The way of the sword part III

«Сложить оружие!» Что он наделал? Что? Ксандер медленно сползает по холодной стене на пол. В руке сжат маленький кинжал с желтым нефритом на рукоятке. Камень тусклый, тут нет никакого источника света, отражать ему нечего. Только дальше по коридору горят факелы, но от них парня отделяет ненавистная дверь и непробиваемые стены из серого булыжника. Их он уже исследовал. Никаких щелей. С дверью возиться бесполезно, таких замков Ксандер в жизни не видел. И к петлям она прилажена слишком хорошо, выбить тоже не выйдет. Пол. Он ещё не проверил пол. Мысли начинают всё больше путаться, одни постоянно ускользают, словно песок сквозь пальцы, а другие возвращаются снова и снова. Наподобие бумерангу. Вот только почему этот бумеранг неизменно прилетает Ксандеру именно в затылок? От такого количества ударов недолго и сознание потерять. Пол тоже выложен серым булыжником. Никаких щелей. Да что же это... Сначала тот факт, что обыскивать Ксандера никто не стал, невероятно радовал, хоть кинжал в сапоге остался при нём. Как оказалось, в сложившейся ситуации пользы от него никакой. Впрочем, можно убить первого стражника, который рискнет зайти к нему в камеру. Или даже нескольких, как повезёт. Не то чтобы Ксандер не смог справиться голыми руками, но с кинжалом получилось бы всё провернуть гораздо аккуратнее. Ну а толку? Никакого. Если он кого-нибудь угрохает, у них появится повод засудить его за реальное преступление, а не за плод чьего-то больного воображения. Как иначе объяснить происходящее? Становится всё холоднее. Тут нет ветра, как снаружи, но сырость, которая никогда не сталкивалась с солнечными лучами, точно не стоит недооценивать. На улице температура наверняка тоже продолжает падать. Стены постепенно покрываются серебристым инеем. Ксандер знает, нельзя садиться. Тогда искушение заснуть будет слишком сильным. А он ведь и так уже почти не чувствует пальцев на ногах. Шанс потом не проснуться станет слишком большим. Именно поэтому Ксандер во второй раз начинает ощупывать камни под собой. Чистой воды безумие. На что он надеется? Прорыть себе тайный ход, имея всего один кинжал? А не всё ли равно? Главное не останавливаться, продолжать делать хоть что-то. Продолжать двигаться. Нельзя засыпать, но вот только веки становятся всё более тяжелыми, голова всё более неподъемной. Ксандер приваливается к стене и наблюдает за тем, как каждый его выдох превращается в облачко пара. Нельзя спать. Нельзя... Чем он вообще тогда думал? Помог выбраться Рувей чисто на каком-то интуитивном уровне. Просто почувствовал, что ей находиться тут нельзя. Да уж, и это говорит совершеннолетний блейдер, у которого в учениках числится ой как немало людей. И за которого согласилась выйти замуж одна из лучших воительниц всех времён. Ха. Почувствовал он, видите ли. Главное никому и никогда подобного не озвучивать. И ладно бы если Ксандер выпрыгнул в окно следом за ней, так нет же! Дело было даже не в тех стражниках. Ужасно неоперативных, между прочим. Он растерялся. Слишком. Всю жизнь выслушивать о надобности во всём подчиняться императору, а тут... В обычной битве всё намного проще. Убивай, иначе сам будешь убит. Никаких заморочек. В этот же раз было совсем непонятно по какой схеме действовать, кого слушаться, от кого отбиваться. Ещё и превращение в один миг в главного врага народа маленько выбило из колеи. Плюс ещё одна деталь. Определенно самая существенная. Почему-то Экскалиус посчитал, что сдаться будет правильнее. А кто Ксандер такой, чтобы идти наперекор духу-покровителю? Только бы этот дух ещё отмалчиваться перестал, вот чего ему для полного счастья не хватает. Рувей склоняется над ним, протягивает свои почти белые руки. Ксандеру так хочется поймать её ладонь, прижаться к ней щекой, больше не отпускать никогда-никогда. Но девушка ускользает, словно те непонятные мысли, отдаляется, напоследок глядя на него с упреком. Что же он наделал... А ведь отдавать свой меч было почти физически больно. Клинок – часть блейдера, без него Ксандер будто калека. «Не спи, балбес. Просыпайся, что