С твоей точки зрения

Пространство расступилось, открывая перед скелетами привычный для Эррора разрыв с подлагивающими краями. По ту сторону от портала расстилался знакомый для обоих золотистый свет, резко контрастирующий с белизной Антипустоты, и разрушитель быстро прошел на ту сторону, а вот Инк замешкался, примериваясь к ощущениям. Они явно отличались от переходов через краску, но принцип он, кажется, понял и надеялся, что в следующий раз сможет открыть портал быстрее. Строчки кода резали глаза, и все же в процессе разглядывания хранитель вроде как примерился, где находятся другие знакомые ему вселенные. Главное, чтобы координаты не выветрились из его известно короткой памяти, но к счастью, пока что забывчивость не проявляла себя. На всякий случай он хотел привычно сделать пометки на шарфе, но тот все еще был у Эррора, и художник подозревал, что там ему остаться и придется, лишая его портативного блокнота. А писать на одежде глючного было крайне плохой и почти самоубийственной идеей, к тому же эта ткань и черный цвет для подобного не особо подходили. Надо будет найти что-нибудь на замену… Пока он думал об этом, разрушитель с легким любопытством осматривал созданный разрыв. — Похоже, у тебя и правда получилось, чернильница. Даже несмотря на то, сколько времени ты на это угробил. — Он на мгновение задумался, а после перевел взгляд на хранителя, осознав кое-что странное. — Эй, а разве тут не должна стоять блокировка? — Должна и стоит. — Наконец Инк тоже шагнул в глючащий портал и неуверенным движением закрыл его, снова надев очки и облегченно выдохнув, когда символы пропали, оставив перед глазами лишь обычную слегка размытую картинку. — Попасть в закрытое пространство можно разными способами, но самый простой — если ты знаешь «ключ». И разумеется, я знаю свой. — И как ты его только помнить умудряешься? — издевательски усмехнулся глючный. Память хранителя была одной из неисчерпаемых тем для подколов, особенно потому, что половину оскорблений он забывал и каждый раз возмущался как в первый. Но сейчас художник лишь слегка поморщился, больше сосредоточившись на поиске среди листков АУ Таймтейла. — Это же мое собственное измерение. Я неспособен забыть «ключ» от него. Вот с блокировками на чужие миры бывают проблемы… Приходится полагаться на Дрима, — слегка смущенно признался он. — Почему я не удивлен… — Эррор хмыкнул и неспешно направился вглубь пространства, вскоре найдя место, где он очнулся. — И у многих есть ключики от самого центра Мультивселенной? — без особого энтузиазма поинтересовался он, осматривая этот бедлам. Если подумать, Инк не единственный, кто напортачил в чужой обители. На желтом фоне все еще явно выделялась чернильная лужа, от которой разрушитель предпочел держаться на расстоянии, а чуть поодаль валялась раскиданная одежда. Он скользнул взглядом по этой горе ненужного тряпья и только сейчас заметил среди нее небольшой блокнот. И как он умудрился проморгать что-то подобное? Хотя тогда его явно занимали другие мысли. Внутри же в основном оказались быстрые скетчи, и небрежно пролистав страницы, Эррор с удивлением обнаружил несколько зарисовок, изображающих его самого. Глюк от такого открытия чуть не подавился. Переборов шок и желание разорвать бумагу в клочья, он кинул на хранителя неоднозначный взгляд. Нарисовано было… неплохо. Хотя с чего бы этому радужному засранцу вообще рисовать его? Что ж, он это обязательно выяснит, а пока что блокнот был присвоен и спрятан, пока Инк ничего не заподозрил. Все равно это его тело, так что в наличии у него этой вещи нет ничего удивительного, и если что можно отмазаться. — Я не в центре, — рассеянно, почти на автомате отозвался художник, взор которого блуждал среди похожих листков. Раньше он мог хоть с закрытыми глазами найти нужную АУ, но утеряв связь со своим измерением, все значительно усложнилось, и это не считая резко подкосившегося зрения. Даже разобравшись с атаками, рисовать предметы у Эррора