Я и Эдди

             Смотрю, как Эдди спит. Такой милый мохнатик! Растрёпка. Подбираюсь ближе — и ну его облизывать. Ржёт. Конечностями забавно машет. Ага! Я неуловимый неуловим! Облизываю дальше. Эдди меня поймать пытается. А вот фигу! Прыгаю по кровати я так, прыгаю… И как мимо прыг! Брякнулся на пол. Эдди голову поднял посмеялся и обратно залёг. Вредный Эдди! Но всё равно люблю!       — Ну что, — говорит Эдди, позволяя мне на него прилечь, — ты готов стать папашей и вожаком своей маленькой стаи? — теребит мне шею.       О! Кайф. Я аж заскулил от удовольствия, когда он начал меня с неким неистовством чесать. Так и описяться можно! О да, Эдди. Кайф! Чеши…. Чеши меня полностью!       — Блин, Пушистый, — Эдди перестаёт чесать, и я смотрю на него с недовольством, — у тебя такой вид был, как будто ты сейчас кончишь…       Смотрю укоризненно. Смеётся. Виновато поглядывает. Эдди это дело любит… Правда, когда я начинаю к нему в форме волка приставать и домогаться, он злится. И сильно. Типа, не извращенец же. А чего бы и нет?! Это же всё равно я! Какая разница, в какой я ипостаси? Вредный Эдди.       Кладу голову рядом с его. Эдди крепко обнимает за шею. Нежится. И так он тоже любит делать. Гладит между ушек. Немножечко шерсть теребит. Щекой о мою трётся. Целует. Млею. Эдди в такие моменты мне напоминает невинный цветочек, который хочется спрятать от всех, чтобы не смели трогать. А то у людей бывает: чаще всего к чему руки потянут, то и разрушат.       —Ну, так что насчёт стать папой и вожаком? — нежным голосом шепчет Эдди.       А я так от ласк разомлел, что даже почти уснуть умудрился. Как тут не уснуть?! Любимый нежит! Не нежить… Эдди-зомбяшка! Он обычно таким по утрам бывает. Я в последнее время стал ему кофе варить. Часто. Эдди любит, когда я за ним ухаживаю. Мне тоже нравится, когда Эдди за мной ухаживает!       Помню, пытался я как-то ему вместе с кофе, бутербродик сделать… Не, сделать-то я сделал. Даже три штуки! Гордился собой тогда жуть как. Правда, Эдди с них в туалете потом весь день сидел. Ну откуда я знал, что у него такой животик слабенький?! Я же не знал, что солёный огурец и сметана не сочетаются… По крайней мере для него. И вообще! Надо было посмотреть, что ему дают… Сделал сюрприз…       Хотя Эдди ничего не говорил плохого, только посмеивался. Дескать, вон как старался, а он всё на туалет извёл. Еда и так на туалет только и уходит. Живём ради туалета! Ну, может, не совсем. Я буду жить ради Эдди! Стыдненько-то как перед ним за те тапочки… А потом были другие, с которыми я игрался, ну и разодрал их. А потом ещё одним оторвал уши. Забавненько.       — Эй, — Эдди сжимает мои щёки и тянет их в разные стороны, — морда, ты со мной поговоришь уже или чего?       Набрасываюсь на Эдди. Он хохочет, а я его облизываю и несильно кусаю. Пытается от меня руками закрыться. А не, фигульки! Перехватываю его руки своими, немного придавливая к подушками, и целую, просовывая язык ему в рот.       — Ты со мной, — тяжело дыша говорит Эдди, — всё-таки решил поговорить?       — Не думаю, что мой рык ты бы понял, — смеюсь.       — Так что насчёт папы?       — Конечно я готов! У меня будет своя маленькая стая! — просовываю руки под Эдди и крепко обнимаю.       — У меня с вашей оравой, — вздыхает Эдди, — вообще времени ни на что другое не останется.       — Почему это? — недоумеваю. — Мы же будем с ними вместе беситься и играться. У тебя должно появиться больше времени. Вроде…       — Вот-вот, — смеётся. — Ты же будешь с ними только играть. А как же воспитание? Кормление? Умывание? А ещё, когда они научатся менять ипостаси, надо будет учить читать и писать. Ну и сверх: обучать их человеческому поведению.       Задумываюсь. Как-то это всё серьёзненько и глобальненько. Если Эдди будет постоянно с малявочками, то у него же времени на меня не будет! Всё! Не хочу стаю! Хочу быть у Эдди единственным! Чтобы он только меня тискал! И кормил… и умывал…       — Судя, по выражению лица, — смеётся, — передумал ты вожаком стаи становиться. Да?       Киваю. Вот же пельмешки… Я даже не подумал, что на детёнышей будет уходить столько времени. Думал, что всё будет… не так! Эх… заваливаюсь на Эдди. Не замечаю, как обращаюсь. Эдди, от веса моей тушки, резко выдохнул, но отпихивать не стал. Гладит. Млею.       — Ну, не расстраивайся, — обнимает крепко-крепко, — зато будешь катать их, как Кремушка. Облизывать с носика до хвостика. В пузики тыкаться. А самое главное: убегать! Прикинь, щенятки за тобой бегают, а ты от них! Вместе мне скулить будете, чтобы я вкусняшками поделился.       Довольно соплю, ярко представляя эту картину. Точно! Эдди прав! Будет здорово!       — Всё-таки, — улыбается Эдди, почесывая мне под ушами, — кровать надо покупать намного больше…       Заливаясь радостным лаем, согласно киваю и прыгаю по кровати. Одна из ножек это не пережила и надломилась, как и несколько дощечек под матрасом.       — И прочнее, — заканчивает Эдди, смотря на меня смешливым взглядом.