и смотрит на него, не мигая из-под опущенных ресниц. Джеффри усмехнулся, и его широкая вырезанная улыбка неприятно растянулась. Марта все так же не отводила взгляд, что было ей не свойственно, ведь убийца замечал, что она всегда старается не смотреть ему в лицо. — Слушай, очкастая, меня пугает то, что ты просто лежишь и не истеришь. Даже вырваться не пытаешься самостоятельно, — протянул парень, начал перерезать грубую ткань, сковывающая тело кареглазой. Как только Марта почувствовала, что теперь она свободна, то юрко приподнялась на локтях, отползая в ближайший угол и прикрываясь руками. Она резко содрала со своего лица скотч, зашипела как кошка и облизала губы. Джефф внимательно наблюдал за всеми ее быстрыми действиями и за тем, какие беспомощные попытки блондинка предпринимает, чтобы скрыть наготу. Он решил пока ее не трогать, ибо понимал, что блондинка не совсем в адекватном состоянии. — Не смотри, — тихо и стыдливо пролепетала кареглазая, безотрывно смотря в лицо Вудсу. Благо, она без очков, и полностью все уродства его лица видеть просто не в состоянии. Джефф встал и выпрямился, пожал широкими, крепкими плечами, отвернулся. После небрежно стянул с одного из трупов черную мантию и не глядя кинул ее в Родригерс, дабы та оделась хоть во что-то. Та в свою очередь брезгливо поморщилась, ведь ткань в некоторых некоторых была пропитана чужой кровью. — Я не буду это одевать, — уже более громко шикнула девушка, но все же закрылась мантией, как одеялом. Джефф на несколько секунд замер, пару раз похлопал водянисто-голубыми глазами с подпаленными веками, а потом повернулся к блондинке. — Что? — он выгнул лысую надбровную дугу. Похоже, он опять начинает закипать. Эта девка просто невыносима. — Я сказала, что не буду надевать… это… — Родригерс брезгливо сморщила свое лицо, на котором была размазана косметика. — Ты стянул его с трупа, и оно все в крови. Найди мое платье и очки. И сумочку. — Ты больная? — вновь помедлив, выдал Вудс. Взгляд его нервно метался по телу и лицу девушки, грубые покалеченные губы сердито поджались. Он глубоко вобрал в легкие воздух, а затем медленно выдохнул и сосчитал до десяти. — Ты хочешь, чтобы я тебя нарядил сейчас, как куклу Барби? Быстра одела эту херню и валим. Марта с силой сжали челюсти и, кажется, ее зубы скрипнули. Под ложечкой предательски засосало, нижнее веко задергалось, конечности затряслись. Начинался самый настоящий нервный тик. Впрочем, как и Джеффри. Не будь его кожа лика белоснежной обожжённой коркой, то блондинка увидела бы, как багровеет лицо маньяка. — Будет очень весело, когда я заявлюсь домой в сатанинской мантии на голое тело и это увидит отец и маленький ребенок, — проворчала Родригерс, все так же, не прерывая зрительного контакта с парнем. — Да хоть твоя прабабушка это увидит, мне срать, — утробно прорычал Вудс, засовывая нож в карман одежды. За долю секунды он оказался подле блондинки, ухватил ее за плечи, резко дергая вверх, дабы она встала. Кареглазая пару раз брыкнулась, но никакого результата это не дало. Она была слишком обессилена, голова кружилась, да и убийца был гораздо сильнее. — Какая же ты… — он запнулся, подбирая выражение пообиднее. Крепкие руки небрежно закутывали хрупкое тельце в окровавленные одежды, взгляд скользил по обнаженной девичьей груди, на которую мягко падали длинные белокурые локоны. Подпаленные веки, сложившиеся гармошкой, прищурились, Джеффри передернул плечами. — … стерва слабоумная, — наконец закончил свою фразу маньяк. Марта цокнула языком. Ноги ее подкосились, и девушка чуть было не рухнула на пол, но сильные руки маньяка ловко подхватили ее, отрывая от пола. Перед глазами заплясали