Я и Эдди

             Смотрю, как Эдди лазает под столом, выметая гречку. Давай её просто сварим?! Лаю. Получаю по носу. Щелчок. Вообще-то больно! Ну ладно, заслужил. Пока Эдди изображает из себя четвероногого, я возвращаюсь к заданию. Да! Я ответственный! Я молодец! Киваю.       — Опять что-то сам себе напридумывал, — смеётся Эдди.       Смотрю, как он скидывает крупу в ведро. Задумчиво разглядывает второй пакет на столе. Давай сварим! Заговорщицки так думаю и на него смотрю. Эдди, по велению моей мысли, берёт пакет и идёт к плите. Ура! Только тс-с-с-с. А то с мысли собьюсь, и Эдди не будет делать! А Эдди оборачивается на меня с интересом смотрит. Что? Делаю невинную моську.       Эдди берёт другую кастрюлю, высыпает всю крупу. Ура! Наливает воды и ставит вариться. Берёт со стола две банки тушёнки и начинает открывать одну за одной. Бери три! Вкуснее будет. Сам хватаю третью и ставлю на тумбу рядом с Эдди. Косится на меня с подозрением. Демонстративно отворачиваюсь с таким видом, как будто это не я.       — Ничего не треснет? — спрашивает Эдди.       Отрицательно мотаю головой. Пузо ещё не такое большое, чтобы лопаться. Оно ещё маленькое. Есть куда запихивать еду! Или Эдди. Делаю большие глаза. Вот интересно, а я смогу Эдди съесть? Смотрю на него задумчиво, открываю пасть и кусаю голову.       — Пушистый, какого хрена ты вытворяешь? — интересуется Эдди и тут же бьёт меня ложкой в лоб.       Ай! Я ничего же не делал! Просто проверял, влезешь ли ты мне в рот! Не влезаешь! Тебе повезло. А то целиком бы проглотил. Чего? Смотрит с таким подозрением, как будто это я у него зубную пасту стащил и съел. Так ведь я и был… Просто она такая вкусная оказалась… Делаю ангельскую моську. Вздыхает. Не ворчи! Трусь об него, следя как он гречку с тушёнкой перемешивает. Люблю я тебя, Эдди! Вот чтобы ты без меня делал?! Скис бы! Как тот лимон мохнатый… Эдди бы выкинули в ведро?! Делаю большие глаза.       — Иди работай, негр, до заката ещё далеко! — смеётся Эдди и тычет мне пальцем в нос.       Кто?! Подскакиваю и начинаю озираться. Эдди! Лаю. В кухне же никого, кроме нас, нет! Кто такое «негр»?! Где ты его прячешь?! Рычу. Недовольно так, ревниво. Прижимаю его к тумбе, а он таращится, в непонятках такой весь.       — Дурень! — орёт. — Это же я про тебя!       Я не негр! Возмущённо рычу. Я Пушистый! Ты сам меня так назвал! А по паспорту я вообще Ярый… У меня два имени? Как интересненько… А у Багрянца одно. Фу, скучный!       — Ты будешь доделывать, — кивает в сторону стола, — или так и продолжишь сам с собой что-то думать?       Конечно! Имею право! Думать… Пошёл я лучше котлету из пакетика стащу. Там есть с грибной начинкой. Люблю такие! Пока Эдди отвлекается на помешивание, ретируюсь к столу. Сую нос в один из пакетов и принюхиваюсь. Пельмешка! Без спешка! Смеюсь. Эдди смотрит с подозрением. Что?! Посмеяться уже не дадут. Изверги!       Пелеменька! Пс-с-с! Приём! Вылезай из пакетика, я тебя буду ням-ням делать! Ой, как пахнет от них вкусненько! Мяско, которое спряталось в тесте! Эдди их любит! И я люблю. Пельмешки! И Эдди! Эдди вообще нельзя не любить. С умилением смотрю на него. На Эдди! Не на пельмешку! Люблю! Не пельмешку, а Эдди! Я запутался…       Поглядывая в сторону плиты, пытаюсь добраться до пельменей. Их немного! Но я одолею этого мелкого врага! Пакет ещё открываться не хочет, я его и так и этак покрутил уже. Не хочет! А я его хочу! В смысле, не пакет, пельмешку! Пакет невкусный. Как-то сожрал такой, прокакиться не мог, в больничку ездили. Эдди сначала за мной ухаживал, бегал туда-сюда, пока я немного болел. А потом! Как отдубасил полотенцем по хвосту! Было бо-бо. Заслужил…       Пакет! Тихо фыркаю на него. Не реагирует! Вот паразит же. Как бы его… Эдди возле плиты колдует. По запаху чую — почти готово! А! Почти! А я так пельмень не съел! Люблю ими хрустеть! В атаку! Хватаю пакет — и давай его драть. Он лопнул. Пельмени разлетелись по всей кухне. Несколько попало в Эдди. А он руками прикрылся. Замер. Ой. Что-то мне кажется, я не то сделал. Смотря на Эдди большими глазами, подбираю с пола пельмешку и, усердно ей хрустя, таращусь большими виноватыми глазами. Мая не специальна! Мая такоэ не хатеть! Блин, пельмешка вкусный…       — Пушистый, — протягивает Эдди.       Вожу лапкой по полу. Делаю невинную моську. Эдди хватает полотенце. Взвизгиваю, несусь на выход. Торможу. Эдди тоже — иначе бы я его сбил, когда рванул обратно. Надо пельмешки подобрать! Бегаю по кухне, собираю. Эдди на меня как на дурака смотрит. Пельмешка! Напихал полную пасть. Вроде ни одну не забыл. И пулей на улицу. Эдди в шоке. Даже забыл мне по хвосту дать! О да, детка! Я сама внезапность!       — Подавится же… — шепчет Эдди, мотая головой и возвращаясь к плите.       Бегу. Запинаюсь. Вкусняшка-а-а! Неэ-эт! Всё вываливается изо рта. Фу. Я с земли есть не буду. Мир — тлен. Тоскливо скулю. Слышу, как Эдди из дома хмыкает. Возвращаюсь обратно. Эдди! Они все упали! Я не успел проглотить! Сижу. Скулю.       — Вот по хвосту бы тебя по-хорошему, — вздыхает Эдди, а я начинаю скулить громче и ещё жалобнее. — Горе ты моё луковое, — Эдди обнимает. И я его обнимаю. Лапами. — Гречку-то будешь? С тушёнкой. Кетчупа тебе налью туда.       Начинаю кивать. Всё равно грустно! Пельмешки… покойтесь с миром. Жаль только, не в моём пузе. Тихо ворчу и смотрю, как Эдди мне гречку накладывает. Ставит на пол. И возвращается к уборке, переложив в уже чистый холодильник проверенные продукты. Ой. Надо же остальные проверить! Несусь есть гречку. О! Отрываюсь. Эдди! Лаю, смотря на него. Эдди вопросительно выгибает брови. Я хочу гороховый суп!       — Ага, я так всё и понял, — вздыхает и перемешивает гречку с кетчупом в своей тарелке.