так и не вышло, а значит, о новых очках не шло и речи. — Центр это оригинальный Андертейл, Дримтейл и Рипертейл. А наши пространства не являются АУ и находятся за гранью Мультивселенной. И тут нельзя сказать, где они относительно остальных миров. Но ты и сам это знаешь. Насчет же твоего вопроса — У Дрима, Блу и Корицы. — И все? Ты же у нас друг всея Мультивселенной, разве нет? — Разрушитель подошел ближе и снова слегка усмехнулся. Похоже, возни с блокнотом хранитель не заметил, вот и хорошо. — Если я захочу привести кого-то в гости, это одно, и я сделаю это сам. Но «ключ» означает, что они могут зайти в любое время и сделать что угодно. А учитывая, что тут прямой доступ ко всем АУ, сам понимаешь, что никому, кроме самых близких и надежных, я подобное доверить не могу. Хотя… иногда еще Рипер и Фреш заходят, вот только не через парадную дверь, а грубо режут пространство на обрывки, даже сквозь замок. И откуда только силы на это, спрашивается… Инк нахмурился, его голос исказился и пошел рябью от упоминания не самой однозначной парочки, но он быстро переключил внимание, когда наконец обнаружил искомую вселенную. В качестве небольшого эксперимента он создал несколько нитей и осторожно притянул ими нужный листок, но тут же рассеял их, боясь, что струны могут навредить миру. — О, да, эти двое бесят. В мою Антипустоту тоже как к себе домой ходят. Надо бы стереть их наконец… — согласно отозвался глючный, опустив взгляд на пузырьки. Идея глотнуть фиолетовой краски и выразить все свое отвращение на мгновение показалась хорошей, но он решил, что они того не стоят. Однако стоило ему отбросить эту мысль, как на ее месте возникла другая — а ведь он уже не в первый раз ловит себя на таком. Кажется, еще немного, и обращаться к органайзеру войдет в привычку. Черт бы побрал этого художника! Надо поскорее покончить с этим… — Так значит, к Саенсу? И кстати, я надеюсь, ты не настолько идиот, чтобы не понимать, что я не горю желанием разбалтывать о нашем состоянии кому попало? — М, да, пожалуй. Полагаю, при расспросах остальных нам придется… — О, нет. Нет, даже не думай… черт, только не это… — Эррор отшатнулся, пытаясь в очередной раз подавить тошноту, но в этот раз не получилось. Он хмуро уставился на хранителя, стирая чернила с лица, что, разумеется, никак не повлияло на прочно въевшееся пятно на правой щеке. С одежды же они стекали сами, не пачкая ее. — Есть идеи получше? — изогнув бровь, спросил Инк, ничуть не смущенный произошедшим. Он привык. — Дрима и Блу придется опросить в любом случае. Если в Мультивселенной случилось что-то странное, помимо меня они первые, кто помчится разбираться в чем дело. — Я не отправлюсь к этим придуркам! Я же все равно не смогу выдавать себя за тебя! — взорвался разрушитель, сверля взглядом как-то уж слишком спокойного художника. — Я могу попробовать и сам. Но не уверен, что Дрим захочет разговаривать с… ну, по факту, тобой. А еще неизвестно, как на тебя отреагирует Блу, учитывая, что… — Нет! Блу не должен видеть тебя! Не в виде меня! Не пересекайся с ним вообще, ясно?! — Настрой Эррора в мгновение изменился, злость, казалось, тут же испарилась, а на смену ей пришло беспокойство. Зрачки мельтеша сменяли друг друга, приводя хранителя в явное недоумение. — Эм… Эррор? Все в порядке? — В нашей ситуации? Не задавай дурацких вопросов. — Он слишком поздно спохватился и теперь пытался успокоиться и все замять, но момент был упущен. — Ты знаешь, что я не об этом. — Теперь настала очередь Инка сверлить его взглядом. Даже глюки вокруг рассеялись, а голос стал на удивление четким, враз лишившись всех своих помех, но от этого звуча даже более жутко. Возникла давящая тишина, и если бы тут было время, разрушитель бы поклялся, что оно остановилось. К счастью, внутренняя пустота не давала полностью потерять голову и удариться в панику. К сожалению, красной краски он, похоже, глотнул слишком много, и держать себя в руках было сложно. Нужно срочно сменить