***
Несмотря на ужасающее откровение, Рей без проблем уснула с первыми лучами солнца. Удивительно, но она совсем не боялась, только злилась на себя и своё чрезмерное любопытство. Правда поспать ей в итоге пришлось недолго, так как приехала Джанна, в этот раз одна. Они заказали себе пиццу и вернулись к девичьим разговорам, старательно избегая обсуждать произошедшее в том злополучном лесу. Беседа сама собой перетекла в обсуждение Кайло. Мужчина явно впечатлил Джанну, и Рей, которая никак не могла перестать думать о нём, не могла отделаться от мысли, что ей неприятно слушать восхищения подруги. Но она списала это на открывшиеся ранее подробности. Хотя ей почему-то казалось, что будь Кайло действительно плохим человеком, он бы не спасал заплутавших туристов из лесов Глейшер Парка. Или тем самым он пытается искупить грех за убийство перед своей совестью? Рей разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, её ужаснули его слова, пусть она и сама добивалась этой правды. Инстинктивно хотелось держаться от него подальше. Она никогда и не сталкивалась с людьми, кто убивал, ну, если не считать отчима, и не знала, как относиться к ним. Правда Кайло не совсем человек, и вряд ли она может приравнивать его к другим. А с другой стороны… Ей было невыносимо думать плохо о том, кто спас ей жизнь. Что ж утаивать, она не хотела видеть в нём того монстра, каким он предстал перед ней в схватке с медведем. Было больно знать, что понравившийся ей мужчина оказался убийцей. «Ты не знаешь всей истории», — слащаво прошелестел внутренний голос. — «Может это была вынужденная мера?» Но если так, почему он не рассказал всего? «Потому что ты не заслужила», — ответил гадкий голос и был прав. Недостаток сна быстро дал о себе знать, и только день перерос в вечер, девушка отключилась от реальности, проспав в итоге больше двенадцати часов. Джанна уехала на следующий день. Рей отправилась вместе с ней в Колумбия Фаллс, проводить на автобус и посмотреть город. Девушка думала поискать здесь какую-нибудь работу. Она прожила в доме Холдо почти неделю и практически сошла с ума от скуки, а впереди её ждали еще, как минимум три такие недели, и ей было просто необходимо чем-то занять себя. Хромать она уже почти не хромала, да и деньги были не лишними. Идя по главной улице, усеянной магазинами и кафе и полной туристами, Рей тоскливо улыбалась, вспоминая родной Новый Орлеан. Она скучала по суете большого города, хоть и Колумбия Фаллс нельзя было назвать большим. И что странно, раньше она часто любила уединяться и в толпе чувствовала себя неуютно, случай на карнавале лишь обострил это чувство. А теперь наоборот была рада оказаться среди скопления людей. Очевидно недолгое пребывание в глуши оставило на ней свой след, а что будет дальше, она не могла представить. Она посетила пару сувенирных лавок и одно кафе, где требовались работники, но её номер телефона взял лишь владелец одной из лавок — старичок с трясущимися руками. Все остальные не были готовы нанять её на такой короткий срок. По пути к остановке Рей зашла в супермаркет, прикупив несколько полуфабрикатов. Она не могла позволить себе купить больше, так как автобус останавливался довольно-таки далеко от особняка Эмилин Холдо, а тащить тяжелые пакеты все четыре мили ей не улыбалось. Хозяина пикапа небесного цвета она заметила раньше, чем саму машину. Кайло стоял на противоположной стороне дороги, оперевшись на кузов и, скрестив руки на груди, глядел прямо на неё. Как только их взгляды встретились, он резко выпрямился и неуверенно помахал ей. Её сердце упало на миг на дно желудка, но после Рей охватила колючая злость, которая жалила изнутри, требуя немедленного выхода. Это уже ни в какие ворота! Теперь он что, в открытую будет следить за ней? Что ему вообще от неё нужно? Девушка решительно направилась к мужчине, сверля его гневным взглядом. Она устала бояться. Он сказал, что не причинит ей вреда, ведь так? Вот пусть и оставит её в покое, она сама в состоянии позаботиться о себе. — Хватит следить за мной! — прошипела она, оказавшись в шаге от него. — Зачем ты здесь? Пришел напугать меня? Так будь спокоен, я не выдам твоих тайн, а если бы мне и хотелось обсудить это с кем-то, то