Я и Эдди

             Утро началось с утра! Такого раннего. Очень неожиданного. Очень! Вчера Эдди рано лёг спать и проснулся ни свет ни заря. Я ещё сон про него смотрю, а он меня будит уже! Плохой Эдди! И вкусный… Получил от меня лизь по моське!       Пока я пытался победить страшный монстро-стул, Эдди, зевая каждую минуту, стоял возле плиты в попытках проснуться и приготовить не только кофе для себя, но и хоть немного ням-ням для меня.       Возвращаюсь с дуэли: стул не повержен! Но я уверен, я справлюсь! Я сильный! Ловкий! Выносливый! Вкусняшкой пахнет… Выпучиваю глаза и веду носом в сторону кухонных тумб. Эдди смеётся. Где смешно?! Подхожу ближе, встаю на задние лапы, с любопытством смотрю на большой таз с фаршем. Вкуснота! А вон и чеснок с луком. Эдди лепит вкусняшки! Ура! Начинаю радостно носиться по кухне. Эдди от греха подальше прижимается к тумбе, смотрит на меня большими глазами. Чего смотреть?! Готовь давай! Тут я голодный! Смеётся. Люблю Эдди!       Снова подлетаю к тумбе. Встаю на задние лапы, передними упираясь в столешницу. Нагло сую нос в таз и… получаю по нему щелчок! А! Где справедливость?! Обижено ворчу. Я чуть-чуть цапну! Самую малость! Половину тазика… Эдди смеётся.       Глаза слезиться начали. Чего такое? Принюхиваюсь и чихаю. Прямо на Эдди. Недовольно крякает и поворачивается ко мне. Такой воробушек растрёпанный. Смешной. Снова принюхиваюсь и опять чихаю. Это что такое?! Возмущённо ворчу. Эдди смеётся.       Лук! Вражеский враг! Глаза в слезах. Начинаю громко скулить и носиться по кухне. Ничего не вижу! Убегаю в комнату, роняю там стул. Бегу обратно. Запинаюсь на середине лестницы и кубарем скатываюсь на кухню.       — Пушистый?! — Эдди даже перестал котлетки лепить. — Ты как?!       Живой! Лаю. Громко. Начинаю скулить. Ложусь и тру лапами глаза. Ужасный лук! Люблю его есть. Не люблю нюхать.       — У всех оборотни как оборотни, а у меня мальчик-катастрофа, — вздыхает Эдди. Смотрит. Озадаченно так.       Смотрю с подозрением. Вернее, пытаюсь. Глаза ещё слезятся. Ничего не вижу. Паникую. Громко скулю и начинаю носиться по кухне. Бедный Эдди. Сослепу врезаюсь в него, чуть ли не роняю. Бьюсь мордой о плиту и взвизгиваю. Напугался! Щурясь, сажусь рядом и открываю пасть, чтобы мне положили вкусняшку.       — Я немного в другой стороне, — шепчет Эдди, разворачиваюсь на голос.       Делаю пару шагов и упираюсь носом в его голую ляжку. Делаю кусь и снова открываю пасть.       — И что с тобой не так? — смеётся.       В мой рот кладётся мини-котлетка. Я возмущён! Давай большую! Начинаю недовольно ворчать и бодаться. Смеётся. Всё ему хиханьки да хаханьки! А я котлету хочу. Очень. Большую! Недовольно ворчу. Бегаю по кухне. Врезаюсь в массивный тяжёлый стол с такой силой, что сдвигаю его с места. Эдди напугался, даже подпрыгнул. Жаль, на пол ничего не уронил. Я бы съел. Весь план мне под хвост…       — Перестань меня пугать! — возмущённо орёт Эдди.       Дай котлету-у-у-у! Начинаю жалобно скулить.       — Горе ты моё луковое, — вздыхает.       Котлету! А лучше десять! Дай-дай-дай! Начинаю прыгать вокруг него. Часто врезаюсь. Получаю по уху за баловство. Скулю.       — Лопай! — объявляет Эдди и ставит миску на пол.       Ура! Замираю. Ставлю уши торчком. Верчу головой. Это что такое?! Зачем мне каша в миске?! Дай котлеты! Котлеты же, ну! Начинаю скулить.       — От того, что это просто фарш, а не слепленные котлетки, не значит же, что он поменял свой вкус, — озадаченно протягивает Эдди.       Смотрю на него большими глазами. Нет тебе прощения, Эдди! Котлетки на кашу променял! Не-е-ет! Сейчас это! А что потом?! Приведёт в дом другого оборотня-волка?! Не-е-ет! Громко и надрывно вою.       — Да вот же закатил истерику! — получаю по уху. Жалобно скулю.       Эдди поднимает миску, выгребает из неё фарш. Лепит котлетки. Кладёт четыре штуки. Я замер. Слежу. Внимательно. Очень внимательно. Молчу. Получаю порцию котлеток и набрасываюсь на них. Вот оно, счастье!       — Что с тобой не так, Пушистый? — спрашивает Эдди, убирая остатки фарша в холодильник. — А если я котлеты сделаю не колобочками, а треугольниками, ты их тоже есть не будешь?       Замираю. Издевается?! Начинаю прыгать и недовольно ворчать. Не сметь издеваться над вкусняшками! Они должны быть шариками!       — И что мне с тобой делать? — садится рядом и, пока я доедаю, гладит меня по спине.       Как это что?! Любить! Сам же говорил, что я — пушистый комочек счастья!