ты творишь!» Экскалиус? Ксандер открывает глаза и встряхивает занемевшими руками. Сбоку слышится тихий писк. Своим резким движением он спугнул крысу. Большая и серая, с длиннющим лысым хвостом. Торчащими в разные стороны усами и блестящим чёрным носом. Хоть какая-то компания, в самом деле. Ками прав, нельзя спать. Он ведь ещё не всё проверил. Остался потолок. Благодаря своему немаленькому росту достать до него не составляет труда. Один за другим Ксандер простукивает каждый камень. Чёрт, все прилегают друг у другу слишком плотно. Кроме одного. Этот, в углу, еле заметно пошатнулся. Если его подковырнуть, несколько раз как следует ударить... Есть! Кажется, там, наверху, ещё одна камера. Оттуда доносится приглушенная возня. В образовавшейся дыре появляется чей-то глаз. Ладно, не чей-то, а один конкретный хорошо знакомый глаз. – А теперь честно, ты надеешься здесь пролезть? – скептически интересуется Юго. – Конечно. Подколупывай соседние камни, вскоре мы будем вместе. Вечность, судя по всему. Хочешь? – вот это поворот. Утром Ксандера насторожило странное поведение друга, жаль, он всё равно не придал ему должного значения. Как многого удалось бы избежать, если бы он тогда расспросил парня как следует? – Прости, ладно? – брови Юго почти сходятся на переносице. – Ты тут торчишь из-за меня. Но так нужно. – Кому? – Тебе потом скажут. Да и выпустят, думаю, скоро, не то что меня. – Оптимистично... – Если тебе тут вдруг попадется синеволосая девчонка с приветом, лучше не доверяй ей. Что-то мне подсказывает, что она ещё полна сюрпризов. – Ты про Юкио? – Нет! Ох, ладно. Рядышком со мной тут по коридору стражники туда-сюда ходят, могут принять меня либо за сумасшедшего, либо присмотреться и справедливо решить, что я камеру по камешку разбираю. Побьют ещё. Если что кричи! – Юго скрылся из вида. Поговорили, называется. Серьёзно, если они в случае чего начнут перекрикиваться, это как-то поможет? Когда он успел себе ещё одну синеволосую найти? Да у этого малого определенно есть свой типаж. Ксандер внимательнее пригляделся в царящей вокруг полутьме. Издалека поврежденный участок потолка вроде в глаза не кидается. Что ж, отлично. Крыса куда-то делась. Интересно, Ксандера не собираются тут голодом замаривать? На крайний случай можно было бы съесть крысу, может, она тут даже не одна... Так, стоп. Да, счёт времени он потерял, ещё и живот болезненно ныл совсем не переставая. Но то, что все вокруг окончательно рехнулись, ведь не повод и самому сходить с ума! Ему ещё предстоит найти Рувей. Как бы ему хотелось знать что с ней. Удалось ли скрыться? Найти безопасное убежище? А может, её всё-таки схватили, и она теперь тоже где-то в этом подземелье? Если бы только существовал хоть какой-то способ связаться с девушкой. Как они найдут друг друга, пусть даже после того, как всё закончится? Ничего, если потребуется, он уничтожит этот проклятый город, «столицу мира», камня на камне не оставит. Но Рувей он найдёт. Чего бы это не стоило. Ксандер метался из одного угла камеры в другой до тех пор, пока ноги не начали подкашиваться от усталости. Чёрт подери, как же холодно. Он больше не может, сил нет. Холодный пол больше не казался таким уж неудобным. А если опустить голову на руки, можно достаточно неплохо устроиться. Наверное... «Что ты делаешь? Умрём от переохлаждения!» Пф, подумаешь. Ками не умирают вместе со своими людьми. Или как это ещё будет правильнее назвать. С каких пор Экскалиус полюбил излишнюю драму? А Ксандеру и так хорошо. Нос теперь пощипывает из-за крепнущего мороза, доспехи почти совсем не греют и сохранению тепла не способствуют, в груди появляется противная тяжесть. Каждый вдох снова отдается тупой болью по всему телу. Зачем всё это терпеть, если можно просто... заснуть? Сегодня был длинный день. «Ксандер» – это голос Рувей. «Ксандер!» – а это Экскалиуса. – Ксандер? – это же произнёс кто-то другой. Кто-то, кого услышать он точно не ожидал. Точно не здесь. Странно. – Пресвятые ками, ты жив? Хороший вопрос. Если ты жив, то должен что-то чувствовать. А что сейчас