разноцветные пятна, все заходило ходуном, и блондинка бессильно закрыла глаза, цепляясь тонкими руками за плечи Вудса. Последний же про себя отметил, что ее тело в его руках кажется еще меньше и беззащитнее. — Что? Даже ничего мне не ответишь, очкастая? — Джеффри едко улыбнулся, и его грубая кожа привычно стянулась на лице. — Завались, урод. У меня кружится голова. Мне плохо. Я хочу домой и чизбургер, — голос блондинки опять стал тихим и еле различимым. Она полностью размякла руках парня, чувствуя, как он уже начал спускаться по лестнице вниз. Сознание от пережитого шока и стресса стало угасать. Мозг мало чего соображал, поэтому Родригерс даже не беспокоилась о том, что безумный убийца куда-то уносит ее. — Если ты скажешь хоть еще одно слово, то, клянусь, я брошу тебя на пол и отпинаю ногами. Кареглазая разлепила веки, наблюдая, как психопат методично перешагивает через трупы сатанистов, но сказать так ничего и не решилась. Мало ли, правда сейчас ей встречу с полом организует. Да и сил спорить, препираться и ругаться просто не было. Ни у нее, ни у него. Это ночь стала тяжелой для них обоих. Все так же стрекотали кузнечики. Где-то на горизонте появилась алая полоска рассвета. Тело Вудса стало невероятно тяжелым, как ему показалось, глаза болели от того, что организм настоятельно требовал сна. Только сейчас он понял, насколько устал. На плече мирно сопела Марта. Она провалилась то ли в сон, то ли в обморок. Уже идя по пустынной улице с девушкой в руках, Джеффри втянул полной грудью воздух. Почувствовался запах приторно-сладкой вишни. Когда-то у его дома росла вишня и мама делала пирог из этих ягод. Наверное, у этой полоумной шампунь с этим запахом. Убийца остановился, его ужасное изуродованное лицо скривилось. Он тихо матюгнулся и пнул лежащий рядом камень. Нужно сейчас думать, где найти безопасное место, чтобы передохнуть, а не вспоминать былые времена. — Говно, — только и шикнул он, продолжив свой путь.***
Истома усталости и тепло разливались по телу Марты. Сквозь сомкнутые веки пробивался яркий солнечный свет, слышалось пение утренних птиц и шуршание молодой, только недавно распустившейся листвы деревьев. Девушка поволочилась, чувствуя, что лежит на чем-то твёрдом и холодном. В нос ударил запах пыли и затхлости. Рядом послышалось какое-то шуршание. «Что, черт возьми, происходит?» — промелькнула мысль в ее полусонном сознании и блондинка, потянувшись, открыла глаза. — «Твою мать.» Карие глаза впились в высокий бетонный потолок. Юная фотограф нервно и беспорядочно заерзала на месте, приподнимаясь и выуживая из омута памяти последние события. Вечеринка, сатанисты, Джефф… На глазах навернулись горячие слезы. Подступала настоящая истерика, внутри все клокотало, чувства смешались в непонятную массу, и блондинка просто не могла понять, что ей делать и как себя вести. — Ма-а-а-ама-а-а… — жалобно пропищала Родригерс, прикрывая нагое тело черной мантией, на которой были пятна засохшей крови. Слезы хлынули неконтролируемым потоком, а хрупкое девичье тело пробила мелкая дрожь. Глаза беспорядочно метались по обшарпанному помещению. Похоже, маньяк принес ее в заброшенное здание, которое на прошлую ночь стало его приютом. — С пробуждением, очкастая, — послышался замогильный голос где-то со стороны. Девушка развернулась к источнику звука. В углу, на старом поломанном кресле она различила очертания мужской фигуры в знакомой черной кофте с капюшоном. Голубые глаза Вудса впились в женскую фигурку. Она была перепуганной, зарёванной, растерянной и в одной лишь черной материи, которая мешком висела на ее тоненьком теле. Маньяк взъерошил жесткие черные волосы на своей голове и медленно