тему, но только как?.. Первым тишину нарушил Инк. — Эррор… Что случилось, когда Блу был у тебя в плену? И не говори, что ничего. Мы оба знаем, что это не так. — Не твое дело! — огрызнулся глючный, все еще надеясь найти выход из неудобного положения. — Он все равно не может знать ничего полезного для нас. — Он мой друг, и мне важно его самочувствие. Так что это еще как мое дело. И откуда ты знаешь, что он знает, а что нет? Разрушитель замер. Это был опасный вопрос, и вне зависимости от того, ответит он на него или нет, это лишь добавит подозрений. Как говорится, когда хочешь хорошо соврать — говори правду, вот только какая часть этой правды будет безопасной — он был без понятия. Что ж, рисковать так рисковать, выкрутиться уже не выйдет. Глубоко вздохнув, он попытался усмехнуться. — Мы же говорим о Блу. Как будто ты сам воспринимаешь его всерьез. Или ты правда думаешь, что он замешан в чем-то темном? Хранитель нахмурился, становясь еще мрачнее, от него не укрылось, как напрягся Эррор при последнем вопросе. К тому же, глючный этого не видел, но зрачки выдавали его с головой, сменившись песочными часами и спиралью, а значит, он сейчас в замешательстве и о чем-то сильно задумался. Теперь Инк был уверен, что тут все не так просто. — Что это должно значить? — Ничего. — Разрушитель из последних сил старался сохранить самообладание, но выходило плохо. Несколько раз взгляд цеплялся за органайзер, черт, какая там отвечала за спокойствие?! И почему именно сейчас память решила сдать назад? А пить белую резко не хотелось. — Голубика в порядке, он вернулся к вам, и я не собираюсь похищать его снова. Что тебе еще нужно? — Мне нужны ответы. Художник вздохнул и наконец разорвал зрительный контакт, отвернувшись в сторону и по иронии судьбы случайно поймав взглядом листок, отвечающий за вселенную Андерсвап. Образы связанных с тем случаем воспоминаний были нечеткими и все время ускользали, но кое-что там все же сохранилось. Он снова скосил глаза на Эррора и продолжил, сложив руки на груди и мелко подрагивая помехами. — Блу никогда не говорил о случившемся. Просто вернулся, радостный и беззаботный, как обычно. Я думал, это нормально, есть вещи, о которых просто не хочется вспоминать. Даже я это понимаю. — На этом моменте глючный не сдержал смешок, но от очередной издевки пришлось удержаться, когда Инк вернулся к серьезно-подозрительному тону. — И я бы не удивился, избегай он тебя. Но чего я уж точно не ожидал, это что ты будешь избегать его. То есть… Ты его что, боишься что ли? Он не сводил с разрушителя выжидательного взгляда, в котором перемешались слабое беспокойство, чуть большее непонимание и определенно преобладающий интерес. Тот же, услышав нечто подобное, на пару секунд оторопел, а когда осознал сказанное — рвано рассмеялся. Тем не менее, странная нервность из голоса стираться пока не спешила. — Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Бояться Голубичку? Ты это сейчас серьезно? — Он странно улыбнулся, не в силах передать, насколько бредовым предположением это было. К счастью, смотреть на Инка как на идиота глючный мог в любом состоянии. — Да он же самый младший Санс в Мультиверсе, если не считать Литлтейла! Нашел соперника. — Может и так, но его брат силен, — напомнил хранитель. — Ха, явно недостаточно, раз он все равно не смог ничего сделать, когда ягодка оказался у меня! Да и весь Андерсвап я в тот раз сокрушил до основания! — самодовольно заявил Эррор, а его улыбка плавно перетекла в хищный и привычный для него оскал. — Ага, вот только ты перестал на него посягаться… — задумчиво протянул Инк, прикидывая время, — Как раз после похищения. Может, я чего-то не помню, но мне кажется, что я тебя даже близко с ним больше не видел. Обычно ты не сдаешься так быстро. Разрушитель едва заметно дернулся, но больше ничем себя не выдал. С той же наглой интонацией он продолжил в своей обычной манере: — Я один, миров много! Хотел бы — уничтожил бы все и сразу, да