никто бы мне не поверил. Лучше бы я вообще тебя не знала. С этими словами она круто развернулась на месте и уже хотела шагать обратно, как крепкая мужская рука схватила её за локоть. Не больно, но ощутимо. Не будь она такой злой, она бы может испугалась, но сейчас это взбесило еще больше. Рей резко повернула голову, готовая испепелить его глазами, но Кайло резко отдернул руку, а после с выражением вселенской муки на лице, сжал её в кулак. — Я… прости… — он был растерян и смущен. — Я просто… — Что?! Что ты просто? — передразнила она его. — Я обращусь в полицию, если вновь увижу тебя где-то поблизости! Вот так. Сказала, как отрезала. И сразу легче стало. Лицо Кайло окаменело. Все эмоции исчезли, превращая его в изваяние, на котором жили лишь одни глаза. Только они и подрагивающий подбородок выдавали его истинное состояние. Её слова расстроили его. Но с другой стороны — чего он ждал? — Прости, я не хотел тебя пугать, — вымолвил он. — Я не следил за тобой, клянусь. Я ехал к тебе поговорить, но твой запах привёл меня в город, а так как ты вряд ли бы решилась брать дорогую тачку Эмилин, то я подумал, что ты поехала на автобусе, и решил дождаться тебя здесь. Рей демонстративно нахмурилась, в то время, как разбуженные его бархатным голосом бабочки в её животе заставляли её колени подрагивать. Но она обязана была быть последовательной: нельзя сначала метать в него молнии, а после растечься лужицей только от звучания его голоса. — О чём ты хотел поговорить? — она принялась нервно кусать губы. — Разве это важно теперь? — он тяжело вздохнул. — Ты, вроде, только что сказала, что предпочла бы меня не знать вовсе. Рей готова была прикусить себе язык. Но сказанного не вернешь. — Я не имела в виду буквально. Просто, я бы предпочла не знать всего того, что уже знаю. Это пугает меня, — попыталась оправдаться девушка. — Я предупреждал тебя, — в его тоне слышалась горечь. — Предупреждал, — она опустила голову признавая его правоту. — Но все равно, мне почему-то трудно поверить, что, что бы ты не совершил в прошлом, ты сделал намеренно. Я не чувствую в тебе угрозы. Не чувствую зла. Не знаю почему. Можешь опять назвать меня наивной маленькой дурочкой. — Ты — нет, — его голос смягчился, и Рей рискнула поднять на него взгляд. У неё перехватило дыхание от увиденного, а мысли буквально рассыпались. Угольные глаза Кайло были полны нежной грусти. Все было в них. Восхищение, обожание, нужда и… боль. Ни один мужчина не смотрел на неё так. Рей глядела в манящую черноту его глаз, чувствуя, как внизу живота распускается порочным цветком желание. Кайло первый отвел взгляд, посмотрев ей за спину. — Твой автобус, — произнес он, и… ей показалось, или его голос стал ниже? Рей повернула голову. И, правда, подъехал автобус, в который уже стали загружаться люди. Но она не хотела расставаться с Кайло. — Может, ты меня отвезешь? — спросила она, вновь поворачиваясь к нему лицом и приглаживая нервным движением выбившиеся из трех пучков пряди. — А то автобус останавливается далеко от дома Эмилин. Кайло улыбнулся уголком губ и кивнул.***
Некоторое время они ехали молча. Со стороны могло показаться, что Рей очень интересует вид за окном, но на самом деле она лихорадочно думала, что делать дальше. Как сгладить воздействие от собственных обидных слов? Как дать ему понять, что она ни в коем случае не осуждает его и готова с удовольствием выслушать? Готова же? — Значит, ты… эм… почуял, что я поехала в город? — Да. Дорога к дому Эмелин ведет через Колумбия Фаллс. Я услышал твой запах еще до того, как въехал в город. — Как далеко ты способен слышать запахи? — Рей поёжилась на сиденье, изо всех сил сопротивляясь резкому желанию понюхать саму себя, мало ли, может, она неприятно пахнет. — Человек или животное должно находиться приблизительно в радиусе двух миль от меня, чтобы я смог учуять его, — ответил Кайло. При этом он был совершенно спокоен, будто они тут просто болтали, а не обсуждали его исключительный нюх, каким не обладает обыкновенный человек. Она попыталась представить, каково же это — чувствовать всех сразу да еще на таком большом расстоянии. Теперь она поняла, почему Кайло живет в глуши далеко от всех. Если бы она обладала таким