поднялся на ноги, начав подходить к Марте. — Веселая ночка выдалась, правда? Любишь ты на всякое дерьмо нарываться… — последнюю фразу Джеффри буквально прорычал, подобно раздраконенному дикому зверю, который в любой момент готов в клочья разорвать всякое живое существо, которое только попадется ему на глаза. Он, однозначно, был зол на Марту. Последняя это сразу просекла и поэтому, громко всхлипнув, начала отползать в противоположную сторону, собирая собой весь слой пыли с пола. Спина резко наткнулась на преграду в виде стены. Все пути отступления закрыты. Кареглазая понимала, что сейчас ей несдобровать. Она понимала, что опять влипла в передрягу и из-за ее беспечности и доверчивости жизнь обоих могла с легкостью оборваться несколько часов назад. И она понимала, что сейчас ей будут вставлять заслуженных люлей. Но никак сопротивляться Родригерс не могла. Сил на это совершенно не было, да и сама понимала, что виновата, что убийце опять пришлось спасать их обоих. Джефф присел на корточки рядом с блондинкой. Водянисто-голубые глаза впились в покрасневшее лицо, наблюдая, как по алым щекам бегут крупные капельки слез. На спутанных длинных волосах озорно играл теплый солнечный свет, который пробивался через приоткрытое окно со старой и прогнившей деревянной рамой. Лысые нависшие над глазами надбровные дуги нахмурились еще сильнее. Хотелось эту истеричку просто придушить и оставить гнить прямо здесь. — Отойди от меня, — неожиданно громко произнесла Марта, бегая глазами по бледному лицу убийцы, по его вырезанной улыбке. Благо, она без очков, поэтому детали не может рассмотреть, а расплывчатые силуэты ее не так пугали. — Знаешь, — проигнорировав девушку, все тем же пугающим тоном начал Джефф. — Тебя бы избить за твое слабоумие. Но сейчас я слишком измотан, потому что из-за тебя я не спал целую ночь, — его руки вдруг потянулись к ее лицу, и кареглазая нечленораздельно пискнула, зажмурившись. На переносице почувствовался холодок, а на уши привычно легли душки знакомых очков. — Так что, можно сказать, тебе повезло. Очень повезло, — Марта пугливо приоткрыла глаза. Он просто надел на нее очки и теперь в визуальный мир вернулась четкость. — Откуда… У тебя мои очки? — нахмурившись, спросила блондинка. Карие радужки опять впились куда-то в широкую грудь маньяка. На изуродованное лицо она по-прежнему не хотела смотреть. В животе скрутило неприятным спазм, в голове зазвенел вакуум. Она покачнулась, утирая с лица слезы и остатки косметики, которые не так давно были привлекательным макияжем. — Я их в том логове сектантов нашел, как и твою сумку. Прям около выхода на столе были, — он кивнул пуда-то в угол. Марта повернула голову в указанное место и заметила на полу знакомую голубую сумочку. Радость промелькнула в ее глазах и Джеффри, заметив это, усмехнулся, от чего грубая белесая кожа натянулась. Глупая она и странная. Марта метнулась в сторону своей вещи, на ватных ногах преодолев несколько метров. Плавно опустилась на пол, взяла в руки сумочку и залезла внутрь, проверяя все свою вещи в ней. — Было бы не клево, если бы копы нашли мой телефон и документы среди той кровавой бани, — она повернулась к Джеффри и как-то натянуто и нервно улыбнулась. — Я тоже об этом подумал. Такие проблемы нам ни к чему, — он тяжко вздохнул и выпрямился, наблюдая, как блондинка встает следом и прижимает к груди любимую сумочку. — Кстати, я забрал у тебя все деньги. Повисла гнетущая тишина, которая прерывалась лишь шепотом весеннего ветра и пением птиц. У Марты дернулось нижнее веко, и ее натянутая улыбка медленно сползла с пухлых губ. — Чего, блять? — только и смогла выдавить Родригерс, тут же выуживая из сумки