только ты все путаешься под ногами, радужный засранец! И его я тоже разрушу, просто… — «Просто попозже»? В пространстве повисла мертвая тишина. Глючный мгновенно замолк, поняв, насколько сильно просчитался. Он не мог выдавить из себя ни слова, смотря в одну точку, а хранитель слабо усмехнулся. — Забавно, но это я помню. Даже без записей, та наша встреча в Оутертейле на удивление четко отпечаталась в моей ты-сам-знаешь-насколько-плохой памяти. И именно тогда ты сказал эти слова впервые. Впервые пришел во вселенную, но не для того, чтобы ее разрушить. Это было удивительно! — Он восхищенно поднял взгляд на висящие вокруг листки и тепло улыбнулся. — И за все время ты говорил так всего о трех вселенных. Я записывал. Оутертейл, Андерновелла и Таймтейл. Первые две тебе нравятся, а третья скорее полезна из-за Саенса. О, и пусть ее мы никогда не обсуждали, но ты иногда заходишь в Шокотейл, разрушая ее весьма неоднозначным способом. А теперь еще и Андерсвап? Неужели этот мир тоже стал что-то для тебя значить? И если не страх, то что? Или может… Ты винишь себя за то, что сделал с Блу? И вот тут Эррор не выдержал. Он сжал руки в кулаки, впиваясь костяшками в ладони, и гневно уставился на художника зачастившими за время их краткого общения прицелами, но в этот раз выражение лица было гораздо яростней, чем во все разы до этого. Поборов гаптофобию, он резко подался вперед и схватил совсем не ожидавшего этого Инка за ворот своей же красной футболки. Приобретенная в чужом теле физическая сила дала о себе знать, и даже несмотря на низкий рост, он умудрился поднять того над полом. — Хватит нести чушь! Мне не за что себя винить! Да он мне вообще спасибо сказать должен за то, что случилось! — А что случилось? — словил его на слове Инк, удивленный этим и жмурившийся от жгущих ребра рядом со своей же рукой лагов, но смотря так же пристально. — Ты же понимаешь, что сейчас явно не та ситуация, чтобы что-то скрывать? Он не собирался задерживаться во внезапной хватке и уже был готов вывернуться и оттолкнуть разрушителя, но тот, осознав, что он только что сказал и сделал, сам быстро разжал ладонь и отшатнулся, отчего художник упал рядом. Эррор по привычке прижал к себе руку, хотя та не болела, и отвернулся. — Он нашей ситуации не касается. Точка. — Ну серьезно, Эррор, в чем проблема?! — хранитель начинал терять и терпение и самообладание, — Почему ты не можешь рассказать? — Да потому что я дал обещание Блу, придурок! — его крик раздался на всю Область Набросков, и казалось, что его слышали в том числе и во всех развешенных тут АУ. Глючный тут же осекся, прикрывая рот. — Ч-что? — только и смог выдавить из себя Инк, шокировано смотря на собеседника. Помехи резко усилились, глаза заволокло надписями, а само пространство затрещало, символизируя о вылете. — Я… Я не должен был этого говорить. — Проклиная все и вся, разрушитель скользнул рукой по пузырькам и, вытащив последний, глотнул белой краски, приглушая чувства, чтобы больше ничего не сорвалось с языка, который ему определенно надо было держать за зубами. И вот какого все повернулось именно так?! Он перевел дыхание, снова чувствуя накатившую пустоту, но в этот раз не поддавшись ей. Через пару минут шкала загрузки над головой художника заполнилась, и он пришел в себя, растерянно оглядываясь. — Что произо… — Неважно. Хранитель пару раз моргнул, когда до него дошло, что глючный сказал до этого. Он рывком вскочил. — Нет, важно! Что еще за обещание? — Я неясно выразился? — абсолютно равнодушно отозвался Эррор, медленно поворачиваясь. — Я предупреждаю тебя, Инк. Не лезь в это. Тот в ужасе замер. Он знал, как выглядит без краски, но впервые видел со стороны это свое выражение. Темные провалы глазниц, как две затягивающие в себя все вокруг черные дыры. Рот искажен в улыбке, которая больше напоминала дикий оскал. И от них по щекам и подбородку стекали тонкие струйки чернил, медленно капая на одежду. Чем-то напоминало жуткое лицо Чары, но