Церемония очищения

— Мастер, мне страшно… — голубые глаза Микеланджело стыдливо блуждают по идеально чистому полу. Наверное, зеркала по этой причине и отсутствуют, зачем они нужны, если есть покрытие, в котором можно рассмотреть свое отражение. — Я не знаю, что мне делать, а вдруг я должен говорить речь, а? Может просто отказаться? В таком случае никакого позора не будет… Старый крыс же сдержанно улыбается краешками губ, его пальцы расправляют складки на парадном одеянии черепахи. Когти Сплинтера небрежно, но все равно с любовью задевают причудливые узоры на рукавах и воротнике, отчего многие из них становятся неопрятными, но от этого не менее прекрасными. Отец с блестящими от слез глазами делает шаг назад и позволяет себе тихо всхлипнуть. Его младший сын вырос, в полумраке комнаты золотое одеяние чемпиона Нексуса напоминает самое настоящее солнце, которое только может быть на Земле. Да что там на Земле… Во всем Измерении. — Сынок, почему ты боишься? Разве не ты победил противника, превышающего тебя в силе? Разве не ты улыбаешься в момент опасности? — Сплинтер спрашивает со всей серьезностью в голосе, хоть и легкий, ненавязчивый оттенок смешка присутствует в словах мастера. — Не нужно стесняться своего страха, Микеланджело. Все мы когда-то чувствовали себя уязвимыми, вспомни Леонардо. — Лео боялся? — Майки удивленно спрашивает, в его воспоминаниях лидер всегда занимал особое место. Место бесстрашного воина, заботливого брата, но никак не труса. — Отец, я не знаю, к чему вы клоните, но мой брат никогда, слышите, никогда не отступался. Если нам грозит опасность или этого требует исполнение долга, он незамедлительно… — Начнёт действовать, сын мой. — крыс прерывает речь младшего легким похлопыванием по панцирю, а после складывает руки за спиной и медленной поступью ходит вокруг чемпиона. — В твоих жилах течет кровь защитника родного города, как и у твоих братьев. Так неужели ты, стоя перед огромной толпой существ, решишь подвести их? В этот момент сенсей, благодаря безупречной реакции, вовремя отходит в сторону. Полы сияющего в свете солнца одеяния приятно шуршат при малейшем движении своего хозяина. Черепаха сердито поджимает губы, а после шепчет, стараясь вложить все свое существо в смысл сказанного: — Братья еще будут мною гордится, отец. Моя победа — всего лишь малая доля заслуг семьи. Слушайте же мой голос, мастер, слушайте, пока не почувствуете между строк биение сердца вечно смеющийся черепахи. Тусклая комната ничем не примечательна. Как и во всем дворце, те же обои, аккуратная мебель преимущественно из красного дерева. Но только здесь, в западном крыле уютного Нексуса царит атмосфера любви и праздности. Двое, крыс и черепаха, стоят друг напротив друга. Неряшливый кафтан мастера неуместно выделяется на фоне чудесного наряда Микеланджело. И чемпион, слегка наклонившись, снимает с себя торжественное одеяние и набрасывает его на плечи отца, зеленые пальцы с трудом завязывают узелки на платье, попутно стирая мокрые дорожки с щек мастера. — Не нужно, этот праздник в твою честь, Майки… — Без вас я бы не стал тем, кто я сейчас. Всех почестей заслуживаете вы, думаю братья бы поступили точно также на моем месте, сенсей. Сплинтер все смотрит в глаза своего сына и никак не может понять госпожу Судьбу. Неужели он действительно заслуживает своих сыновей или они посланы ему для спасения?

***

Зеленые листья огромного дуба чуть наклоняются от дуновения ветерка. Несколько из них плавно опускаются на широкую кровать с розовыми шелковыми простынями. Теплая, даже уютная обстановка комнаты, точно вакуум содержит внутри себя адекватное восприятие реальности бунтаря. Изумрудные глаза устало прищуриваются в очередной попытке вспомнить что-то. Но тут протяжный довольный женский стон позади мастера сай заставляет его подпрыгнуть на месте. — Раф, это же я. Все в порядке. — девушка, заметив напуганное выражение лица бывшего товарища, с тревогой поднимается с постели и прижимается к нему обнаженной грудью. — Как же ты изменился! Ты… Который час?! Джои нетерпеливо одергивает край одеяла и принимается надевать на себя первую попавшуюся под руку одежду. Рафаэль же смотрит на нее и мрачно улыбается собственным мыслям. Он находится с ней так близко, но почему же ему кажется, что она отдалилась. Такая же прекрасная, юная, но не его Джои, чья-то, но не его. — Ты замужем? — мутант спрашивает с такой печалью в голосе, что раскрасневшаяся от поисков футболки Джои останавливается и непонимающе смотрит на этот яркий изумруд глаз. Ее пальцы стирают жемчужные капли вместе с этим дурацким макияжем, который муж до ужаса обожает. — Да, два года как. Где же мы с тобой были, Раф? Посмотри на меня! — девушка кричит, хоть и знает — темперамент ее отлично слышит. — Сегодня я снова дышу, живу. Да, я, черт возьми, изменила! Хочешь осуждать меня, пожалуйста! Но только не уходи, я… Не могу потерять тебя… Я все тебе объясню, но позже. Любимый… Бунтарь злобно рычит от безысходности ситуации. Она даже не подумала рассказать ему о своем муже. Но… Как же он соскучился по этой Златовласке. Мутант протягивает к ее лицу дрожащие пальцы и касается нежной, самой чудесной кожи. Джои не выдерживает и целует яростно, не желая больше отпускать, только не сегодня. А он в порыве чувств снимает с безымянного пальца ранее незамеченное кольцо и накрывает себя и ее нежным шелком одеяла. Они пожалеют о содеянном завтра, а пока… Они просто есть друг у друга, разве этого недостаточно?