обонянием, то она бы тоже предпочла жить в лесу, подальше от людской вони. — Разве запахи не смешиваются? Как ты вообще смог учуять именно меня? Вокруг же было столько людей. — Каждый человек обладает индивидуальным запахом. И ты… — он резко умолк и сжал губы. Рей обратила внимание, что он покраснел. — Что я? — Ты пахнешь по-особенному. Пришел её черед краснеть и нервно кусать нижнюю губу. — Как именно? — любопытство было сильнее смущения. — Не могу объяснить, — он свернул с главной дороги, ведущей к Уайтфишу, в сторону дома Холдо. — Может это мой гель для душа? — сделала предположение девушка. — Его в простом магазине не найдешь, я покупаю у подруги мамы, которая сама изготавливает косметические средства и продает в интернете. — Нет, это именно твой природный запах. «Интересно», — подумала Рей, ничего не ответив. Но для себя она решила, что как только останется одна, попробует выяснить, как же пахнет её тело. С этим разговором о запахах она вспомнила их первую встречу. — Когда я впервые встретила тебя. Ну тогда в супермаркете. От тебя пахло собакой, — виновато произнесла она последние слова. Но Кайло, кажется, ничуть не обиделся, но явно смутился еще больше. — Это было сразу после трансформации. Запах не сразу сходит, что бы я не делал, даже кожу драл отшелушивающим камнем. Получается только маскировать, там духами или ароматическими маслами. Перед глазами Рей живо возникла картинка полуголого Кайло с блестящим от масла торсом. Но спустя пару мгновений она призвала себя к порядку, прогоняя видение. Когда она успела стать такой… озабоченной с её то проблемой тактильных контактов? — Трансформация — это когда ты превращаешься в волка? — уточнила она, надеясь, что он не заметит её багровые щеки. — Да. Тем временем они подъехали к дому. — Хочешь выпить со мной кофе? — неуверенно предложила Рей. — У мисс Холдо есть кофе машина. Я правда только сегодня попробовала её использовать. — С удовольствием, — ответил Кайло спустя короткую паузу. Рей не могла не признаться себе, что наравне с радостью ощутила облегчение. Её недавние слова видимо не сильно задели его. Спустя некоторое время они сидели на веранде, глядя на пруд. Рей позволила себе продолжить их начавшуюся беседу лишь спустя несколько неторопливых глотков. — Ты трансформируешься по желанию? — Если ты спрашиваешь делаю ли я это только в полнолуние, то мой ответ — нет, — немного раздраженно ответил он. — И, да, в большинстве случаев я контролирую этот процесс. «В большинстве случаев?» — Ты находишься в сознании? Я имею в виду осознаешь происходящее, когда ты волк? — Да. Меняется только облик. Рей помолчала некоторое время, а после лукаво улыбнулась и задала следующий вопрос: — Тебя можно убить только серебряной пулей? Кайло скривил лицо, одарив её снисходительным взглядом, который смягчился, как только он увидел озорной блеск её глаз и улыбку, что она изо всех сил старалась подавить, чтобы выглядеть серьёзной. Ну а что, нужно же было как-то разрядить обстановку. — Да, и чтобы обязательно пуля была освещена в церкви, — саркастично поддержал он тему распространенного мифа. — И прямо в сердце. Если промахнешься, то сама сердца лишишься. Было понятно, что он шутит, но Рей всё равно стало жутко. Должна же быть хоть какая-то правда во всех этих легендах. Видимо её состояние тут же отразилось на её лице, и Кайло в миг посерьезнел. — Я не ем людей, если ты об этом подумала. — Только ты? А как же остальные? — Все, кого я знаю не употребляют в пищу человека, — он скривился от отвращения. — Это же. Каннибализм. — Но ты сказал, что ты и тебе подобные не совсем люди. — Да, но всё равно… Не знаю. Трудно классифицировать. Ликантропия — это ген, передающийся по наследству. Да и у многих из нас в роду есть обычные люди. Не есть же своих. — А у тебя вся семья ликантропы? — спросила Рей спустя долгую паузу. — Мать и вся её сторона, — нехотя ответил Кайло, заметно напрягаясь. — А отец — человек? — догадалась Рей. — Да, — его лицо потемнело, а взгляд уперся в одну точку. Видимо это была больная тема. — Прости, я вижу тебе неприятно говорить об этом, — она дотронулась его плеча, извиняющимся жестом погладив. — Нет, все в порядке, — он посмотрел на неё, накрыв её ладонь своей горячей. — Я хочу, чтобы ты знала.***