даже оно показалось бы лишь детской страшилкой по сравнению с этим. Атмосфера накалилась и враз потяжелела, придавливая к полу, и несмотря на золотистое освещение, ощущаясь не иначе как мрачной. У Инка буквально перехватило дыхание, и он невольно отступил, чувствуя, как по телу дрожью проходятся лаги. Казалось, еще немного, и он снова вылетит. У него едва хватило сил кивнуть, и только после этого Эррор снова прошелся по краскам, на этот раз почти не трогая красный, но зато глотнув больше желтого, чтобы хоть как-то смириться с предстоящей встречей. Спустя короткую паузу, как только эмоции снова обрели силу, он повернулся и подошел к художнику, смотря так, будто только что ничего не случилось. — Так и быть, я пойду к ним сам и спрошу что надо. С Блу у меня проблем не возникнет. И он не пострадает. Это я тебе гарантирую. Меня куда больше волнует Дрим с его чувствительностью ко всему. — Разрушитель наконец перевел разговор в другое русло и теперь говорил четко и уверенно, показывая, что та тема закрыта. — А… На этот счет не беспокойся. Изменения эмоций он не заметит, ну… Потому что у меня их нет, — немного сумбурно ответил Инк, все еще пытаясь прийти в себя. — То есть, твои краски он не чувствует? — слегка удивленно уточнил глюк. — Нет. Или да, но не совсем так. Во всяком случае он точно ощущает фальшь и знает меня давно, так что вряд ли обратит внимание на мелкие несостыковки в поведении. Некоторые эксперименты с красками вызывали… разные последствия… Он многое повидал. — Хранитель замялся, подбирая слова и отметив, что это была, пожалуй, самая невинная формулировка, которую он мог дать происходящему с ним в подобные моменты. Если бы Дрима не было рядом… Он сглотнул, предпочитая об этом не думать. — Плюс, не забывай про мою память. Спросит что-то наводящее — отвечай «я не помню», и вопрос решен, он и бровью не поведет. В общем, не нужно быть актрисой года, чтобы задать ему несколько вопросов и не выдать себя. — Отлично. На одну проблему меньше. — Эррор криво улыбнулся, хотя непохоже, что он был сильно этому рад. Хранитель снов, как и Инк, был из тех, кто видит хорошее во всех, и на пару с чернильницей пытался отговорить его от разрушений. Но все же он был самую капельку поумнее радужного мудака и относился к глюку с куда более заметной опаской и предосторожностью. Да и сам Эррор предпочитал его избегать, оставляя заботу о брате Найтмеру. А все потому, что в отличие от Инка, просто надоедающего с предложениями дружбы, его солнечный дружок ощущал ауру и не упускал возможности превратить бой в подобие психологического сеанса, без спросу считывая его эмоции. И хотя иногда то, что он говорил, и правда было полезно, в остальном это было наигрубейшим нарушением его личного пространства и чуть ли не прямым влезанием в его душу, а такого разрушитель не прощал. Так что от мысли, что ему придется пересечься с Мечтой сознательно, он был, мягко говоря, не в восторге, и желтая краска тут мало помогала. Оставалось надеяться лишь на то, что сказанное Инком правда, и Дрим ничего не заподозрит, пусть и верилось в это с трудом. Художник тем временем кое-как успокоился, хотя душа все еще отбивала ритм под ребрами, что было довольно непривычным ощущением, как и столь внезапная негативная реакция. Но противиться ей было трудно, так что он решил временно отложить интригующие вопросы и сосредоточиться на том, что было важно здесь и сейчас. Еще раз глубоко вздохнув и отгоняя беспокойство, хранитель задумчиво прошелся взглядом по АУ и на ходу попытался вспомнить, кому еще из их знакомых не сидится в собственном мире. — Хм, а кого спросить мне? Извини, но не думаю, что многие захотят общаться с тобой, — с сомнением протянул он и тут же поспешно добавил: — Без обид. Инк отвел взгляд, собственное жуткое лицо никак не выходило из головы, и злить разрушителя еще больше он не собирался. Слишком уж хорошо знал, на что может быть способен в таком состоянии, и честно говоря, не сильно