ощущает он? Ничего. – Эй! – размашистая пощечина заставляет вздрогнуть и всё-таки приоткрыть один глаз. Что за чертовщина... – Рассвет? – Закат, чтобы тебе жилось долго и счастливо! Зачем так людей пугать? – Зак? Это точно ты? – длинные светлые волосы даже в свете отдаленных факелов Ксандер ни за что ни с чем не спутает, а в сейчас темно-синих глазах отражается искреннее беспокойство. Зак вместе с Акирой давно должны быть в своем монастыре, что происходит? – Вставай, я помогу. Ну же, давай, можешь опереться о моё плечо. Не так резко, тише. Всё будет хорошо, потерпи. Снаружи теплее. Вот, можешь мой плащ взять, – Зак болтал без умолку. От нервов? Чего тут уже переживать, Ксандер то всё-таки живой. Какая досада. – Сколько... я... – Сейчас раннее утро. Скоро должно взойти солнце. Очень на это надеюсь. Пойдём, вот так, потихоньку. Аккуратно, ты так о стену сейчас приложишься! – и правда, шатало Ксандера нехило. А ведь он уже столько ничего нормального не пил. Где справедливость в мире? – Зак, куда?... – Всё в порядке, не волнуйся. Ох, на самом деле не в порядке, но это поправимо. Или нет... Не знаю. Всем весом на меня не наваливайся, я же тебя не удержу! Они шли сначала по длинному коридору, потом по другому коридору... В этот раз Ксандер не пытался запомнить дорогу. Кровь начинала циркулировать по телу всё лучше, а в реальности происходящего сомневаться больше не приходилось. Воздух становился немного теплее. Кажется, они находились уже гораздо ближе к поверхности. Быстрее бы увидеть хоть малейший клочок неба! Пасмурного или ясного, ночного, с мириадами ярких звезд, или утреннего, окрашенного в нежные оттенки розового и бледно-голубого. А ещё невероятно хотелось подставить лицо свежему ветру. Пускай даже ледяному. Ветер – это движение. Движение – это жизнь. Под землёй всё было слишком статичным. Или всё-таки нет? Из-за факелов по стенах плясали причудливые тени. С разных сторон доносились шорохи. Крысы? Надежды Ксандера оказаться на открытом пространстве не оправдались. На лбу сам собой выступил холодный пот. Каким-то чудом снова огромный зал, с которого всё и началось. Эту картину с грандиозным сражением он запомнил слишком хорошо. Возле неё, зябко кутаясь в длинный плащ, стояла Акира. При их появлении глаза у неё загорелись, она стремительно подбежала и крепко обняла Ксандера. По мере своих возможностей, своими маленькими ручонками достаточно стиснуть его она всё-таки не могла. – Кошмар, как же я волновалась! Когда услышала о всём произошедшем... Ничего, раз ты жив, то всё будет в порядке. Обязательно, – теперь девушка повисла у Зака на локте, а самого Ксандера вроде шатало уже не так сильно. Он окинул взглядом комнату: они тут были не одни. – Разрешите представиться, Шаса Гутен, – от противоположной стены отделилась, словно одна из теней, тёмная фигура и направилась к ним. При её приближении Акира только сильнее нахмурилась. Короткие синие волосы, блеск от предвкушения чего-то неведомого в глазах. Уж не эту ли «девчонку с приветом» упоминал Юго? – Большая честь наконец увидеть вас, Шакадера-сан. Ну да, конечно. Все тут ему так рады. Даже слишком. Важным гостем при дворце, как оказалось, быть крайне не выгодно. Пол в камерах всё-таки слишком твердый. А пробирающий до костей холод до сих пор не спешил отпускать. А кто этот парень, упрямо делающий вид, что он тут совершенно сам? Никакого доверия он тоже не внушал. – Капитан Карлайл, ваш палач на сегодня, – обернулся тот, словно почувствовав на себе взгляд Ксандера. – Обещаю, сделаю всё возможное, чтобы довести это идиотское дело до смертельного исхода. По заслугам получат все, – мало того что мелит непонятно что, так ещё и таким высокомерным тоном! Ксандер постарался максимально расправить плечи и принять более-менее умный вид. Не показывать же всем, что чувствует он себя подвешенной за одну лапку лягушкой, готовой спеть что угодно от безысходности. Как никак это он тут из непобедимой четверки, а не всякие слишком много о себе мнящие прихвостни из дворца. – Зак, что происходит? – самое время во всём разобраться. Если