Среди «своих» он считается полукровкой. Он родился у матери-оборотня и отца человека. Мужчина не знал, кто его возлюбленная, пока она не смогла контролировать свой аппетит из-за беременности. Так он и узнал о той части мира, которая была скрыта от посторонних глаз обычных людей. Но он любил свою жену и не собирался бросать рёбенка, пусть и не совсем человека. На самом деле оборотни существовали всегда. Не до конца понятно, как они произошли, но учёные их общины давно выяснили, что ликантропия — это передающийся по наследству ген, а не болезнь, передающаяся через укусы, как пишут в книгах фэнтези, и уж точно не проклятье Зевса. Оборотни, чистокровные оборотни, в состоянии контролировать свои инстинкты и трансформацию, в отличие от тех, у кого в роду больше людей. Таким намного тяжелее бороться со своим телом и они чаще всего теряют контроль в самый неподходящий момент и обнаруживают себя. По этой причине много веков назад было решено, что браки будут заключаться строго между чистокровными волками, дабы сохранить их вид, тем самым обеспечив себе безопасность и возможность жить среди людей, гомо-сапиенсов, которые стали правителями мира. Его отец всю жизнь боялся, что гены возьмут вверх над воспитанием. Он учил его, что «кровь не определяет того, кем мы являемся», что мы сами делаем выбор кем быть — монстром или человеком. А он не хотел разочаровать отца и в тайне стыдился своего происхождения. Но в период пубертата было особенно трудно: трансформацию было тяжело контролировать, как и вспышки гнева из-за бушующих гормонов. По этой причине, когда ему исполнилось тринадцать лет, они переехали в глубинку в шатате Вашингтон, ближе к природе и лесу, где в случае внезапной трансформации можно скрыться, и где никто не будет шибко интересоваться причиной частых исчезновений мальчика, ведь легенда о его слабом здоровье всегда работала. Еще бы, он выглядел таким изможденным первые недели после трансформации, что ни у кого не возникало подозрений. На самом же деле он не мог припомнить, когда в последний раз болел хоть чем-то. Медицинские справки о псевдо-болезнях мама доставала у своего знакомого — врача, который наблюдал его в детстве. Врача из общины. Тот был человеком, женившимся, как и его отец, на женщине-оборотне. Правда в отличие от отца, тот влился в общину, всячески помогая её членам, леча и наблюдая полукровных и выписывая фальшивые медицинские заключения, помогающие поддерживать существование ликатропов в тайне, когда его отец сделал всё возможное, чтобы отдалиться и порвать все возможные связи с обществом «волков» и роднёй жены и сына. Лишённый в детстве и юности общества себе подобных, его мать — не в счет, он чувствовал себя уродом. Ненависть и презрение к своей природе наполняли каждую клеточку его тела. Он мало общался со сверстниками, ни с кем не сближался, зная, что любая сильная эмоция может спровоцировать трансформацию. Но это не значило, что он не страдал от одиночества. Страдал, да так, что натурально хотелось выть. Притупить чувство одиночества помогали книги, коих всегда было в избытке. У матери — дочери баронета, происходящей из древнего английского аристократического рода, была личная библиотека, привезенная с собой с Острова, которую она постоянно обновляла. Она постоянно возилась с книгами, изо всех сил стараясь поддерживать нужные условия для сохранности определенных экземпляров, но у неё не всегда это получалось. Она продавала особо редкие и капризные для хранения тома, но на вырученные деньги покупала новую литературу. Поэтому, когда ему было особенно тоскливо, он брал какую-нибудь из книг и сбегал в воображаемые миры. Несмотря на происхождение матери, жили они скромной жизнью обычных людей среднего класса. Никаких излишеств ни в быту, ни в одежде. Правда маму часто выдавали манеры истинной леди, и люди сразу угадывали в ней аристократку. Когда он стал старше, ему стал непонятен их с отцом союз: как она, высокородная дочь английского баронета, так полюбила его отца, тогда еще простого грузчика в порту Джерси, что ради него отказалась от наследства, всех своих привычек, и в итоге порвала все связи с родственниками и