хотел проверять подобное на себе. Эррор, однако, ничуть не смутился, напротив, самодовольно ухмыльнувшись, как будто сказанное было комплиментом. — Ха, нашел, о чем волноваться. У тебя сейчас в руках репутация самого могущественного разрушителя Мультивселенной. И плевать, что с нитями еще не освоился, большинству достаточно просто увидеть их, чтобы рассказать историю хоть всей своей жизни без запинки, лишь бы в живых оставил. Так что хотят, не хотят, у нас сейчас есть вопросы поважнее. — Да, ты прав. Хорошо, тогда… — его взгляд вдруг зацепился за выделяющийся из общей желтизны полностью почерневший листок, — Возможно, я мог бы воспользоваться ситуацией и опросить кошмариков. — Что, пошпионить за ними вздумал? — Глючный хитро прищурился. В его представлении светлый и добренький хранитель таким не промышлял. Сам же Инк этого мнения не разделял, пожав плечами. — А почему нет? Не упускать же такой шанс. Всегда полезно знать, что они замышляют. — Он слегка нахмурился, вспомнив кое о чем. — Но единственное, что насчет Найтмера? Он же, как и Дрим, может… — До эмоций подчиненных ему дела нет, а я к тому же негласный член команды. Прихожу когда хочу, помогаю только по личной выгоде или для развлечения. Найт никогда не был моим боссом, и он это знает, как и о моих множественных бзиках и психозах, — отмахнулся Эррор, кажется, совсем не беспокоясь по этому поводу. — Так что пока не будешь вести себя как перепивший желтой краски или начитавшийся книг по этикету — он поверит. А даже если не поверит, оставит это при себе. Я ему во врагах не нужен, это точно. А будет наглеть — можешь вскользь упомянуть, что способен вне очереди стереть самые негативные миры, дающие ему основную силу. Поверь, подавится собственными щупальцами, но заткнется. Инк попытался представить эту картину и невольно улыбнулся. Кошмар был известен как очень гордый и не терпящий неподчинения диктатор. Его задания не обсуждались, а предать Найтмера — означало подписать себя на участь похуже смерти. К тому же, будучи хранителем отрицательных эмоций, сам он был им неподвластен и ничего не боялся. Но даже он осознавал свое положение перед разрушителем миров, предпочитая лишний раз его не провоцировать. Когда-то давно они враждовали, так как Найтмеру была нужна негативная энергия миров, а Эррор эти самые миры изничтожал. Но после затянувшейся борьбы оба признали, что война на три фронта не для них, и решили заключить некое подобие перемирия. Хотя по сути оно заключалось в смирении с существованием и игнорировании действий друг друга. После чего они сосредоточились на общем враге — Звездных Сансах. Правда, тогда команды как таковой не было, и это был просто дуэт Инка и Дрима, с которыми у обоих были личные счеты. — Хорошо. — Художник довольно кивнул. — Но еще один вопрос. Если мы пойдем в разные места, то как нам связаться? Я-то могу позвать тебя через краску, а как ты свяжешься со мной? — В прямом смысле свяжусь. Создай нить и дай мне. Если будешь мне нужен — потяну, если будешь нужен срочно — порву. Ты почувствуешь. И да, ты легко сможешь найти ее, это те же координаты, — с легкой заминкой отозвался глюк. Он не хотел раскрывать этот момент и был уверен, что еще не раз пожалеет об этом, но здесь и сейчас это было меньшее из двух зол. — Вау! Это здорово! Почему ты не рассказывал? — с любопытством спросил Инк, вытягивая короткую синюю струну. Эррор же странно посмотрел на него и отвернулся, повязав нить где-то под одеждой и еле слышно ответив, скорее себе, чем кому-то другому. — Ты никогда не был в списке тех, кому я позволяю звать себя. — У тебя вообще есть такой список? — Художник удивленно вскинул бровь, параллельно с этим достав из органайзера баночку с чернилами и спрятав ее в карман черно-синей толстовки. Там же внезапно обнаружился телефон, быстро конфискованный разрушителем. — Ты многого обо мне не знаешь, — хмуро сказал он, касаясь листка и исчезая в портале. — И молись, чтобы никогда не узнал.