некоторые настолько заинтересованы в его казни, почему не убили до сих пор? – Лучше начну рассказывать с самого начала. Нам с Акирой доставили приказ немедленно прибыть в столицу. Ну как, приказывали только мне, но Акиру я не могу оставить одну. – Кто ты вообще такая? – Шаса настороженно приглядывалась к девушке. Похоже, они уже успели между собой не сильно любезно побеседовать, иначе откуда такая явная неприязнь друг к другу? – В самом деле, – Акира наигранно призадумалась. – Я что-то вроде как Гейб у Луи. Зак везде только со мной. – Любовница? – Шаса недоверчиво изогнула одну бровь. Любопытно, в столице все подобного мнения о должности Гейба? Вот он удивится, когда услышит о своих новых обязательствах. – Я её опекун! – чуть ли не взвизгнул Зак. Приплыли, двадцатый год человеку, а всё ещё о таких пустяках заморачивается. – А я его девушка! – воинственно крикнула Акира. – То есть будущая девушка, – быстро исправилась она под строгим взглядом Зака. – Совсем не весело звучит, не находишь? – Ксандер постарался выдавить из себя улыбку. Это у них шутки такие, понятные только избранным? – В самом деле. Будущая жена зато в самый раз. И к правде гораздо ближе. Слышишь? – Акира показала Шасе язык. – Тебе тут точно ничего не светит! – Я предпочитаю термин помощница, – пробормотал Зак. – Если моё мнение тут ещё кого-то интересует. – За что мне это? – простонал парень, который представился капитаном Карлайлом. С какими пор в Хэйане такие звания дают? – Вы как знаете, а я всё беру в свои руки. От двух клуш толку точно не будет, – на этих словах девушки моментально забыли о своих разногласиях и гневно уставились на него, – а тот, на кого и возлагается основная ответственность за следствие, – пренебрежительный кивок в сторону Зака, – наверняка будет всеми силами защищать главного подозреваемого. Которого с непонятной радости решили тоже привлечь к следствию... Ничего, с его допроса мы и начнём. – Мы не будем никого допрашивать! – глаза у Зака, сверкнули, будто две льдинки. Ксандер то хорошо знал, что после такого предупреждения лучше особо не высовываться. Себе дороже будет. – Следствие веду я. С подозреваемым разбираюсь я. Акира со мной. А раз начальство решило, что вы можете быть полезным, что же, пускай. Но пререканий я терпеть не собираюсь. Шасу-сан попрошу тоже мне не перечить. Вопросы? – У меня, – ну да, у кого бы ещё хватило смелости глупости открывать рот в такой момент, кроме как у Ксандера? – В чём меня обвиняют? – В краже, – подсказала Шаса. – Чего? – Не знаю. Капитан? – Меня не проинформировали, – пожал плечами тот. – Рассвет? – Мне тоже детально не рассказали. Пропал какой-то очень важный документ. Из секретного архива, если не ошибаюсь. – А как вы собираетесь расследовать пропажу сами не зная чего? – Ксандер, всё гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Ты уже познакомился с советником Ченом? – кивок. К сожалению, да. Зак грустно улыбнулся. – Так вот. Сам он считает, что кражу всё-таки совершил ты. Более того, если у нас не будет очень резонных аргументов для обвинения кого-то другого, тебя казнят. – Это понятно. А он так и сказал, Ксандера засудить, иначе и всем остальным головы с плеч? – Не поверишь, вторую часть ты только что пересказал почти дословно. Как же он тогда выразился... Он упоминал, что на подобное мог пойти только Шакадера. И что со стороны старого друга такой ход слишком опрометчивый. Слушай, а может, у тебя есть родственники, однофамильцы? Двоюродные братья-сёстры? Если они и были, Ксандер о них никогда не слышал. Рувей, к счастью или к сожалению, ещё не Шакадера. С какой радости тогда решили схватить и её, оставалось только догадываться. Откуда вообще у советника Чена такая уверенность относительно криминальных замашек Ксандера? Как соотнести всё это со словами Юго? Старый друг... – Ребята, а что, если друг старый в буквальном смысле? – все в недоумении повернулись к Ксандеру. – Объяснишь? – Из родных у меня никого не осталось, кроме... Дедули. Экскалиус издал звук, напоминающий фырканье. «Честно, ты ужасный тугодум».