кошелек и убеждаясь, что он пустой. Даже мелочи не оставил, скотина окаянная. Джефф на такую реакцию заливисто расхохотался, наблюдая, как с каждой секундой лицо блондинки становится мрачнее и мрачнее. — Это моральная компенсация, детка, — он прищурил обугленные веки и сложил свои крепкие руки на груди, явно чувствуя превосходство над Родригерс. Она злится, даже, кажется, начинает закипать, но сделать-то ничего не может. — Ты на столько меня достала, что я решил, что такая компенсация мне просто необходима. Теперь каждый раз, когда ты будешь попадать в такую задницу и мне придется тебя спасать, я буду брать с тебя деньги. — Я и так тебя едой и одёжей спонсирую! — рявкнула Марта и поддалась на несколько шагов к убийце. Такая попытка показать свою праведную ярость вызвала лишь новый приступ смеха у парня. — Штрафные санкции! — сквозь хриплый хохот сказал Вудс и пожал плечами. Марта обречённо простонала и вцепилась тонкими пальцами в свои спутанные волосы. Она слишком сильно устала. По щекам вновь побежали слезы. Захотелось рухнуть и плакать под звуки грустной музыки. — Как же я тебя ненавижу… — Взаимно, — убийца вновь преодолел расстояние между собой и девушкой, угрожающе нависая над ней. Взгляд водянисто-голубых глаз скользнул по ложбинке и острым ключицам, которые выглядывали из-под черного плаща. — А теперь, свали-ка. Ты мне и так все нервы съела, — небрежно бросив это, он обошел блондинку, заваливаясь обратно в старое кресло. Марта бросила на него неодобрительный взгляд и поправила сползшие на кончик носа очки. Она хотела бы вновь вступить в дискуссию, но не стала. И правда, сил не было ни на что. Сейчас главная задача для нее — вот в таком распрекрасном виде добраться до дома и вымыться. Щеки девушки заалели с новой силой. Стало вдруг стыдно за свой внешний вид и за то, что парень увидел ее без одежды. Родригерс медленно двинулась к выходу их помещения, осторожно ступая босыми ногами по холодному и грязному бетону. Как хорошо, что сейчас теплая весна, а не лютые январские морозы. В дверном проеме она остановилась. Тяжелый взгляд Джеффа впился в узкую спину кареглазой. Вдруг она обернулась через плечо, бросая на маньяка на удивление спокойный взгляд. Брюнет вопросительно выгнул надбровную дугу, ожидая, что же сейчас эта конфетная дура выкинет. — А как тебя зовут? Вновь повисла тишина. Обладатель широкой вырезанной улыбки замер, соображая, к чему девушка могла это спросить. Все же, ее логику он объяснить не мог. А блондинку в свою очередь давно интересовал этот вопрос. Ведь если задуматься, то жестокий и уродливый убийца перед ней — тоже человек, как и она. С именем, фамилией, датой рождения, с воспоминаниями и прочими заурядными вещами. И бывало, что Родригерс перебирала мужские имена у себя в голове, и гадала, может ли оно принадлежать жуткому знакомому. Может, Винсент? Джон? Майкл? — Джефф, — чуть хрипловатый, но неожиданно приятный уху девушки голос разбил тишину. Она забегала по парню глазами, привычно избегая лишь его лицо. Джефф, значит. Ее губы дрогнули в подобии усмешки, и кареглазая быстро развернулась. — А я Марта, — тихо произнеся это, девушка плотнее закуталась в черную атласную ткань, сжала в пальцах ремешки голубой сумки и вышла из помещения, теряясь в темноте коридора заброшенного здания. Она тяжело выпустила воздух из легких, надеясь на то, что до дома отсюда ей добираться не очень далеко и в такой распрекрасном виде она не наткнется на знакомых. Джеффри вслушивался в удаляющиеся шлепающие шаги босых девичьих ног. Марта… Да, именно так вроде блондинку назвала маленькая девочка около школы. «И за что ты мне на голову такая дурная свалилась, Марта?»