другими ей подобными, позволив увезти себя в захолустье? Неужели она настолько любила отца, что пожертвовала счастьем собственного сына? Она же видела, как он страдает, хоть и пыталась утешить его, когда он был ребенком. Она могла уехать к родственникам в Англию, забрав его с собой, чтобы он рос среди таких же, как он. Чтобы он научился принимать себя таким, каков он есть, а не жить в страхе и в ненависти к себе, свято веря в проповеди отца о «значении выбора и крови» и всеми силами души желая быть «нормальным», таким, как окружающие его люди. Но в один день всё изменилось — он повстречал девушку. Во приехала на лето в их глухомань помогать своей бабушке, не так давно овдовевшей миссис Смит, которой он, по просьбе матери, иногда носил продукты и помогал с некоторыми делами по дому: уничтожить осиный улей, расчистить снег на подъездной дорожке. До того лета он знал о существовании Во лишь по фотографиям. Она была старше его на два года и уже училась в колледже, когда ему еще оставался один год школы. Что удивительно, они подружились практически сразу, несмотря на то, что он был таким необщительным и к тому же застенчивым, когда дело касалось противоположного пола. Во говорила за двоих, поэтому между ними никогда не возникало неловких пауз. Она постоянно шутила и непритворно восхищалась его начитанностью. С ней было легко, и, находясь рядом, он забывал обо всём. Рядом с ней он чувствовал себя нормальным. Родители довольно скоро узнали об их отношениях. Отец, естественно, был против, считая, что связь с девушкой может вызвать очередную трансформацию, а он и без того с трудом контролировал себя, что стало еще одним поводом для ссор. А мать, связавшая судьбу с человеком, лишь просила быть осторожным… во всех смыслах. До знакомства с Во он не очень представлял, что будет делать после окончания школы. С его-то проблемой учиться в колледже, где вокруг столько людей? Но с Во он почувствовал, что у него есть шанс на нормальную жизнь. С ней он чувствовал умиротворение, даже словесные перепалки с отцом в какой-то момент перестали трогать его «внутреннего волка». Мать всегда хотела, чтобы её сын, как и она, учился в престижном учебном заведении, и вдвоем им удалось в итоге убедить отца отпустить его жить «взрослой жизнью». Он поступил в тот же колледж, что и его девушка, чтобы быть рядом. То были самые счастливые дни его жизни. Но рано или поздно всё хорошее заканчивается. В один вечер они поздно возвращались из кино. Общественный транспорт уже не ходил, а на такси денег не было. Но это не расстроило их, прогулка под звездами казалась романтичной. Ровно до того момента, пока им не преградили путь несколько отморозков, ищущих легкой добычи. Он сразу же почуял в них угрозу. Сдерживаться было трудно, но большая сила — это большая ответственность, он не мог напасть первым, поэтому он просто отдал кошелёк, часы и куртку, надеясь, что те отстанут от них. Но отморозки на то и отморозки, чтобы не останавливаться на достигнутом. Трое бросились на него, а двое схватили Во. Её пронзительный крик стал триггером, и в тот же миг он трансформировался. В порыве ярости он убил двоих на месте, одному переломал кости, а второго буквально разорвал, сильно покалечив остальных. Как он потом выяснил из новостей, еще один скончался в больнице от полученных травм. Увидев его перевоплощение, Во упала в обморок еще до того, как он принялся рвать и метать. Он не успел проверить её состояние, так как вдали уже слышались звуки полицейских сирен, он еле успел скрыться. Так он и стал убийцей. Совесть требовала от него сдаться властям добровольно, вбитые отцом моральные принципы взбунтовались, но в глубине души он считал, что те уроды заслужили то, что он сделал с ними. В любом случае его ждала смерть, если не от рук власти, то от «правосудия стаи», когда члены семьи сами расправляются с проблемным собратом, поставившим под угрозу тайну их существования, что он и сделал. Ведь люди испокон веков истребляли оборотней, так как они были сильнее, а от того — опаснее. А человек-разумный ненавидит всё опасное. С тех пор он в бегах и живет сам по себе, нигде подолгу не задерживаясь и ни с кем не сближаясь, чтобы не допустить повтора истории.